УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
Судья Сычёва О.А. Дело № 33-4045/2019
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О
Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
город Ульяновск
17 октября 2019 года
Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского
областного суда в составе:
председательствующего Фёдоровой Л.Г.,
судей Чурбановой Е.В., Казаковой М.В.,
при секретаре Воронковой И.А.
с участием прокурора Федечко Ф.И.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело №2-1051/19 по
апелляционной жалобе государственного казённого учреждения здравоохранения
«Ульяновская областная психиатрическая больница имени В.А.Копосова» на решение Железнодорожного
районного суда города Ульяновска от 13 июня 2019 года, по которому
постановлено:
Исковые требования Карпова Сергея Михайловича удовлетворить в полном объеме.
Взыскать с Государственного казенного учреждения
здравоохранения «Ульяновская областная клиническая психиатрическая больница
имени В.А. Копосова» в пользу Карпова Сергея Михайловича компенсацию морального вреда в сумме
350 000 рублей.
Исковые требования Карповой Людмилы Федоровны
удовлетворить частично.
Взыскать с Государственного казенного учреждения
здравоохранения «Ульяновская областная клиническая психиатрическая больница
имени В.А. Копосова» в пользу Карповой Людмилы Федоровны компенсацию морального
вреда в сумме 150 000 рублей.
Исковые требования Грязновой Ольги Сергеевны,
действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Г*** Н*** Д***, удовлетворить частично.
Взыскать с Государственного казенного учреждения
здравоохранения «Ульяновская областная клиническая психиатрическая больница
имени В.А. Копосова» в пользу Грязновой Ольги Сергеевны, действующей в своих
интересах, компенсацию морального вреда в сумме 100 000 рублей.
Взыскать с Государственного казенного учреждения
здравоохранения «Ульяновская областная клиническая психиатрическая больница
имени В.А. Копосова» в пользу Грязновой Ольги Сергеевны, действующей в интересах
несовершеннолетнего Г*** Н*** Д***, компенсацию морального вреда в сумме
50 000 рублей.
В удовлетворении остальной части исковых
требований Карповой Людмилы Федоровны,
Грязновой Ольги Сергеевны, действующей в своих интересах и в интересах
несовершеннолетнего Г*** Н*** Д***, -
отказать.
Взыскать с Государственного казенного учреждения
здравоохранения «Ульяновская областная клиническая психиатрическая больница
имени В.А. Копосова» в доход местного
бюджета государственную пошлину в
размере 300 рублей 00 копеек.
Заслушав доклад судьи Чурбановой Е.В., пояснения истцов Карповой Л.Ф., действующей в своих интересах
и интересах Карпова С.М., Грязновой О.С., действующей в своих интересах и
интересах несовершеннолетнего сына Г***
Н.Д., представителя истцов
Родионова Ю.В., возражавших
против доводов апелляционной жалобы,
представителя ответчика ГКУЗ
«Ульяновская областная клиническая психиатрическая больница имени В.А. Копосова» Головко А.Г.,
поддержавшей доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора Федечко Ф.И.,
полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А :
Карпов С.М., Карпова Л.Ф., Грязнова О.С.,
действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Г*** Н.Д.,
обратились в суд с иском к
Государственному казенному учреждению здравоохранения «Ульяновская
областная клиническая психиатрическая больница имени В.А. Копосова» (ГКУЗ
«УОКПБ им. В.А. Копосова») о взыскании компенсации морального вреда, в пользу
Карповой Л.Ф. также о взыскании материального ущерба.
От требований о взыскании материального ущерба в
общей сумме 28 100 рублей Карпова Л.Ф. в процессе судебного рассмотрения
дела отказалась. Производство по делу в
указанной части прекращено.
Требования обосновали тем, что Карпов С.М.
находился на стационарном лечении в ГКУЗ «УОКПБ им. В.А. Копосова» с октября
2016 года, госпитализировался добровольно в плановом порядке. В период
нахождения на стационарном лечении 19.01.2017
вследствие ненадлежащего исполнения своих должностных обязанностей
сотрудниками ГКУЗ «УОКПБ им. В.А. Копосова», выразившихся в неправильной
расстановке медицинского персонала при сопровождении пациента в ванную комнату
и его помывке, Карпов С.М. получил термические ожоги различных частей тела 2 и 3 степени, от воздействия на его тело
горячей воды, причинившие тяжкий вред здоровью.
По данному факту возбуждено уголовное дело, производство по которому не
окончено. Таким образом, телесные повреждения Карпову С.М. причинены вследствие
ненадлежащего оказания медицинских услуг
ГКУЗ «УОКПБ им. В.А. Копосова».
До поступления в стационар Карпов С.М. вел
активную жизнь. После произошедшего физическое и психическое состояние Карпова
С.М. ухудшилось, никого не узнает, все время кричит, в том числе, по ночам, не
может ходить, его нельзя оставить одного. На теле Карпова С.М. уродливые рубцы
от ожогов, он перенес операцию по
пересадке кожи. В связи с произошедшим Карпову С.М. установили *** группу инвалидности бессрочно, уход за
супругом осуществляет Карпова Л.Ф. На момент произошедшего они проживали с
Карповым В.М. вдвоем. Грязнова О.С. с
сыном Н*** вернулись в 2018 году осенью, стали проживать в одном доме с
Карповой Л.Ф. и Карповым С.М., так как другого жилья у них нет. Дочь Грязнова
О.С. работает посменно и всё свободное время посвящает отцу, чтобы облегчить
матери жизнь и дать отдохнуть, то есть
полностью подменяет ее в дневное время. Карпов С.М. не узнает ни дочь, ни
внука, хотя ранее был к ним сильно привязан, они его фактически потеряли как
родственника. От произошедшего ухудшилось
состояние здоровья Карповой Л.Ф., ее общее самочувствие, Н*** стал
тревожным, его успеваемость в школе
сильно упала. Отец Н*** умер, и дедушка ранее ему был вместо отца, брал его
везде с собой и учил тому, что умел сам, воспитывал по-мужски. От его
отсутствия Н*** страдает. Уехать и проживать в другом месте у Грязновой О.С. с
сыном нет возможности, они проживают в то же доме, но в других комнатах.
Просили суд взыскать с ГКУЗ «УОКПБ им. В.А.
Копосова» компенсацию морального вреда
по 350 000 рублей в пользу каждого.
Рассмотрев исковые требования по существу, суд принял
вышеуказанное решение.
В апелляционной жалобе представитель ответчика ГКУЗ «УОКПБ
им. В.А. Копосова» просит отменить решение суда.
Считает недоказанными доводы истца о том, что до
произошедшего Карпов С.М. вёл активную жизнь и был помощником по дому,
поскольку до поступления на лечение и в его процессе за ним подобного замечено
не было.
Полагает, что в данном случае необходимо возместить
моральный вред только непосредственно
Карпову С.М., поскольку права и
законные интересы его близких – жены, дочери и внука не нарушались и
доказательств причинения им нравственных страданий не представлено. При этом,
по мнению автора жалобы, отсутствует
причинно-следственная связь между
причинением Карпову С.М. телесных повреждений в 2017 году и тревожностью и неуспеваемостью
в школе его внука Н***.
Дополняет, что процедура купания не относится к лечению
пациента, соответственно формулировка «возмещение морального вреда по причине
оказанного не качественного лечения» в данном случае не уместна.
На основании вышеизложенного указывает, что ГКУЗ «УОКПБ им. В.А. Копосова» готово возместить
моральный вред Карпову С.М., но не всем, кто проживает с ним в доме.
Дело рассмотрено в отсутствии истцов Карпова С.М., Грязнова
Н.Д., представителей третьих лиц Департамента Министерства семейной,
демографической политики и социального благополучия Ульяновской области, Министерства
здравоохранения Ульяновской области, извещенных о месте и времени судебного
разбирательства своевременно и надлежащим образом.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной
жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии с ч.1 ст.
327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК
РФ), суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов,
изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно
жалобы, представления.
Из материалов дела следует,
что Карпов С.М. является мужем Карповой Л.Ф., отцом Грязновой О.С. и
дедом Г*** Н.Д. Супруги Карповы их дочь Грязнова О.С. и внук Г*** Н.Д.
зарегистрированы и проживают по адресу ***.
19.10.2016
Карпов С.М. в добровольном порядке был госпитализирован в ГКУЗ «УОКПБ
им. В.А. Копосова» с диагнозом: ***. Согласно записям стационарной медицинской
карты № *** по данным осмотра от 19.10.2016
сознание Карпова С.М. ясное, контакту доступен, раздражителен, напряжен.
На лечении в указанном учреждении Карпов С.М. находился до 19.01.2017, когда,
как отражено в медицинской карте во
время гигиенических процедур Карпов С.М. получил термический ожог горячей
водой.
После получения ожога Карпов С.М. был доставлен в
ГУЗ ЦГКБ, где находился на стационарном лечении с 19.01.2017
по 28.02.2017.
По факту получения Карповым С.М. термических
ожогов было возбуждено уголовное дело, производство по которому не окончено.
Из представленных копий материалов уголовного
дела, в том числе протоколов допросов свидетелей, сотрудников ГКУЗ «УОКПБ имени В.А. Копосова», следует, что 19.01.2017
в ночное время во время гигиенической
процедуры в ванной комнате Карпов С.М. получил ожог от воздействия горячей
воды.
По заключению служебной проверки от
24.01.2017 ГКУЗ «УОКПБ им. В.А.
Копосова» получение пациентом Карповым
С.М. термических ожогов стало возможным из-за ненадлежащего исполнения своих
должностных обязанностей Н*** Н.С., С*** Л.Н., Л*** Т.Ф., Р*** К.В., выразившегося в неправильной расстановке
медицинского персонала при сопровождении пациента в ванную комнату и его
помывке.
Согласно заключению эксперта № *** от 27.04.2017
ГКУЗ «Ульяновское областною бюро судебно-медицинской экспертизы» у Карпова С.М.
выявлены термический ожог ***.
Повреждения получены от локального воздействия термического фактора,
каким была высокая температура. Не исключается возможность образования
повреждений незадолго до поступления в
ГУЗ ЦГКБ (19.01.2017 г. в 03-17), в том числе при воздействии горячей воды.
Повреждения расцениваются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для
жизни.
Согласно делу МСЭ Карпову С.М. установлена
инвалидность с 2017 года, с 2019 года ***
группа бессрочно.
В протоколе ФКУ ГБ МСЭ по Ульяновской области от 05.03.2019
указано, что Карпов С.М. 19.01.2017 получил термический ожог при помывке
в ванной, полностью утратил навыки самообслуживания, моторно беспокойный,
кричит, не спит ночами.
Из амбулаторной карты Карпова С.М. с места
жительства ГУЗ ЦК МСЧ следует, что по состоянию на 12.02.2019 его общее состояние тяжелое, лежит в постели,
нуждается в подгузниках.
Согласно представленного суду апелляционной
инстанции заключению от 17.10.2019, Карпов С.М. на дату осмотра лежит в постели, самостоятельно жалоб не
предъявляет. У него наблюдается спастический парез мышц кистей рук, утрата
привычных практических навыков, сам себя
не обслуживает.
Допрошенная в суде апелляционной инстанции свидетель, врач-психиатр П*** Е.Ю., пояснила,
что в период нахождения Карпова С.М, на стационарном лечении в октябре 2016
года – январе 2017 года, до несчастного случая, Карпов С.М. самостоятельно мог
передвигаться. В настоящее время он не встает. Связано ли это с травмой она
пояснить не может.
Однако, учитывая то, что в результате полученных
ожогов истцу был причинен тяжкий вред здоровью, длительность нахождения Карпова
С.М. на лечении в ожоговом отделении, а также то, что он утратил возможность
двигаться и обслуживать себя вследствие грубых нарушений двигательной функции,
а также исходя из выводов врачей
медико-социальной экспертизы, установившей истцу первую группу инвалидности
непосредственно после случившегося, суд правомерно пришел к выводу о том, что
именно данная травма повлекла резкое ухудшение состояние здоровья Карпова
С.М.
Согласно статье 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на
охрану здоровья и медицинскую помощь.
В силу ст. 2 указанного ФЗ медицинская помощь -
комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление
здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг.
Во исполнение ст. 79 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан
в Российской Федерации» медицинская организация обязана: организовывать и
осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными
нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками
оказания медицинской помощи, и с учетом стандартов
медицинской помощи.
В соответствии с ч. 3 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ
«Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» вред, причиненный
жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается
медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством
Российской Федерации.
Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу
гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит
возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Статья 1068 ГК РФ предусматривает обязанность юридического лица возместить вред, причиненный его работником
при исполнении трудовых обязанностей.
В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен
моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими
его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину
другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом,
суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного
вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во
внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.
Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий,
связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.
Таким образом, верно установив факт
причинения Карпову С.М. нравственных и
физических страданий при некачественном оказании услуги по помывке в ванной,
суд обоснованно пришел к выводу о том, что обязанность по компенсации
причиненного истцу морального вреда
лежит на ответчике.
Доводы
апелляционной жалобы в части того, что вред здоровью истца был причинен
не при оказании медицинской услуги, правового значения для рассмотрения
настоящего спора не имеют.
Так, истец имеет право на оказание ему
надлежащей медицинской помощи. В
условиях стационара такая помощь включает в себя, в том числе и услуги по
содержанию и постоянному постороннему
уходу при нуждаемости в нем пациента.
Находясь на стационарном лечении в ГКУЗ «УОКПБ им
В.А. Копосова», Карпов С.М. вследствие имеющегося у него заболевания
самостоятельно помыться не мог, работниками данного медицинского учреждения ему
должна была быть оказана соответствующая
помощь. Однако в силу допущенных нарушений при помывке истцу был причинен вред
здоровью, ответственность за который должно нести ГКУЗ «УОКПБ имени В.А.
Копосова».
В силу ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда
осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда
определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему
физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в
случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении
размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и
справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом
с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и
индивидуальных особенностей потерпевшего.
С учетом обстоятельств причинения вреда здоровью истца, степени перенесенных
им в связи с этим нравственных
физических страданий, длительности лечения, а также установление истцу ***
группы инвалидности, а также учитывая то, что ответчик является бюджетным
учреждением, суд правомерно взыскал с ГКУЗ «УОКПБ имени В.А. Копосова» в
пользу Карпова С.М. компенсацию
морального вреда в размере 350 000 руб.
Доводы апелляционной жалобы в части того, что
определенный судом размер компенсации морального вреда, взысканной в пользу
Карпова С.М., неоправданно завышен, не основаны на материалах дела.
Удовлетворяя исковые требования Карповой Л.Ф. (жены Карпова
С.М.), его дочери Грязновой О.С. и внука Г*** Н.Д. о компенсации морального вреда, суд первой
инстанции пришел к правильному выводу о том, что им тоже были причинены
нравственные страдания, вызванные тяжелой травмой близкого им человека –
Карпова С.М., который в настоящее время требует к себе пристального внимания со
стороны родственников, их любви и заботы. Суд первой инстанции правомерно
указал на то, что родственники Карпова С.М. ( Карпова Л.Ф., Грязнова О.С., Г***
Н.Д.) испытывают стресс и переживания из-за случившегося, лишены возможности
вести обычный образ жизни, в связи с физическим состоянием Карпова С.М. изменилось качество и их жизни.
С учетом этих обстоятельств, а также степени нравственных страданий Карповой
Л.Ф., Грязновой О.С., Г*** Н.Д., их индивидуальных особенностей суд первой
инстанции взыскал с ГКУЗ «УОКПБ имени В.А. Копосова» в пользу
Карповой Л.Ф. - 150 000 руб., в пользу Грязновой О.С. – 100 000
руб., в пользу Грязнова Н.Д. -
50 000 руб.
Доводы апелляционной жалобы в части необоснованного удовлетворения
исковых требований Карповой Л.Ф., Грязновой О.С., Г*** Н.Д., поскольку в
результате ненадлежащего оказания истцу медицинской помощи и получения им
ожогов, непосредственно им какого-либо морального вреда причинено не было,
являются несостоятельными и противоречат как действующему законодательству, так
и представленным суду доказательствам.
К числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и
свобод человека, подлежащих государственной защите, относятся прежде всего
право на жизнь (часть 1
статьи 20 Конституции Российской Федерации) как основа человеческого
существования, источник всех других основных прав и свобод, и право на охрану
здоровья (часть 1
статьи 41 Конституции Российской Федерации), которое также является
высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие
блага.
Права и свободы человека и гражданина являются
непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение
законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного
самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18
Конституции Российской Федерации).
Из изложенного следует, что государство должно защищать
право граждан на жизнь и здоровье, обеспечивать его реализацию, уделяя
надлежащее внимание вопросам предупреждения произвольного лишения жизни и
здоровья, а также обязано принимать все разумные меры по борьбе с
обстоятельствами, которые могут создать прямую угрозу жизни и здоровью граждан.
В соответствии с пунктом 1
статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь,
здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя,
деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища,
личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания
и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага,
принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и
непередаваемы иным способом.
Если гражданину причинен моральный вред (физические или
нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные
права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а
также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на
нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1
статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2
постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994
г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации
морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или
физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на
принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага
(жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность
частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные
неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и
другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на
результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права
гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных
переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать
активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной
тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих
честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или
лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем,
иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в
результате нравственных страданий, и др.
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на
возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по
конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права
на возмещение морального вреда (абзац третий
пункта 4 названного постановления Пленума).
Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений
Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред -
это нравственные или физические страдания, причиненные действиями
(бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу
закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151
Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по
компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая
компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда
обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу
закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте
прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или
физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший
не имеет права на возмещение морального вреда.
Из содержания искового заявления, а также позиции истцов,
выраженной в судебных заседаниях,
следует, что требования о компенсации морального вреда были заявлены
Карповой Л.Ф., Грязновой О.С., действующей в своих интересах и интересах своего
несовершеннолетнего сына (внука Карпова С.М.), в том числе в связи с тем, что
лично ими в связи с трагическим случаем (травмированием), произошедшим с
Карповым С.М. (родственником и членом
семьи истцов), также были причинены нравственные и физические страдания,
выразившиеся в утрате здоровья близким им человеком (мужем, отцом и дедом),
требующим постоянного ухода, и, как следствие, нарушено психологическое
благополучие членов семьи, отсутствует возможность у самих истцов лично
продолжать активную общественную жизнь, возникла необходимость нести постоянную
ответственность за состояние близкого человека, что привело в результате к
нарушению неимущественного права на родственные и семейные связи.
Так, сам факт того, что
Карпов С.М. утратил возможность самостоятельно передвигаться и обслуживать себя, подтвержден
как медицинскими документами, так и пояснениями его лечащего врача П*** М.Н.,
данными в суде первой инстанции, согласно которым у Карпова С.М. после получения ожога нарушены двигательные функции, чему могло
способствовать получение травмы.
В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении
Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О
применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного
права и международных договоров Российской Федерации", под общепризнанными
принципами международного права следует понимать основополагающие императивные
нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным
сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1
этого постановления).
Российская Федерация как участник Конвенции
о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда
по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции
и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией
положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место
после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1
Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о
защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому
применение судами вышеназванной конвенции
должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во
избежание любого нарушения Конвенции
о защите прав человека и основных свобод (пункт 10
названного постановления).
Согласно статье 8
Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на
уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
Семейная жизнь в понимании статьи 8
Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики
Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей
как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе
совершеннолетними, между другими родственниками.
Из нормативных положений Конвенции
о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции
в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их
взаимосвязи с нормами Конституции
Российской Федерации, Семейного кодекса
Российской Федерации, положений статей 150,
151
Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае причинения
вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального
вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого
гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся
близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи,
возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических
страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому
родственнику, другому лицу, являющемуся членом семьи по иным основаниям (в
частности, опека, попечительство).
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32
постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2001 г.
N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего
отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью
гражданина", учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина
умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные
страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного
вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины
причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется
компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен
источником повышенной опасности (статья 1100
Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом следует иметь в виду, что,
поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях
испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему
морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь
размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации
морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует
исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с
индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины
нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.
В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18
марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано,
что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в
деле, предметом которого является личное страдание, физическое или
нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных
средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску.
Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы,
оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую
заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой
суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что
суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли
действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения
нарушения.
Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты
нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151,
1101
Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы
для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о
компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные
незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных
потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными
особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические
обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости,
соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие
принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом
соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть
приведены в судебном постановлении.
Как указывалось выше,
обжалуемое решение в части размера компенсации морального вреда,
взысканный с ГКУЗ «УОКПБ имени В.А. Копосова» в пользу Карпова С.М. –
350 000 руб., Карповой Л.Ф. – 150 000 руб., Грязновой О.С. –
100 000 руб., Г*** Н.Д. –
50 000 руб., приведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы
компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации,
разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению,
правовой позиции Европейского Суда по правам человека соответствует.
Обстоятельства дела исследованы судом с достаточной полнотой,
всем представленным сторонами доказательствам дана надлежащая оценка.
Материальный и процессуальный законы применены судом правильно.
В
силу изложенного решение суда является правильным и отмене по доводам
апелляционной жалобы не подлежит.
Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального
кодекса Российской
Федерации, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
Решение
Железнодорожного районного суда города Ульяновска от 13 июня 2019 года оставить
без изменения, а апелляционную жалобу государственного казённого учреждения
здравоохранения «Ульяновская областная психиатрическая больница имени
В.А.Копосова» – без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи: