УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
Судья Мягков А.С. Дело № 33-3352/2019
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О
Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
город Ульяновск
3 сентября 2019 года
Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского
областного суда в составе:
председательствующего Федоровой Л.Г.,
судей Герасимовой Е.Н., Лифановой З.А.,
при секретаре Кузеевой Г.Ш.,
рассмотрела в открытом
судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Тюповой Надежды
Викторовны на решение Мелекесского районного суда Ульяновской области от 20 мая
2019 года, по которому постановлено:
Исковое заявление Меркушова Романа Юрьевича удовлетворить
частично.
Взыскать с Тюповой Надежды Викторовны в пользу Меркушова
Романа Юрьевича компенсацию морального вреда в сумме 25 000 руб.
В остальной части в удовлетворении искового заявления
отказать.
Заслушав доклад судьи
Герасимовой Е.Н., судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А:
Меркушов Р.Ю. обратился в суд с иском к Тюповой Н.В. о
взыскании денежной компенсации морального вреда. В обоснование иска указал, что
приговором мирового судьи судебного участка № *** Димитровградского судебного
района Ульяновской области от 27 сентября 2018 года он оправдан по предъявленному
обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 Уголовного
кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием события преступления. Апелляционным постановлением Мелекесского
районного суда Ульяновской области от 20 декабря 2018 года данный приговор
оставлен без изменения, апелляционная жалоба Тюповой Н.В. - без удовлетворения.
Уголовное дело, возбужденное в отношении него, являлось делом частного
обвинения, уголовное преследование осуществлялось частным обвинителем Тюповой
Н.В. необоснованно, что установлено оправдательным приговором суда. Приговором
суда также установлена ложность показаний Тюповой Н.В. о нанесении им ударов и
причинении вреда здоровью ответчика, обусловленная наличием неприязненных
отношений к нему со стороны Тюповой Н.В. по вопросам управления многоквартирным
домом и деятельностью товарищества собственников жилья, а также расследованием
уголовного дела в отношении Тюповой Н.В. по ч. 3 ст.160 Уголовного кодекса
Российской Федерации. Действиями Тюповой Н.В., направленными на его необоснованное
уголовное преследование, нарушены его личные неимущественные права, причинен
моральный вред, выразившийся в его физических и нравственных страданиях. Просил взыскать с Тюповой Н.В. в счет
компенсации морального вреда, причиненного необоснованным уголовным
преследованием, 100 000 рублей.
Рассмотрев исковые
требования по существу, суд принял приведенное выше решение.
В апелляционной жалобе Тюпова Н.В. не соглашается с решением
суда, просит его отменить. В обоснование жалобы указывает, что истцом не было
представлено в суд доказательств, свидетельствующих о причинении последнему
физических и нравственных страданий. Просит учесть, что в процессе уголовного
преследования к истцу не применялось никаких мер пресечения. Обращает внимание,
что при рассмотрении спора судом не учтены требования разумности и
справедливости, а также тот факт, что заявление о привлечении Меркушова Р.Ю. к
уголовной ответственности она написала на основании заключения судебного
эксперта о наличии у нее легкого расстройства здоровья в виде сотрясения
головного мозга.
В возражениях на жалобу Меркушов Р.Ю. просит в
удовлетворении апелляционной жалобы отказать.
Судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в
отсутствие сторон, извещенных о месте и времени судебного разбирательства судом
апелляционной инстанции надлежащим образом.
В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в
пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно
жалобы.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной
жалобы, возражений, судебная коллегия приходит к следующему.
Как установлено судом и следует из материалов дела,
приговором мирового судьи судебного участка № *** Димитровградского судебного
района Ульяновской области от 27 сентября 2018 года Меркушов Р.Ю. оправдан по
предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1
ст. 115 Уголовного кодекса Российской
Федерации в связи с отсутствием события преступления.
Апелляционным постановлением Мелекесского районного суда
Ульяновской области от 20 декабря 2018 года оправдательный приговор мирового
судьи в отношении Меркушова Р.Ю. оставлен без изменения, апелляционная жалоба
частного обвинителя Тюповой Н.В. – без удовлетворения.
Как указано в судебных постановлениях, доказательств,
объективно подтверждающих факт совершения 10 апреля 2018 года Меркушовым Р.Ю.
указанных действий, частным обвинителем суду не представлено.
Частично удовлетворяя исковые требования Меркушова Р.Ю., суд
первой инстанции исходил из положений ст.ст. 1070, 1100 Гражданского кодекса
Российской Федерации, ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской
Федерации, разъяснений, содержащихся в п. 8 постановления Пленума Верховного
Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года № 17 «О практике применения
судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации,
регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» о том, что право на
реабилитацию имеют лица при постановлении оправдательного приговора и по делам
частного обвинения.
Между
тем с указанными выше выводами суда первой инстанции согласиться нельзя,
поскольку они основаны на неправильном применении норм материального права.
В
соответствии с частью 1
статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в
зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное
преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном,
частно-публичном и частном порядке.
Согласно
части 2 этой
статьи уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 115
частью первой, 116.1
и 128.1 частью
первой Уголовного кодекса Российской Федерации, считаются уголовными
делами частного обвинения, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего,
его законного представителя, за исключением случаев, предусмотренных частью
четвертой данной статьи, и подлежат прекращению в связи с
примирением потерпевшего с обвиняемым. Примирение допускается до удаления суда
в совещательную комнату для постановления приговора, а в суде апелляционной
инстанции - до удаления суда апелляционной инстанции в совещательную комнату
для вынесения решения по делу.
Частью 1
статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации
установлено право на реабилитацию, которое включает в себя право на возмещение
имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление
в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в
результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме
независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.
На
основании пункта 1
части 2 данной статьи право на реабилитацию, в том числе право на
возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подсудимый, в
отношении которого вынесен оправдательный приговор.
Согласно
разъяснениям, изложенным в пункте 8
постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011
года № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве»,
право на реабилитацию при постановлении оправдательного приговора либо
прекращении уголовного дела по основаниям, указанным в части 2
статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации,
имеют лица не только по делам публичного и частно-публичного обвинения, но и по
делам частного обвинения.
Ввиду
того, что уголовное преследование по уголовным делам частного обвинения (за
исключением случаев, предусмотренных пунктом 2
части 1 и частью 4
статьи 147 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации)
возбуждается частным обвинителем и прекращение дела либо постановление по делу
оправдательного приговора судом первой инстанции не является следствием
незаконных действий со стороны государства, правила о реабилитации на лиц, в
отношении которых вынесены такие решения, не распространяются.
Вместе
с тем лицо имеет право на реабилитацию в тех случаях, когда обвинительный
приговор по делу частного обвинения отменен и уголовное дело прекращено по
основаниям, указанным в части 2
статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в
апелляционном, кассационном, надзорном порядке в связи с новыми или вновь
открывшимися обстоятельствами либо судом апелляционной инстанции после отмены
обвинительного приговора по делу постановлен оправдательный приговор.
Из пункта 9
постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013
года № 42 «О практике применения судами законодательства о процессуальных
издержках по уголовным делам» следует, что согласно части 9
статьи 132 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при
оправдании подсудимого по уголовному делу частного обвинения суд вправе
взыскать процессуальные издержки полностью или частично с лица, по жалобе
которого было начато производство по этому делу.
Судам
следует иметь в виду, что неподтверждение в ходе судебного разбирательства
предъявленного обвинения само по себе не является достаточным основанием для
признания незаконным обращения к мировому судье с заявлением о привлечении лица
к уголовной ответственности в порядке частного обвинения и, как следствие, для
принятия решения о взыскании процессуальных издержек с частного обвинителя.
Разрешая
данный вопрос, необходимо учитывать, в частности, фактические обстоятельства
дела, свидетельствующие о добросовестном заблуждении частного обвинителя либо,
напротив, о злоупотреблении им правом на осуществление уголовного преследования
другого лица в порядке частного обвинения.
Федеральным
законом
от 5 апреля 2013 года № 54-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный
кодекс Российской Федерации» статья 133
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации дополнена частью 2.1,
согласно которой право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда,
в порядке, установленном главой 18
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, по уголовным делам
частного обвинения имеют лица, указанные в пунктах 1
- 4 части 2
данной статьи (в том числе подсудимый, в отношении которого вынесен
оправдательный приговор), если уголовное дело было возбуждено в соответствии с частью 4
статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерацмии
(дела, возбуждаемые руководителем следственного органа, следователем, а также
дознавателем), а также осужденные по уголовным делам частного обвинения,
возбужденным судом в соответствии со статьей 318
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в случаях полной или
частичной отмены обвинительного приговора суда и оправдания осужденного либо
прекращения уголовного дела или уголовного преследования по основаниям,
предусмотренным пунктами 1,
2
и 5 части 1
статьи 24 и пунктами 1,
4
и 5 части 1
статьи 27 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Согласно
части 2
статьи 136 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации
иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении
предъявляются в порядке гражданского судопроизводства.
С
учетом изложенного требования о компенсации морального вреда, причиненного
необоснованным предъявлением частного обвинения в совершении уголовного
преступления, в тех случаях, когда должностными лицами органов предварительного
следствия и дознания уголовное дело не возбуждалось, обвинение не предъявлялось
и обвинительный приговор судом не выносился, подлежат разрешению в порядке гражданского
судопроизводства на основании норм Гражданского кодекса Российской Федерации с
учетом того, что причинителем вреда является не государственный орган или
должностное лицо, а частный обвинитель.
В
соответствии со статьей 1100
Гражданского кодекса Российской Федерации, на которую сослался суд первой
инстанции, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины
причинителя вреда в случаях, когда:
вред
причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;
вред
причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного
привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры
пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения
административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;
вред
причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую
репутацию;
в
иных случаях, предусмотренных законом.
Однако
положения данной статьи
подлежат применению в системном толковании с положениями статей 151,
1064,
1070
и 1099
этого же Кодекса.
Пунктом 1
статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено,
что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются
правилами, предусмотренными главой 59
и статьей 151
названного Кодекса.
Общие
положения об ответственности за причинение морального вреда установлены статьей 151
Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой, если гражданину
причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями,
нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие
гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных
законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации
указанного вреда.
При
определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание
степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.
Общие
основания ответственности за причинение вреда установлены статьей 1064
Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой вред, причиненный
личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу
юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не
являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена
обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх
возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не
являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх
возмещения вреда (пункт 1).
Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что
вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда
и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2).
Таким
образом, указанные выше положения устанавливают общий принцип наступления
гражданско-правовой ответственности за причиненный вред только при наличии вины
причинителя, исключения из которого при строго определенных случаях должны быть
прямо закреплены в законе.
Такие
исключения установлены специальными нормами для предусмотренных статьей 1100
Гражданского кодекса Российской Федерации случаев, а именно:
- для
случаев причинения вреда распространением сведений, порочащих честь,
достоинство и деловую репутацию, - статьей 152
Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно пункту 1
которой гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь,
достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие
сведения не докажет, что они соответствуют действительности;
- для
случаев причинения вреда жизни или здоровью гражданина источником повышенной
опасности - статьей 1079
Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно пункту 1
которой юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной
опасностью для окружающих, обязаны возместить вред, причиненный источником
повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой
силы или умысла потерпевшего;
- для
случаев причинения вреда гражданину в результате его незаконного осуждения,
незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в
качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде,
незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или
исправительных работ - пунктом 1
статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно
которому вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения,
незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в
качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного
привлечения к административной ответственности в виде административного ареста,
а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного
привлечения к административной ответственности в виде административного
приостановления деятельности, возмещается за счет соответствующей казны в
полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания,
предварительного следствия, прокуратуры и суда.
В
соответствии с пунктом 2
статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред,
причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной
деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не
повлекший последствий, предусмотренных пунктом 1
данной статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые
предусмотрены статьей 1069
Гражданского кодекса Российской Федерации, то есть при наличии вины
причинителя.
Таким
образом, из положений статей 1064,
1079
и 1100
Гражданского кодекса Российской Федерации в их системном толковании следует,
что компенсация морального вреда, причиненного в результате уголовного
преследования, осуществляется независимо от вины причинителя в случаях
наступления последствий, указанных в пункте 1 статьи
1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, и при условии
причинения его должностными лицами либо государственными органами, указанными в
данной норме
закона.
В
соответствии с конституционно-правовой позицией, изложенной в Постановлении
Конституционного Суда Российской Федерации от 17 октября 2011 года № 22-П по
делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 133
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан
В.А. Тихомировой, И.И. Тихомировой и И.Н. Сардыко, применимость специального
порядка возмещения государством вреда предрешается не видом уголовного
преследования, а особым статусом причинителя вреда, каковым могут обладать лишь
упомянутые в части 1
статьи 133 Уголовно-процессуального кордекса Российской Федерации
государственные органы и должностные лица - орган дознания, дознаватель,
следователь, прокурор и суд - независимо от занимаемого ими места в системе
разделения властей (пункт 3).
Специфика
правовой природы дел частного обвинения, уголовное преследование по которым
осуществляется частным обвинителем, ограничивает применение к ним положений главы 18
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Вынесение мировым судьей
оправдательного приговора в отношении подсудимого по такому делу не порождает
обязанность государства возместить причиненный ему вред (если он не был
причинен иными незаконными действиями или решениями судьи), поскольку
причинителем вреда в данном случае является частный обвинитель, выдвинувший
необоснованное обвинение (пункт 5).
В
названном выше Постановлении
Конституционного Суда Российской Федерации также указано, что при оправдании
подсудимого по делу частного обвинения суд вправе взыскать процессуальные издержки
полностью или частично с лица, по жалобе которого было начато производство по
данному делу (часть 9
статьи 132 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
Взыскание в пользу реабилитированного расходов, понесенных им в связи с
привлечением к участию в уголовном деле, со стороны обвинения, допустившей
необоснованное уголовное преследование подсудимого, является неблагоприятным
последствием ее деятельности. Возмещение же иного вреда за счет средств
частного обвинителя главой 18
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не предусматривается.
Реализация потерпевшим его процессуальных прав по делам частного обвинения не
меняет публично-правовой сущности уголовной ответственности и не является
основанием для постановки его в равные правовые условия с государством в части
возмещения вреда в полном объеме и независимо от наличия его вины (пункт 5).
Аналогичная
позиция изложена в Определении
Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2009 года № 643-О-О «Об
отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Васева Андрея Михайловича на
нарушение его конституционных прав частью первой статьи 133
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
Приведенное
Конституционным Судом Российской Федерации различие в установлении оснований
ответственности в зависимости от субъекта причинителя вреда обусловлено
спецификой деятельности правоохранительных органов, при которой возможно
невиновное причинение вреда вследствие принятия незаконных решений, в
частности, на основании субъективной оценки доказательств, которые, в свою
очередь, могут являться следствием фальсификации или ошибки других лиц
(экспертов, переводчиков, свидетелей и т.п.). Кроме того, такая особенность
объясняется также участием в расследовании уголовных дел широкого круга
должностных лиц, вследствие чего установить вину конкретного должностного лица
не во всех случаях представляется возможным.
В
отличие от уголовного преследования, осуществляемого в публичном и
частно-публичном порядке (части 1,
3,
5 статьи 20
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), привлечение к уголовной
ответственности по делам частного обвинения, за исключением случаев,
предусмотренных частью 4
статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации,
является следствием обращения частного обвинителя в суд с заявлением о
привлечении к уголовной ответственности конкретного лица.
Такое
обращение является одной из форм реализации конституционного права граждан на
обращение в государственные органы (статья 33
Конституции Российской Федерации) и конституционного права каждого на судебную
защиту (часть 1
статьи 46 Конституции Российской Федерации).
При
этом в отличие от органов дознания, предварительного следствия и
государственного обвинения на частного обвинителя не возлагается юридическая
обязанность по установлению события преступления и изобличению лица или лиц,
виновных в совершении преступления (часть 2
статьи 21 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
С
учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что судом первой
инстанции вследствие неправильного толкования норм материального права и
вопреки конституционно-правовому толкованию этих норм Конституционным Судом
Российской Федерации на ответчика как на частного обвинителя возложена равная с
государством ответственность за причинение морального вреда независимо от вины,
такая же, как и в случае незаконного привлечения к уголовной ответственности
органами дознания, предварительного следствия, прокуратурой или судом.
Согласно
конституционно-правовой позиции, изложенной в Определении
Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года № 1059-О «Об
отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Беляевой Татьяны Ивановны на
нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса
Российской Федерации, пунктом 1 части второй статьи 381 и статьей 391.11
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации», обращение к
мировому судье с заявлением о привлечении лица к уголовной ответственности в
порядке частного обвинения само по себе не может быть признано незаконным лишь
на том основании, что в ходе судебного разбирательства предъявленное обвинение
не нашло своего подтверждения. В противном случае ставилось бы под сомнение
конституционное право каждого на судебную защиту, выступающее, как неоднократно
подчеркивал Конституционный Суд Российской Федерации, гарантией всех других
прав и свобод человека и гражданина, в том числе права на защиту своей чести и
доброго имени, гарантированного статьей 23
Конституции Российской Федерации.
В
этом же определении
указано, что недоказанность обвинения какого-либо лица в совершении
преступления, по смыслу части 1
статьи 49 Конституции Российской Федерации, влечет его полную
реабилитацию и восстановление всех его прав, ограниченных в результате
уголовного преследования, включая возмещение расходов, понесенных в связи с
данным преследованием. Взыскание в пользу реабилитированного лица расходов,
понесенных им в связи с привлечением к участию в уголовном деле, со стороны
обвинения, допустившей необоснованное уголовное преследование подсудимого,
является неблагоприятным последствием ее деятельности. При этом, однако,
возложение на частного обвинителя обязанности возместить лицу, которое было им
обвинено в совершении преступления и чья вина не была доказана в ходе судебного
разбирательства, понесенные им вследствие этого расходы не может расцениваться
как признание частного обвинителя виновным в таких преступлениях, как клевета
или заведомо ложный донос.
В
соответствии с частью 4
статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации
вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для
суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в
отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти
действия и совершены ли они данным лицом.
С учетом
изложенного судебная коллегия находит, что при разрешении вопроса о вине
частного обвинителя в причинении морального вреда следует исходить из того, что
сам по себе факт вынесения в отношении подсудимого оправдательного приговора по
делу частного обвинения не предрешает вопроса о вине частного обвинителя.
Вместе
с тем отсутствие в отношении частного обвинителя вступившего в законную силу
приговора о признании его виновным в клевете или заведомо ложном доносе также
само по себе не является препятствием для установления в гражданском процессе
его вины и возложения на него на основании норм гражданского права обязанности
компенсировать моральный вред, причиненный необоснованным привлечением к
уголовной ответственности.
Согласно
пункту 1
статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются
осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред
другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное
заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление
правом).
В
соответствии с конституционно-правовой позицией Конституционного Суда
Российской Федерации, изложенной в указанном выше Постановлении
от 17 октября 2011 года № 22-П, необходимость обеспечения требования
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации о реабилитации каждого,
кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (часть 2
статьи 6), не исключает использования гражданско-правового механизма
защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений
своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с
заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет
под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права
и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.
Также
согласно конституционно-правовой позиции, изложенной в указанном выше Определении
от 2 июля 2013 года № 1059-О, истолкование статьи 1064
Гражданского кодекса Российской Федерации в системе действующего правового
регулирования предполагает возможность полного либо частичного возмещения
частным обвинителем вреда в зависимости от фактических обстоятельств дела,
свидетельствующих о добросовестном заблуждении или же, напротив, о
злонамеренности, имевшей место в его действиях, а также с учетом требований
разумной достаточности и справедливости.
Таким
образом, положения гражданского права, действующие в неразрывном системном
единстве с конституционными предписаниями, в том числе с частью 3
статьи 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой
осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и
свободы других лиц и которая в силу части 1
статьи 15 Конституции Российской Федерации как норма прямого
действия подлежит применению судами при рассмотрении ими гражданских и уголовных
дел, позволяют суду при рассмотрении каждого конкретного дела достигать такого
баланса интересов, при котором равному признанию и защите подлежит как право
одного лица, выступающего в роли частного обвинителя, на обращение в суд с
целью защиты от преступления, так и право другого лица, выступающего в роли
обвиняемого, на возмещение ущерба, причиненного ему в результате
необоснованного уголовного преследования.
В
этом же Определении
указано, что не исключается использование гражданско-правового механизма защиты
прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим
правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о
возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой
никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и
охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.
Из
материалов дела, содержания оправдательного приговора в отношении Меркушова
Р.Ю. следует, что в подтверждение предъявленного обвинения Тюпова Н.В.
ссылалась на показания свидетелей, являвшихся участниками и очевидцами
конфликта 10 апреля 2018 года между истцом и ответчиком; дополнительный акт
судебно-медицинского освидетельствования № *** от 04 июля 2018 года, согласно
которому по данным акта судебно-медицинского освидетельствования № *** от 15
мая 2018 года каких-либо повреждений на момент освидетельствования 14 апреля
2018 года у Тюповой Н.В. не имеется; по данным амбулаторной карты № *** ФГБУЗ
КБ №172 ФМБА России Поликлиника № 3 г. Димитровграда у Тюповой Н.В. имелось
повреждение: ***, которое образовалось от воздействия твердого тупого предмета,
возможно 10 апреля 2018 года, то есть в срок и при обстоятельствах, указанных в
направлении; имеющееся у Тюповой Н.В. повреждение расценивается как причинившее
легкий вред здоровью человека по признаку кратковременного расстройства его; по
данным медицинских документов Тюповой Н.В. был выставлен диагноз «***», который
не подтвержден данными объективного обследования потерпевшей, в связи с чем
судебно-медицинской оценке не подлежит.
С
учетом изложенных фактических обстоятельств дела судебная коллегии не находит
повода утверждать о том, что обращение Тюповой Н.В. с заявлением о возбуждении
уголовного дела в отношении Меркушова Р.Ю., являвшегося стороной конфликта 10
апреля 2018 года, не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не
потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь
намерением причинить вред другому лицу.
С
учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу, что судом первой
инстанции не были учтены приведенные выше положения действующего
законодательства в его конституционно-правовом толковании Конституционным Судом
Российской Федерации, что повлекло неправильное разрешение спора судом в части
удовлетворения иска о взыскании компенсации морального вреда.
При
таких обстоятельствах решение суда подлежит отмене; по делу надлежит принять
новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Меркушова Р.Ю.
Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального
кодекса Российской
Федерации, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
решение Мелекесского районного суда Ульяновской области от
20 мая 2019 года отменить.
Принять по делу новое решение.
В удовлетворении исковых требований Меркушова Романа
Юрьевича к Тюповой Надежде Викторовне о взыскании денежной компенсации
морального вреда отказать.
Председательствующий
Судьи