Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского областного суда рассмотрела дело по апелляционной жалобе Д. на решение Засвияжского районного суда г. Ульяновска от 11 октября 2018 года.

Ф. обратился в суд с иском к Д. о расторжении договора купли-продажи автомобиля, обязании вернуть автомобиль, взыскании судебных расходов, компенсации морального вреда.

В обоснование иска указал, что между ним и Д. был заключен договор купли-продажи автомобиля Ford Fusion стоимостью 330 000 руб.

Ответчица денежные средства в размере 330 000 руб. за приобретенный автомобиль ему не передала, однако зарегистрировала автомобиль за собой, а также предприняла попытки по его реализации.

Просил суд расторгнуть договор купли-продажи автомобиля, заключенный между ним и Д., обязать ответчицу произвести возврат автомобиля Ford Fusion, взыскать с Д. в его пользу компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб.

Д. обратилась в суд с встречным иском к Ф. о признании права собственности на автомобиль, взыскании судебных расходов. В обоснование требований указала, что Ф. передал ей автомобиль Ford Fusion вместе с документами до подписания договора купли продажи.

Отсутствие оплаты не является нарушением условий договора и не может являться основанием для его расторжения и возврата автомобиля Ф., который в октябре 2017 года добровольно отказался от автомобиля, оставив  записку об этом, документы на автомобиль и оба комплекта ключей. Просила суд признать за ней право собственности на автомобиль Ford Fusion.

Суд первой инстанции исковые требования Ф. удовлетворил частично, расторгнув договор купли-продажи автомашины Ford Fusion 2007 года выпуска, заключенный между Ф. и Д., обязав Д. вернуть Ф. автомобиль Ford Fusion 2007 года выпуска и паспорт транспортного средства.

В удовлетворении встречного искового заявления Д. к Ф. о признании права собственности на автомобиль, взыскании судебных расходов отказано.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней Д. не согласилась с решением суда, просила его отменить полностью, отказав Ф. в удовлетворении требований.

Считала, что автомобиль был передан Ф. в ее владение до составления в декабре 2017 года договора купли-продажи, то есть во исполнение несуществующего обязательства. Договоры купли-продажи от 11 декабря и 25 декабря 2017 года не содержали условий о возможности их расторжения в случае неуплаты покупателем покупной цены. Поскольку оснований к расторжению договора не имелось, применение судом норм о неосновательном обогащении также необоснованно.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия пришла к следующему.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что в результате неисполнения Д. обязательств по оплате приобретенного у Ф. автомобиля последний в значительной степени лишился того, на что он был вправе рассчитывать при заключении договора. Суд указал, что такое нарушение условий договора со стороны ответчицы является существенным и порождает у истца право требовать расторжения договора купли-продажи и возврата переданного ответчице имущества. Оснований считать указанный вывод неверным у судебной коллегии не было.

В связи с существенным нарушением ответчицей условия договора об оплате за купленный автомобиль, у суда первой инстанции имелись основания для удовлетворения исковых требований о расторжении договора купли-продажи от 25 декабря 2017 года, на основании которого право собственности было зарегистрировано за Д.

Таким образом, Д. не было представлено каких-либо достоверных и допустимых доказательств в обоснование своих доводов, опровергающих имеющиеся в деле доказательства.