УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
Судья Анципович Т.В.
Дело № 33-1449/2020
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О
Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
город Ульяновск
19
мая 2020 года
Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского
областного суда в составе:
председательствующего Фёдоровой Л.Г.,
судей Герасимовой Е.Н., Чурбановой Е.В.,
при секретаре Воронковой И.А.,
рассмотрела в открытом судебном заседании дело № 2-3462/2019
по апелляционным жалобам государственного учреждения здравоохранения
«Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача
России В.А. Егорова», Барькаевой Дарьи Сергеевны, Угандеевой Зинаиды Ивановны,
действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних А*** С*** С***,
А*** С*** С***, на решение Засвияжского районного суда города Ульяновска от 19
декабря 2019 года, по которому постановлено:
Исковые требования Барькаевой
Дарьи Сергеевны, Угандеевой
Зинаиды Ивановны, действующей в своих
интересах и в интересах
несовершеннолетних детей А*** С***
С***, А*** С*** С*** о взыскании
денежной компенсации морального
вреда удовлетворить частично.
Взыскать с ГУЗ «Центральная клиническая
медико-санитарная часть
имени заслуженного врача России В.А. Егорова» в пользу
Барькаевой Дарьи Сергеевны денежную компенсацию морального вреда в размере
50 000 руб.
Взыскать с ГУЗ «Центральная клиническая
медико-санитарная часть
имени заслуженного врача России В.А. Егорова» в пользу Угандеевой
Зинаиды Ивановны, действующей в своих
интересах и в интересах несовершеннолетних
детей А*** С***
С***, А*** С*** С***, денежную
компенсацию морального вреда в размере 150 000 руб.
В удовлетворении
остальной части иска Барькаевой Дарье Сергеевне, Угандеевой Зинаиде Ивановне, действующей в своих интересах и в
интересах несовершеннолетних детей А***
С*** С***, А*** С*** С***, отказать.
Взыскать с ГУЗ «Центральная клиническая
медико-санитарная часть
имени заслуженного врача России В.А. Егорова» в доход местного бюджета государственную пошлину в
размере 300 руб.
Взыскать с ГУЗ «Центральная клиническая
медико-санитарная часть
имени заслуженного врача России В.А. Егорова» пользу государственного казенного
учреждения здравоохранения «Ульяновское
областное бюро судебно-медицинской экспертизы»
расходы по проведению экспертизы в размере 35 106 руб.
Заслушав доклад судьи Герасимовой Е.Н., пояснения Барькаевой
Д.С., Угандеевой З.И., действующей в своих интересах и в интересах
несовершеннолетних А*** С.С., А*** С.С., поддержавших доводы своей
апелляционной жалобы, прокурора Колгановой Е.А., полагавшей решение суда
законным и обоснованным, судебная
коллегия
У С Т А Н О В И Л А :
Барькаева Д.С. обратилась в суд с иском к государственному учреждению
здравоохранения «Центральная
клиническая
медико-санитарная часть
имени заслуженного врача России В.А. Егорова» (далее - ГУЗ ЦК МСЧ) о
компенсации морального вреда. В обоснование иска указав, что ее мать - Антипова
Н.Е. обратилась в ГУЗ ЦК МСЧ с целью оказания ей медицинской услуги по п*** б***
12 апреля 2018 года данная услуга А***
Н.Е. была оказана, проведена медицинская операция по п*** б*** на сроке ***
недель в гинекологическом отделении № 1 ГУЗ ЦК МСЧ. Однако в связи с тем, что
медицинская операция была проведена некачественно, у А*** Н.Е. резко ухудшилось
состояние здоровья. С момента проведения операции ее стали мучить очень сильные
боли в тазовой части. При этом
необходимый в данном случае забор биопсийного материала после операции не
производился, что в дальнейшем
повлияло на сложившуюся ситуацию. При обращении в женскую консультацию ГУЗ «Городская поликлиника № 4» А*** Н.Е. было
назначено лечение
лекарственными препаратами, но
состояние её здоровья не улучшилось. В
результате А*** Н.Е.
была проведена еще одна медицинская операция, при которой забор
биопсийного (операционного)
материала также не был произведен. После этого состояние здоровья
А*** Н.Е. только ухудшилось и ей
было выдано направление на ультразвуковое исследование в ГУЗ «Городская
поликлиника № 4», с подозрением на в*** б***. 19 июня 2018 года в ГУЗ
«Городская поликлиника № 4» матери было проведено ультразвуковое исследование, выдано заключение с указанием «п***
на п*** з***». 21 июня 2018 года А*** Н.Е. была госпитализирована в
гинекологическое отделение № 1 ГУЗ ЦК МСЧ в экстренном порядке с диагнозом: п***
п***, п*** н*** п*** з***. Протоколом прижизненного паталого-анатомического
исследования биопсийного (операционного) материала, составленного Медицинским
университетом «Реавиз», А*** Н.Е. установлен
диагноз - н*** м*** а***, о*** и*** п*** п***. По результатам исследования
биопсийного (операционного) материала от
21 июня 2018 года дано заключение – хорионкарцинома, установлен диагноз - з***
н*** т*** м***. 8 августа 2018 года А*** Н.Е. самостоятельно обратилась в ГАУЗ «Республиканский
клинический онкологический диспансер» в г. Казани, где диагноз – х***, был
подтвержден. 15 августа 2018 года в ГУЗ «Областной клинический онкологический
диспансер» А*** Н.Е. была проведена
многослойная спиральная компьютерная томография, по результатам которой
установлены ***. В период с 16 по 30 августа 2018 года А*** Н.Е. находилась на стационарном лечении в *** отделении ГУЗ «Областной
клинический онкологический диспансер», где ей был проведен первый курс
паллиативной химиотерапии. В период дальнейшего стационарного лечения там же А***
Н.Е. были проведены последующие курсы указанной химиотерапии. 10 декабря 2018
года консилиумом онкологов ГУЗ «Областной клинический онкологический диспансер»
матери рекомендована консультация в ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» в г.Москве.
По результатам обследования в данном Центре А*** Н.Е. 23 января 2019 года дано заключение - о*** м*** (отрицательная
динамика), а 25 января 2019 года - о
необходимости хирургического лечения *** о*** м***. Последующее стационарное
лечение в ГУЗ «Областной клинический онкологический диспансер» и курсы паллиативной
химиотерапии не привели к положительному результату, *** А*** Н.Е. умерла. Из
ответа Министерства здравоохранения Ульяновской области в адрес Угандеевой З.И.
(матери А*** Н.Е.) от 21 июня 2019 года следует, что при
оказании А*** Н.Е. в ГУЗ ЦК МСЧ медицинской помощи выявлены нарушения. Считает,
что халатное отношение, упущенное для необходимого лечения время и некачественная медицинская операция
по п*** б***, проведенная в ГУЗ ЦК МСЧ, привели к гибели А*** Н.Е. Потеря очень
близкого для нее человека – мамы, сказалась на её психологическом состоянии,
мама была её другом и во всем и всегда её
поддерживала. Причиненный ей моральный вред оценивает в сумму 500 000
руб. Ссылаясь на положения ст.ст.151,1068,1064 Гражданского кодекса
Российской Федерации, ст. 41
Конституции Российской Федерации,
п.9 ч.5 ст.19 Федерального закона «Об основах
охраны здоровья граждан в Российской
Федерации», просила суд взыскать с ГУЗ «ЦК МСЧ имени заслуженного врача России
В.А. Егорова» компенсацию
морального вреда в размере 500 000
руб.
Угандеева З.Н., действующая в своих интересах и в
интересах несовершеннолетних А*** С.С.,
А*** С.С., также обратилась в суд с иском к ГУЗ «ЦК МСЧ имени
заслуженного врача России В.А.
Егорова» о компенсации морального вреда. В обоснование иска, указала, что является матерью
А*** Н.Е., а несовершеннолетние А*** С.С. и
А*** С.С. - детьми её дочери А*** Н.Е. Она в настоящее время
является опекуном несовершеннолетних внуков. На момент смерти у её дочери А*** Н.Е. осталось трое несовершеннолетних детей,
которым было очень трудно адаптироваться к условиям жизни без мамы. Потеря
близкого человека значительным образом
сказалась на их психологическом состоянии. В момент
проведения курсов химиотерапии и после
них состояние здоровья дочери резко ухудшалось, ей требовался
постоянный уход и наблюдение, что также
сказывалось не только на физическом состоянии её и внуков, но и влияло
на эмоциональное состояние. Все близкие в течение года находились в подавленном
состоянии. Сложившаяся ситуация повлияла и на её состояние здоровья,
поскольку она также является пациентом
ГУЗ «Областной клинический
онкологический диспансер» и страдает онкологическим заболеванием.
Компенсацию морального вреда в связи с
невосполнимой утратой близкого человека оценивает
в 500 000 руб. для каждого. Ссылаясь
на положения ст.ст.151,1068,1064 Гражданского
кодекса Российской Федерации, ст. 41
Конституции Российской Федерации,
п.9 ч.5 ст.19 Федерального закона «Об основах
охраны здоровья граждан в Российской
Федерации», просила взыскать с ГУЗ «ЦК МСЧ имени заслуженного врача России
В.А. Егорова» в свою пользу
компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб., в пользу несовершеннолетних А*** С.С. – 500 000 руб.,
А*** С.С. – 500 000 руб.
Определением Засвияжского районного суда г. Ульяновска от 26
августа 2019 года указанные дела были
объединены в одно производство для совместного рассмотрения.
Суд привлек к участию в деле в качестве третьих лиц, не
заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, Выборнову
Ю.В., Кириенко Р.Т., государственное
учреждение здравоохранения «Городская
поликлиника № 4», государственное
учреждение здравоохранения «Областной клинический онкологический диспансер» и, рассмотрев исковые требования
по существу, принял приведенное выше решение.
В апелляционной жалобе ГУЗ ЦК МСЧ считает решение суда
незаконным и подлежащим отмене. В обоснование жалобы ссылается на заключение
проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы, которая установила дефекты
оказания А*** Н.Е. медицинской помощи, однако данные дефекты не могли повлиять
на наступивший исход. Считает, что вина Учреждения в смерти А*** Н.Е. не
установлена, а потому основания для взыскания в пользу истцов компенсации
морального вреда отсутствуют. Просит учесть, что причинно-следственной связи
между дефектами оказания Учреждением медицинской помощи А*** Н.Е. и смертью
последней не имеется. Кроме того, данные дефекты, допущенные в отношении А***
Н.Е., не могли причинить моральный вред истцам.
В апелляционной жалобе Угандеева З.И., действующая в своих
интересах, а также в интересах несовершеннолетних А*** С.С., А*** С.С.,
Барькаева Д.С. также не соглашаются с решением суда. Взысканную сумму
компенсации морального вреда считают явно заниженной.
Судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в
отсутствие представителей ответчиков и третьих лиц, извещенных о времени и
месте судебного разбирательства судом апелляционной инстанции надлежащим
образом.
В
соответствии с ч.1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов,
изложенных в апелляционных жалобах и возражениях относительно жалоб.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб
и представления, судебная коллегия приходит к следующему.
Статьей 41
Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану
здоровья и медицинскую помощь.
Отношения,
возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует
Федеральный закон
от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в
Российской Федерации» (далее - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья
граждан»).
Здоровье
- состояние физического, психического и социального благополучия человека, при
котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем
организма (пункт 1
статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).
Статьей 4
Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» установлено, что к
основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав
граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами
государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской
помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного
самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере
охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость
отказа в оказании медицинской помощи.
Медицинская
помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или)
восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг;
пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое
обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него
заболевания и от его состояния (пункты 3,
9 статьи 2
Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).
В пункте 21
статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»
определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик,
отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора
методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании
медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.
Медицинская
помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической
апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об
организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое
утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в
соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми
уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для
исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;
3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской
помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1
статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).
Медицинские
организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут
ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за
нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью
при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или)
здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими
организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской
Федерации (части 2
и 3 статьи 98
Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).
Исходя
из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны
здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь
гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе такие
как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи,
порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и
установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников
за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.
Как установлено судом и следует из материалов дела, истец
Угандева З.И. является
матерью А*** Н.Е.; истец
Барькаева Д.С., 4 мая 2001 года
рождения, а также несовершеннолетние А***
С.С., *** года рождения, А***
С.С., *** года рождения, являются детьми А***
Н.Е.
Угандеева З.И.
временно назначена опекуном несовершеннолетних А*** С.С.,
А*** С.С.
12 марта 2018 года врачом гинекологом ГУЗ «Городская
поликлиника №4» А*** Н.Е.
установлен диагноз: б*** м*** с***.
В связи с желанием
А*** Н.Е. п*** б***,
врачом ГУЗ «Городская поликлиника
№ 4» ей было выдано направление в гинекологическое отделение ГУЗ «ЦК МСЧ имени заслуженного врача России В.А. Егорова» на м***
а***.
11 апреля 2018 года А*** Н.Е. находилась на стационарном
лечении в гинекологическом отделении ГУЗ
«ЦК МСЧ имени заслуженного врача России В.А. Егорова», где ей была
проведена операция по поводу м*** а*** по желанию (п*** б***),
после которой А*** Н.Е. была выписана в удовлетворительном состоянии
под наблюдение врача женской консультации (явка назначена на 12 апреля 2018
года).
19 июня 2018 года А***
Н.Е. обратилась за медицинской
помощью в ГУЗ «Городская поликлиника № 4» с жалобами на *** в течении 2-х недель,
положительный тест на б*** от 3 июня 2018 года,
врачом выставлен диагноз: «П*** з***.
Г***».
В период с 21 по 26
июня 2018 года Антипова Н.Е. проходила лечение в
гинекологическом отделении ГУЗ
«ЦК МСЧ имени заслуженного врача
России В.А. Егорова» с диагнозом: «П***
п*** п*** м*** а***. П*** з***?». В ходе
стационарного лечения 21 июня 2018 года Антиповой Н.Е. была проведена операция
«в*** м***», после которой *** был отправлен на гистологическое исследование.
Согласно протоколу прижизненного патолого-анатомического
исследования биопсийного (операционного) материала от 3 июля 2018 года при
исследовании материала, полученного в ходе операции «в*** м***», проведенной в
ГУЗ «ЦКМСЧ имени Заслуженного врача России В.А. Егорова» 21 июня 2018 года, А***
Н.Е. был выставлен следующий диагноз: «З*** н*** т*** м*** (х***)».
В периоды с 16 по 30
августа 2018 года, с 3 по 19 сентября
2018 года, с 21 сентября по 5 октября
2018 года, с 9 по 19 октября 2018 года, с 24 октября по 2 ноября 2018 года, с 7 по 22 ноября 2018 года, с 26 ноября по 6 декабря 2018 года, с 8 по 14 февраля 2019 года, с 4 по 11 марта 2019 года, А***
Н.Е. находилась на
стационарном лечении в ***
отделении ГУЗ «Областной
клинический онкологический диспансер».
*** года А*** Н.Е. умерла.
Как указано в свидетельстве о смерти А*** Н.Е. от 3 апреля 2019 года, причиной смерти последней явилась р*** и***, р***
к*** о*** х***.
По результатам внеплановой
документарной проверки по факту оказания
медицинской помощи А*** Н.Е. в
ГУЗ «ЦК МСЧ имени заслуженного
врача России В.А. Егорова», проведенной
Министерством здравоохранения Ульяновской области в целях осуществления
ведомственного контроля, установлены недостатки оказания пациентке медицинской
помощи, а именно: в нарушение приказа Минздрава
России от 1 ноября 2012 года № 572н «Об
утверждении Порядка
оказания медицинской помощи по профилю ***)», не проведено ***.
Угандеева З.И., Барькаева Д.С., ссылаясь на то, что
некачественное оказание ответчиком медицинской помощи А*** Н.Е. привело к
смерти последней и причинило им моральные страдания, обратились в суд с указанными
выше исками.
Разрешая спор, суд первой инстанции правильно установил
фактические обстоятельства дела, закон, подлежащий применению к спорным
правоотношениям, руководствуясь которым, пришел к верному выводу о частичном
удовлетворении исковых требований.
Вывод суда мотивирован, оснований не соглашаться с ним
судебная коллегия не усматривает.
Частично удовлетворяя исковые требования Угандеевой З.И.,
действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних А*** С.С., А***
С.С., Барькаевой Д.С., суд первой инстанции обоснованно руководствовался
заключением судебно-медицинской
экспертизы № *** от 3 декабря 2019
года, проведенной ГКУЗ «Ульяновское областное
бюро судебно-медицинской экспертизы», согласно которой медицинская
помощь Антиповой Н.Е. 11 апреля 2018 года в *** отделении ГУЗ «ЦКМСЧ имени
заслуженного врача России В.А. Егорова» оказана своевременно, однако с
нарушением установленного порядка, не в полном объеме, то есть некачественно. При оказании медицинской помощи А*** Н.Е. экспертной комиссией выявлены следующие нарушения «Порядка
оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за
исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)»,
утвержденного приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации №572н
от 1 ноября 2012 года: не проведено морфологическое исследование удаленного в
ходе проведения операции п*** б*** препарата; не проведено ультразвуковое
исследование *** перед выпиской А*** Н.Е. из стационара.
При этом комиссия экспертов пришла к выводу, что с учетом
анамнеза и объективных клинических данных, а также клинических проявлений х***,
первые проявления х*** у А*** Н.Е. развились около 2-х недель назад от момента
ее обращения за медицинской помощью к врачу-гинекологу ГУЗ «Городская поликлиника
№ 4» 19 июня 2018 года. Наиболее вероятной датой начала заболевания является
июнь 2018 года. С учетом этиологии
(причины развития) х***, какие-либо медицинские манипуляции, в том числе
операции, проведенные в ГУЗ «ЦК МСЧ имени заслуженного врача России В.А.
Егорова» («п*** б***» 11 апреля 2018 года, «в*** м***» 21 июня 2018 года) не
могли явиться причиной развития у А*** Н.Е. х*** или способствовать ее
развитию, то есть не находятся в
причинно- следственной связи с наступлением смерти А*** Н.Е. С учетом этиологии
(причины развития) х***, выявленные нарушения в ходе оказания медицинской
помощи при стационарном лечении 11 апреля 2018 года в ГУЗ «ЦК МСЧ имени заслуженного
врача России В.А. Егорова», а именно непроведение морфологического исследования
удаленного в ходе операции «п*** б***» препарата и непроведение ультразвукового
исследования гениталий перед выпиской из стационара, не могли явиться причиной
развития у А*** Н.Е. х*** или способствовать ее развитию, т.е. данные нарушения
не оказали влияния на неблагоприятный исход заболевания (смерть А*** Н.Е.).
Экспертами также отмечено, что развитие х*** всегда является
результатом генетических нарушений беременности, и предотвратить возникновение
х*** у А*** Н.Е. на всех этапах оказания медицинской помощи было невозможно. С
учетом того, что наиболее вероятная дата начала заболевания - июнь 2018 года (с
момента появления клинических проявлений, характерных для х***), диагностика
данного заболевания 11 апреля 2018 года, даже при условии проведения
морфологического исследования удаленного 11 апреля 2018 года в ходе операции «п***
б***» препарата, маловероятна.
Своевременная явка А*** Н.Е. в женскую консультацию на
контрольный осмотр врачом гинекологом после проведенного м*** а***,
своевременное обращение *** при появлении ***!% б*** (х*** на более ранней
стадии и начать специальное лечение.
Вопреки
доводам апелляционной жалобы ответчика, заключением судебно-медицинской
экспертизы установлены дефекты оказания медицинской помощи, которые являются
основанием для взыскания денежной компенсации морального вреда в пользу близких
родственников умершей.
Согласно
статье 8
Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на
уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
Семейная
жизнь в понимании статьи 8
Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики
Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей
как между супругами, так и между родителями и детьми.
Статьей 38
Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1
Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство,
отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.
Семейное
законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных
отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности
перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства
кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами
семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1
статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).
Пунктом 1
статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что
жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и
доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни,
неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения,
свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные
нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона,
неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если
гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания)
действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на
принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях,
предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной
компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального
вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие
внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и
нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина,
которому причинен вред (статья 151
Гражданского кодекса Российской Федерации).
Из
норм Конвенции
о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих
решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции
Российской Федерации, Семейного кодекса
Российской Федерации, положениями статей 150,
151
Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав
граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью
гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей
медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть
заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку,
исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями,
духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение
лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального
вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.
В
силу пункта 1
статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и
размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами,
предусмотренными главой 59
(статьи 1064
- 1101
Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151
Гражданского кодекса Российской Федерации.
Согласно
пунктам 1,
2 статьи 1064
Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания
гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности
или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического
лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо,
причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред
причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и
при отсутствии вины причинителя вреда.
В
соответствии с пунктом 1
статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое
лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении
трудовых (служебных, должностных) обязанностей.
Статья 1101
Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер
компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера
причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени
вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения
вреда.
Как
разъяснено в пункте 1
постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994
года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации
морального вреда» (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 6 февраля 2007 года № 6) (далее также - постановление Пленума
Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10), суду
следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему
нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими
действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие
нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он
оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для
разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления
ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.
Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.
Степень
нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических
обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей
потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести
перенесенных им страданий (абзац второй
пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 20 декабря 1994 года № 10).
В пункте 11
постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010
года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего
отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью
гражданина» (далее - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 26 января 2010 года № 1) разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064
Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда
возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей
вины. Установленная статьей 1064
Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда
предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам
ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья
или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также
доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу
закона обязанным возместить вред.
При
рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего
иным лицам, в частности членам его семьи, суду необходимо учитывать
обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или
нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение
размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального
вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из
степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными
особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных
заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий
и четвертый
пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 26 января 2010 года № 1).
По
смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и
разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред - это
нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием),
посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона
нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми
условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются:
наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие
причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения
причинителя вреда, вина причинителя вреда.
При
этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая
предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам
ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия
вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также
доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу
закона обязанным возместить вред.
Здоровье
как состояние полного социального, психологического и физического благополучия
человека, может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской
помощи, а при смерти пациента нарушается и неимущественное право членов его
семьи на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь.
Законодатель,
закрепив в статье 151
Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального
вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая
компенсация. При этом согласно пункту 2
статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные
блага защищаются в соответствии с этим кодексом
и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех
случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав
(статья 12
Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного
нематериального права и характера последствий этого нарушения.
В абзаце втором
пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о
компенсации морального вреда» разъяснено, что моральный вред может заключаться,
в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.
Отсутствие
в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных
нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда
означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий
пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 20 декабря 1994 года № 10).
Руководствуясь
приведенными нормами закона и разъяснений, суд первой инстанции пришел к
верному выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения исковых
требований. Доводы апелляционной жалобы ГУЗ ЦК МСЧ об обратном несостоятельны и
не могут являться поводом для отмены судебного решения.
Принимая во внимание фактические обстоятельства дела,
характер и существо дефектов оказания медицинской помощи, допущенных ГУЗ ЦК МСЧ
при оказании медицинской помощи А***
Н.Е., степень вины причинителя вреда, судебная коллегия не усматривает
оснований для увеличения размера компенсации морального вреда, взысканной в пользу
каждого из истцов и соответственно, для изменения судебного решения по доводам апелляционной
жалобы Угандеевой З.И. и Барькаевой Д.С.
Обстоятельства дела исследованы судом с достаточной
полнотой, всем представленным сторонами доказательствам дана надлежащая оценка.
Материальный и процессуальный законы применены судом верно.
В
силу изложенного решение суда является правильным и отмене по доводам
апелляционных жалоб не подлежит.
Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации, судебная
коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
Решение
Засвияжского районного суда города Ульяновска от 19 декабря 2019 года оставить
без изменения, апелляционные жалобы государственного учреждения здравоохранения
«Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача
России В.А. Егорова», Барькаевой Дарьи Сергеевны, Угандеевой Зинаиды Ивановны,
действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних А*** С*** С***,
А*** С*** С***, – без удовлетворения.
Определение
суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.
Апелляционное
определение может быть обжаловано в течение трех месяцев в Шестой кассационный
суд общей юрисдикции (г. Самара) по правилам, установленным главой 41
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации через Засвияжский
районный суд города Ульяновска.
Председательствующий
Судьи