УЛЬЯНОВСКИЙ
ОБЛАСТНОЙ СУД
Судья Федосеева
Н.Н.
Дело № 22-1802/2024
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Ульяновск 2 октября 2024 года
Судебная коллегия по
уголовным делам Ульяновского областного суда в составе:
председательствующего
Малышева Д.В.,
судей Демковой З.Г., Хайбуллова И.Р.,
с участием прокурора
Чашленкова Д.А.,
осужденной Пичугиной Е.В., ее защитника – адвоката Азадова Н.А.,
потерпевшего К*** Д.Д.,
при ведении протокола судебного заседания секретарем Чеховой А.Ю.
рассмотрела в
открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитника – адвоката Азадова Н.А.,
потерпевшего К*** Д.Д. на приговор Ленинского районного суда г. Ульяновска от
12 августа 2024 года, которым
ПИЧУГИНА Екатерина
Викторовна, ***, несудимая,
осуждена по ч. 3 ст.
30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 лет с
отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Решены вопросы о
мере пресечения, сроке исчисления наказания, зачете времени содержания под
стражей в срок лишения свободы, вещественных доказательствах.
Апелляционное
представление государственным обвинителем отозвано в соответствии с ч. 3 ст.
389.8 УПК РФ до начала заседания суда апелляционной инстанции.
Заслушав доклад
судьи Демковой З.Г., доложившей содержание обжалуемого приговора, существо
апелляционных жалоб, выступления участников процесса, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Пичугина Е.В.
признана виновной в покушении на убийство, то есть в покушении на умышленное
причинение смерти другому человеку.
Преступление ею
совершено 1 марта 2024 года на территории Ленинского района г. Ульяновска в
отношении потерпевшего К*** Д.Д. при обстоятельствах, подробно изложенных в
приговоре.
В апелляционной жалобе
защитник – адвокат Азадов Н.А. считает приговор незаконным и
необоснованным ввиду несоответствия выводов, изложенных в нем, фактическим
обстоятельствам дела. В основу приговора положены не согласующиеся между собой и с иными
доказательствами показания потерпевшего и свидетелей. Потерпевший К*** Д.Д. указал на
незаконность получения его показаний в ходе следствия 1 марта и 26 апреля 2024
года. С показаниями от 1 марта 2024 года ввиду болезненного состояния он не
знакомился, при даче показаний 26 апреля 2024 года на него следователем, не
разрешившим воспользоваться помощью адвоката,
было оказано психологическое давление, о чем имеется аудиозапись, в
исследовании которой судом первой инстанции было необоснованно отказано.
Свидетель Х*** И.И. лечащим врачом потерпевшего не являлся, состояние его
здоровья не оценивал путем осмотра, а потому его показания о возможности
допроса К*** Д.Д. 1 марта 2024 года не опровергают доводы последнего. Указанное
влечет исключение данных протоколов допроса потерпевшего из числа допустимых
доказательств. К*** Д.Д. дал в судебном заседании соответствующие
действительности показания. О правдивости показаний потерпевшего о драке со свидетелем А*** М.С. и причинении
ему ранения именно в комнате свидетельствуют иные доказательства, в том числе,
протокол осмотра места происшествия, в котором зафиксировано наличие следов
крови на полу комнаты. Обращает
внимание, что в целях сокрытия следователем конфликта между потерпевшим и А***
М.С., имеющим многочисленные телесные повреждения, последний на медицинское
освидетельствование не направлялся. Не опровергает показания потерпевшего в
суде и заключение судебно-медицинского эксперта в части возможности образования
у К*** Д.Д. ранения при обстоятельствах, указанных в его допросе от 1 марта
2024 года, поскольку отсутствуют ситуационные моменты его причинения. Однако,
несмотря на неоднозначность выводов эксперта, суд необоснованно сослался на
данное заключение как на доказательство, подтверждающее версию обвинения. При
этом не принято во внимание, что этой же экспертизой установлено наличие у К***
Д.Д. иных повреждений, срок образования
которых возможен и 1 марта 2024 года. Показания
свидетеля А*** М.С. являются не последовательными, поскольку в ходе
предварительного расследования он отрицал конфликт между ним и потерпевшим, а в
суде данное обстоятельство признал, отрицая лишь драку. Показания свидетелей Л***
А.С. и К*** С.В. не могут быть признаны доказательством виновности Пичугиной
Е.В. Более того, показания свидетеля К*** С.В. в приговоре изложены неверно,
поскольку он сведения о произошедшем узнал со слов следователя, А*** М.С. ему
подробности не сообщал. Пичугина Е.В. не прошла
медицинское освидетельствование на наличие у нее телесных повреждений и
подтвердила в ходе очной ставки показания свидетеля А*** М.С. ввиду оказания на
нее следователем психологического давления. В последующем судебно-медицинским
исследованием у нее были установлены телесные повреждения, причиненные ей К***
Д.Д. 1 марта 2024 года. Пичугина Е.В. признала
вину в причинении тяжкого вреда здоровью К*** Д.Д. по неосторожности и
дала об этом подробные показания, которые являются последовательными и
согласуются с показаниями потерпевшего К*** Д.Д. в суде и иными
доказательствами. Ни на предварительном следствии, ни в суде возможность
образования у Пичугиной Е.В. телесных повреждений при других обстоятельствах не
устанавливалась. Вместе с тем, ее показания судом необоснованно расценены как
несоответствующие действительности, что указывает на заинтересованность суда в
исходе дела в пользу обвинения. Таким образом, необоснованно отвергнув
доказательства стороны защиты и приняв версию обвинения, суд неверно оценил
установленные обстоятельства, что свидетельствует о необъективном рассмотрении
настоящего уголовного дела. Просит
приговор изменить, переквалифицировать действия П*** Е.В. на ч. 1 ст. 118 УК
РФ.
В апелляционной
жалобе потерпевший К*** Д.Д. считает
приговор незаконным.
Необоснованно суд критически оценил его показания в суде, не принял во внимание
отношение к произошедшему, отказал в удовлетворении ходатайства об исследовании
аудиозаписи разговора со следователем, не учел заключение медицинской
экспертизы в отношении Пичугиной Е.В. о наличии у нее телесных повреждений.
Первые показания он
физически не мог дать, находясь в послеоперационном состоянии, расписался по
требованию следователя в протоколе допроса, не ознакомившись с его содержанием.
Оспаривает показания
свидетеля Х*** И.И. об оценке состояния его здоровья на момент допроса.
Вторые показания в ходе
следствия написаны следователем, который отказался вносить в них изменения и
предоставить ему время для консультации с адвокатом, пояснив, что, изменив
показания, он ухудшит свое и Пичугиной Е.В. положение. Показания свидетеля А***
М.С. являются ложными, они существенно отличаются от показаний его и Пичугиной
Е.В. в части обстоятельств ссоры с Пичугиной Е.В. и самим свидетелем.
Отсутствуют в его показаниях причины и
обстоятельства, при которых нож оказался в руках Пичугиной Е.В. При этом он не
отрицает, что с его (К*** Д.Д.) стороны высказывались угрозы избиения Пичугиной
Е.В. Считает, что Пичугина Е.В. виновна в причинении вреда здоровью по
неосторожности или при превышении самообороны. Фактически это он своими
насильственными действиями спровоцировал ее на нанесение ему удара. Просит приговор изменить, назначить Пичугиной Е.В. наказание с
применением положений ст. 73 УК РФ, либо прекратить уголовное дело за
примирением, поскольку претензий к ней не имеет.
В судебном заседании
апелляционной инстанции:
- осужденная
Пичугина Е.В., защитник – адвокат Азадов Н.А., потерпевший К*** Д.Д. поддержали
доводы апелляционных жалоб,
- прокурор Чашленков
Д.А. возражал по доводам апелляционных
жалоб.
Проверив материалы
уголовного дела, доводы апелляционных жалоб, заслушав выступления участников
процесса, судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению в связи с
неправильным применением уголовного закона.
Выводы суда о
доказанности вины Пичугиной Е.В. в покушении на убийство потерпевшего К***
Д.Д., вопреки доводам жалоб, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и
подтверждены совокупностью доказательств, полно и всесторонне проверенных в
судебном заседании, получивших оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88
УПК РФ и подробно приведенных в приговоре.
Суд первой
инстанции, дав объективную оценку, как показаниям Пичугиной Е.В., так и
показаниям потерпевшего, а также свидетелей, заключениям судебных экспертиз и
другим доказательствам, сделал правильные выводы о наличии у осужденной умысла
именно на убийство потерпевшего, который она не довела до конца по независящим
от нее обстоятельствам.
В судебном заседании
осужденная, исходя также из показаний, данных ею в ходе предварительного
следствия, признавая причинение ножом ранения потерпевшему, отрицала умысел на
его убийство, настаивая, что удар был нанесен по неосторожности при обороне от
противоправных действий К*** Д.Д.
Вместе с тем, эти
доводы опровергаются исследованными судом первой инстанции доказательствами.
Так, из показаний
потерпевшего К*** Д.Д., данных в ходе предварительного расследования, следует, что утром 1 марта 2024 года в ходе
распития спиртных напитков в квартире А*** М.С. между ним и Пичугиной Е.В.
произошел конфликт, в ходе которого последняя стала кидаться в него различными
предметами, хотела ударить стулом, но вмешался А*** М.С. и получил удар стулом
по спине. Когда он и А*** М.С. находились в коридоре квартиры, к нему подошла
Пичугина Е.В. и нанесла удар ножом в область груди справа. После этого, как ему
показалось, она хотела еще раз его ударить ножом, но ей помешал А*** М.С., а он
сам выбежал на улицу (т. 1 л.д. 44-47, 50-51).
Приведенные
показания потерпевшего подтверждаются показаниями свидетеля А*** М.С.,
являвшегося непосредственным очевидцем событий, согласно которым утром 1 марта 2024 года Пичугина Е.В. и
потерпевший начали ссориться. Чтобы прекратить ссору, он и потерпевший решили
выйти из квартиры, но, когда они находились в коридоре, к ним с ножом в руке
подошла Пичугина Е.В. и целенаправленно нанесла им удар К*** Д.Д. в область
груди справа, отчего последний упал. Он начал защищать потерпевшего, нагнувшись
над ним и прикрывая своим телом от 2-го удара. Пичугина Е.В., пытаясь нанести
2ой удар, поскольку поранила ножом ему (А*** М.С.) голову в затылочной части,
отчего возникло кровотечение. После этого Пичугина Е.В. ушла, а он попросил
соседей вызвать полицию и скорую помощь. Между ним и потерпевшим драк не было,
последний никаких насильственных действий в отношении Пичугиной Е.В. не предпринимал.
Данные показания
свидетель подтвердил в ходе очной ставки с осужденной, а также при проверке
показаний на месте, где продемонстрировал механизм нанесения удара ножом и
локализацию раны.
Из показаний
свидетеля К*** С.В. следует, что 1 марта 2024 года около 04.36 часов к нему
обратился сосед А*** М.С. со следами крови в области головы, который пояснил,
что порезали человека и попросил вызвать полицию и скорую помощь.
Из показаний
свидетеля Л*** А.С. следует, что по прибытии 1 марта 2024 года около 04.40
минут к дому *** от А*** М.С. узнал, что в квартире последнего Пичугина Е.В. в
ходе ссоры нанесла удар ножом К*** Д.Д., а также о том, где могут данные лица
находиться. Потерпевшего он обнаружил около подъезда д. *** в тяжелом
состоянии.
Согласно показаниям
свидетеля Х*** И.И., являющегося врачом-хирургом ГУЗ «У***», у потерпевшего К*** Д.Д. было установлено проникающее
колото-резаное ранение правой половины грудной клетки с повреждением верхней
доли правого легкого, гемопневмоторакс посттравматический справа. Его состояние при поступлении в стационар
расценивалось как жизнеугрожающее, поскольку при несвоевременном оказании
медицинской помощи могло повлечь летальный исход.
Характер и
локализация телесных повреждений, имевшихся у потерпевшего К*** Д.Д.,
подтверждаются:
- картой вызова
скорой медицинской помощи, согласно которой у К*** Д.Д. обнаружена
колото-резаная рана грудной клетки,
- заключением судебной медицинской экспертизы,
согласно которому у потерпевшего было обнаружено резаное слепое проникающее
ранение груди (рана расположена на передней поверхности грудной клетки справа
по средне-ключичной линии в проекции 4-го межреберья, ход раневого канала
спереди-назад, сверху-вниз, слева-направо с повреждением по ходу раневого
канала верхней доли легкого и развитием правостороннего гемопневмоторакса
(кровь и воздух в правой плевральной полости), которое получено
от воздействия предмета, обладающего колюще-режущими свойствами и повлекло
причинение тяжкого вреда здоровью по признаку
опасности для жизни.
Указанное телесное повреждение могло образоваться за
несколько минут, часов к моменту обращения за медицинской помощью (1 марта 2024
года в 05:57), то есть не исключается возможность его образования при
обстоятельствах, указанных в постановлении и в протоколах допроса потерпевшего К***
Д.Д. от 1 марта 2024 года, свидетеля А*** М.С., а также при проведении проверки
показаний на месте.
Из протокола осмотра места
происшествия – квартиры *** следует, что в комнате имеется беспорядок,
обнаружены: на полу нож со следами вещества бурого цвета, в коридоре на полу и
стенах – множественные следы вещества бурого цвета.
Заключением судебной экспертизы
тканей и выделений человека установлено, что
на лезвие ножа и марлевом тампоне обнаружена кровь человека. На ноже
кровь произошла от К*** Д.Д. и А*** М.С., на марлевом тампоне – от А*** М.С.
Согласно заключению
судебной медико-криминалистической экспертизы, не исключается возможность
причинения обнаруженного у потерпевшего К*** Д.Д. колото-резаного ранения
представленным на экспертизу ножом.
Оценив все вышеизложенные доказательства в их
совокупности, суд правомерно признал их допустимыми, достоверными, относимыми и
достаточными для вывода о виновности осужденной.
Вопреки доводам защиты и потерпевшего,
изложенным в жалобах и суде апелляционной
инстанции, суд правильно признал показания потерпевшего в ходе следствия
достоверными, поскольку они являются последовательными и подтверждаются
совокупностью исследованных доказательств, и отнесся критически к его
показаниям в ходе судебного следствия.
Доводы адвоката и потерпевшего о
недопустимости его показаний в ходе следствия ввиду нахождения в болезненном
состоянии 1 марта 2024 года и оказания давления следователем 26 апреля 2024
года проверялись судом первой инстанции и не нашли своего подтверждения,
поскольку опровергнуты показаниями свидетелей Х*** И.И. и О*** А.А.
Так, свидетель О*** А.А. показал, что именно
им осуществлялись допросы потерпевшего 1 марта и 26 апреля 2024 года. Показания записывались непосредственно со
слов потерпевшего, который давал их добровольно, в последующем знакомился с
ними, никаких замечаний и заявлений, в том числе по поводу правильности
изложения его показаний, от него не поступало. Допрос 1 марта 2024 года
проводился с разрешения врача, потерпевший сознания не терял, не заявлял о
невозможности по состоянию здоровья дать показания, был ознакомлен с ними путем прочтения содержания протокола допроса
им (О*** А.А.). С протоколом допроса от 26 апреля 2024 года К*** Д.Д. ознакомился
путем личного прочтения.
Свидетель Х*** И.И. подтвердил возможность
потерпевшего по состоянию здоровья давать показания 1 марта 2024 года.
Доводы жалобы защитника о том, что свидетель
Х*** И.И. не мог достоверно оценить состояние потерпевшего, поскольку дал
заключение о возможности его допроса лишь на основании медицинской
документации, судебная коллегия отклоняет как несостоятельные. Свидетель Х***
И.И. является врачом-хирургом ГУЗ «У***», непосредственно присутствовал при
проведении операции потерпевшему,
следовательно, в силу специальных познаний мог оценить состояние К*** Д.Д.
после операции на основании медицинской документации, в которой были отражены
сведения о состоянии потерпевшего на
основании проведенных осмотров иными врачами.
Доводы жалоб о том, что следователем 1 марта
2024 года были самостоятельно написаны показания от лица потерпевшего на
основании обстоятельств, ставших известными со слов свидетеля А*** М.С.,
судебной коллегией во внимание не принимаются.
Кроме того, судебная коллегия принимает во
внимание, что допрос свидетеля А*** М.С. 1 марта 2024 года проводился иным
следователем - Т*** А.А., его показания свидетеля не идентичны показаниям
потерпевшего К*** Д.Д. Так, в показаниях свидетеля А*** М.С. от 1 марта 2024
года в отличие от показаний К*** Д.Д. от той же даты отсутствует указание на нанесение ему (А***
М.С.) Пичугиной Е.В. удара стулом по
спине, о попытке последней еще нанести удары ножом К*** Д.Д. Показания потерпевшим, несмотря на
возможность даже будучи и в болезненном состоянии отказаться от их
удостоверения, подписаны. После выписки из медицинского учреждения вплоть до 26
апреля 2024 года потерпевший не заявлял об их недостоверности, не приносил
жалоб на действия следователя, имея такую возможность, за юридической помощью к
адвокату не обращался.
Не приведено стороной защиты и потерпевшим
объективных доводов, подтверждающих и факт дачи потерпевшим показаний 26 апреля
2024 года под психологическим давлением следователя. Согласно протоколу
допроса, подписанного потерпевшим, заявлений, в том числе о необходимости воспользоваться юридической
помощью адвоката, и замечаний к изложенному в нем, у него не имелось. Не
поступило заявлений от потерпевшего о незаконных методах ведения следственных
действий и в последующем.
Более того, судебная коллегия принимает во
внимание и то обстоятельство, что версия о недопустимости показаний была
озвучена потерпевшим К*** Д.Д. лишь в
судебном заседании суда первой инстанции.
Вопреки доводам жалоб, судом обоснованно
отказано в исследовании и приобщении к материалам уголовного дела аудиозаписи
беседы потерпевшего со следователем О*** А.А. во время допроса 26 апреля 2024
года, поскольку, со слов самого потерпевшего, аудиозапись производилась им не с
самого начала допроса, на ней зафиксировано утверждение следователя о том, что
обстоятельства дела ему известны со слов свидетеля А*** М.С., отказ в ознакомлении
с предыдущими показаниями от 1 марта 2024 года. Указанное не подтверждает
доводы защиты об оказании какого-либо давления на потерпевшего со стороны
следователя. Разъяснение следователя, что изменение показаний, может повлечь
негативные последствия, об обратном не свидетельствует.
Не подтверждает достоверность показаний
потерпевшего в ходе судебного следствия и ложность показаний свидетеля А***
М.С. об отсутствии драки между ним и К*** Д.Д.
наличие у последнего телесных повреждений,
поскольку, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, иные
повреждения, кроме колото-проникающего ранения, могли образоваться в срок до 15
суток к моменту обращения его в медицинское учреждение, то есть, вопреки
доводам жалобы защитника, не 1 марта 2024 года, а за 15 суток до этой
даты.
Кроме того, показания свидетеля А*** М.С.
подтверждаются показаниями свидетеля К***
С.В., видевшего А*** М.С.
непосредственно сразу после произошедшего и подтвердившего наличие у него крови
в области головы. Показания данных свидетелей подтверждаются и заключением
судебной экспертизы тканей и выделений человека, установившей наличие на орудии
совершения преступления крови, принадлежащей как потерпевшему, так и свидетелю А***
М.С.
Доводы жалобы защитника о недостоверности
изложения показаний свидетеля К*** С.В. в приговоре, поскольку об
обстоятельствах произошедшего последнему стало известно со слов следователя,
судебная коллегия отвергает, как несостоятельные. Согласно протоколу и
аудиозаписи судебного заседания, показания свидетелем были даны в ходе
предварительного расследования, подписаны, замечания к ним отсутствуют. Более
того, сам свидетель подтвердил их достоверность в судебном заседании, а потому они
обоснованно приведены в приговоре в соответствии с изложенными в протоколе
допроса свидетеля.
Доводы жалобы защитника о том, что
следователем с целью сокрытия факта наличия драки между потерпевшим и
свидетелем А*** М.С. последний не был направлен на медицинское
освидетельствование при наличии многочисленных телесных повреждений судебной
коллегией не принимаются, поскольку объективно наличие иных телесных
повреждений у свидетеля А*** М.С., кроме ранения в области головы, ничем не подтверждено,
сам свидетель последовательно на протяжении всего предварительного и судебного
следствия отрицал не только наличие у себя каких-либо иных телесных
повреждений, но и сам факт своего конфликта с потерпевшим.
Вопреки доводам жалоб, судом правильно
расценены показания свидетеля А*** М.С. как достоверные, поскольку они являются
последовательными и подтверждаются иными исследованными доказательствами. Так,
свидетель А*** М.С. последовательно как в ходе предварительного, так и
судебного следствия отрицал конфликт между ним и потерпевшим и подтверждал факт
конфликта между К*** Д.Д. и осужденной, возникшего вследствие ревности со
стороны потерпевшего, а не со стороны Пичугиной Е.В., как утверждал потерпевший
в суде апелляционной инстанции.
Доводы жалобы о наличии следов крови на полу
в комнате, что, по мнению защитника, подтверждает версию потерпевшего о том,
что удар ножом был нанесен не в коридоре, а именно в комнате, судебная коллегия
во внимание не принимает. Так, из протокола осмотра места происшествия,
следует, что многочисленные следы крови были именно на полу и стенах коридора, указанного потерпевшим в ходе
следствия и свидетелем А*** М.С. как место нанесения удара ножом. Из данного же
протокола не следует, что имелись следы крови на полу в комнате, указано лишь,
что с пола комнаты был изъят нож со следами крови (т. 1 л.д. 15-16). Согласно же показаниям свидетеля А*** М.С. в
ходе судебного следствия, кровь на полу комнаты произошла от него вследствие
полученного ранения.
Показания потерпевшего в ходе следствия и
свидетеля А*** М.С. подтверждаются и заключением судебно-медицинской
экспертизы, согласно которому не исключается возможность причинения
колото-резаного проникающего ранения груди при обстоятельствах, не только
изложенных в показаниях К*** Д.Д. и свидетеля А*** М.С., но и
продемонстрированного последним в ходе проверки его показаний на месте. В связи
с чем, доводы защитника о том, что экспертом данный вывод был сделан без указания ситуационных моментов
образования такого ранения, судебной коллегией отвергаются, поскольку вывод
эксперта основывался, в том числе, не только на вербальном описании механизма и
локализации ранения, но и с учетом ситуационных моментов его причинения,
продемонстрированных свидетелем.
Экспертиза проведена лицом, обладающим
специальными познаниями, предупрежденным об уголовной ответственности за дачу
заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ, на основании представленных
материалов уголовного дела, не содержит неясностей. Поэтому суд первой
инстанции обоснованно признал данное заключение относимым и допустимым
доказательством.
Не опровергает
показания потерпевшего в ходе следствия, а также показания свидетеля А*** М.С.
и акт судебно-медицинского исследования от 4 марта 2024 года (т. 2 л.д.
235-236), установившего наличие у осужденной телесных повреждений в области
шеи, правого и левого плеча и предплечий, по следующим основаниям. Так, осмотр
на наличие у осужденной повреждений
проведен 4 марта в период с 15.50 часов до 16.00 часов, то есть спустя более
3-х суток после произошедшего. При этом в акте указано, что осужденная, продемонстрировав
только зафиксированные в акте повреждения, от полного осмотра отказалась. Также
судебная коллегия принимает во внимание, что, зафиксировав наличие у осужденной
телесных повреждений, экспертом не установлено
время их образования. Каких-либо оснований полагать о том, что данные повреждения
были причинены именно потерпевшим непосредственно в квартире А*** М.С. перед
нанесением удара ножом, не имеется, что подтверждается последовательными
показаниями последнего.
С учетом изложенного, а также того
обстоятельства, что эксперт перед дачей заключения не был предупрежден о даче
заведомо ложного заключения в соответствии со ст. 307 УК РФ, судом обоснованно
данный акт не принят в качестве относимого и допустимого доказательства,
подтверждающего версию стороны защиты и потерпевшего. При этом судебная
коллегия также учитывает, что версию о наличии у осужденной телесных
повреждений сторона защиты озвучила и, соответственно, предоставила акт
медицинского освидетельствования, лишь в суде первой инстанции.
С учетом изложенного, судом первой инстанции
правильно отклонены доводы жалоб о недопустимости показаний потерпевшего,
изложенных в протоколах допроса от 1 марта и 26 апреля 2024 года. У судебной
коллегии отсутствуют основания для иного вывода.
Осужденная Пичугина Е.В., не оспаривая факт нанесения удара ножом потерпевшему,
отрицала лишь наличие умысла на его
убийство, утверждая, что удар был ею нанесен случайно в процессе обороны от
противоправных действий потерпевшего, душившего ее.
Так, будучи
допрошенной в качестве подозреваемой 1
марта 2024 года и в судебном заседании Пичугина Е.В. показала, что в ходе
распития спиртных напитков в квартире свидетеля А*** М.С. потерпевший применил насилие к ней, а
именно: нанес два удара рукой по голове, а затем схватил за шею и стал душить,
когда она ножом резала продукты. В этот
момент она махнула правой рукой, в которой находился нож, куда им попала
и попала ли вообще не поняла, после чего сразу же ушла.
При этом ее
показания в ходе предварительного и судебного следствия последовательными не
являлись.
Так, 1 марта 2024
года, то есть непосредственно сразу после случившегося, Пичугина Е.В.
утверждала, что насилие к ней потерпевшим было применено на кухне, там же она и
махнула рукой с ножом. О драке между потерпевшим и А*** М.С., как и о вмешательстве последнего в ее
конфликт с К*** Д.Д. не поясняла.
В судебном заседании
Пичугина Е.В. уже показала, что потерпевший, нанеся ей два удара по голове на
кухне, схватил за волосы, оттащил в комнату, где стал душить, а она – махать
руками, в правой из которых находился нож. При этом присутствовал А*** М.С.,
который отталкивал потерпевшего.
В ходе же очной
ставки со свидетелем А*** М.С. осужденная
подтвердила его показания о том, что умышленно нанесла удар ножом
потерпевшему при отсутствии насилия со стороны последнего, заявив, что всех
обстоятельств произошедшего не помнит в связи с имеющейся травмой головы и
нахождением в состоянии алкогольного опьянения, а показания А*** М.С. являются
более подробными и полными (т. 1 л.д. 69).
Доводы защиты о том,
что осужденная в силу оказанного на нее следователем психологического давления
была вынуждена согласиться с показаниями свидетеля А*** М.С., не заявила о
наличии у нее телесных повреждений от действий К*** Д.Д. 1 марта 2024 года, не
представила акт медицинского освидетельствования, подтверждающий данный факт,
судебная коллегия отклоняет как несостоятельные.
Так, в ходе
предварительного расследования интересы осужденной защищал на основании
заключенного соглашения об оказании юридической помощи адвокат,
присутствовавший при проведении всех следственных действий, в том числе и при
очной ставке осужденной со свидетелем А*** М.С. При этом ни в протоколах
допроса осужденной, ни в протоколе очной ставки замечаний к производству
следственного действия либо заявлений о недозволенных методах следствия
адвокатом не зафиксировано. Не поступило от защитника и иных жалоб в адрес
вышестоящего руководителя следственного отдела ибо прокуратуру на действия
следователя.
Доводы защитника,
что такие жалобы им поданы не были в связи с волеизъявлением осужденной,
судебной коллегией не принимаются по следующим основаниям.
Так, адвокат обязан
соблюдать Федеральный закон от 31 мая
2002 года №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодекс
профессиональной этики адвоката.
В соответствии с п.
3 ч. 4 ст. 6 указанного выше Федерального закона и п. 2 ч. 1 ст. 9 Кодекса
профессиональной этики адвоката, адвокат не вправе занимать по делу позицию
вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в
наличии самооговора доверителя.
Таким образом, при
наличии незаконных методов ведения следствия адвокат не был лишен возможности и
вопреки воле осужденной принять меры к их устранению. Вместе с тем, никаких
заявлений об этом, в том числе и после окончания предварительного
расследования, ни от осужденной, ни от ее защитника не поступило, что
свидетельствует об отсутствии какого-либо давления со стороны следователя на
осужденную.
Таким образом, показания осужденной суд
первой инстанции правильно расценил, как способ защиты в целях улучшения своего
процессуального положения и смягчения наказания.
Судом сделан верный вывод, что умысел
осужденной Пичугиной Е.В., вопреки доводам защиты и потерпевшего, был направлен
именно на убийство К*** Д.Д., о чем
объективно свидетельствуют локализация и способ причинения тяжкого вреда
здоровью потерпевшему, а именно: нанесение
удара со значительной силой в расположение жизненно важных органов –
грудную клетку ножом, обладающим большой поражающей способностью, а также
последующее поведение осужденной после совершения преступления: попытка нанести
еще удары ножом, что подтверждается показаниями потерпевшего от 1 марта 2024
года и свидетеля А*** М.С., закрывшего потерпевшего своим телом и получившего
ранение в затылочную часть головы в
результате этого.
При этом судебная коллегия принимает во
внимание, что при нанесении со
значительной силой, о чем свидетельствует сам характер ранения как
проникающего, с повреждением верхней доли легкого, удара ножом в грудную клетку медицинских или иных
специальных познаний осужденной не требовалось для осознания, что в верхней
части тела человека располагаются жизненно важные органы, и в результате таких
действий может наступить смерть потерпевшего. Более того, после нанесения удара
Пичугина Е.В. не остановилась, а попыталась еще нанести удары ножом
потерпевшему, а после этого не предприняла мер для оказания К*** Д.Д.
какой-либо помощи, в том числе путем вызова скорой медицинской помощи.
Каких-либо
объективных сведений о том, что Пичугина Е.В. добровольно отказалась от
совершения преступления, направленного на лишение жизни потерпевшего, не
имеется. Показания же потерпевшего в судебном заседании о том, что в
последующем он вернулся домой, и осужденная никаких действий, направленных на
доведение своего умысла до конца не предпринимала, объективно ничем не
подтверждены. Более того, согласно показаниям свидетеля Л*** А.С., потерпевший был ими обнаружен в
тяжелом состоянии на улице возле подъезда, а осужденная – в квартире.
Как верно указал суд
в обжалуемом приговоре, смерть потерпевшего не наступила по независящим от
осужденной, обстоятельствам, поскольку свидетель А*** М.С. оказал ей активное
сопротивление, а после причинения Пичугиной Е.В. ножевых ранений К*** Д.Д. была
при непосредственном содействии сотрудников полиции своевременно оказана
квалифицированная медицинская помощь, при этом в медицинское учреждение
потерпевший поступил в состоянии, расценивающемся как угрожающее жизни, что
подтвердил свидетель Х*** И.И.
Таким образом,
последующее поведение осужденной, не предпринявшей после ухода из квартиры
свидетеля А*** М.С. новых попыток довести до конца свой умысел на убийство, не
влияет на квалификацию ее действий и не исключает ответственность за покушение
на убийство. Судебная коллегия также принимает во внимание, что осужденная
именно из-за активных действий свидетеля А*** М.С., закрывшего лежащего на полу
потерпевшего своим телом и, тем самым, лишившего возможности Пичугину Е.В. приблизиться к К*** Д.Д., вынуждена была, оставив орудие преступления,
покинуть квартиру свидетеля. Кроме того, объективных данных, что осужденная
была осведомлена, что потерпевший вслед за ней покинет квартиру свидетеля, в
связи с чем у ней появиться возможность довести свой преступный умысел на
лишение его жизни до конца, не имеется.
Вопреки доводам
жалобы, каких-либо оснований ставить под сомнение показания потерпевшего в ходе
следствия, свидетелей, а также полагать о фальсификации доказательств, не
имеется. Существенных противоречий, ставящих под сомнение выводы суда о
виновности Пичугиной Е.В., исследованные доказательства не содержат,
обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, требования
ст. 252 УПК РФ судом соблюдены.
Судебная коллегия
соглашается также с выводами суда о том, что действия Пичугиной Е.В. в момент
нанесения удара не носили характера защиты ввиду отсутствия самого
общественно-опасного посягательства со стороны потерпевшего К*** Д.Д., что
подтверждается показаниями самого потерпевшего в ходе следствия и свидетеля А***
М.С., и не могут расцениваться, как
совершенные в состоянии аффекта, поскольку никаких характерных признаков для
состояния аффекта не усматривается, алкогольное опьянение об этом не
свидетельствует, все действия осужденной, направленные на лишение жизни
потерпевшего, были продуманы и контролировались ею, в том числе и после совершения
преступления. Так, осужденная оставила орудие преступления, при этом не бросила
его сразу же в месте нанесения удара, а
отнесла в комнату, оделась и ушла в свою квартиру.
В подтверждение
данных выводов говорит проведенная по делу судебная психиатрическая экспертиза,
согласно которой Пичугина Е.В. в момент совершения преступления каких-либо
болезненных расстройств психической деятельности, в том числе временного
характера, не обнаруживала, а находилась в состоянии простого алкогольного
опьянения, и могла осознавать фактический характер и общественную опасность
своих действий либо руководить ими.
Оснований
сомневаться в достоверности и объективности выводов указанной экспертизы не
имеется.
Судебная коллегия,
вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, приходит к выводу об отсутствии
оснований для переквалификации действий Пичугиной Е.В. на ч. 1 ст. 118 УК РФ,
поскольку ранение было нанесено умышленно с целью лишения жизни потерпевшего.
Доводы защитника о том, что судом первой
инстанции не дана надлежащая оценка доказательствам судебная коллегия отклоняет
как необоснованные. По мнению судебной коллегии, судом первой инстанции
тщательно проанализированы все доказательства как стороны обвинения, так и
стороны защиты. При этом судом сделан верный вывод о том, что показания
свидетелей являются относимыми и допустимыми доказательствами, а доводы стороны
защиты и потерпевшего об их неотносимости и ложности, касаемо показаний
свидетеля А*** М.С., способ осужденной
избежать ответственности за содеянное.
Таким образом, судебная коллегия приходит к
выводу, что всесторонне и полно исследовав материалы дела, дав собранным
доказательствам в их совокупности надлежащую оценку, проверив все версии в
защиту осужденной и опровергнув их, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о виновности
Пичугиной Е.В. в совершении преступления и правильно квалифицировал ее действия
по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст.105 УК РФ – как покушение на убийство, то есть
покушение на умышленное причинение смерти другому человеку.
Юридическая
квалификаций действий Пичугиной Е.В. судом в приговоре изложена подробно, с
приведением убедительных аргументов, мотивирована.
При рассмотрении
настоящего уголовного дела, вопреки доводам жалоб, не допущено нарушений прав и
законных интересов осужденной и потерпевшего. Из протокола судебного заседания
следует, что судебное следствие по делу проведено в установленном законом
порядке, с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон. Все
ходатайства сторон были разрешены в соответствии с действующим
уголовно-процессуальным законодательством. Несогласие стороны защиты,
потерпевшего с принятыми судом решениями, в том числе по разрешению заявленных
ходатайств, об обратном не свидетельствует.
Судом проверено
психическое состояние осужденной, которая, исходя из данных о ее личности,
поведения в судебном заседании, заключения судебно-психиатрической экспертизы,
обоснованно признана подлежащей привлечению к уголовной ответственности.
Вопреки доводам
потерпевшего, оснований для прекращения уголовного дела в соответствии со ст.
76 УК РФ, ст. 25 УПК РФ не имеется.
При назначении
наказания суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные
о личности виновной, влияние наказания на ее исправление и условия жизни ее
семьи, смягчающие наказание обстоятельства, в том числе состояние здоровья
осужденной и ее близких родственников, отсутствие отягчающих обстоятельств, а
также, вопреки доводам потерпевшего и его отношение к содеянному.
С учетом
фактических обстоятельств совершенного преступления, степени его общественной
опасности, несмотря на наличие ряда смягчающих наказание обстоятельств и
отсутствие отягчающих наказание обстоятельства, суд пришел к верному выводу о
назначении Пичугиной Е.В. наказания в виде реального лишения свободы, не
усмотрев возможности применения положений ст. 73 УК РФ.
Правильно применены
положения ч. 3 ст. 66 УК РФ, поскольку ею совершено неоконченное преступление в
стадии покушения, ч. 1 ст. 62 УК РФ в связи с установлением смягчающих
наказание обстоятельств, предусмотренных ч.1 ст. 61 УК РФ.
Исходя из
общественной опасности преступления, относящегося к особо тяжкому, судебная
коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований
для изменения категории тяжести преступления в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК
РФ, выводы суда в этой части надлежащим образом мотивированы.
Учитывая, что
совершенное преступление относится к категории особой тяжести, суд,
руководствуясь п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ, сделал верные выводы о назначении
Пичугиной Е.В. отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.
Судом принято верное решение о мере пресечения, сроке исчисления
наказания, зачете в срок отбытия наказания времени содержания под стражей, а
также о вещественных доказательствах.
Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим
основаниям.
Согласно ст.297
УПК РФ приговор суда признается законным, обоснованным и справедливым, если он
постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и
основан на правильном применении уголовного закона.
Одним из оснований изменения судебного
решения в апелляционном порядке в силу п.3 ст.389.15 УПК РФ является
неправильное применение уголовного закона.
Такие нарушения по делу установлены.
При назначении наказания могут учитываться в
качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные ч.
1 ст.61 УК РФ.
По мнению судебной коллегии, суд первой
инстанции необоснованно не признал в качестве обстоятельства, смягчающего
наказание Пичугиной Е.В., примирение с потерпевшим, о чем неоднократно
заявлялось последним.
В силу изложенного, судебная коллегия
полагает необходимым признать в качестве обстоятельства, смягчающего наказание
Пичугиной Е.В., примирение с потерпевшим, что является одной из форм
заглаживания причиненного вреда, подлежащим учету при назначении наказания.
Исходя из правовой позиции, приведенной в п.
40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря
2015 года № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного
наказания», суд вправе признать исключительными обстоятельствами, дающими
основание для применения ст. 64 УК РФ, как отдельные смягчающие обстоятельства,
так и их совокупность, указав в приговоре основания принятого решения.
При установленных выше обстоятельствах, в том
числе, связанных с признанием судебной коллегией в качестве дополнительного
обстоятельства, смягчающего наказание Пичугиной Е.В., – примирение с
потерпевшим, а также принимая во внимание характер и степень общественной
опасности преступления, а также совокупность установленных по делу смягчающих
наказание обстоятельств, судебная коллегия признает эти обстоятельства
исключительными, существенно уменьшающими степень общественной опасности
преступления, и считает необходимым смягчить осужденной наказание с применением
положений ст.64 УК РФ.
За исключением
указанных изменений в остальной части приговор отвечает требованиям ст. 297
УПК РФ, существенных нарушений норм уголовно-процессуального или уголовного
закона, влекущих его отмену или изменение по иным основаниям, не допущено.
На
основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор Ленинского
районного суда г. Ульяновска от 12 августа 2024 года в отношении осужденной
Пичугиной Екатерины Викторовны изменить.
Признать смягчающим
наказание обстоятельством примирение с потерпевшим.
Смягчить Пичугиной
Е.В. наказание по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ,
до 2 лет лишения свободы.
В остальной части
приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.
Апелляционное
определение может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам главы 47.1
УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Шестого кассационного суда общей
юрисдикции путем подачи кассационной жалобы или представления:
- в течение шести
месяцев со дня вступления в законную силу итогового судебного решения, а
содержащейся под стражей осужденной – в тот же срок со дня вручения ей копии
такого вступившего в законную силу судебного решения, – через суд первой
инстанции для рассмотрения в предусмотренном ст.ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ
порядке;
- по истечении
вышеуказанного срока – непосредственно в суд кассационной инстанции для
рассмотрения в предусмотренном ст.ст. 401.10-401.12 УПК РФ порядке.
Лицо, в отношении
которого вынесено итоговое судебное решение, вправе ходатайствовать об участии
в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий
судьи