На заседании коллегии по гражданским делам областного суда (17., 19-20.11.2015г.) по апелляционным и частным жалобам рассмотрены 109 гражданских дел (отменены: полностью с принятием нового решения - 8, с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд - 3,  полностью с разрешением вопроса по существу – 5, в части - 2 решения; изменены 4 решения, поступавшие из  районных и городских судов).
В рассмотренных:
- дело по апелляционной жалобе представителя М-ко Е.В. – М-ной К.А. на решение Засвияжского районного суда г. Ульяновска от 06 августа 2015 года,  по  которому в иске М-ко Е.В. к Ф-вой С.В. о признании сделки  купли-продажи 1/4  доли  квартиры недействительной отказано.
М-ко Е.В. обратился в суд с иском к Ф-вой С.В. о признании сделки недействительной.
В обоснование иска указал, что вместе с матерью являлся собственником 4-хкомнатной квартиры  в г. Ульяновске в размере ¼ и ¾ долей соответственно. С ноября 2012 года в данной квартире вместе с ним и его матерью стала проживать его гражданская жена Ф-ва С.В. В 2014 встал вопрос о размене данной квартиры на две другие. Однако произвести размен не представилось возможным, поскольку в квартире был зарегистрирован  его ребенок от первого брака.  В связи с этим Ф-ва С.В. убедила его и мать переоформить право собственности на квартиру на её имя  для снятия впоследствии его несовершеннолетнего ребенка с регистрационного учета из данной квартиры.
В связи с этим  в 2014 году он и его мать заключили с Ф-вой С.В.  фиктивные договоры купли-продажи квартиры. Впоследствии по иску Ф-вой С.В. ребенок был снят с регистрационного учета из квартиры. Вместе с тем денег за продажу квартиры они от Ф-вой С.В. не получили, поскольку  сделка была притворной. В настоящее время ответчица выгнала его из спорной квартиры. Между тем, оформление квартиры на имя ответчицы было совершено лишь для снятия с регистрационного учета из квартиры его несовершеннолетнего ребенка от первого брака, то есть сделка совершена лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.
В связи с этим истец просил признать сделку купли-продажи ¼  доли  спорной квартиры между  ним и Ф-вой С.В. недействительной.
Рассмотрев данный спор, суд постановил вышеприведенное решение.
В апелляционной жалобе  представитель М-ко Е.В. – М-на К.А. просила отменить решение суда  как незаконное и необоснованное и принять новое решение.  При этом  указала, что М-ко Е.В. не собирался безвозмездно передавать свою долю квартиры Ф-вой С.В., а она не передавала ему никаких денежных средств за долю квартиры. До настоящего времени в квартире находятся его личные вещи, мебель и бытовая техника. Суд необоснованно не принял во внимание показания свидетелей, которые подтвердили, что Ф-ва С.В. собиралась разменять спорную квартиру.
Кроме того, суд отказал в удовлетворении его ходатайства об исследовании материалов гражданского дела по иску Ф-вой С.В. к М-ко Л.В. о снятии с регистрационного учета сына М-ко Е.В. от первого брака.
Между тем, в материалах указанного дела имеются доказательства, имеющие важное значение для рассмотрения данного гражданского дела. Свидетели, допрошенные в рамках гражданского дела о возможности снятия с регистрации ребёнка, подтвердили, что М-ко Е.В. и его мать продолжают проживать в спорной квартире. Также в материалах  того же гражданского дела имеется договор Ф-вой С.В. с риэлтором, заключенный за два дня до совершения сделки.
Проверив материалы данного дела, обозрев материалы гражданского дела №  … Засвияжского районного суда г.Ульяновска, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия  заключила следующее.
В ходе рассмотрения дела установлено, что стороны заключили договор купли-продажи, по которому М-ко Е.В. продал, а Ф-ва С.В. приобрела ¼ долю 4-хкомнатной квартиры в г.Ульяновске.  
Право собственности Ф-вой С.В. на указанную долю квартиры зарегистрировано в Управлении Росреестра в установленном законом порядке. Факт получения М-ко Е.В. денежных средств от Ф-вой С.В. подтверждается распиской.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства и обоснованно пришел к выводу, что законных оснований для удовлетворения требований  М-ко Е.В. не установлено.
Вывод суда мотивирован, соответствует собранным по делу доказательствам.  
В соответствии со ст. 170 ГК РФ мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Такая сделка является ничтожной.
По смыслу приведенной нормы для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.
Судом установлено, что целью договора купли-продажи принадлежащей истцу доли квартиры являлся  именно переход права собственности на долю квартиры от М-ко Е.В.  к Ф-вой С.В. При этом М-ко Е.В. собственноручно подписал договор купли-продажи, дополнительное соглашение к данному договору и передаточный акт, лично присутствовал в органах государственной регистрации при сдаче документов для регистрации перехода права собственности на долю квартиры к Ф-вой С.В. и регистрации права собственности Ф-вой С.В. на долю квартиры.
Вступившим в законную силу решением Засвияжского районного суда г.Ульяновска было отказано в удовлетворении исковых требований М-ко Г.В. к Ф-вой С.В. о признании недействительным договора купли-продажи ¾ долей  той же спорной квартиры, заключенного между М-ко Г.В. и Ф-вой С.В. 
Таким образом,  по договорам купли-продажи между М-ко Е.В., его матерью М-ко Г.В. и Ф-вой С.В. последняя стала единоличной собственницей спорной квартиры.
На праве собственницы  спорной квартиры -ва С.В. в 2014 году обращалась в суд с иском к бывшей супруге истца (М-ко Л.В.)  и  к нему самому (М-ко Е.В.) о снятии с регистрационного учета из указанного жилья  их сына 2011 года рождения.
М-ко Л.В., действуя в интересах несовершеннолетнего сына, в свою очередь, обращалась в суд со встречными исковыми требованиями к Ф-вой С.В., М-ко Г.В. и Е.В. о признании договоров купли-продажи квартиры недействительными. В рамках указанного дела М-ко Г.В. и Е.В. с требованиями Ф-вой С.В. согласились,  исковые требования М-ко Л.В. не признали.  
Таким образом, стороны создали все соответствующие правовые последствия, связанные с переходом права собственности на жилое помещение по договору купли-продажи,  и оснований для удовлетворения  заявленного иска не имелось.
Ссылки М-ко Е.В. на то, что Ф-ва С.В. не уплатила покупную цену за приобретаемое имущество, опровергаются представленной в суд распиской истца в получении денежных средств за проданную долю квартиры.
Кроме того,  неуплата денежных средств по договору купли-продажи влечет за собой иные правовые последствия, регулируемые статьями 450, 453, 486 ГК РФ, которые не позволяют признать договор купли-продажи ничтожной сделкой ввиду его неоплаты.
Обстоятельства дела исследованы судом с достаточной полнотой, всем представленным сторонами доказательствам дана надлежащая оценка. Материальный и процессуальный закон применены правильно.
Определением коллегии № 33-4794/2015 от 17 ноября 2015 года решение  Засвияжского районного суда г. Ульяновска от 06 августа 2015 года оставлено без изменения,  апелляционная жалоба представителя М-ко Е.В. – М-ной К.А. - без удовлетворения;
- дело по апелляционной жалобе Г-ша В.Н. на решение Ленинского районного суда г.Ульяновска от 09 июля 2015 года, по которому  в удовлетворении иска Г-ша В.Н. к Ф-ву Р.Р. о сносе бани по адресу: г. Ульяновск… отказано.
Суд обязал Ф-ва Р.Р. для предотвращения распространения пожара, в случае  его возникновения, выполнить  необходимые требования СП 5.13130.2009 «Системы противопожарной защиты. Установки пожарной сигнализации и пожаротушения автоматические. Нормы и правила проектирования» и другие противопожарные мероприятия (по перечню в решении суда), а также запретил Ф-ву Р.Р. до выполнения указанных требований норм пожарной безопасности запретить эксплуатацию спорной бани; с Ф-ва Р.Р. суд взыскал  стоимость судебной экспертизы в сумме 10 608 (десять тысяч шестьсот восемь) руб. 00 коп.
Г-ш В.Н. обратился в суд с иском к Ф-ву Р.Р. о сносе самовольно возведенного  строения.
Свои требования истец, как собственник частного домовладения, мотивировал тем, что ответчик Ф-ов Р.Р., являясь собственником смежного земельного участка, в 2014 году на своем  наделе в непосредственной близости от  жилого дома истца начал возводить капитальную баню.
Еще до начала строительства фундамента и прокладки коммуникаций истец в устной форме уведомлял Ф-ва Р.Р. о  том, что строительство бани ведется с нарушением норм противопожарной безопасности, предлагал построить баню в другом месте, на что Ф-ов Р.Р. не согласился.
В ходе проверки обращения истца МЧС России официально сообщило, что строительство бани ответчиком производится на расстоянии 2,9 м, что не соответствует требованиям пожарной безопасности.
Г-ш В.Н. в связи с существенным нарушением противопожарных разрывов просил снести данную постройку, поскольку баня в непосредственной близости с его жилым домом нарушает охраняемые законом права и интересы его семьи.
Рассмотрев  требования по существу, суд постановил решение, приведенное выше.
В апелляционной жалобе Г-ш В.Н., не соглашаясь с решением суда, просил его отменить.
Полагал, что судебная экспертиза проведена с существенными недостатками.
Заключение пожарного аудита, в котором приведен перечень противопожарных мероприятий, надлежащим доказательством признавать нельзя, поскольку данная организация  не является проектировщиком и не  наделена правом предлагать проектные решения в области установления противопожарных преград. При этом была неправильно определена степень огнестойкости строений сторон,  а также не был обследован дом истца.
Истец не  согласился с судебным решением в части возложения на ответчика каких-либо дополнительных мер противопожарной защиты, поскольку осуществить их с соблюдением норм действующего законодательства и без ущерба его интересов невозможно.
Указал, что строительство бани нарушает его конституционные права на жизнь и благополучную окружающую среду, снос бани является единственным способом предотвращения распространения факторов пожара.
В возражениях на апелляционную жалобу Ф-ов Р.Р. просил решение районного суда оставить без изменения,  апелляционную жалобу – без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на жалобу, судебная коллегия  заключила следующее.
В июле 2014 года  по стороне, граничащей с земельным участком истца, ответчик возвел баню общей площадью 18,33 кв.м.
Судебной строительно-технической экспертизой  было установлено, что спорное строение (баня) расположено на расстоянии 1,34 – 1,53 м от зафасадной границы участка, общей с участком истца и на расстоянии 2,67 – 2,80 от кирпичного жилого дома при норме расстояний (соответственно) 6 м и 8 м.
Отказывая Г-шу В.Н. в удовлетворении требований о сносе бани, суд указал в решении, что устранение несоответствия расположения на участке бани требованиям нормативно-технической документации в части недостаточного противопожарного разрыва от  соседнего домостроения возможно через выполнение ответчиком мероприятий по противопожарной безопасности, указанных в заключении организации, аккредитованной  МЧС в качестве организации,  делающей  заключения о выполнении (невыполнении) условий соответствия объекта защиты требованиями пожарной безопасности и разработке мер по выполнению данных условий.
Судебная коллегия  признала данные выводы суда не основанными на нормах материального права и собранных по делу доказательствах.
В силу Градостроительного кодекса РФ выдачи разрешения на строительство не требуется при строительстве на земельном участке гаражей, строений и сооружений вспомогательного использования.
Спорная  баня ответчика является объектом вспомогательного назначения, разрешение на её строительство не требуется,  но данное строение должно возводиться с соблюдением противопожарных норм и правил.
Действующие нормативно-технические документы в области пожарной безопасности не предусматривают уменьшение противопожарных расстояний от одно-, двухквартирных жилых домов и хозяйственных построек (сараев, гаражей, бань) на приусадебном земельном участке до жилых домов и хозяйственных построек на соседних приусадебных земельных участках путем устройства противопожарных преград.
В силу действующих норм принятие  в отношении  спорного строения мер по предотвращению распространения пожара возможно только на стадии проектирования и получения разрешения на строительство и при условии, что соответствующая проектная организация разработает специальные технические условия.
В ходе судебного разбирательства ответчик не представил проектную документацию на строительство бани, в которой соответствующей проектной организацией были бы разработаны меры по устройству противопожарных преград.
Судебная коллегия обратила внимание на то, что  обязывая Ф-ва Р.Р. провести противопожарные мероприятия в отношении спорной постройки, суд руководствовался заключением пожарного аудита о том, что у бани ответчика вторая степень огнестойкости, что не соответствует заключению судебной экспертизы о третьей степени огнестойкости спорной бани и жилого дома истца.
Кроме того, разработка мероприятий  пожарного аудита проводилась уже по факту возведения строения, а не на стадии его проектирования.
С учетом  правил планировки и застройки городских и сельских поселений расстояние между зданиями третьей степени огнестойкости должно быть не менее 6 м.
В соответствии с ГК РФ  самовольная постройка подлежит сносу, однако  здесь предусмотрены  исключения, позволяющие  признать право собственности на самовольную постройку в случае, если строение создано без существенных нарушений градостроительных и строительных норм и правил, если сохранение этого строения не нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц, не создает угрозу жизни и здоровью граждан.
Возведенная на участке ответчика постройка  из-за существенного нарушения строительных норм и правил в части несоблюдения безопасного противопожарного разрыва между постройками несет в себе угрозу для жизни и здоровья лиц, проживающих в доме истца, а также угрозу их имуществу в случае пожара,  и она подлежит сносу.
Сторонами по делу не оспаривалось, что ответчик строил баню в период спора  с владельцем соседнего земельного участка и  разрешения спора в суде, что явно свидетельствовало о злоупотреблении Ф-вым Р.Р. своими правами и его недобросовестном поведении.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что снос спорной бани нецелесообразен, так как ответчик понесет большие материальные потери, признан судебной коллегией несостоятельным: он не основан на ГК РФ, который не допускает осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также действия в обход закона с противоправной целью и иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
Определением коллегии № 33-4738/2015 от 17 ноября 2015 года решение  Ленинского районного суда г. Ульяновска от 09 июля 2015 года отменено.
По делу  принято новое решение: обязать Ф-ва Р.Р. снести своими силами и за свой счет возведенное при его домовладении строение – баню; взыскать с Ф-ва Р.Р. оплату судебной экспертизы в сумме 10 608 руб.;
- дело по апелляционной жалобе Б-вой В.А. на решение Ленинского районного суда г. Ульяновска от 27 июля 2015 года, которым в удовлетворении исковых требований Б-вой В.А. в своих интересах и в интересах несовершеннолетней Б-вой Э, И. к Министерству обороны Российской Федерации, Министерству финансов Российской Федерации, войсковой части … о взыскании компенсации морального вреда отказано.
Б-ва В.А., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетней дочери, обратилась в суд с иском к МО РФ, МИНФИНу РФ о взыскании компенсации морального вреда.
В обоснование заявленных требований указала, что в 2002 году в результате преступления военнослужащих Шагеева А.И. и Сухорукова М.О., похитивших огнестрельное оружие и самовольно оставивших войсковую часть, погиб ее муж и отец ее дочери Б-ов И.И.
Уголовное дело в отношении Шагеева А.И. и Сухорукова М.О. прокуратурой Приволжско-Уральского военного округа было прекращено на основании п. 8 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР в связи с их смертью.
Она (истица) вместе с дочерью до настоящего времени сильно переживают смерть мужа и отца. В связи с совершением преступления ей и дочери причинены физические и нравственные страдания.
Ссылаясь на ст.ст. 150, 151, 1101 ГК РФ, истица просила взыскать с ответчиков компенсацию морального вреда в ее пользу и пользу дочери.
Рассмотрев заявленные требования по существу, суд постановил приведенное выше решение.
В апелляционной жалобе Б-ва В.А., не соглашаясь с решением суда, просила его отменить, как незаконное и необоснованное, и удовлетворить заявленные исковые требования в полном объеме. При этом указала, что суд не принял во внимание довод о допущенных командованием воинской части и Министерством обороны РФ нарушениях установленного порядка хранения оружия, повлекших похищение оружия военнослужащими и последующее совершение преступлений. Суд сослался на постановление следственных органов о частичном прекращении уголовного дела в отношении старшего лейтенанта Г., в котором сделан вывод об отсутствии причинно-следственной связи между его действиями и наступившими последствиями в виде хищения оружия и боеприпасов. Однако данный вывод не может иметь преюдициального значения по настоящему делу. Кроме того, согласно буквальному содержанию данного постановления, формально в действиях Г. содержатся признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ (халатность).
Вывод суда об отсутствии доказательств совершения должностными лицами войсковой части неправомерных действий (бездействия), связанных с ненадлежащим контролем за сохранностью оружия, является ошибочным. Исходя из того, что комплектация, хранение и сбережение боеприпасов относятся к деятельности, связанной с повышенной опасностью для окружающих, Минобороны РФ, осуществляющее указанную деятельность и владеющее данным имуществом, должно нести ответственность как владелец источника повышенной опасности за причиненный вред.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на апелляционную жалобу, судебная коллегия заключила следующее.
Как видно из материалов уголовного дела № … в отношении военнослужащих срочной службы Шагеева А.И. и Сухорукова М.О. оно было прекращено на основании п. 8 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР по причине их смерти.
Шагеев А.И. и Сухоруков М.О. проходили военную службу по призыву в гаубичной артиллерийской батарее войсковой части в г. Ульяновске.
03.02.2002 Шагеев А.И. и Сухоруков М.О. были назначены в суточный наряд: Шагеев А.И. – дежурным, Сухоруков М.О. – дневальным.
В тот же день по приказу командира  взвода личный состав батареи (в том числе Шагеев А.И. и Сухоруков М.О.) занимался чисткой оружия. По окончании чистки оружия  командир дал команду личному составу готовиться к вечерней прогулке и поверке. Шагеев  А.И. получил приказ пересчитать оружие в пирамидах и опечатать пирамиды, Сухоруков М.О.  -убраться в оружейной комнате.
Воспользовавшись наличием у них ключей от оружейной комнаты, Шагеев А.И. и Сухоруков М.О. по предварительному сговору совместно похитили оружие  с боеприпасами  и ночью 04.02.2002 самовольно оставили расположение войсковой части.
Захватив на автотрассе Ульяновск-Казань ВАЗ-2106,  принадлежащий Б-ву И.И.,  они убили Б-ва И. И. выстрелом в голову и на захваченном автомобиле двинулись в сторону Казани.
Истица Б-ва В.А. является вдовой погибшего Б-ва И.И., несовершеннолетняя Б-ва Э.И., 2000 г.р., – его дочерью.
Постановлением помощника военного прокурора Ульяновского гарнизона Б-ва В.А. была признана потерпевшей, ей было разъяснено право на предъявление гражданского иска к владельцу источника повышенной общественной опасности.
Согласно постановлению о прекращении уголовного дела от 04.04.2002  доказана вина Шагеева А.И. и Сухорукова М.О. в совершении преступлений организованной группой, предусмотренных ст.ст. 338 ч. 2; 105 ч. 2 п.п. «а», «б», «в», «ж», «з», «к», «н»; 30 ч. 3; 105 ч. 2 п.п. «а», «б», «ж», «з», «к» УК РФ.
При попытке задержания сотрудниками милиции Шагеев А.И. был ранен в ноги, в связи с чем он был застрелен Сухоруковым М.О. Позже Сухоруков М.О. покончил жизнь самоубийством.
В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Отказывая Б-вой В.А. во взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции указал об отсутствии доказательств совершения должностными лицами воинской части неправомерных действий (бездействия), связанных с ненадлежащим контролем за сохранностью оружия, и отсутствии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчиков и причинением истице и ее дочери морального вреда.
Судебная коллегия  признала данный вывод суда ошибочным, сделанным без тщательного исследования обстоятельств дела  и пришла к выводу о наличии вины в действиях (бездействии) должностных лиц войсковой части  и причинно-следственной связи между данными действиями (бездействием) и хищением оружия и боеприпасов военнослужащими Шагеевым А.И. и Сухоруковым М.О., а также последующим причинением морального вреда истице и ее дочери преступными действиями указанных лиц.
То обстоятельство, что в действиях должностных лиц Министерства обороны РФ не обнаружены признаки уголовно-наказуемых деяний не исключает гражданско-правовой ответственности при наличии их виновного противоправного поведения (действия или бездействия), выражающегося в нарушении предписаний законов и  нормативных актов, регламентирующих порядок несения военной службы, несоблюдении требований должностных инструкций и неисполнении служебных обязанностей.
Таким образом, исковые требования Б-вой В.А. о взыскании компенсации морального вреда подлежат удовлетворению.
При определении размера компенсации морального вреда в пользу истицы и ее несовершеннолетней дочери, судебная коллегия исходила из того, что должностные лица Министерства обороны РФ непосредственными причинителями вреда не являются, поэтому на них не может быть возложена такая же ответственность, какая была бы возложена на Шагеева А.И. и Сухорукова М.О.
Судебная коллегия учла степень нравственных страданий истицы и ее дочери из-за  утраты близкого человека, однако признала, что степень данных страданий сглажена тем, что с момента трагических событий прошло более 13 лет, и сочла необходимым взыскать с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в рамках разумности и справедливости.
Определением коллегии № 33-4512/2015 от 17 ноября 2015 года решение Ленинского районного суда г. Ульяновска от 27 июля 2015 года отменено.
По делу принято новое решение: с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу Б-вых В.А. и Э.И. взыскана компенсация морального вреда в размере …руб. в пользу каждой.