УЛЬЯНОВСКИЙ
ОБЛАСТНОЙ СУД
Судья Власова Е.А.
Дело № 33-3161/2020
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н
О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
г.Ульяновск
22
сентября 2020 года
Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского
областного суда в составе:
председательствующего Маслюкова
П.А.,
судей Грудкиной Т.М., Старостиной
И.М.
при секретаре Кузеевой Г.Ш.
с участием переводчика Рафиковой
Т.Ш.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №
2-1014/2020 по апелляционной жалобе Ахметовой Залифы Гареевны на решение Димитровградского
городского суда Ульяновской области от 9 июня 2020 года, по которому
постановлено:
признать недействительным договор дарения 2/3 доли в праве
общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: ***,
заключенный 27 апреля 2012 года между Алеевой Гелемзадой Нуризяновной и
Ахметовой Залифей Гареевной.
Применить последствия недействительности сделки.
Исключить запись о
государственной регистрации в Едином государственном реестре недвижимости от 12
мая 2012 года №*** права собственности Ахметовой Залифи
Гареевны на 2/3 доли в праве общей долевой
собственности на квартиру с кадастровым номером ***, расположенную по адресу: ***.
Заслушав доклад судьи Грудкиной
Т.М., пояснения ответчицы Ахметовой З.Г. и её представителя Сучкова С.П.,
поддержавших апелляционную жалобу, истицы Алеевой
Г.Н. и её представителя Кадыровой Л.М., полагавших решение суда законным и
обоснованным, судебная коллегия
установила:
Алеева Г.Н. обратилась в суд с
иском к Ахметовой З.Г. о признании недействительным договора дарения 2/3 доли в
праве общей долевой собственности на квартиру по адресу: ***, от 27 апреля 2012
года.
В обоснование иска указала, что является вдовой участника
Великой Отечественной Войны. В феврале 2011 года ее дочь Ахметова З.Г.
уговорила получить жилищный сертификат на приобретение жилья в рамках
исполнения Указа Президента Российской Федерации от 7 мая 2008 года №714 «Об
обеспечении жильем ветеранов Великой Отечественной Войны 1941-1945 годов», на
её имя была составлена доверенность. Данный сертификат был выдан Ахметовой
З.Г., со слов которой ей стало известно, что сертификат она вложила в
строительство многоквартирного дома по адресу: ***, и когда дом построится, она
будет владельцем квартиры. После
получения сертификата в апреле 2012 года Ахметова З.Г. возила ее в г. Димитровград, где она
подписывала какие-то документы, при этом ей не было разъяснено, что она
подписывает. Когда дом был построен, она разрешила проживание в квартире сыну
Ахметовой З.Г. В июле 2019 года от своей второй дочери Гельшат
ей стало известно, что квартира, которая со слов ответчицы принадлежит ей (истцу),
по документам оформлена на Ахметову З.Г. Она попросила её переоформить квартиру
на нее, на что получила грубый отказ. 5
сентября 2019 года она переехала жить к другой дочери. Из постановления об
отказе в возбуждении уголовного дела от 16 октября 2019 года ей стало известно,
что 27 апреля 2012 года был оформлен договор дарения и 2/3 принадлежавших ей
доли в праве на спорную квартиру подарены ответчице.
Указывала, что договор дарения доли недвижимого имущества
она совершила, не понимая значения своих действий со ссылкой на ст.ст. 177, 179
Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем договор дарения от 27
апреля 2012 года является недействительным. Намерения отчуждать принадлежащую
ей долю в праве на квартиру у нее не было, она заблуждалась относительно
природы сделки, предполагала, что квартира принадлежит ей, а Ахметова З.Г.
будет осуществлять за ней уход.
Судом к участию в деле в качестве третьего лица, не
заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено
Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и
картографии.
Рассмотрев заявленные требования по существу, суд первой
инстанции принял приведенное выше
решение.
В апелляционной жалобе и дополнении к ней Ахметова З.Г., не
соглашаясь с выводами суда и с решением,
просит его отменить.
Указывает, что сам по себе преклонный возраст истицы не
может считаться основанием для лишения её дееспособности и не свидетельствует о
невозможности понимания своих действий. Выводы суда основаны на предположениях.
Доказательства не были представлены тому, что в силу возраста, заболевания или
иных причин истица утратила возможность понимания своих действий. По мнению
суда истица, выдавая доверенность на
получение сертификата, участвуя в договоре долевого строительства, оформляя
право собственности, правильно понимала правовую природу и последствия своих
действий, а при заключении договора дарения в то же время эту способность
утратила.
Считает, что заключенный договор дарения отвечает всем
требования закона, сторонами согласованы все существенные условия договора,
который прошел прошел государственную регистрацию.
Кроме того, судом допущено нарушение норм процессуального
права, поскольку в качестве переводчика было привлечено лицо, находящееся в
родственных отношениях со сторонами.
В возражениях на апелляционную жалобу Алеева
Г.Н. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без
удовлетворения.
В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции
рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и
возражениях на нее.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы
и возражений на нее, судебная коллегия приходит к следующему.
Согласно пункту 1
статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору
дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать
другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право
(требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется
освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Из содержания ст. 153
Гражданского кодекса Российской Федерации, а также общих условий
действительности сделок следует, что последние представляют собой осознанные,
целенаправленные, волевые действия лиц, совершая которые, они ставят цель
достижения определенных правовых последствий.
Указанное предполагает, что при вступлении в договорные
отношения независимо от вида договорной формы воля стороны должна быть
направлена на достижение определенного правового результата.
Согласно п. 1 ст. 178
Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент
возникновения спорных отношений) сделка, совершенная под влиянием заблуждения,
имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по
иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение
имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств
ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по
назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного
значения.
По смыслу приведенных положений п. 1 ст. 178
Гражданского кодекса Российской Федерации сделка может быть признана
недействительной, если выраженная в ней воля участника сделки неправильно
сложилась вследствие заблуждения, и поэтому сделка влечет иные, а не те,
которые он имел в виду в действительности, правовые последствия, то есть
волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле. Так,
существенным является заблуждение относительно природы сделки, то есть
совокупности свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность.
Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет,
должен решаться судом с учетом конкретных обстоятельств каждого дела исходя из
того, насколько заблуждение существенно не вообще, а именно для данного
участника сделки. В том числе оценке подлежат такие факторы как грамотность
истцов, их возраст, состояние здоровья и прочие обстоятельства.
Из материалов дела следует, что 29 июня 2011 года Алеева Г.Н. на основании нотариально удостоверенной
доверенности уполномочила Ахметову З.Г. представлять ее интересы, в том числе,
по вопросам, касающимся постановки ее на учет в качестве нуждающейся в
улучшении жилищных условий, а также приобрести от ее имени любое жилое
помещение, расположенное на территории Ульяновской
области. в том числе в г. Ульяновске.
Из материалов дела следует, что Алеева
Г.Н., *** года рождения, проживая по адресу: ***, состояла на учете нуждающихся
с 2011 года, получила жилищный сертификат на приобретение жилья как вдова
участника Великой Отечественной Войны, который был использован в долевое
строительство.
Ахметова З.Г., действуя от своего имени и от имени Алеевой Г.Н. по указанной доверенности, 29 июня 2011 года
заключила с ООО «Димитровградское управление
строительства» договор долевого участия в строительстве многоквартирного дома,
расположенного по адресу: ***. По условиям договора передача жилого помещения участникам долевого
строительства производится в общую
долевую собственность: Алеевой Г.Н. – 2/3 доли,
Ахметовой З.Г. – 1/3 доли.
Право собственности на 2/3 доли в праве общей долевой
собственности на квартиру по адресу: *** было зарегистрировано за Алеевой Г.Н., что подтверждается свидетельством о
государственной регистрации права от 3 апреля 2012 года.
27 апреля 2012 года на основании договора дарения Алеева Г.Н. подарила Ахметовой З.Г. принадлежащие ей 2/3
доли в праве общей долевой собственности на вышеуказанную квартиру.
На основании указанной сделки право собственности на всю
квартиру зарегистрировано за Ахметовой З.Г.
Суд первой инстанции с учетом положений статей 153, 155,
156, 166, 167, 168, 178, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации и на
основании надлежащей оценки совокупности представленных по делу доказательств,
признавая договор дарения недействительной сделкой, пришел к правильному выводу о том, что Алеева Г.Н. в момент
совершения сделки находилась под влиянием заблуждения относительно
природы заключаемой ею сделки – дарения принадлежащей ей доли в спорной
квартире.
При этом суд обоснованно учитывал, что изначально на имя Алеевой Г.Н. выдан жилищный сертификат на приобретение
жилья, как вдове участника Великой Отечественной Войны, поскольку жилое
помещение, в котором она проживала, признано непригодным для проживания и она
была признана нуждающейся в улучшении жилищных условий, а приобретая долю в
спорной квартире на жилищный сертификат, она не имела намерения в том же месяце
распорядиться своей долей путем её дарения
одной из своих дочерей -
Ахметовой З.Г.
Суд правильно исходил из того, что с учетом преклонного
возраста истицы на момент подписания договора дарения (86 лет), состояния ее
здоровья, малограмотности и невозможности в полной мере изъясняться на русском
языке (в судебном заседании она пользовалась услугами переводчика), а также
нахождения её, как матери, в особых доверительных отношениях со своей
дочерью оформление договора дарения в
незначительный промежуток времени после получения свидетельства о праве
собственности на долю в квартире по
жилищному сертификату свидетельствует о невозможности для истицы как самостоятельного
прочтения текста договора дарения, так и должного восприятия сути содержания
договора дарения доли квартиры и понимания правовых последствий его подписания,
а именно того, что она лишается своей собственности на единственное жильё.
Данные обстоятельства при отсутствии доказательств выражения
ею намерений подарить принадлежащую ей долю в квартире Ахметовой З.Г., подтверждают доводы истицы о том, что она не
понимала, что подписывала, так как ей никто это не разъяснял, а наоборот она
считала, что квартира принадлежит ей, что с ее разрешения в ней пока будет жить
сын ответчицы, а дочь взамен за ней
будет осуществлять уход, но дочь её обманула, о чем она узнала только в 2019
году.
По этим же причинам то обстоятельство, что сделка прошла
государственную регистрацию, не означает, что истица полностью понимала
сущность и правовые последствия совершаемых действий, и не свидетельствует о
законности оспариваемой сделки, поскольку для признания сделки соответствующей
нормам гражданского закона необходимо, чтобы стороны сделки четко понимали ее
правовую природу, и эта сделка должна соответствовать их действительной воле.
При этом, судебная коллегия принимает во внимание тот факт,
что иного жилого помещения у истицы, кроме подаренной ответчице доли в
квартире, нет, а по условиям договора дарения она не сохраняет право
пользования квартирой.
Ссылка ответчицы на то, в ранее занимаемом истицей жилом
помещении проживать возможно, опровергается тем, что истица, проживая в нем,
была признана нуждающейся в жилом помещении и на её имя был выдан жилищный
сертификат.
Вопреки доводам апелляционной жалобы, наличие медицинской
справки о том, что Алеева Г.Н. не состоит у
врача-психиатра на учете, не опровергает вышеуказанных установленных судом
обстоятельств, сделка признана недействительной не в связи с наличием у неё
психического заболевания.
Заявление Ахметовой З.Г. в суде апелляционной инстанции о
пропуске истцом срока исковой давности оспаривания сделки не может быть принято
во внимание, поскольку в соответствии с п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса
Российской Федерации исковая давность
применяется судом только по заявлению
стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения, а не в апелляционной
инстанции.
Довод апелляционной жалобы о нарушении судом норм
процессуального права в связи с допуском в качестве переводчика родственника
сторон не может повлечь отмену по
существу правильного решения, так как данное основание является основанием для отвода переводчика,
которым сторона ответчика не воспользовалась, и данное обстоятельство не
привело к принятию неправильного решения. В суде апелляционной инстанции
переводчик был заменен, и истица подтвердила свои доводы о нарушении её прав совершенной
сделкой.
В соответствии с ч.3 ст.330 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации нарушение или неправильное применение норм
процессуального права является основанием для изменения или отмены решения суда
первой инстанции, если это нарушение привело или могло привести к принятию
неправильного решения.
Таким
образом, при разрешении спора суд правильно определил характер спорных
правоотношений, закон, которым следует руководствоваться при разрешении спора,
и обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда мотивированы,
соответствуют требованиям материального закона и установленным по делу
обстоятельствам.
Доводы апелляционной жалобы не содержат фактов, которые бы
не были проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и
имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли
на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда
первой инстанции, в связи с чем не являются основанием для отмены решения суда.
Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение
Димитровградского городского суда Ульяновской области
от 9 июня 2020 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу Ахметовой Залифы Гареевны – без
удовлетворения.
Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную
силу со дня его принятия.
Апелляционное определение может быть обжаловано в
течение трех месяцев в кассационном
порядке в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (г. Самара) по правилам,
установленным главой 41 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации, через Димитровградский городской суд
Ульяновской области.
Председательствующий
Судьи: