УЛЬЯНОВСКИЙ
ОБЛАСТНОЙ СУД
Судья Чапайкина Е.П.
Дело №33-2243/2020
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П
Р Е Д Е Л Е Н И Е
город Ульяновск 23 июня
2020 года
Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского
областного суда в составе:
председательствующего Мирясовой Н.Г.,
судей Казаковой М.В., Рыбалко В.И.,
при секретаре Каминской Ю.А.
рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №
2-355/2020 по апелляционной жалобе Морозова Алексея Викторовича на решение
Димитровградского городского суда Ульяновской области от 3 марта 2020
года, по которому постановлено:
В удовлетворении исковых требований Морозова Алексея
Викторовича к Самарцевой Дарье Васильевне об определении долей в праве общей
долевой собственности на квартиру, прекращении права собственности на долю в
праве общей долевой собственности на квартиру, признании права собственности на
долю в праве общей долевой собственности на квартиру отказать.
Заслушав доклад судьи Казаковой М.В., пояснения
представителя Морозова А.В. –
Наумовой И.И., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, Карпеевой (Самарцевой)
Ю.А., ее представителя – Козлова А.В.,
возражавших против доводов жалобы, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А :
Морозов А.В. обратился в суд с иском к Самарцевой Д.В. об
определении долей в праве общей долевой собственности на квартиру, прекращении
права собственности на долю в праве общей долевой собственности на квартиру,
признании права собственности на долю в праве общей долевой собственности на
квартиру. В обоснование требований указал, что являлся собственником квартиры ***,
в которой с 2015 года проживал одной семьей без регистрации брака вместе с
Самарцевой Д.В., у которой имелся ребенок от первого брака. В период
совместного проживания в сентябре 2017 года у них родился ребенок. В декабре
2017 года с целью приобретения квартиры большей площадью для совместного
проживания с ответчиком и детьми он продал вышеуказанную квартиру за 1 140 000
руб. На часть денежных средств в размере 700 000 руб., вырученных от продажи
его квартиры, и средств материнского капитала ответчика в размере 450 000 руб.
ими по соглашению с ответчиком была приобретена в общую собственность для
совместного проживания четырехкомнатная квартира по адресу: *** за 1 150 000
руб. Однако квартира по соглашению между ними временно была оформлена в
собственность Самарцевой Д.В., поскольку он в тот период находился в предыдущем
браке. В указанной квартире на его денежные средства был сделан ремонт, он
оплачивал коммунальные платежи, в квартиру была перевезена мебель из его
квартиры по ***, а также приобретена новая мебель и другое имущество для
ответчика и детей. После приобретения квартиры отношения с ответчиком начали
ухудшаться. После расторжения брака в марте 2018 года он стал настаивать на
оформлении в собственность его доли на
спорную квартиру, однако Самарцева Д.В. выделила доли в квартире только детям К***
и А*** – по 1/6 доле каждой, а ему отказала. В настоящее время собственниками
спорного жилого помещения являются: Самарцева Д.В. – 5/6 долей и дети - по 1/6 доли каждой. После выдела долей
детям ответчик в одностороннем порядке решила распорядиться квартирой – продать
ее, но для продажи необходимо было получить его согласие на продажу доли А***,
которую он считал своей дочерью, но он согласия на продажу не давал. Тогда
ответчик подала иск в суд об оспаривании его отцовства с целью реализации
квартиры без его согласия, судом установлено, что он не является отцом младшей
дочери Самарцевой Д.В. Просил определить доли в праве общей долевой
собственности на квартиру, расположенную по адресу: ***, в следующем порядке:
доля Морозова А.В. – 3/5, доля Самарцевой – 1/15 в праве общей долевой
собственности; прекратить право собственности Самарцевой Д.В. на 4/6 доли в
праве общей долевой собственности на данную квартиру и признать за ним право
собственности на 3/5 доли, за Самарцевой Д.В. – на 1/15 долю, за детьми – по
1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру.
Судом к участию в деле в качестве третьего лица, не
заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, было
привлечено Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра
и картографии по Ульяновской области.
Рассмотрев заявленные требования, суд принял вышеприведенное решение.
В апелляционной жалобе Морозов А.В. не соглашается с
решением суда, просит его отменить и принять по делу новое решение об
удовлетворении исковых требований. В обоснование доводов жалобы указывает, что
суд при разрешении спора не установил факт наличия у ответчицы денежных
средств, достаточных для приобретения четырехкомнатной квартиры. В частности,
суд не учел, что дата получения денежных средств Самарцевой Д.В. от бабушки и
матери, согласно представленным распискам, имела место 12.01.2018, в то время
расчет с покупателями был произведен 19.01.2018 – в день снятии им со своего
счета денег за проданную квартиру. Показания свидетелей (матери, брата,
бабушки) о месте передачи Самарцевой
Д.В. денежных средств не согласуются между собой. Не совпадают между
собой и показания самой Самарцевой Д.В., которая, будучи допрошенной в
правоохранительных органах, указывала на дарение ей матерью иной суммы, чем заявила в суде, про бабушку и
брата она вообще не поясняла. Кроме того, суд не проверил наличие денег у
матери, бабушки и брата, которые могли бы быть подарены Самарцевой Д.В. Не
соглашается с выводом суда о недоказанности имевшего место соглашения между
сторонами о приобретении спорной квартиры в совместную собственность. Данное
обстоятельство подтверждается тем, что они проживали совместно с Самарцевой
Д.В. в его квартире, в которой ответчик и дети были им зарегистрированы, он был
уверен, что является отцом родившейся у Самарцевой Д.В. дочери, продавал
квартиру с целью улучшения жилищных условий всей семьи, при этом другого жилья
не имел, после приобретения жилья они все вместе въехали в квартиру, делали в
ней ремонт, обставляли мебелью, он оплачивал коммунальные платежи, ухаживал за
детьми, дети называли его «папой». Он представил письменные доказательства
того, что полученные им денежные средства от продажи своей квартиры были
переданы продавцам вновь приобретаемого жилья. Порядок расчета и то, кем он
производился, был подробно описан риэлтором агентства «Ж***», допрошенным в
судебном заседании, но его показания в качестве достоверного доказательства
судом не приняты, как не приняты и показания других свидетелей. Данные
обстоятельства свидетельствуют о том, что денежные средства вкладывались им в
приобретение и ремонт квартиры с целью создания общей собственности, поэтому
отсутствие письменного соглашения само по себе не может являться основанием для
отказа в признании за ним права собственности на долю жилого помещения,
соответствующую вложенным им денежным средствам. И, напротив, действия
Самарцевой Д.В. свидетельствуют о том, что она действовала недобросовестно: с
момента начала споров Самарцева Д.В. стремится продать спорную квартиру,
которую приобрела менее 2-х лет назад и сделала в ней ремонт; оспорила его
отцовство в отношении младшей дочери с целью продажи квартиры без его согласия
на отчуждение, как отца несовершеннолетнего ребенка; сразу после этого
зарегистрировала в спорной квартире биологического отца ребенка. Считает, что
суд дал ненадлежащую оценку представленным по делу доказательствам, что привело
к принятию незаконного и необоснованного решения.
В отзыве на апелляционную жалобу представитель Морозова А.В.
– Наумова И.И. просит решение суда отменить, апелляционную жалобу Морозова А.В. – удовлетворить.
В возражениях на апелляционную жалобу Карпеева (Самарцева)
Д.В. просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без
удовлетворения.
Дело рассмотрено в отсутствии не явившихся участников,
извещенных о месте и времени судебного разбирательства надлежащим образом.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной
жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с ч.1 ст. 327.1 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации
суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов,
изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно
жалобы, представления.
Из
материалов дела следует, что 27.12.2017 между Л*** Л.В., Л*** Е.А. (Продавцы) и Самарцевой Д.В.
(Покупатель), заключен договор купли-продажи четырехкомнатной квартиры,
расположенной по адресу: ***, стоимостью 1 150 000 руб.
В
соответствии с п. 7 указанного договора расчет между сторонами производится
следующим образом: 50 000 руб. переданы покупателем продавцам до подписания
настоящего договора, 453 026 руб. оплачиваются покупателем продавцам за счет
предоставленного Самарцевой Д.В. кредита по кредитному договору № *** от
26.12.2016, заключенному с ООО «К***». Оставшаяся сумма в размере 646 974 руб.
будет выплачена продавцам до 25.01.2018.
Согласно
кредитному договору *** от 26.12.2016, заключенному между ООО «К***» и
Самарцевой Д.В., кредит в сумме 453 026 руб. предоставлен заемщику для
приобретения квартиры по адресу: ***, стоимостью 1 150 000 руб.
Кредит предоставлялся заемщику при условии направления
средств материнского капитала в счет частичного погашения суммы кредита по
государственному сертификату на материнский (семейный) капитал, выданному
22.11.2017, в течение 3-х месяцев с момента подписания настоящего договора, а
также при условии оплаты заемщиком разницы между вышеуказанной стоимостью
объекта недвижимости и суммой предоставляемого кредита из собственных средств
заемщика в размере 696 974 руб. и предоставления документа, подтверждающего
получение продавцом указанных денежных средств.
09.01.2018
за Самарцевой Д.В. было зарегистрировано право собственности на указанную
квартиру.
05.07.2019
Самарцева Д.В. по договору дарения подарила своим детям С*** К.А., *** года
рождения, и М*** А.А., *** года рождения, по 1/6 доле спорной квартиры.
Переход
права собственности на доли квартиры зарегистрирован в установленном законом
порядке 16.07.2019.
Согласно
выписке из Единого государственного реестра недвижимости, собственникам
квартиры *** являются: Самарцева Д.В. – 4/6 доли, ***. – по 1/6 доли каждой.
Ссылаясь
на то, что спорная квартира приобретена в период совместного проживания с
Самарцевой Д.В., и по устной договоренности о приобретении жилого помещения в
совместную общую собственность, Морозов А.В. обратился в суд с вышеуказанным
иском.
Отказывая в удовлетворении требований Морозова А.В., суд
первой инстанции указал, что им не представлены доказательства наличия
соглашения с Самарцевой Д.В. в отношении правового режима спорной квартиры,
который бы свидетельствовал о том, что данное недвижимое имущество находится в
общей долевой собственности сторон. Об
этом свидетельствует заключение договора купли-продажи квартиры и регистрация
права собственности на жилье исключительно на имя Самарцевой Д.В., а также
последующие действия Самарцевой Д.В. – отчуждение долей детям, регистрация в
спорной квартире с детьми и отсутствие такой регистрации у истца. При этом
финансовое участие в приобретении имущества само по себе, в отсутствие
соответствующего соглашения, не образует прав на него, а имеет иные правовые
последствия при наличии на то соответствующих оснований.
Судебная коллегия полагает выводы суда первой инстанции,
изложенные в решении суда, не
соответствующими обстоятельствам дела, что в силу пункта 3 части 1 статьи 330
ГПК РФ, является основанием для отмены судебного решения.
В
соответствии с пунктом 2 статьи 1 Семейного кодекса РФ
(далее - СК РФ) на территории Российской Федерации признается брак, заключенный
только в органах записи актов гражданского состояния, и потому положения статьи 34 СК РФ о совместно нажитом имуществе
на спорные правоотношения по требованиям Д. не подлежат применению.
В
связи с тем, что действующее семейное законодательство не считает браком
фактическое совместное проживание граждан, поэтому такие отношения в силу
положений пункта 2 статьи 10 СК РФ не порождают тех
правовых последствий, которые вытекают из браков, заключенных в органах записи
актов гражданского состояния.
Имущественные
отношения, возникшие между гражданами, не состоящими в браке, регулируются
нормами гражданского законодательства об общей собственности (статьи 244 - 252 Гражданского кодекса Российской
Федерации (далее - ГК РФ)).
В
силу части 4 статьи 244 ГК РФ общая
собственность возникает при поступлении в собственность двух или нескольких лиц
имущества, которое не может быть разделено без изменения его назначения
(неделимые вещи) либо не подлежит разделу в силу закона. Общая собственность на
делимое имущество возникает в случаях, предусмотренных законом или договором.
По
смыслу закона и разъяснений, приведенных в пункте 58 Постановления Пленума Верховного
Суда Российской Федерации № 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной
практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и
других вещных прав» право общей собственности на недвижимое имущество может
возникнуть у двух и более лиц, в том числе при наличии между ними соглашения о
создании объекта недвижимости за счет их обоюдных усилий и средств.
В соответствии с правовой позицией, изложенной в пункте 7 Постановления Пленума Верховного
Суда СССР от 31.07.1981 № 4 «О судебной практике по разрешению споров,
связанных с правом собственности на жилой дом», признание права на долю в общей
собственности на приобретенный по договору купли-продажи объект недвижимости
возможно, если будет установлено, что между лицом, претендующим на эту долю и
лицом, указанным в договоре в качестве покупателя, была достигнута
договоренность о совместной покупке этого объекта и в этих целях вкладывались
личные средства в его приобретение.
Таким
образом, в соответствии с действующим законодательством, основанием
возникновения общей (совместной либо долевой) собственности является
договоренность о приобретении имущества в общую собственность между лицами,
приобретающими имущество, и размер вложений каждым в приобретение такого
имущества.
При
этом ни одна из вышеуказанных норм действующего законодательства, а также
разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, не содержат положений о том,
что договоренность о создании общей собственности должна быть оформлена
исключительно в письменной форме. Следовательно, данный факт может быть
подтвержден любыми доказательствами, отвечающими требованиям допустимости и
достоверности.
Согласно
материалам дела Самарцева Д.В. и Морозов А.В. в зарегистрированном браке не
состояли. Согласно пояснениям сторон, совместно проживали с 2016 года.
Морозов
А.В. состоял в браке с Морозовой Т.Е.
03.09.2017
Самарцева Д.В. родила дочь – А***. Ребенок являлся вторым ребенком у Самарцевой
Д.В.
Морозов
А.В. оформил отцовство на ребенка.
Морозову
А.В. с 2015 года на праве собственности (по наследству) принадлежала
двухкомнатная квартира по адресу: ***.
Самарцева
Д.В. до рождения второй дочери была зарегистрирована в комнате, принадлежащей
на праве собственности ее матери, 30.10.2017 вместе с дочерьми она зарегистрировалась в квартире Морозова
А.В.
29.12.2017
на основании договора купли-продажи двухкомнатная квартира Морозова А.В.
продана им за 1 140 000 руб., из которых 50 000 руб. получены
истцом до подписания договора, а 1 083 000 руб. – 19.01.2018.
Иного жилья на момент продажи квартиры ни Морозов А.В.,
ни Самарцева Д.В., ни дети, не имели.
27.12.2017 заключен договор купли-продажи спорной квартиры,
право собственности на которую оформлено на Самарцеву Д.В. Продавцам при заключении договора был передан
аванс в размере 50 000 руб., дата окончательного расчета определена – не
позднее 25.01.2018.
Стороны стали совместно проживать в квартире, произвели в
ней ремонт, Морозов А.В. оплачивал
услуги ЖКХ, о чем свидетельствуют представленные им квитанции за период с
января по декабрь 2018 года.
18.01.2018 Самарцева Д.В. зарегистрировалась в приобретенной
квартире вместе с детьми, Морозов А.В. регистрации в квартире не имел.
25.07.2018
Морозов А.В. расторг брак с Морозовой Т.Е.
С марта 2019 года, по пояснениям сторон, начались конфликты
в семье. Поводом для конфликтов явился спор по поводу квартиры, о чем
свидетельствует обращение Самарцевой Д.В. 25.05.2019 в правоохранительные
органы с заявлением в отношении Морозова А.В., требующего оформления квартиры в
совместную собственность.
В июле 2019 года Самарцева Д.В. обратилась в суд с иском об
оспаривании отцовства Морозова А.В. в отношении А***. В исковом заявлении она
указала, что основанием для подачи заявления явился отказ Морозова А.В. дать
согласие на продажу спорной квартиры. При этом она указала, что Морозов А.В.
знал об отцовстве иного лица в отношении дочери на момент оформления
свидетельства. Однако подтверждение данного факта в суде явилось бы основанием
для отказа в удовлетворении заявленных ею требований. Между тем, решением Димитровградского
городского суда Ульяновской области от 20.09.2019 установлено, что Морозов А.В.
не является отцом М*** А.А., родившейся *** у Самарцевой Д.В. На основании
данного решения в записи акта о рождении ребенка исключена запись о Морозове
А.В. как отце ребенка, в качестве отца ребенка записан К*** А.А. Следовательно,
Морозов А.В. до разрешения указанного судебного спора не знал о том, что не
является отцом ребенка Самарцевой Д.В., данное обстоятельство установлено судебным
решением.
В сентябре 2019 года Морозов А.В. обращался в полицию с
заявлением о привлечении Самарцевой Д.В. к уголовной ответственности за
совершение в отношении него мошеннических действий, но ему в этом было
отказано.
06.12.2019 Самарцева Д.В. зарегистрировала в спорной
квартире К*** А.А.
В подтверждение расчетов за приобретенную квартиру и
обоснование доводов об использовании личных денежных средств в этих целях
стороны представили следующие доказательства.
Самарцева Д.В. представила следующие расписки о наличии у
нее денежных средств на момент приобретения квартиры:
о передаче ей в долг С*** А.А. (брат) денежных сумм в
размере по 50 000 руб. 26.12.2017 и
12.01.2018;
о получении в дар от М*** Г.В. (бабушка) 12.01.2018 денежных
средств в сумме 250 000 руб. на приобретения квартиры;
о получении в дар от С*** Л.Г. (мать) 12.01.2018 денежных
средств в сумме 350 000 руб. на приобретения квартиры;
о получении С*** Л.Г. (мать)
в долг у К*** Е.А. 100 000 руб. 10.01.2018.
Судебная коллегия критически относится к данным
доказательствам в связи со следующим.
Из выписки о состоянии вклада С*** А.А. за период с
01.06.2017 по 01.02.2018 усматривается, что по состоянию на декабрь 2017 года
- январь 2018 года он не обладал
денежной суммой в размере 100 000 руб. (50 000 руб. и 50 000
руб.).
Из справки о размере пенсии и заработной платы М*** Г.В. в
качестве санитарки следует, что ее доход за 2017 год (предшествующий сделке) в
совокупности составил около 260 000 руб. (приблизительно по 13 000
руб. в месяц). С учетом расходов, необходимых для жизни самой М*** Г.В.,
получение указанной суммы, в отсутствие иных доказательств, подтверждающих
наличие у нее денежных накоплений, не свидетельствует о ее финансовой
возможности для передачи в дар ответчице заявленной денежной суммы в размере
250 000 руб.
В обоснование денежных средств у С*** Л.Г. (матери)
представлен договор купли - продажи комнаты
от 12.01.2018 по адресу: ***, в которой ранее проживала Самарцева Д.В.
Согласно договору стоимость объекта продажи определена в сумме 490 000
руб., из которых 70 220 руб. были переданы
продавцу до подписания договора, а 419 779 руб. подлежали
перечислению на счет продавца в Сбербанке в срок, установленный законом, за
счет средств федерального бюджета в виде социальной выплаты. Выпиской со счета С***
Л.Г. факт получения указанной денежной суммы в январе 2018 года, в том числе по
состоянию на 12.01.2018, не подтвержден.
Получение С*** Л.Г. денежных средств в заем у третьего лица
в размере 100 000 руб. не подтверждает их назначение (приобретение
квартиры ответчицей) и передачу Самарцевой Д.В.
Кроме того, в рамках проведения правоохранительными органами
проверочных мероприятий по вышеуказанным заявлениям сторон, Самарцева Д.В.
давала иные пояснения в части происхождения денег, затраченных на квартиру. В
частности, в мае 2019 года она утверждала, что деньги в сумме 650 000 руб.
ей были переданы матерью, которая продала принадлежащую ей комнату, а в
сентябре 2019 года говорила о получении от матери 650 000 руб. и
300 000 руб., полученных С*** Л.Г. в качестве кредита.
Таким образом, представленные Самарцевой Д.В. расписки о
получении ею денежных средств в займы у брата и
в дар от матери и бабушки в
указанные ею даты не подтверждены письменными доказательствами, более того ими
опровергаются.
Морозов А.В. в качестве доказательств представил договор
купли-продажи своей квартиры, по которому получил 29.12.2018 - 50 000 руб., 18.01.2018 -
1 038 000 руб.
Согласно выписке со счета Морозова А.В. 19.01.2018 он снял
денежные средства в сумме 1 038 000 руб.
Из представленных Морозовым А.В. расписок следует, что продавцы квартиры получали
деньги, в том числе 27.12.2018 и
19.01.2018. Указание в расписках получение денег от Самарцевой Д.В. не
соответствует действительности, поскольку, как указано выше, она такими личными
средствами на эти даты не обладала.
Кроме того, Морозов А.В. пояснял, что расчет за квартиру с
покупателями производил в помещении риэлторского агентства «Ж***».
Согласно сообщению ООО «Риэлторское агентство «Ж***» стоимость спорной квартиры составила
1 150 0000 руб. 27.12.2017 и 19.01.2018 в помещении агентства была
проведена проверка денежных средств, поступивших от Морозова А.В. на их подлинность и
количество для передачи продавцу в счет оплаты по договору - в сумме 50 000 руб. и 646 974
руб. соответственно.
Данные обстоятельства подтверждены свидетелем Р*** В.Ф.
(риэлтор агентства), которая пояснила,
что с Морозовым А.В. и Самарцевой Д.В. знакома с декабря 2017 года в связи с
работой риелтором. Морозов А.В. и Самарцева Д.В. обратились в риэлторское
агентство «Ж***» с целью приобретения четырехкомнатной квартиры по ул.***. Они
пояснили, что часть стоимости квартиры они намерены оплатить за счет денежных
средств, вырученных от продажи двухкомнатной квартиры по ул.***, принадлежащей
Морозову А.В., а часть - за счет средств материнского капитала. При этом право
собственности на квартиру по ул.*** было решено зарегистрировать за Самарцевой
Д.В., поскольку на момент приобретения квартиры Морозов А.В. состоял в браке с
другой женщиной. Также они пояснили, что в дальнейшем они с Самарцевой Д.В.
планируют распределить доли в квартире пропорционально внесенным денежным
средствам. 27.12.2017 Морозов А.В. внес в счет оплаты стоимости квартиры 50 000
руб., 11.01.2018 в ООО «К***» Самарцева А.В. обналичила сертификат на
материнский капитал, 19.01.2018 Морозов А.В. внес в счет оплаты стоимости
квартиры оставшуюся сумму в размере около 650 000 руб.
Оценивая представленные доказательства в их совокупности,
судебная коллегия приходит к выводу о том, что совместное проживание сторон,
рождение ребенка, которого Морозов А.В. считал своим, регистрация ответчицы с
детьми в его квартире, последующая продажа принадлежащего истцу жилья,
совместное подыскание квартиры большей
площади, оплата за квартиру средствами истца и средствами материнского
капитала, полученного Самарцевой Д.В. при рождении «совместного» с Морозовым
А.В. ребенка, отсутствие иного жилья у сторон и детей на тот момент,
последующий ремонт квартиры и оплата жилищно-коммунальных услуг истцом
(Самарцева Д.В. находилась в декретном отпуске), свидетельствуют о
последовательных и целенаправленных действиях сторон по улучшению жилищных
условий всей семьи и подтверждают доводы Морозова А.В. о наличии договоренности
с ответчиком о создании совместной собственности на квартиру. В противном
случае, ссылаясь на отсутствие письменной договоренности об этом, Самарцева
Д.В. также не представила какой-либо письменный документ, свидетельствующий о
наличии между ней и Морозовым А.В., вложившим денежные средства от продажи
единственного жилья в спорную квартиру, иных правоотношений (договор дарения,
займа и т.п.).
Таким образом, наличие договоренности между сторонами об
оформлении квартиры в общую собственность и вложение ими личных денежных
средств в ее приобретение является
основанием для удовлетворения требований Морозова А.В. о признании за ним права
собственности на долю, пропорциональную вложенным деньгам.
Расчет долей при сохранении размера долей, принадлежащих
несовершеннолетним детям, следует произвести следующим образом: стоимость
квартиры составляет 1 150 000 руб., Морозовым А.В. вложено
700 000 руб., что соответствует 18/30 долей, детям принадлежит по 1/6 долей,
то есть по 5/30 долей, доля Самарцевой Д.В. в этом случае составит 2/30 доли
(5/30+5/30+2/30= 460 000 руб. материнского капитала). Право собственности
Самарцевой Д.В. на квартиру следует прекратить.
В силу изложенного, руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
решение
Димитровградского городского суда Ульяновской области от 3 марта 2020 года
отменить, принять по делу новое решение.
Прекратить
право собственности Самарцевой Дарьи Васильевны на квартиру, расположенную по
адресу: ***.
Признать
право общей (долевой) собственности на квартиру по адресу: ***, за Морозовым
Алексеем Викторовичем – 18/30 долей, за С*** К*** А***, *** года рождения, - 5/30 долей, за К*** (М***)
А*** А***, *** года рождения, - 5/30 долей, за Самарцевой Дарьей Васильевной –
2/30 доли.
Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную
силу со дня его принятия.
Апелляционное определение может быть обжаловано в
течение трех месяцев в кассационном
порядке в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (г. Самара) по правилам,
установленным главой 41 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации, через Димитровградский городской суд Ульяновской области.
Председательствующий
Судьи: