УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
Судья Дементьев А.Г. Дело № 33-2133/2019
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н
О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
город Ульяновск
28 мая 2019 года
Судебная коллегия по
гражданским делам Ульяновского областного суда в составе:
Председательствующего
Грудкиной Т.М.,
судей Чурбановой
Е.В., Герасимовой Е.Н.
с участием прокурора
Сальникова А.А.
при секретаре
Воронковой И.А.
рассмотрела в
открытом судебном заседании дело по апелляционному представлению прокурора
Засвияжского района города Ульяновска и апелляционной жалобой государственного
учреждения здравоохранения «Центральная
клиническая медико-санитарная
часть имени заслуженного врача России
В.А. Егорова» на решение Засвияжского районного суда города Ульяновска от 21
декабря 2018 года, с учётом определения того же суда об исправлении описки от 4
апреля 2019 года, по которому постановлено:
Иск Чатта Вячеслава
Юрьевича к государственному учреждению
здравоохранения «Центральная
клиническая
медико-санитарная часть
имени заслуженного врача
России В.А. Егорова» удовлетворить частично.
Взыскать с
государственного учреждения здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени
заслуженного врача России В.А. Егорова» в пользу Чатта Вячеслава Юрьевича в
счет компенсации морального вреда – 200 000 руб., в счет возмещения убытков –52
380 руб., в счет возмещения судебных расходов
по оплате государственной пошлины
– 300 руб., а всего взыскать – 252 680
руб.
В удовлетворении
иска Чатта Вячеслава Юрьевича к государственному учреждению здравоохранения «Центральная
клиническая медико-санитарная часть
имени заслуженного врача России В.А. Егорова» в остальной части отказать.
Взыскать с
государственного учреждения здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени
заслуженного врача России В.А. Егорова» в местный бюджет государственную
пошлину в сумме 1 771 руб. 40 коп.
Заслушав доклад
судьи Чурбановой Е.В., пояснения представителя ответчика ГУЗ «Центральная клиническая медико-санитарная часть имени
заслуженного врача России В.А. Егорова» Масленникова М.В., поддержавшего доводы апелляционной
жалобы, истца Чатта В.Ю., его представителя Петровой О.О., возражавших против
доводов жалобы, апелляционного представления прокурора, полагавшего решение
суда законным и обоснованным,
заключение прокурора Сальникова А.А., поддержавшего доводы апелляционного
представления прокурора, полагавшего решение суда подлежащим изменению в части
распределения судебных расходов по оплате госпошлины, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А :
Чатта В.Ю. обратился
в суд с иском к государственному учреждению
здравоохранения «Центральная клиническая медико-санитарная часть
имени заслуженного врача России В.А.
Егорова» (далее также – ГУЗ ЦК МСЧ) о
компенсации морального вреда, возмещении материального ущерба, судебных
расходов.
Иск обоснован тем,
что отец истца – Ч*** Ю*** Ф*** поступил по скорой помощи в неврологическое
отделение ГУЗ ЦК МСЧ 04.01.2018 с предварительным диагнозом ***. В ходе лечения
у него была диагностирована ***. *** констатирована смерть Ч*** Ю.Ф.
15.02.2018
истец обращался в Министерство
здравоохранения, семьи и социального
благополучия Ульяновской области с заявлением о проведении проверки по факту
смерти отца. По факту проверки ему был
выдан акт № *** от 06.04.2018, в котором указано, что были выявлены нарушения при
оказании медицинской помощи Ч*** Ю.Ф.
Истец обращался в
апреле 2018 года с заявлением в Следственный отдел Следственного комитета по
Засвияжскому району города Ульяновска о причинении по неосторожности смерти
вследствие ненадлежащего исполнения своих должностных обязанностей медицинскими
сотрудниками ГУЗ ЦК МСЧ. 01.10.2018 было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
В рамках проверки заявления
истца следственным органом произведена экспертиза,
которая выявила следующее: с
момента поступления в ГУЗ ЦК МСЧ Ч*** Ю.Ф. с 04.01.2018 до 09.01.2018 врачебные
осмотры проводились поверхностно, результаты лабораторных исследований не
анализировались, урологом и хирургом был
осмотрен лишь 11.01.2018; имеется запоздалое установление клинического
диагноза «***»; имеется отсрочка в проведении оперативного лечения после
установленного диагноза.
Истец сообщает, что
он и его сестра – Х*** С*** Ю***
находились постоянно в палате вместе с отцом, после проведения операции отец не
приходя в сознание умер.
Истец при указанных
выше обстоятельствах считает, что
халатное отношение врачей ГУЗ ЦК МСЧ к лечению отца привело к его смерти, полагает, что
спорные правоотношения подлежат регулированию также законом
РФ «О защите прав
потребителей».
Потерей близкого
человека истцу причинены нравственные
страдания.
В связи со смертью
отца истец понес расходы на погребение,
проведение поминального обеда в день похорон, 9 дней и 40 дней (без спиртного) в общей сумме 71 630 руб.
Просил взыскать с ответчика компенсацию морального вреда – 300 000 руб., материальный ущерб – 71 630 руб., возместить судебные расходы по оплате
государственной пошлины – 300 руб.
Определением суда к
участию в деле в качестве третьего лица привлечено Министерство здравоохранения
Ульяновской области.
Рассмотрев исковые требования по
существу, суд принял вышеуказанное решение.
В апелляционном представлении
прокурор Засвияжского района города Ульяновска просит отменить решение суда,
принять по делу новое решение. Считает, что согласно ч.1 ст.98 ГПК РФ, судебные
расходы по оплате государственной пошлины должны быть распределены между
сторонами пропорционально размеру удовлетворённых судом исковых требований,
поскольку иск был удовлетворён частично.
В апелляционной
жалобе ГУЗ ЦК МСЧ так же не соглашается с решением суда, просит его отменить,
принять по делу новое решение.
В обоснование жалобы
указывает, что предвидеть и предотвратить осложнение, в виде *** на этапе
стационарного лечения было невозможно. Полагают, что дефектов оказания
медицинской помощи Ч*** Ю.Ф., приведших к его смерти со стороны ответчика не было. Так же ссылается на указание экспертов, что
причинно-следственной связи между наступлением у Ч*** Ю.Ф. неблагоприятных
последствий и ненадлежащей работой врачей
ГУЗ ЦК МСЧ не имеется. Полагает, что сумма компенсации морального вреда
чрезмерно завышена. Просят учесть материальное положение ответчика.
Дело рассмотрено в
отсутствие представителя третьего лица
Министерства здравоохранения Ульяновской области, третьих лиц Поповского В.В.,
Петренко В.Г., Дроженковой Н.В., извещенных о месте и времени судебного заседания
своевременно и надлежащим образом.
Проверив материалы
дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к
следующему.
В
соответствии с ч.1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов,
изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно
жалобы, представления.
В соответствии с пунктом 1 статьи 1064
Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или
имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица,
подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Установленная указанной нормой презумпция вины
причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен
представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства,
подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного
вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда
или лицом, в силу закона обязанным возместить вред (пункт 11 Постановления
Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 «О
применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по
обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 9 Постановления
Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 «О
рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», к
отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых
медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского
страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.
Положениями статьи 14 Закона Российской
Федерации «О защите прав потребителей» предусмотрено, что вред, причиненный
жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие недостатков работы или
услуги, подлежит возмещению исполнителем; изготовитель (исполнитель, продавец)
освобождается от ответственности, если докажет, что вред причинен вследствие
непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил
использования, хранения или транспортировки товара (работы, услуги).
В соответствии с пунктом 1 статьи 1068
Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин
возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных,
должностных) обязанностей.
Из материалов дела
следует, что Ч*** Ю*** Ф***, *** лет,
04.01.2018 г. в 15.12 час. бригадой скорой помощи доставлен в ГУЗ «Центральная
клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного врача России В.А.
Егорова» с диагнозом: ***.
При
первичном осмотре врачом неврологом неврологического отделения для больных с ***
на основании жалоб и объективного статуса установлен диагноз: ***. Составлен план
обследования в соответствии с п. 19 порядка оказания медицинской помощи больным
с острыми нарушениями мозгового кровообращения, утверждённого приказом
Минздрава России от 15.11.2012 г. №928н. Проведено КТ, ЭКГ. Результаты врачом-
неврологом интерпретированы в течение 60 минут. Пациент госпитализирован в
неврологическое отделение для больных с *** в 16 часов 05 минут с диагнозом: ***.
04.01.2018 отмечено повышение у пациента температуры до ***°.
Назначен антибактериальный препарат. 05.01.2018 также отмечается повышении
температуры до ***°. Жалобы со стороны *** не отражены. В неврологическом
статусе без динамики. В 20 часов 45 минут осмотрен врачом-терапевтом.
Установлен диагноз: ***, проведена коррекция лечения.
06.01.2018 жалобы на
головокружение. Температура ***°. По результатам рентгенографии данных за
пневмонию нет. 07.01.2018 вновь отмечено повышение температуры до ***.
Назначено жаропонижающее, на фоне которого отмечено улучшение.
09.01.2018 проведён
осмотр с заведующим отделением, назначены дополнительные обследования и
консультации в связи с ***. 10.01.2018 отмечены
жалобы на ***. Объективно положительный симптом ***. 10.01.2018 проводится УЗИ ***.
Выявлены изменения, назначено КТ ***.
11.01.2018
сохраняются ***. В 09.50 час. отмечено,
что пациент упал. Вызван реаниматолог. Проведено КТ, проведён консилиум.
Установлен диагноз: ***, показано оперативное лечение.
12.01.2018 проведён
обход с заведующим отделением. Установлен диагноз: ***
12.01.2018 с 13.35 час. до 15.25 час. проведено
оперативное вмешательство: ***. Послеоперационное заключение: ***. Переведён в
отделение анестезиологии-реанимации.
В послеоперационном
периоде динамически наблюдается, коррекция лечения проводится, состояние
тяжелое. *** в 23.10 час. клиническая смерть. Начаты реанимационные
мероприятия, протокол оформлен. Без эффекта. В 23.40 час. констатирована
биологическая смерть.
Согласно заключению
судебно-медицинской экспертизы (п. 2.1
выводов экспертов), проведенной в рамках доследственной проверки по
заявлению Чатта В.Ю., причиной смерти Ч*** Ю.Ф. явилась массивная кровопотеря
(объемом около 2000мл), возникшая в результате кровотечения из *** в связи с
несостоятельностью шва на *** после проведенной операции – ***.
Учитывая жалобы
больного (головокружение, затруднение речи), наличие факторов риска и данных анамнеза (постоянная
форма фибрилляции предсердий и *** в анамнезе от марта 2017 года) бригадой
скорой медицинской помощи 04.01.2018 было заподозрено *** (***) и в
соответствии с Приказом Минздрава России от 15.11.2012 N 928н «Об утверждении Порядка оказания, медицинской помощи больным
с ***» Ч*** Ю.Ф. в экстренном порядке был доставлен в приёмное отделение ЦК
МСЧ, проведено КТ ***, пациент госпитализирован в неврологическое отделение ГУЗ
ЦК МСЧ с диагнозом: ***.
В неврологическом
отделении ГУЗ ЦК МСЧ оказывалось лечение согласно Приказу Минздрава России от 29.12.2012 N
1740н «Об утверждении стандарта
специализированной медицинской помощи при инфаркте мозга».
Однако, наличие ***
с первых дней госпитализации требовало
более раннего детального лабораторного и инструментального исследования, при
необходимости привлечения других специалистов с целью уточнения диагноза и
определения дальнейшей тактики ведения больного (***).
Комиссия экспертов
считает, что в момент поступления в ГУЗ ЦК МСЧ с учетом анамнеза (падал дома)
была исключена только ***, однако, не было обращено внимание на возможную
травму других органов, а также не был собран анамнез заболеваний, хотя
представленные Ч*** Ю.Ф. документы (выписной эпикриз ГУЗ ЦК МСЧ за 2017 год)
указывали на наличие у него ***.
С 04.01.2018 г.
ежедневно у больного дежурными врачами регистрируется повышение температуры
тела (до *** градусов), врачами выставляется диагноз «***», однако, адекватный
дифференциально-диагностический поиск причины данного состояния не проводится:
- общий анализ мочи
(ОAM) выполняется только 06.01.2018 г, при этом никаких выводов при получении
результата не сделано,
- УЗИ брюшной
полости, почек, мочевого пузыря и простаты назначено только 09.01.2018 г, после
осмотра лечащего врача с заведующим отделением, который выявил клинические
признаки поражения почек, пятидневную ***, но консультация уролога не выполнена
(консультация назначена в плановом порядке, которая проводится в течении 2х
дней).
Только 10.01.2018 г.
выполнено УЗИ брюшной полости, при котором была выявлена ***, однако
консультация уролога не была проведена (поскольку назначена в плановом
порядке).
Несмотря на то, что состояние больного прогрессивно ухудшалось и
11.01.18 зафиксировано падение артериального давления до *** мм рт. ст,
приглашенный врач реаниматолог не принимая во внимание то, что состояние больного было тяжелым, не счел нужным перевести его в
отделение реанимации (при этом и лечащий врач не ставил вопрос о переводе
пациента в реанимационное отделение)
11.01.2018 г
выполнена компьютерная томография почек, *** уже не вызывала сомнение, однако
консультация уролога не была проведена, был назначен консилиум (цель созыва
консилиума в дневниковых записях лечащего врача не указана).
После проведения
консилиума специалистов, было принято решение о переводе больного в урологическое
отделение, проведение предоперационной подготовки в условиях АРО №2 и
запланировано проведение оперативного вмешательства на 12.01.18 в объеме ***.
В дневниковой записи
переводного эпикриза от 11.01.18 (в 14.20) указано, что в анамнезе у больного
есть указание на травму (падение), что не исключает возможность повреждения ***,
с нагноением урогематомы операция будет выполнена по жизненным показаниям; в
настоящее время планируется проведение предоперационной подготовки ***.
После консилиума
больной был переведен в отделение реанимации за урологическим отделением.
Медицинская помощь больным с урологическими заболеваниями проводится в
соответствии с Российскими клиническими рекомендациями «Урология» под редакцией
Ю.Г. Аляева, П.В. Глыбочко, Д.Ю.
Пушкаря.
Несмотря на то, что
больной находился в ГУЗ ЦК МСЧ на стационарном обследовании и лечении с
04.01.2018, и к 11.01.18 было установлено, что тяжесть состояния пациента была
обусловлена ***, в том числе имелось подозрение на травму почки, пациенту назначена
дополнительная предоперационная подготовка и запланировано оперативное лечение
на 12.01.18, хотя больной требовал экстренного оперативного вмешательства сразу
после установления диагноза «***» с учетом наличия подозрений на травму ***.
Как возможную
причину данной отсрочки в выполнении оперативного лечения можно считать
отсутствие осмотра пациента заведующим урологическим отделением 11.01.18
(имеется только переводной эпикриз с подписью заведующего отделением).
Анализ медицинской
карты стационарного больного ГУЗ ЦК МСЧ показывает, что операция «***»
проведена только во второй половине дня 12.01.2018, согласно протоколу операция
проходила с техническими трудностями, для достижения окончательного гемостаза в
операционную приглашался хирург. Несмотря на технические трудности, операция
была успешно завершена, в конце операции проводился контроль гемостаза
(отсутствие кровотечения из пересеченных в ходе операции сосудов), при котором
было выявлено отсутствие признаков кровотечения («сухо»).
В послеоперационном
периоде больной находился в отделение реанимации и осматривался только врачом
реаниматологом и не был осмотрен лечащим врачом урологом и заведующим
урологическим отделением.
Согласно дневниковых
записей врача реаниматолога отмечалось прогрессивное снижение артериального
давления в послеоперационном периоде (начиная с 21.45), дежурный хирург отметил
отделение большого количества (500 мл в 20.45 12.01.18) кровянистой жидкости по
страховым дренажам, однако своевременные меры, направленные на выявление причин
массивного отделяемого по дренажам врачами приняты не были, не исследован
уровень эритроцитов, гемоглобина (так как не явился лаборант для забора красной
крови), не ставился вопрос о повторном оперативном вмешательстве для
установления причины массивного отделяемого по дренажам.
Несмотря на то, что
прогноз у данного больного был сомнительный, и массивное кровотечение,
обусловленное несостоятельностью шва ***, развившееся в послеоперационном
периоде, было неуправляемым осложнением, выше перечисленные недостатки могли
ускорить летальный исход Ч*** Ю.Ф.
Согласно
предоставленных медицинских документов угроза жизни больного впервые была зафиксирована 11.01.2018 г.,
когда было зарегистрировано падение
артериального давления (в условиях неврологического отделения ГУЗ ЦК
МСЧ), в связи с чем для определения
дальнейшей тактики ведения пациента был вызван врач реаниматолог, а далее
созван консилиум врачей.
Данная угроза жизни
была обусловлена наличием у пациента *** и продолжающимся кровотечением во
внебрюшинную клетчатку с формированием обширной гематомы!%.
Однако, на более
раннем этапе (до 11.01.2018 г.) угрозу жизни больного медицинским работникам
выявить не представлялось возможным, так как окончательный диагноз был
выставлен только интраоперационно, а заподозрен после проведения консилиума и
данных результатов УЗИ и КТ органов брюшной полости.
В случае, если бы
при поступлении и (или) в период с 04.01.2018 г. по 10.01.2018 г. пациенту были
назначены и выполнены: консультация уролога, УЗИ почек, общий анализ мочи,
закрытую тупую травму правой почки можно было заподозрить и верифицировать на
более раннем этапе стационарного лечения.
Установить причины,
по которым диагноз «***» не был установлен своевременно, по представленным
документа не представляется возможным.
Эксперты отмечают (п. 7.9, 10, 12 выводов) также следующее.
За время нахождения Ч*** Ю.Ф. в ГУЗ ЦК МСЧ следует
отметить, что:
- при поступлении в
ГУЗ ЦК МСЧ 04.01.18 врачом неврологом при сборе анамнеза есть указание на
травму (пациент падал со слов родственников), что не нашло должного отражения
при назначении обследования (консультация хирурга с целью исключения травмы);
ретроспективный анализ представленных медицинских документов показывает, что с
момента поступления до 09.01.18 г. врачебные осмотры проводились поверхностно,
результаты лабораторных исследований не анализировались,
- в дневниковой
записи невролога от 05.01.2018 г. в 20:10 не отражены частота сердечных
сокращений, частота дыхания, Sp02, что указывает на неполный осмотр пациента,
- при осмотре
09.01.2018 г. заведующей неврологическим отделением назначена консультация
кардиолога, терапевта, уролога, пациент осмотрен только терапевтом в 17:20,
урологом пациент не осмотрен;
- 10.01.2018 г. лечащим
врачом вновь назначена консультация уролога и хирурга, однако данное назначение
10.01.2018 г. выполнено не было; хирургом и урологом был осмотрен только
11.01.2018 г. в 12:40 при проведении консилиума в связи с резким ухудшением
состояния пациента;
- имело место
запоздалое установление клинического
диагноза «***» в условиях
неврологического отделения ГУЗ ЦК МСЧ.
- 11.01.2018 г.
после эпизода падения (в 9:55) Ч*** 10.Ф. был осмотрен реаниматологом, с учетом
клинических данных комиссия экспертов полагает, что уже на этом этапе пациент
должен был быть переведен в АРО (с учетом эпизода падения АД до *** мм рт. ст.,
анамнеза и тяжести состояния);
- в ряде
лабораторных анализов, выполненных в ГУЗ ЦК МСЧ (OAK коагулограмма),
отсутствует время забора крови на исследование и время проведения исследования,
что не позволяет верифицировать когда было назначено и выполнено лабораторное
исследование,
- в условиях
урологического отделения ГУЗ ЦК МСЧ имела место отсрочка в проведении
оперативного лечения после установления диагноза 11.01.2018 г. «***» и наличия
подозрений на возможность повреждения ***; операция была выполнена только
12.01.2018.
Несостоятельность
шва правой почечной артерии, возникшая в раннем послеоперационном периоде (в
период нахождения в условиях реанимационного отделения ГУЗ ЦК МСЧ) и приведшая
к массивной кровопотере и смерти пациента, наиболее вероятно, была обусловлена
выраженным воспалительным процессом стенки артерии вследствие ***, ***.
Предвидеть и предотвратить данное осложнение (несостоятельность шва) на этапе
стационарного лечения было невозможно.
В условиях
реанимационного отделения ГУЗ ЦК МСЧ 12.01.2018 после возникновения
несостоятельности лигатуры правой почечной артерии диагностировать и купировать
данное осложнение, несмотря на наличие косвенных признаков в виде
прогрессивного падения артериального давления и наличия геморрагического
отделяемого (500мл) по страховым дренажам, в связи со скоротечностью развития
кровопотери из почечной артерии было затруднительно.
О том, что
медицинскими работниками ГУЗ ЦК МСЧ назначены
дообследования (ОАМ), недостаточные для диагностики причины ***, указано и в
акте внеплановой документарной целевой проверки
ведомственного контроля качества и безопасности деятельности ГУЗ ЦК
МСЧ №
*** от 06.04.2018, проведенной
Министерством здравоохранения, семьи
и социального благополучия
Ульяновской области.
Таким образом, дав
верную правовую оценку представленным доказательствам в совокупности, суд правильно пришел к выводу о наличии
вины ответчика – указанного медицинского
учреждения в ненадлежащем оказании Ч*** Ю.Ф. медицинской помощи, непринятии
должных мер к определению причин ***, к
исключению травмы правой почки при
падении на начальном этапе
стационарного лечения,
приведшей к его смерти.
Доводы апелляционной
жалобы ГУЗ ЦК МСЧ в части отсутствия вины
врачей данного учреждения здравоохранения в причинении истцу морального
и материального вреда в результате
смерти его отца, поскольку смерть Ч***
Ю.Ф. была вызвана объективными причинами и поздняя диагностика и выбранная
врачами тактика лечения травмы правой почки не явились причиной смерти
больного, т.е. вины врачей данного медицинского учреждения в смерти пациента не
имеется, а потому и отсутствуют правовые основания для компенсации причиненного
вреда, являются несостоятельными и не ставят под сомнение правильность выводов
суда.
Согласно ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах
охраны здоровья граждан в Российской Федерации» лечащий врач - врач, на
которого возложены функции по организации и непосредственному оказанию пациенту
медицинской помощи в период наблюдения за ним и его лечения.
Из пунктов 2, 5 ст. 70 указанного Федерального закона лечащий врач организует своевременное
квалифицированное обследование и лечение пациента, … при необходимости созывает
консилиум врачей. Лечащий врач
устанавливает диагноз, который является основанным на всестороннем обследовании
пациента и составленным с использованием медицинских терминов медицинским
заключением о заболевании (состоянии) пациента.
Согласно ст. 48
Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан
в Российской Федерации» консилиум врачей - совещание нескольких врачей одной
или нескольких специальностей, необходимое для установления состояния здоровья
пациента, диагноза, определения прогноза и тактики медицинского обследования и
лечения, целесообразности направления в специализированные отделения
медицинской организации или другую медицинскую организацию и для решения иных
вопросов в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом.
Таким образом, в
силу вышеприведенных норм закона лечащий врач ГУЗ ЦЦК МСЧ обязан был провести
необходимые обследования Ч*** Ю.Ф., по результатам которых выставить верный
диагноз и назначить правильное лечение, в том числе и при необходимости
своевременно перевести его в урологическое отделение, где по результатам
исследования незамедлительно должна была быть проведена операция, однако этого
сделано не было, несмотря на то, что самим Ч*** Ю.Ф., а также его близкими
родственниками, находившимися рядом с ним,
высказывались жалобы на боли, а также ухудшение состояния здоровья.
То, что в отношении
лечащих врачей следственными органами
принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, не освобождает
ответчика от гражданско-правовой ответственности. Так, отсутствие состава
преступления в действиях врачей не свидетельствует об отсутствии оснований для
наступления гражданско-правовой ответственности.
Согласно статье 151 Гражданского
кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред
(физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные
неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие
нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд
может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного
вреда.
Пунктом 2 статьи 1101 ГК РФ определено, что размер компенсации морального
вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему
физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации вреда
должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических
и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств,
при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей
потерпевшего.
Исходя из
вышеизложенного, учитывая как фактические обстоятельства, так и наступившие для
истца последствия - смерть близкого
человека, а также с учетом вины ответчика, суд правомерно взыскал с ГУЗ «Центральная
клиническая медико-санитарная часть имени
заслуженного врача России В.А. Егорова»
в пользу истца в возмещение морального вреда 200 000 руб.
Доводы представителя
ответчика о том, что данная сумма завышена, ничем не обоснованны.
Так, высшей
ценностью является жизнь человека. И определяя размер компенсации морального
вреда, причиненного истцу смертью отца,
суд верно исходил из степени нравственных переживаний, причиненных смертью
близкого человека. При этом суд учитывал как родственные связи, так и возраст
самого истца, а также обстоятельства
смерти близкого человека.
Согласно ст. 1094 ГК
РФ лица, ответственные за вред,
вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на
погребение лицу, понесшему эти расходы.
Пособие на
погребение, полученное гражданами, понесшими эти расходы, в счет возмещения
вреда не засчитывается.
Перечень необходимых
расходов, связанных с погребением, содержится в Федеральном законе от 12 января
1996 года N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле».
Статья 3
Федерального закона от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ «О погребении и похоронном
деле» определяет погребение как обрядовые действия по захоронению тела
(останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не
противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться
путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп),
огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду
в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации).
Исходя из
вышеизложенного, суд обоснованно пришел к выводу о том, что Чатта В.Ю.
понес расходы на погребение
отца Ч*** Ю.Ф. – 40 380 руб.
(квитанция ИП П*** Л.К. № *** от
13.01.2018 г.), а также проведение
первого поминального обеда – 12 000 руб. (квитанция ИП Ш*** В.М. №
*** от 15.01.2018 г.), т.е. общая сумма
расходов составила 52 380 руб.
Руководствуясь ст.
15 ГК РФ суд правильно взыскал данную сумму с ответчика.
При этом, судебная
коллегия находит правильным вывод суда об отказе в возмещении истцу расходов на
проведение поминальных обедов 9 дней и 40 дней, поскольку в соответствии с
законодательством данные расходы не относятся к расходам на погребение.
Решение суда в
данной части не оспаривается.
Поскольку решение
суда состоялось в пользу истца, суд правомерно , руководствуясь ст.98 ГПК РФ
взыскал с ответчика в пользу истца
расходы по оплате госпошлины в размере 300 руб.
Доводы
апелляционного представления прокурора о необходимости возмещения истцу
судебных расходов по оплате госпошлины пропорционально заявленным требованиям,
т.е. в размере 150 руб. основаны на неверном толковании норм процессуального законодательства.
Так, исковые
требования о компенсации морального вреда
являются требованиями неимущественного характера и при подаче иска
оплачиваются госпошлиной в размере 300 руб. независимо от суммы. Соответственно
данные требования являются удовлетворенными в полном объеме независимо от того
в каком размере будет судом определена компенсация морального вреда. Таким образом, понесенные истцом расходы по
оплате госпошлины при предъявлении иска о компенсации морального вреда,
возмещаются ответчиком в полном объеме в том случае, если заявленные требования
удовлетворяются судом независимо от взысканной суммы.
Также в силу ч.1
ст.103 ГПК РФ с ответчика в местный
бюджет правомерно взыскана государственная пошлина в сумме 1 771 руб. 40 коп.
(по имущественным требованиям 52 380 руб.).
В остальной части
доводы апелляционной жалобы сводятся к
несогласию с принятым судом решением,
фактов, которые не были бы проверены и учтены судом первой инстанции при
рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для рассмотрения спора, либо
опровергали выводы суда первой
инстанции, не содержат, в связи с чем
являются несостоятельными и не влекут отмену судебного решения.
Юридически
значимые обстоятельства судом определены правильно, представленным
доказательствам дана надлежащая оценка, верно
применен материальный закон, регулирующий возникшие между сторонами
отношения, нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения, судом
не допущено, в связи с чем оснований для отмены решения суда первой инстанции в
апелляционном порядке не имеется.
Руководствуясь ст.
328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,
судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л
И Л А:
Решение Засвияжского районного суда города
Ульяновска от 21 декабря 2018 года, с учётом определения того же суда об
исправлении описки от 4 апреля 2019 года оставить без изменения, а
апелляционное представление прокурора Засвияжского района города Ульяновска и
апелляционную жалобу государственного учреждения здравоохранения
«Центральная клиническая медико-санитарная часть имени заслуженного
врача России В.А. Егорова» – без
удовлетворения.
Председательствующий
Судьи:
