УЛЬЯНОВСКИЙ
ОБЛАСТНОЙ СУД
*** Дело № 22-1917/2016
А
П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д
Е Л Е Н И Е
г. Ульяновск 21 сентября 2016
года
Судебная коллегия по уголовным делам
Ульяновского областного суда в составе:
председательствующего Максимова М.Н.,
судей Кабанова В.А. и Старостина Д.С.,
с участием
прокурора Рябова И.В.,
осужденного Ермилова
Д.В. и его защитника в лице адвоката
Хасанова Р.А.,
при секретаре
Гавриловой А.А.
рассмотрела в
открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам
осужденного Ермилова Д.В. и адвоката Хасанова Р.А., апелляционному
представлению государственного обвинителя – старшего прокурора отдела
государственных обвинителей уголовно-судебного управления прокуратуры
Ульяновской области Рябова И.В. на
приговор Ленинского районного
суда г. Ульяновска
от 28 июля 2016 года, которым
ЕРМИЛОВ Дмитрий Викторович,
*** судимости не
имеющий,
осужден: по п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ к лишению свободы сроком на 6 лет; по ч. 3
ст. 30, ч.2 ст. 167 УК РФ к лишению
свободы на срок 3 года.
На основании ч.3
ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных
наказаний, постановлено окончательно
назначить Ермилову Д.В. наказание в виде лишения свободы на срок 8 лет с
отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Этим же
приговором Ермилов Д.В. оправдан отсутствием
в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30, пп. «а», «е», «з» ч.2 ст.105 УК
РФ. В соответствии с п.3 ч.2 ст. 133 УПК РФ постановлено признать за ним право
на реабилитацию.
Постановлено меру
пресечения до вступления приговора в законную силу осужденному оставить без
изменения в виде заключения под стражей.
Срок отбытия
наказания осужденному Ермилову Д.В.
постановлено исчислять с 28 июля
2016 года и зачесть в этот срок время
нахождения его под стражей в период с 27 января 2016 года по 27 июля 2016 года включительно.
Постановлено взыскать с Ермилова Д.В. компенсацию
морального вреда в пользу потерпевших: П***
Р.П. - 1 млн. руб.; Г*** И.Э. - 200 000 руб.; Н*** Р.З. - 50 000 руб., а также в возмещение ему материального ущерба 140 руб.
Постановлено
отказать в удовлетворении исковых требований Г*** П.И. и П*** В.Б. о взыскании
компенсацию морального вреда.
Постановлено снять
арест, наложенный автомобиль ***, и
передать его Е*** Е.А.
Приговором решен
вопрос о вещественных доказательствах.
Заслушав доклад
судьи Кабанова В.А., выступления
участников процесса, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А:
Ермилов Д.В. признан
виновным и осужден за совершение вымогательства, то есть требования передачи чужого имущества
под угрозой применения насилия, уничтожения и повреждения чужого имущества, с
применением насилия, а также за покушение на умышленные уничтожение и
повреждение чужого имущества, с причинением значительного ущерба, совершенные
путем поджога.
Преступления им были совершены в г.У*** во время при
обстоятельствах установленных судом и
подробно изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.
Этим же
приговором Ермилов Д.В. был оправдан по
предъявленному обвинению в покушении на
убийство, то есть умышленном причинение смерти другому человеку, двух и более
(пяти) лиц, совершенном общеопасным способом, сопряженном с вымогательством.
В апелляционной жалобе
осужденный Ермилов Д.В. выражает несогласие с
приговором суда в части осуждения по п.
«в» ч. 2 ст. 163 УК РФ и ч. 3 ст. 30,
ч.2 ст. 167 УК РФ и считает, что приговор суда в этой части является незаконным и подлежащим отмене. Полагает, что не было
представлено доказательств того, что в бутылке использовалась легковоспламеняющаяся
жидкость или горюче-смазочные вещества, экспертные заключения это не
подтвердили, и его доводы, что в ней был лимонад, не опровергнуты. Считает, что
направленность его умысла на поджог и причинение вреда имуществу и повреждений
потерпевшим, не доказана. Полагает, что им был лишь причинен ущерб на сумму 140
рублей (два разбитых стекла), который не является значительным. Утверждает, что
предметы, изъятые в квартире бывшей жены, ему не принадлежат и были подброшены
туда сотрудниками полиции. Также не проведена экспертиза по исследованию
надписи на листе бумаги с требованием выплат и угрозами сжечь дом, не
установлено, кто её мог написать. Обращает внимание на противоречия в
показаниях Г*** И.Е. по дате, когда ему якобы кинули кирпич в окно дома с
запиской и обстоятельств её обнаружения, при этом первоначально потерпевший указывал,
что посторонних при этом не видел. Также
считает, что не доказано, что он имел корыстные побуждения и материальную
выгоду для себя и иных лиц. Полагает, что по делу имеются противоречия, а бесспорных доказательств его вины нет. Кроме
того, он не согласен с взысканием
компенсации морального в пользу Н*** Р.З.,
поскольку последний не испытал каких-либо нравственных страданий. Просит
отменить приговор суда и вынести оправдательный приговор.
В апелляционной
жалобе адвокат Хасанов Р.А. выражает несогласие с приговором в части
признания осужденного виновным, считая, что приговор не соответствует
требованиям уголовно-процессуального закона и подлежит отмене. Обращает
внимание на противоречивость показаний потерпевших Г*** И.З. и Г*** П.И. Так, Г***
И.Э. долгое время не мог точно определить дату получения кредита, а так же
наличие займов в других организациях и их требований по возврату. Кроме того,
имеются существенные противоречия в его показаниях по описанию внешности лица,
которого он якобы видел возле д.*** ***, в том числе в описании одежды. Полагает,
что было установлено, что у Ермилова
отсутствует спортивная форма красного цвета. Более того, Г*** И.Э. показал, что
не читал протоколы следственных действий, так как доверял следователям.
Полагает, что не были представлены убедительные доказательства того, что
осужденный, используя отношения с представителями организаций, оказывающих
услуги по выдаче микрозаймов, получил
сведения о выдаче Г*** И.Э. микрозайма в сумме 4000 руб. и его анкетные данные.
При этом ни один из допрошенных сотрудников микрофинансовых организаций не
показал о своей осведомленности о Ермилове. Вывод следствия о том, что осужденный
имел контакты с офисами МФО «ИнтаймФинанс» (Росденьги) нельзя признать
доказательствами вины, поскольку Ермилов
не отрицал, что определенное время работал там. Вместе с тем полагает, что документы,
изъятые в офисах ***, в т.ч. бланки с
печатями организации, доверенность на имя Ермилова и др. не являются
доказательствами по делу, поскольку они датированы периодом, когда осужденный
состоял в трудовых отношениях с этой организацией. Аналогичная ситуация и с
документами, касающимися деятельности ***. Расписка о получении К*** денежных
средств к деятельности *** также не имеет никакого отношения. Вследствие этого защита считает, что
обвинение в том, что Ермилов «желая получить выгоду для себя и иных лиц», не
нашло своего подтверждения. Полагает,
что исходя из буквального толкования
постановления Пленума ВС РФ, суд
необоснованно инкриминировал Ермилову обвинение по признаку ч.2 ст.167 УК РФ «с причинением
значительного ущерба». Исходя из позиции его подзащитного об отсутствие умысла
на причинение телесных повреждений, а так же уничтожения и вымогательства
чужого имущества, его действия не подпадают ни под одну из статей УК РФ, в следствии чего Ермилова следует оправдать.
Кроме того, защита считает, что признание Н*** потерпевшим и взыскание в его
пользу с осужденного морального вреда в размере 50 000 руб. нельзя
признать законным и обоснованным. Считает, что достаточных и бесспорных
доказательств виновности Ермилова Д.В. в совершении преступлений,
предусмотренных п. «в» ч.2 ст. 163 УК РФ и ч.3 ст. 30, ч.2 ст.167 УК РФ в ходе
судебного разбирательства - не установлено. Просит отменить обвинительный
приговор и вынести оправдательный.
В апелляционном
представлении государственный обвинитель Рябов И.В. полагает, что приговор подлежит отмене ввиду
несоответствия выводов суда фактическим
обстоятельствам дела. Так, суд необоснованно исключил из обвинения Ермилова квалифицирующий
признак «неизгладимое обезображивание лица». Как видно из материалов дела от
действий Ермилова у потерпевшего П*** образовались рубцы практически на всей
поверхности лица, которые являются неизгладимыми, они хорошо заметны со значительного
расстояния, изменяют естественный вид лица и обезображивают его, о чем
свидетельствуют фотографии, приобщенные
к делу. Кроме того, согласно пояснениям П*** В.Б., рубцы мешают сыну общаться
со сверстниками. Полагает, что вопрос об
обезображивании должен был решаться судом с учетом всех обстоятельств дела, учитывая,
что телесные повреждения на лице причинены 2-летнему ребенку и общепринятых
эстетических представлений о человеческом облике. Однако суд в приговоре
надлежащим образом не обосновал свой вывод об отсутствии обезображивания лица
потерпевшего, в связи с чем необоснованно переквалифицировал действия Ермилова
Д.В. с п. «в» ч.3 ст.163 УК РФ на п. «в»
ч.2 ст.163 УК РФ, а также исключил квалифицирующий признак ч.2 ст. 167 УК РФ -
«иные тяжкие последствия». Также считает, что
суд необоснованно оправдал Ермилова по ч.3 ст.30 пп.«а», «е», «з» ч. 2
ст. 105 УК РФ. При этом считает, что
опасность лишения жизни других лиц при броске бутылки с зажигательной смесью в
окно дома потерпевших была реальной и существовала в действительности.
Осужденный осознавал, что его действия опасны для жизни не только одного
человека, что было подтверждено показаниями свидетеля Б***, показавшего, что Ермилов
достоверно знал о том, что в доме находится Г*** И.Э. с семьей. О том, что он осознавал общественно-опасный характер
своих действий, предвидел возможность наступления общественно-опасных
последствий и желал наступления смерти
потерпевших, говорит и способ совершения преступления, а именно использование
бутылки с легковоспламеняющейся жидкостью, которую он бросил в окно деревянного
дома с газовым отоплением. Кроме того, Ермиловым для совершения преступления
было выбрано ночное время суток, когда потерпевшие спали и не смогли бы быстро
потушить пожар или покинуть дом. При этом, согласно показаниям свидетеля Б*** в
судебном заседании, со слов Ермилова ему известно о том, что после того как
подсудимый бросил в окно бутылку с зажигательной смесью, он дождался пока
внутри разгорится огонь и лишь после этого покинул место преступления. Таким
образом, указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что осужденный
действовал с прямым умыслом на убийство потерпевших. Также, с учетом
необоснованного оправдания Ермилова и неправильной переквалификации его
действий, приговор суда является несправедливым вследствие чрезмерной мягкости
назначенного наказания. В приговоре выводы в
части назначения наказания не мотивированы должным образом, и считает,
что Ермилову необходимо назначить более строгое наказание. Просит приговор суда отменить, дело направить на новое
рассмотрение в тот же суд, в ином составе суда.
В возражениях на
апелляционную жалобу осужденного потерпевшие Г*** И.Э. и Г***
П.И. выражают несогласие с приведенными им доводами, а также указали на то, что
поддерживают доводы апелляционного представления.
В судебном заседании апелляционной инстанции:
- осужденный Ермилов Д.В. и
адвокат Хасанов Р.А. доводы жалоб
поддержали в полном объеме, привели в обоснование аналогичные аргументы, возражали против отмены
приговора по доводам представления;
- прокурор Рябов И.В. указал на несостоятельность доводов жалоб и предложил приговор суда отменить по доводам представления.
Проверив материалы
дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб, представления и
возражений, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим изменению.
Вопреки доводам
жалоб, выводы суда о виновности осужденного Ермилова Д.В. в совершении
вышеуказанных преступлений, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, и
основаны на совокупности исследованных
доказательств, которым суд дал в приговоре надлежащую оценку.
Доводы стороны
защиты, аналогичные приведенным в апелляционных жалобах об отсутствии событий и
составов инкриминируемых преступлений, недоказанности предъявленного обвинения,
противоречивости представленных доказательств, проверялись судом первой
инстанции и обоснованно признаны несостоятельными и противоречащими материалам
уголовного дела.
При этом суд
обоснованно положил в основу вывода о виновности Ермилова Д.В. показания потерпевших, в которых они подробно
поясняли об обстоятельствах совершения осужденным
противоправных действий.
Так, потерпевший Г*** И.Э. показал, что *** в
офисе компании *** оформил договор займа на 4 000 руб. *** он вносил
определенную сумму платежа в счет его
погашения. Причем в связи с пропуском двух очередных выплат, дважды вносил
суммы в большем размере, с учетом начисленных
штрафов. При очередном внесении суммы платежа договор с ним
переписывался. Доверяя пояснениям сотрудниц офиса о том, что у них такие
правила, подписывал очередной договор, не вникая в его суть. Перечислив в общей
сложности около 24 000 руб., решил, что полностью погасил займ, а поэтому
и перечислять платежи прекратил. *** на его телефон стали приходить
СМС-сообщения с требованиями о перечислении 48 000 руб. Он предпринял
безуспешные попытки связаться с лицами, присылавшими требования. После того как
к нему стали приходить СМС-сообщения с угрозами сжечь дом, он сообщил о них
сыну. Последний сам послал смс-сообщение, после чего ему позвонил мужчина,
представился Сергеем. На просьбы сына о предоставлении отсрочки, Сергей ответил
отказом, при этом снизил сумму долга до 39 000 руб. На отказ сына в
погашение долга Сергей заявил, что будет «доить» их столько сколько захочет,
высказал угрозы сжечь дом. После указанного общения смс-сообщения с угрозами
стали поступать и на телефон сына. *** опасаясь высказывавшихся угроз, он
вместе с сыном проследовал в офис ***.
Сын связался по телефону с Сергеем, сообщил ему о том, что они не смогут
оплатить 39 000 руб. На что Сергей предложил заплатить 20 000 руб. Будучи
ограниченным в деньгах, передал в счет погашения займа сотруднице офиса
2 000 руб., получив квитанцию к приходно-расходному ордеру. Ночью, *** он
проснулся от звука разбитого кирпичом стекла. Выглянув в окно, увидел как в белый автомобиль ***
садится высокий человек. В заборе дома обнаружили лист бумаги с печатным
текстом по сумме долга, внизу имелась рукописная фраза «подожжем дом». В связи
с чем они обратились в полицию, угрозы в их адрес не прекращались. В период ***,
проезжая мимо офиса ***, он случайно увидел, как к офису подъехал вышеуказанный
автомобиль, из которого вышел мужчина. По
телосложению, комплекции и стрижке, с уверенностью опознал осужденного, как
человека, который и садился в автомобиль
после того как было разбито окно. Около *** он – Г*** лег спать вместе со своим
малолетним внуком П*** на кровать около
окна. Проснулся после 03 часов *** от
звона разбитого стекла и криков внука. Увидел, что на окне горит занавеска,
выглянул в окно и увидел как от их дома отъезжал тот же автомобиль ***. Скинув с внука одеяло,
увидел, что его лицо, волосы и руки
горят, стал тушить огонь. В результате поджога дома он получил *** легкий вред
здоровью. После тушения обнаружил бутылку 0,5 л. с остатками горюче-смазочной
жидкости. В результате пожара сгорели его водолазка и спортивные брюки, а также
часть вещей: подушки, постельные принадлежности, одеяло, ковер и занавески. Всё
находившееся в доме имущество, за исключением газового котла, принадлежит ему.
Если бы все его вещи в результате поджога сгорели, ущерб был бы значительным. В эту же ночь вновь
прислали СМС-сообщение, в котором давалось
три дня для погашения долга.
Свои показания Г*** И.Э. подтверждал и в ходе очной ставки с Ермиловым Д.В., а в ходе следственных экспериментов ***
с его участием объективно подтвердил возможности
разглядеть марку, цвет автомобиля и его
рег-й знак в ночное время суток.
Потерпевшая Г*** Л.И. дала аналогичные в целом
показания, указав также, что когда гуляет с племянником на улице, то прохожие обращают
внимание на лицо ребенка, начинают расспрашивать об обстоятельствах получения ожогов.
Потерпевшие Г*** П.И. и П*** В.Б. также просили
взыскать с осужденного в возмещение морального вреда в пользу сына 1 млн. руб.
Кроме того, П*** В.Б. утверждала, что ночью ***
Г*** И.Э. кричал о том, что видел в окне ту же самую автомашину.
Вопреки доводам
жалоб, проанализировав вышеуказанные и другие приведенные в приговоре показания
потерпевших, данные ими также в ходе предварительного следствия, суд первой
инстанции обоснованно признал их достоверными и
допустимыми доказательствами, положив в основу приговора.
В целом эти
показания последовательны, они не содержали существенных противоречий между собой, а также с ранее данными
показаниями по значимым для решения вопроса о виновности обстоятельствам, и
каких-либо оснований для оговора Ермилова Д.В.
судом обоснованно не установлено.
Кроме того, показания потерпевшего Г*** И.Э. о
получении им и внуком повреждений от
воздействия огня, объективно подтверждены выводами судебно-медицинских
экспертиз, согласно которым у малолетнего П*** Р.П. обнаружены телесные
повреждения *** В комплексе одной травмы указанные телесные повреждения
причинили средней тяжести вред здоровью по признаку длительное расстройство
здоровья (более 21 дня).
Потерпевшему Г*** И.Э. был
причинен ***, повлекший в комплексе одной травмы легкий вред его здоровью по
признаку кратковременное расстройство здоровья.
При этом вина Ермилова Д.В.
подтверждалась и другими приведенными в приговоре доказательствами.
Согласно протоколу
выемки, Г*** И.Э. добровольно выдал договор и
квитанции к приходному кассовому ордеру от ***, данные документы были
осмотрены, и было установлено, что договор микрозайма заключен на сумму 4 000 рублей. При
осмотре квитанций также установлено, что потерпевшим вносились денежные средства: *** –
2000 руб.; *** – 4000 руб.; *** – 5000 руб.
Из протокола
осмотра места происшествия - *** г.У*** следует, что стекла форточки окна разбито. На занавеске и
стоящей у окна кровати имеются следы термического воздействия. На кровати
обнаружены стеклянная бутылка из-под лимонада со следами копоти и запахом
горюче-смазочного материала или легковоспламеняющейся жидкости, а также
фрагмент ткани со следами этой жидкости.
Там же обнаружен лист бумаги с текстом обращения компании *** к Г***
И.Э. о возврате долга на сумму 39 000 руб., где имеется рукописная запись
о том, что в следующий раз подожгут дом.
Согласно заключению эксперта от 25.05.2016, очаг
этого пожара находился на постельных принадлежностях двуспальной кровати, и причиной его возникновения послужило
воздействие на горючую среду источника зажигания постороннего происхождения с
применением интенсификатора горения.
Согласно протоколу осмотра автомобиля ***, в нем обнаружены спички, зажигалка, пустая
стеклянная бутылка, емкости с жидкостью и пакет с камнями.
Из заключения эксперта № Э2/690 следует, что жидкость в
ёмкости, обнаруженной в автомобиле, является бензином.
Согласно протоколам
обыска и осмотра предметов по месту жительства осужденного по адресу ***
изъяты, а затем и осмотрены, среди прочего, документы, сим-карты сотовых
компаний «МТС», «Билайн» и «Мегафон», мобильные телефоны, сумка с содержимым и
ноутбук. В ходе указанного осмотра
установлено, что абонентскими номерами изъятых из жилища подсудимого сим-карт,
являются ***. В изъятом телефоне *** в корпусе черного цвета обнаружена
переписка Ермилова Д.В. с Г*** П.И. посредством смс-сообщений, в которых осужденный
требовал возврата долга, высказывал угрозы, обсуждал сроки и сумму долга.
Среди изъятых
документов обнаружены документы и по деятельности ***, в том числе листы с
требованием долга, аналогичные листам, подкинутых потерпевшему Г*** И.Э. На
одном из листов имеется информация о долге потерпевшего, содержащая надпись ***
В соответствии с протоколами осмотра предметов исследовалась информация
о телефонных соединениях абонентов: ***, из которой также следует,
что *** на абонентский номер Г*** П.И. был осуществлен звонок с абонентского
номера сим-карта которого была
обнаружена и изъята в квартире по месту
жительства осужденного. В период ***
на приведенные номера потерпевших с данного номера
неоднократно приходили смс-сообщения.
Причем в момент
телефонных соединений абонентский номер *** Ермилова Д.В. регистрировался на базовой станции рядом с местом его
проживания.
Кроме того, имели
место неоднократные телефонные соединения Г*** П.Э. с другими,
использовавшимися осужденным телефонными
номерами, а именно ***, что, как правильно сделал вывод суд, подтверждало
общение потерпевших с Ермиловым относительно внесения 2 000 руб. 31.10.2015.
Согласно заключению эксперта за № Э1/598, рукописный текст
на листе формата А-4 с указанием данных Г*** И.Э., изъятый в ходе обыска,
и текст на аналогичном листе, изъятом в ходе
осмотра места происшествия, за исключением фразы «следующий раз сожжем дом»,
выполнен Ермиловым Д.В.
Из представленных
УГИБДД сведений следует, что автомобиль *** фиксировался средствами фиксации ***
Причем, согласно протоколу осмотра места происшествия, на
участке дороги в районе *** имеется устройство, которое направлено в сторону
следования *** в г. У***.
Вина осужденного
подтверждалась и показаниями допрошенных свидетелей обвинения.
Свидетель Ф*** Ю.А. показал, что ***, вместе с С***,
заступил на суточное дежурство в составе автопатруля. Около 3 часов ночи *** по указанию дежурного проехали к дому ***, где, со слов хозяина дома, к ним в окно кинули бутылку с зажигательной
смесью, которая попала на ребенка и тот
сильно обгорел. Мужчина, бросивший бутылку уехал на автомобиле ***
Свидетель Л*** Т.В. показала,
что *** является директором ***, позже реорганизовавшегося в ***. В своей
деятельности они используют товарный знак *** и занимаются предоставлением
микрозаймов. В случае непогашения займа по истечении установленного срока, но
при условии погашения процентов, обществом составлялся новый договор, где сумма
долга оставалась прежней либо снижалась на размер сумм, вносившихся в счет
погашения основного долга, то есть фактически осуществлялась пролонгация
договора. Начисление процентов по пролонгированному договору осуществлялось в
прежнем размере. Г*** И.Э. *** заключал с договор займа на сумму 4000 рублей,
долг *** он полностью погасил, и со
стороны общества претензий не было. Ермилов Д.В. не знаком, у них никогда не работал.
Свидетель Р*** Ю.А. дала
аналогичные показания, указав также, что остаток по договору с
Г*** И.Э. составил 30 640 рублей, который был списан *** как «безнадежный».
Вопреки доводам жалобы показания
данных и других свидетелей из числа
сотрудников микрофинансовых
организаций, обоснованно
приведены в приговоре и получили правильную оценку со стороны суда как
относимые и допустимые доказательства.
Виновность
осужденного Ермилова Д.В. подтверждена также и иными свидетельскими
показаниями, протоколами следственных действий, вещественными и другими
доказательствами, которые изложены в приговоре, согласуются между собой и с
показаниями свидетелей по фактическим обстоятельствам дела, дополняют друг
друга и не содержат существенных противоречий.
Вопреки доводам
жалоб, в судебном заседании исследованы все существенные для дела
доказательства, представленные сторонами, все заявленные ими ходатайства
разрешены судом в соответствии с требованиями закона, принятые по ним решения
суда достаточно мотивированы и являются правильными.
Приводимые стороной
защиты в жалобах и в судебном заседании апелляционной инстанции доводы по
существу сводятся лишь к переоценке исследованных доказательств с утверждением
об их противоречивости, недопустимости и
недостаточности для вынесения судом обвинительного приговора.
Вместе с тем, оснований к их иной оценке судебная коллегия
не находит, поскольку каждое из доказательств суд первой инстанции, как того и
требуют положения статей 87-88 УПК РФ, должным образом проверил, сопоставил их
между собой, оценив их в совокупности,
пришёл к правильному выводу о
доказанности вины осужденного в содеянном, мотивированно указав, какие из
доказательств он берёт за основу приговора, а какие отвергает с приведением
должного обоснования своих выводов.
Судебная коллегия
также считает, что совокупность
исследованных доказательств была достаточной для постановления обвинительного
приговора осужденному. Мотивы оценки доказательств являются убедительными, и какие-либо не
устраненные существенные противоречия в них, требующие истолкования в пользу осужденного, по делу отсутствуют.
В этой связи
доводы Ермилова Д.В. и его защитника о недоказанности
направленности умысла на вымогательство, а также покушения на уничтожение и повреждение
имущества потерпевших в значительном размере, судебная коллегия признаёт
несостоятельными.
При этом показаниям
осужденного Ермилова Д.В. в судебном заседании, в которых он как смягчал свои действия, так и отрицал совершение части преступных действий, судом
первой инстанции также дана надлежащая
и правильная оценка, как направленных реализацию права на защиту от
предъявленного обвинения.
С учетом
изложенного, судебная коллегия считает, что правильно оценив исследованные
доказательства в их совокупности, суд, вопреки доводам жалоб, пришел к
обоснованному выводу о доказанности вины Ермилова Д.В. в совершении им преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2
ст. 163 и ч. 3 ст. 30, ч.2 ст. 167 УК РФ.
Вопреки доводам
жалоб и представления, не имеется оснований, как для оправдания, так и для иной
правовой оценки действий Ермилова Д.В. осужденного именно за вымогательство, то есть требования
передачи чужого имущества под угрозой
применения насилия, уничтожения и повреждения чужого имущества, с применением
насилия, а также покушение на умышленные уничтожение и
повреждение чужого имущества, с причинением значительного ущерба, совершенные
путем поджога.
Проанализировав
представленные доказательства, суд первой инстанции правильно установил,
что осужденный, используя полученную им
информацию о факте получения Г*** И.Э. микрозайма, действуя из корыстных
побуждений, с целью получения личной выгоды, не будучи уполномоченным указанной
организацией на предъявление требований материального характера потерпевшему,
то есть, действуя неправомерно, высказал незаконные требования по передаче
денежных средств, сопровождая свои требования угрозами применения насилия,
уничтожения и повреждения имущества, в случае если они не будут выполнены.
Убедившись в
финансовой несостоятельности Г*** И.Э., он по собственной инициативе, дважды
снижал для последнего размер вымогаемой денежной суммы, а не получив денежных средств, подкрепляя
высказанные в адрес потерпевшего угрозы действиями, подсудимый ***., в ночное время суток, действуя
умышленно, разбил стекла в окне дома потерпевшего, а ***, также в ночное время
суток, бросил в окно дома бутылку с зажигательной смесью, то есть применил
насилие, как средство принуждения потерпевшего к согласию на выполнение
незаконных требований передачи денежных средств, в результате его преступных
действий были причинены телесные повреждения в виде термических ожогов Г*** И.Э.
и П*** Р.П., а также в их доме произошло
возгорание.
По доводам защиты
судебная коллегия также отмечает, что состав
вымогательства является формальным и для оконченного преступления достаточно
лишь выдвинуть требования передачи чужого имущества, соединенное с характерными
для вымогательства угрозами.
Доводы, стороны
защиты о недоказанности корыстной цели в действиях осужденного и умысла на вымогательства, судебная коллегия
находит несостоятельными, поскольку вывод суда об этом основан на конкретных доказательствах, в том числе показаниях потерпевших о том,
что осужденный самостоятельно изменял
суммы денежных средств, которые они должны заплатить.
Вопреки доводам жалобы, не имеется и каких либо сомнений в том, что
уничтожение или повреждение вышеуказанного имущества повлекло бы
причинение значительного ущерба потерпевшим.
При этом в материалах дела имеются
достаточные данные, подтверждающие не только стоимость этого имущества:
88 480 руб. для Г*** И.Э. и 732 584
руб. 56 коп. для Н*** Е.А., подбрасывании у изъятых в ходе него предметов и
документов, судебная коллегия не может признать состоятельными, так как
требования закона при проведении данного и других следственных действий по настоящему
уголовному делу были соблюдены.
Как следует из протокола обыска, он был
проведен уполномоченным лицом с
участием, в том числе понятых и лица, проживающего в данной квартире – Е***
Е.А. По результатам проведенного следственного действия был составлен протокол,
который подписан всеми лицами, участвующими при его проведении, и каких-либо
замечаний от них также не поступило.
Допрошенная в суде первой инстанции в
качестве свидетеля Е*** Е.А., также не заявила
о каких-либо нарушениях закона при обнаружении и изъятии предметов в ходе
обыска, указав, что были изъяты предметы
Ермилова Д.В.
Доводы апелляционных жалоб о том, что
приговор суда основан на предположениях, выводы суда не подтверждены
доказательствами по делу, судебная коллегия также не может признать
обоснованными, поскольку они полностью опровергаются материалами уголовного
дела и приведенными в приговоре доказательствами, которым дана надлежащая
оценка в их совокупности.
Вопреки доводам
жалоб и представления, приговор суда, за
исключением вносимых в него изменений, в остальном соответствует требованиям статей 299, 304 и
307-309 УПК РФ, поскольку в нем содержатся мотивированные выводы относительно квалификации преступлений, указаны обстоятельства, установленные судом,
проанализированы доказательства, обосновывающие вывод суда о виновности
осужденного в содеянном, а также дана оценка
всем доводам стороны защиты.
При рассмотрении
настоящего уголовного дела судом не допущено нарушения прав и законных
интересов осужденного Ермилова Д.В., поскольку из протокола судебного заседания
следует, что судебное следствие проведено в соответствии с требованиями статей
273-291 УПК РФ, объективно и с соблюдением всех принципов уголовного
судопроизводства.
Все ходатайства сторон, имеющие значение для
правильного разрешения дела, судом были
разрешены в установленном порядке, и на
момент окончания судебного следствия, каких-либо иных ходатайств, в том числе связанных с
допросами свидетелей и истребованием новых доказательств, не поступало.
Другие доводы,
изложенные в жалобах и при их рассмотрении, соответствуют избранной
осужденным Ермиловым Д.В. позиции
защиты в суде первой инстанции, они не
влияют на выводы суда об его виновности в совершенных им преступлениях.
Вопреки доводам
апелляционного представления, при принятии решения об оправдании Ермилова Д.В. по предъявленному
обвинению в совершении покушения на убийство, то есть умышленном
причинении смерти другому человеку, двум и более (пяти) лицам, совершенном
общеопасным способом, сопряженном с вымогательством, суд первой инстанции, тщательно
проанализировав представленные стороной обвинения доказательства, пришел к
правильному выводу об отсутствии в его
действиях состава данного преступления.
Принимая решение об
оправдании Ермилова Д.В., суд обоснованно исходил из того, что совершение
инкриминируемого преступления возможно лишь с прямым умыслом, то есть
когда лицо осознавало общественную
опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность
наступления смерти другого человека и желало её наступления, однако смертельный исход не наступил по не
зависящим от него обстоятельствам.
При этом при
решении вопроса о направленности умысла виновного лица, как правильно сделал
вывод суд, следовало исходить из
совокупности всех обстоятельств дела, в том числе способа и орудия преступления, количества,
характера и локализации причиненных телесных повреждений, а также
предшествующее преступлению и последующее поведение виновного лица, а
также характер взаимоотношений с потерпевшими.
Вместе с тем,
приведенные осужденным доводы об
отсутствии у него умысла на убийство потерпевших представленными
доказательствами опровергнуты не были.
Как следовало из
его показаний в судебном заседании,
совершая действия по поджогу, он преследовал лишь цель напугать потерпевшего и тем самым понудить к
уплате денежных средств, о том, что в доме находились Г*** И.Э. и члены его
семьи, он не знал
Подтверждением
отсутствия у Ермилова Д.В. умысла на
убийство потерпевших является и
характер угроз, содержащихся в смс-сообщениях,
и в оставленном листе бумаги с текстом
требований по погашению долга и фразой о том, что в следующий раз будет сожжен
дом.
Как правильно
указал суд, текст последнего СМС-сообщения, направленного Г*** И.Э. после
броска бутылки с горючей жидкостью, также подтверждает отсутствие у него умысла
на убийство, поскольку по его
смыслу, потерпевшему предоставлялся
новый срок для уплаты денежных средств.
Из материалов дела
также следует, что после броска бутылки,
Ермилов Д.В. сразу же покинул место преступления, иных попыток,
свидетельствовавших бы о намерениях убить
потерпевших, также не предпринимал.
При таких
обстоятельствах, суд обоснованно
указал, что одни лишь данные о характере и локализации причиненных потерпевшим
телесных повреждений, не могут служить достаточным основанием для вывода о
наличии у осужденного прямого умысла на
убийство потерпевших при отсутствии доказательств, подтверждающих, что
преступные действия Ермилова Д.В. не
были доведены до конца по не зависящим от него обстоятельствам.
В силу ч.4 ст.302 и
ч.3 ст.14 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях
и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства
виновность подсудимого подтверждена совокупностью исследованных судом
доказательств. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть
устранены в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством,
толкуются в его пользу.
Таким образом,
оснований для отмены приговора в части
оправдания Ермилова Д.В. по обвинению
в совершении преступления,
предусмотренного ч.3 ст.30, пп. «а», «е», «з» ч.2 ст.105 УК РФ, как об этом
ставится вопрос в апелляционном представлении, судебная коллегия не
усматривает.
Не может судебная
коллегия согласится и с доводами апелляционного представления о том, что судом
была неверно дана оценка тяжести
вреда причиненного здоровью
малолетнего П*** Р.П., связанная с неустановлением признака тяжкого вреда здоровью - «неизгладимое обезображивание лица», и в связи
с этим последующей переквалификацией
действий осужденного.
Вопреки доводам
представления, по смыслу уголовного закона, под неизгладимыми изменениями
следует понимать такие повреждения лица, которые с течением времени не исчезают
самостоятельно (без хирургического устранения рубцов, деформаций, нарушений
мимики и прочее, либо под влиянием нехирургических методов) и для их устранения
требуется оперативное вмешательство.
Данная
разновидность тяжкого вреда здоровью имеет место, когда в результате
повреждения лицевых тканей или органов (нос, уши, глаза, рот) лицу потерпевшего
придается уродливый, отталкивающий, эстетически неприятный вид, неустранимый
терапевтическими методами лечения. При этом обезображивание лица может
выразиться в его асимметрии, нарушении мимики, обширных рубцах и шрамах,
отделении частей лица (носа, ушей, губ и т.д.), изъязвлении лица, существенном
изменении его цвета.
В соответствии с
действующим законодательством вопрос о неизгладимости повреждения решается
судом на основании заключения судебно-медицинской экспертизы, а наличие
обезображивания суд устанавливает самостоятельно, руководствуясь эстетическим
критерием.
Как следует из
выводов заключения судебно-медицинской экспертизы, выявленные у потерпевшего П*** Р.П.,
повреждения не были
опасными для жизни и квалифицировались как средней тяжести вред здоровью.
Суд первой
инстанции, исследовав в судебном заседании фотографии потерпевшего, дал
правильные суждения относительно
эстетического критерия, на основании которого
не пришел к выводу о наличии обезображивания лица, и таком восприятии окружающими внешности
потерпевшего, изменившейся в результате причинения ему повреждений.
Эстетический
критерий, сформировавшийся у судебной коллегии в ходе рассмотрения дела в суде
апелляционной инстанции, также свидетельствует о явном отсутствии признаков
уродливости и непривлекательности лица потерпевшего.
Сам по себе факт
наличия рубцов на поверхности лица не
свидетельствует об обезображивании лица П*** Р.П., даже с
учетом его малолетнего возраста, доказательств того, что умысел Ермилова Д.В.
был направлен на причинение тяжкого вреда здоровью, связанным с неизгладимым
обезображиванием лица потерпевшего, по делу
также не имеется.
При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к правильному
выводу о том, действиями осужденного был причинен вред здоровью П*** Р.П., расцениваемый лишь как
средней тяжести по признаку длительного расстройства здоровья (более 21 дня).
Вопреки доводам
апелляционного представления выводы суда, как по оправданию, так и оценке тяжести вреда здоровью, являются
обоснованными и мотивированными, и
содержат указания на конкретные и
достаточные с точки зрения принципа разумности основания, по которым он пришел
к вышеуказанным выводам.
Вопреки доводам
представления, наказание Ермилову Д.В. было
назначено судом в соответствии с
требованиями статей 6 и 60 УК РФ, то есть с учетом характера и степени общественной
опасности совершенных им преступлений, данных о его личности, влияния наказания на
условия жизни семьи, наличия смягчающих
и отсутствия отягчающих наказание
обстоятельств и является справедливым по своему виду и размеру.
Психическое
состояние осужденного исследовано судом также с достаточной полнотой, с учетом данных об его
личности и выводов судебно-психиатрической экспертизы, он был обоснованно
признан вменяемым и подлежащим уголовной ответственности за содеянное.
В качестве
смягчающих наказание обстоятельств судом обоснованно признаны частичное
признание фактических обстоятельств дела, наличие несовершеннолетней дочери,
родителей пенсионного возраста, состояние здоровья его и близких родственников.
Так, было учтено,
что по прежней работе в системе МВД он
имел награждения и поощрения, судимости
не имеет, разведен, на момент совершения преступлений дочь была
несовершеннолетней, по месту жительства характеризуется в целом
удовлетворительно, к административной ответственности не привлекался.
Вместе с тем, с
учетом всех обстоятельств по делу, суд обоснованно пришел к выводу о том, что
исправление осужденного возможно только в условиях его
изоляции от общества и
невозможности применения статьи 73 УК РФ, а поэтому правильно назначил
ему основное наказание в виде лишения свободы, без
назначения дополнительных видов
наказаний.
При этом суд верно,
исходя из фактических обстоятельств дела,
не нашел оснований для применения положений ч.6 ст.15 УК РФ и изменения
категорий совершенных им преступлений.
Как следует из
приговора, суд первой инстанции также обсудил и возможность назначения
осужденному наказания с применением положений статьи 64 УК РФ, и обоснованно не
усмотрел оснований к этому.
С учетом
изложенного, суд апелляционной инстанции находит назначенное Ермилову
Д.В. наказание как отдельно за каждое преступление, так и по их совокупности
соразмерным общественной опасности содеянного им, соответствующим личности
виновного, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и
справедливости, полностью отвечающим задачам исправления осужденного и
предупреждения совершения им новых преступлений.
Режим
исправительного учреждения для отбывания наказания осужденному судом определен правильно –
исправительная колония общего
режима в соответствии с п. «б» ч.1 ст.58
УК РФ, и изменению на данной стадии судопроизводства не подлежит.
Таким образом, судебная коллегия не
усматривает оснований для отмены приговора по доводам апелляционных жалоб и
представлению государственного обвинителя.
Вместе с тем
имеются основания для изменения приговора в связи с нарушениями норм
уголовно-процессуального закона при его постановлении.
Как следует из
приговора, в обоснование выводов о виновности Ермилова Д.В. суд привел в
качестве доказательств показания
свидетеля Б*** В.А., который дал добровольное согласие на сотрудничество с
органом внутренних дел, и негласные
аудиозаписи, которые были сделаны в ходе ОРМ, проведенных в отношении осужденного с целью установления его причастности к другим аналогичным преступлениям.
Из материалов
уголовного дела следует, что негласные аудиозаписи были сделаны в ходе общения
Б*** В.А. с Ермиловым Д.В. уже после того, как последний был привлечен в качестве обвиняемого по
настоящему делу, заключен под стражу и содержался в следственном изоляторе.
В силу статьи 89 УПК РФ, в процессе
доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной
деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам
Уголовно-процессуальным кодексом РФ, и, по смыслу закона, проведение
оперативно-розыскных мероприятий по уголовному делу не может подменять
процессуальные действия, им предусмотренные.
В данном же случае,
с учетом процессуального статуса Ермилова Д.В., негласные аудиозаписи его разговоров с Б*** В.А., ответы на вопросы последнего, по своей сути являются показаниями,
данные обвиняемым в ходе проводимых в отношении него оперативно-розыскных
мероприятий в отсутствие защитника на
досудебной стадии производства по уголовному делу.
Содержание данных
аудиозаписей не было подтверждено
Ермиловым Д.В. в ходе судебного заседания, а поэтому они относятся к
недопустимым доказательствам, которые согласно статье 75
УПК РФ не имеют юридической силы, а поэтому не могут использоваться для доказывания любого
из обстоятельств, предусмотренных статьей 73
УПК РФ.
Показания свидетеля Б*** В.А. относительно сведений о
причастности осужденного к инкриминируемым преступлениям, и о которых ему стало известно от
самого Ермилова Д.В., в этой связи
также не могут быть использованы в качестве доказательства виновности последнего, а поэтому подлежат
исключению из приговора, равно как и ссылки суда на протокол осмотра и прослушивания фонограммы разговоров между
Ермиловым Д.В. и Б*** В.А. в ходе
оперативно-розыскных мероприятий (т.2 л.д. 84-115).
В остальной части в основу приговора положены
допустимые и относимые доказательства, достаточные для признания Ермилова Д.В.
виновным, а поэтому внесение вышеуказанных изменений в приговор, не влияет ни
на достаточность доказательственной базы, ни на правильность выводов суда по
квалификации действий осужденного.
Также приговор суда подлежит отмене в части взыскания с
осужденного компенсации морального вреда в пользу потерпевшего Н*** Р.З.
Полностью удовлетворяя заявленные данным
потерпевшим исковые требования, суд не учел, что по смыслу положений ч.2 ст.1099
ГК РФ в совокупности с положениями ч.1 ст.151
ГК РФ право на компенсацию морального вреда возникает, по общему правилу, при
нарушении личных неимущественных прав гражданина либо посягательстве на
принадлежащие гражданину нематериальные блага, и только в случаях, прямо
предусмотренных законом, такая компенсация может взыскиваться при нарушении
имущественных прав.
Принимая во внимание, что действиями Ермилова
Д.В. потерпевшему Н*** Р.З. был причинен
и мог быть причинен (в случае уничтожения дома) только имущественный
вред, а также исходя из фактических обстоятельств совершенного преступления,
размера причиненного ущерба путем разбития стекол форточки, у суда первой
инстанции не имелось законных оснований для удовлетворения заявленных требований потерпевшим о взыскании с осужденного компенсации
морального вреда.
Учитывая, что взыскание компенсации
морального вреда по настоящему уголовному делу за действия, связанные с покушением на умышленные уничтожение или
повреждение имущества, не соответствует требованиям закона, судебная коллегия
считает необходимым приговор суда в данной части отменить, в удовлетворении
иска Н*** Р.З. о взыскании с Ермилова Д.В.
морального вреда отказать.
В остальной части заявленные потерпевшими гражданские иски
судом разрешены правильно.
Иных нарушений уголовного и существенных
нарушений уголовно-процессуального законов, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не установлено.
На основании
изложенного, руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.26, 389.28 и 389.33
УПК РФ, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
приговор Ленинского
районного суда города Ульяновска от 28
июля 2016 года в отношении
осужденного Ермилова Д*** В*** изменить:
исключить из
описательно-мотивировочной части приговора из числа доказательств,
подтверждающих виновность осужденного Ермилова Д.В., ссылки
на показания свидетеля Б*** В.А.
в части воспроизведения им сведений,
сообщенных осужденным в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий и
на протокол осмотра и прослушивания
фонограмм разговоров между Ермиловым Д.В. и Б*** В.А. (т.2 л.д. 84-115);
в части взыскания с
осужденного компенсации морального вреда
в размере 50 000 рублей
приговор суда отменить, в
удовлетворении иска Н*** Р.З. о взыскании с
Ермилова Д.В. компенсации
морального вреда отказать.
В остальном этот же
приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы
и представление – без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи:
