УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ
СУД
Судья Таранова А.О.
Дело № 33-1707/2018
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
г. Ульяновск 18 мая 2018 года
Судебная коллегия по
гражданским делам Ульяновского областного суда в составе:
председательствующего
Коротковой Ю.Ю.,
судей Парфеновой И.А.,
Гурьяновой О.В.,
при секретаре
Айзатулловой Ф.Ж.
рассмотрела в
открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе представителя
Беседовой Дарьи Сергеевны, Кандрашиной Алены Павловны – Исаева Александра
Сергеевича на решение Железнодорожного районного суда г. Ульяновска от 09
января 2018 года, по которому постановлено:
в удовлетворении исковых требований Кандрашиной
Алены Павловны, Беседовой Дарьи Сергеевны к государственному учреждению
здравоохранения «Областной клинический онкологический диспансер» о взыскании
компенсации морального вреда отказать в полном объеме.
Заслушав доклад
судьи Парфеновой И.А., объяснения представителя Беседовой Д.С., Кандрашиной
А.П. – Исаева А.С., поддержавшего апелляционную жалобу, объяснения
представителей государственного учреждения здравоохранения «Областной
клинический онкологический диспансер» Дементьева С.А., Зариповой И.В., третьего
лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора,
представляющего также интересы ответчика - Савенко Ю.Г., прокурора Федечко
Ф.И., полагавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А :
Беседова Д.С., Кандрашина А.П. обратились в суд с
иском к Государственному учреждению здравоохранения «Ульяновская областная
клиническая больница» (далее - ГУЗ «УОКБ») о взыскании компенсации морального
вреда.
В обоснование заявленных требований указали на то,
что 22 апреля 2016 года их мать – Б*** Т.А. поступила в ГУЗ «УОКБ» с диагнозом
– ***. 25 апреля 2016 года ей проведена плановая операция. *** года в
результате ***, развившихся вследствие ***, и ***, она скончалась.
Министерством здравоохранения, семьи и социального
благополучия Ульяновской области была проведена проверка качества медицинской
помощи, оказанной Б*** Т.А., которая выявила нарушения.
Полагая, что нарушения в оказании медицинской помощи
Б*** Т.А. повлекли смерть последней, просили взыскать с ответчика в пользу
каждой из них компенсацию морального вреда по 15 000 000 руб.
Судом к участию в
деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований
относительно предмета спора, привлечены Министерство здравоохранения, семьи и социального
благополучия Ульяновской области, ГУЗ «ОКОД», и.о. заместителя министра
здравоохранения, семьи и социального благополучия Ульяновской области Лазарев
А.И., главный консультант отдела ведомственного контроля качества и
безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения, семьи и
социального благополучия Ульяновской области Беседина М.В., ведущий консультант
отдела ведомственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности
Министерства здравоохранения, семьи и социального благополучия Ульяновской
области Андреева Л.Г., Музяков В.В., Савенко Ю.Г.
В ходе судебного
разбирательства судом произведена замена ответчика ГУЗ «УОКБ» на ГУЗ «ОКОД», процессуальный
статус ГУЗ «УОКБ» изменен с ответчика на третье лицо, не
заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора.
Рассмотрев
заявленные требования по существу, суд принял приведенное выше решение.
В апелляционной
жалобе представитель Беседовой Д.С., Кандрашиной А.П. – Исаев А.С. просит
отменить решение суда и принять новое решение об удовлетворении исковых
требований.
В обоснование жалобы
ссылается на Акт проверки по ведомственному контролю качества безопасности
медицинской помощи Министерства здравоохранения Ульяновской области № *** от 28
июня 2016 года, согласно которому при оказании медицинской помощи Б*** Т.А.
работниками ответчика нарушены порядок оказания медицинской помощи взрослому
населению по профилю «***», утвержденный приказом Минздрава России от
15.11.2012 № 915н, пункт 1 статьи 14 Федерального закона № 125 от 20.07.2012 «О
донорстве крови и её компонентов», приказ Минздрава России от 20.12.2012 №
1175н «Об утверждении порядка назначения и выписывания лекарственных
препаратов, а также форм рецептурных бланков на лекарственные препараты,
порядка оформления указанных бланков, их учета и хранения».
Также ссылается на
заключение ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № ***
от 14.12.2017, которым установлено, что на этапе лечения Б*** Т.А. в ГУЗ «ОКОД»
установлен дефект оказания медицинской помощи, выразившийся в недостаточной
полноте предоперационного обследования – не проведены все ***, рекомендованные
после ***.
Полагает, что судом
не дана оценка факту некачественного оказания медицинской услуги, на котором
истицы также основывали свои исковые требования.
Считает, что
фактическое бездействие врачей ответчика (недостаточно полное предоперационное
обследование) привело к невозможности прогноза последствий как операции, так и
применения медицинских препаратов, что в свою очередь имеет косвенную
(непрямую) причинно-следственную связь со смертью Б*** Т.А.
Указывает, что
установленные Актом ведомственной проверки Минздрава Ульяновской области
нарушения не позволили экспертам достоверно оценить влияние дефектов
медицинской помощи на развитие заболевания Б*** Т.А. и негативные последствия
таких дефектов.
Указывает также, что
решение суда противоречит правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в
Определении от 05.12.2017 по делу № 5-КГ17-176, а также складывающейся на
территории РФ судебной практике по аналогичным делам.
ГУЗ «УОКБ» в отзыве на апелляционную жалобу оставляет её разрешение
на усмотрение суда.
Судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие не
явившихся лиц, участвующих в деле, которые надлежащим образом извещены о месте
и времени судебного разбирательства.
На основании статьи
327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ суд апелляционной инстанции
рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе,
возражениях относительно жалобы.
Рассмотрев доводы жалобы, возражений, изучив материалы дела,
проверив соответствие выводов суда имеющимся в деле доказательствам и
правильность применения судом норм материального и процессуального права при принятии
решения, судебная коллегия не находит
оснований к его отмене.
В силу статьи 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину
причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями,
нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие
гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных
законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации
указанного вреда.
Статья 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об
основах охраны здоровья граждан в РФ» содержит понятие здоровья, под которым
понимается состояние физического, психического и социального благополучия
человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций
органов и систем организма.
В свою очередь, медицинская помощь - комплекс мероприятий,
направленных на поддержание и восстановление здоровья и включающих в себя
предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское
вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на
профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и
имеющих самостоятельное законченное значение. Под качеством медицинской помощи
понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания
медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения
и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения
запланированного результата.
В соответствии со статьей 79 указанного Федерального закона
медицинская организация обязана осуществлять медицинскую деятельность в
соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами
Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи и
стандартами медицинской помощи.
Согласно разъяснениям, содержащимся в Письме ФФОМС от
05.05.1998 №1993/36.1-и «О методических рекомендациях «Возмещение вреда
(ущерба) застрахованным в случае оказания некачественной медицинской помощи в
рамках программы обязательного медицинского страхования», качество медицинской
помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью
их выполнения и результатами их проведения. Некачественное оказание медицинской
помощи - оказание медицинской помощи с нарушениями медицинских технологий и
правильности их проведения.
Как указано в Письме Минздравсоцразвития РФ от 24.11.2011 № 14-3/10/2-11668
«О стандартах медицинской помощи», решение о назначении того или иного
вмешательства, диагностических исследований, лекарственных препаратов,
указанных в стандарте медицинской помощи, принимается лечащим врачом с учетом
состояния больного, течения заболевания, фиксируется в первичной медицинской
документации (медицинской карте стационарного больного) и подтверждается
наличием письменного согласия пациента.
Согласно части 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах
охраны здоровья граждан в РФ» вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан
при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в
объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.
Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 № 194н утверждены
Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью
человека.
В соответствии с пунктом 24 Медицинских критериев ухудшение
состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы,
отравления, заболевания, поздними сроками начала лечения, его возрастом,
сопутствующей патологией и др. причинами, не рассматривается как причинение
вреда здоровью.
Ухудшение состояния здоровья человека, обусловленное
дефектом оказания медицинской помощи, рассматривается как причинение вреда
здоровью (пункт 25).
Статьей 1064 Гражданского кодекса РФ установлены общие
правила, в соответствии с которыми вред, причиненный личности гражданина,
подлежит возмещению в полном объеме, лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее
вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по
его вине.
Таким образом, исходя из смысла закона, для наступления
ответственности по возмещению вреда, в том числе и для компенсации морального
вреда, необходимо наличие причинно-следственной связи между деяниями (действием
либо бездействием) работников учреждений здравоохранения и наступившими
негативными последствиями для здоровья пациента.
Из материалов дела следует, что *** года умерла Б*** Т.А., ***
года рождения, находившаяся на момент смерти на стационарном лечении в ГУЗ
УОКБ.
Истицы Кандрашина А.П. и Беседова Д.С. являются дочерьми Б***
Т.А.
В обоснование заявленных требований о компенсации морального
вреда истицы ссылались на то, что нарушения в оказании медицинской помощи Б***
Т.А. повлекли смерть последней.
По ходатайству представителя истцов судом первой инстанции была
назначена комплексная комиссионная судебно-медицинская посмертная экспертиза на
предмет соответствия качества оказания Б*** Т.А. ответчиком медицинской помощи
в период лечения в ГУЗ «Областной клинический онкологический диспансер» с 22
апреля 2016 года до 10 мая 2016 года, в период лечения в ГУЗ «Ульяновская
областная клиническая больница» с 10 мая 2016 года по 17 мая 2016 года, а также
наличия причинно-следственной связи между допущенными нарушениями и смертью Б***
Т.А.
Согласно заключению экспертов Государственного бюджетного
учреждения здравоохранения «Самарское областное бюро судебно-медицинской
экспертизы» № *** смерть Б*** Т.А. наступила от ***, *** (25 апреля 2016 года),
осложнившегося ***, послужившей непосредственной причиной смерти.
Отвечая на поставленные вопросы о наличии дефектов оказания
Б*** Т.А. медицинской помощи, эксперты указали, что на этапе лечения Б*** Т.А.
в ГУЗ «Ульяновский клинический онкологический диспансер» установлен дефект,
выразившийся в недостаточной полноте предоперационного обследования – не
проведены все ***, рекомендованные после ***.
При этом в аналитико-синтезирующей части заключения указано,
что достоверно оценить влияние указанного дефекта на последующее течение
событий по имеющимся данным не представляется возможным. Исходя из результатов
общего анализа крови, содержание тромбоцитов на 22 апреля 2016 года вернулось к
нормальным значениям, иных явных признаков *** ко времени проведения оперативного
вмешательства не усматривается. В этой связи нельзя исключить, что проведение
вышеназванных исследований также могло не выявить признаков нарушений *** и не
повлиять на принятие решения о сроках проведения оперативного вмешательства.
Далее эксперт указывает, что оперативное вмешательство,
проведенное Б*** Т.А. 25 апреля 2016 года, было выполнено по показаниям,
каких-либо абсолютных медицинских противопоказаний для его проведения не
усматривается. Технических дефектов проведения оперативного вмешательства,
исходя из представленных материалов, не имелось.
Также эксперт указывает, что согласно предоперационному
эпикризу риск тромбоэмболических осложнений у Б*** Т.А. в послеоперационном
периоде был правильно оценен как высокий. В этой связи ей было назначено: ***
до выписки из стационара и ***. Объем назначений, связанных с профилактикой
тромбообразования, соответствовал стандарту специализированной медицинской помощи
при *** (хирургическое лечение), утвержденному Приказом Минздрава России от 09
ноября 2012 года № 705н, и отраслевому стандарту «Профилактика тромбоэмболии
легочной артерии при хирургических и иных инвазивных вмешательствах»,
утвержденному Приказом Минздрава РФ от 09 июня 2003 № 233. При этом в записях
отражена лишь дата введения ***, а время его введения не указано. В этой связи
оценить своевременность его введения по имеющимся данным не представляется
возможным.
При этом эксперт отмечает, что даже своевременная,
правильная и всесторонняя профилактика тромбоэмболических осложнений и
тромбообразования в целом не может гарантированно предотвратить их развитие у
пациентов с аналогичной паталогией.
Возникновение у Б*** Т.А. в послеоперационном периоде
осложнений было распознано своевременно. Диагноз в части *** и *** был
установлен правильно. Лечение возникших осложнений осуществлялось по показаниям
и в адекватном объеме. 10 мая 2016 года в связи с развившимися явлениями *** Б***
Т.А. была переведена для дальнейшего лечения в нефрологическое отделение ГУЗ
«Ульяновская областная клиническая больница». Данный перевод был осуществлен по
показаниям и своевременно. На время поступления состояние Б*** Т.А. было крайне
тяжелым. Тяжесть состояния была обусловлена нарастающей ***. Диагноз и лечение
соответствовали имевшейся клинической ситуации. За время лечения Б*** Т.А. на
данном этапе её состояние оставалось крайне тяжелым. *** года на фоне
нарастающих признаков *** произошла остановка сердечной деятельности.
Реанимационные мероприятия – без эффекта. По мнению комиссии экспертов, смерть
Б*** Т.А. ко времени перевода в данное лечебное учреждение была уже не
предотвратима.
Выводы экспертного заключения подтвердил и допрошенный в
суде апелляционной инстанции посредством видеоконференцсвязи эксперт Ш*** И.Т.,
проводивший судебную экспертизу в составе комиссии экспертов, который также
показал, что *** необходимы для контроля системы свертываемости крови. В
обязательный перечень в соответствии со стандартом специализированной
медицинской помощи при ***, утвержденным Приказом Минздрава России от
09.11.2012 № 705н, данные исследования не входят, то есть проведение данных
исследований перед операцией обязательным не является. Эксперт также пояснил,
что на появление у Б*** Т.А. *** после операции повлияли в комплексе: ***,
имеющееся заболевание (***), а также само оперативное вмешательство. Наличие
анализов *** в данном случае, в связи с тяжестью заболевания Б*** Т.А., не
гарантировало невозможность возникновения у неё осложнения после операции.
Прямой причинно-следственной связи между недостаточной полнотой
предоперационного обследования и смертью Б*** Т.А. не имеется, так как даже в
случае наличия указанных исследований и восстановления системы гемостаза перед
операцией не исключается летальный исход из-за тяжести смертельного
заболевания. В соответствии с вышеприведенным пунктом 24 Медицинских критериев
ухудшение состояния здоровья, вызванное характером заболевания, не
рассматривается как причинение вреда здоровью.
У судебной коллегии не имеется оснований сомневаться в
объективности вышеприведенного заключения судебной экспертизы, поскольку оно в
полной мере отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса
РФ, содержит подробное описание проведенного исследования и четкие,
обоснованные ответы на все поставленные судом вопросы, в том числе на вопросы,
указанные в апелляционной жалобе. Исследование проведено в соответствии с
требованиями Федерального закона от 31.05.2001 N 73-ФЗ «О государственной
судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» комиссией экспертов,
обладающих необходимой квалификацией и длительным стажем работы по
специальности. Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу
заведомо ложного заключения. Каких-либо оснований сомневаться в их
независимости, беспристрастности не имеется.
Ссылка в апелляционной жалобе на Акт проверки по
ведомственному контролю качества безопасности медицинской помощи Министерства
здравоохранения Ульяновской области № *** от 28 июня 2016 года, согласно
которому при оказании Б*** Т.А. медицинской помощи выявлены нарушения,
основанием к отмене решения суда не является, поскольку указанные в Акте
нарушения не состоят в прямой причинно-следственной связи со смертью Б*** Т.А.
Оценив представленные сторонами доказательства в их
совокупности, в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского
процессуального кодекса РФ, суд пришел к верному выводу об отсутствии
причинно-следственной связи между оказанной медицинской помощью в учреждении
ответчика, и наступившим неблагоприятным исходом – смертью Б*** Т.А.
Установленный экспертами дефект на этапе лечения Б*** Т.А.,
выразившийся в недостаточной полноте предоперационного обследования, не привел
к смерти Б*** Т.А., которая явилась основанием к заявленному иску. Ухудшение
здоровья после оперативного вмешательства, даже при дефектах оказания
медицинской помощи, не рассматривается как причинение вреда здоровью. В данном
случае причина неблагоприятного исхода – смертельное заболевание. При
изложенных обстоятельствах отсутствуют основания для удовлетворения заявленного
иска.
Выводы суда первой инстанции судебная коллегия находит правильными,
основанными на правовых нормах, регулирующих спорные правоотношения, и
представленных сторонами доказательствах, которым суд первой инстанции дал
надлежащую правовую оценку.
Обстоятельства дела исследованы судом с достаточной
полнотой. Доводы апелляционной жалобы не содержат правовых оснований для отмены
обжалуемого решения суда, по существу выражают несогласие с произведенной судом
оценкой представленных по делу доказательств, оснований для переоценки которых
у судебной коллегии не имеется. Доказательств, опровергающих выводы суда, не
представлено.
Ссылка в апелляционной жалобе на судебную практику по
аналогичным спорам основанием к отмене решения суда не является, поскольку
указанные в жалобе судебные акты не имеют преюдициального значения для
разрешения настоящего спора, приняты по иным основаниям и с учетом конкретных
обстоятельств.
Нарушений норм материального и процессуального права,
которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела,
судом не допущено.
Таким образом, решение суда по настоящему делу является
законным и обоснованным, принятым с учетом фактических обстоятельств,
материалов дела и действующего законодательства. Оснований для удовлетворения
жалобы не имеется.
Руководствуясь статьёй
328 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А :
Решение Железнодорожного
районного суда г. Ульяновска от 09 января 2018 года оставить без изменения, а
апелляционную жалобу представителя Беседовой Дарьи Сергеевны, Кандрашиной Алены
Павловны – Исаева Александра Сергеевича – без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи:
