УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
73RS0013-01-2024-002153-81
Судья Иренева М.А. Дело №
33-534/2025(33-6422/2024)
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н
О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
город Ульяновск 11
февраля 2025 года
Судебная коллегия по
гражданским делам Ульяновского областного суда в составе:
председательствующего
Богомолова С.В.
судей Федоровой
Л.Г., Санатулловой Ю.Р.
при секретаре
Кузеевой Г.Ш.
рассмотрела в
открытом судебном заседании апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения
здравоохранения «Самарский областной клинический онкологический диспансер» на решение Димитровградского городского суда
Ульяновской области от 28 августа 2024 года, по гражданскому делу №
2-1201/2024, по которому постановлено:
исковые требования
Дубровской Натальи Викторовны удовлетворить частично.
Взыскать с государственного бюджетного
учреждения здравоохранения «Самарский областной клинический онкологический
диспансер» (***) в пользу Дубровской Натальи Викторовны (паспорт ***)
компенсацию морального вреда в размере 250 000 (двести пятьдесят тысяч)
рублей.
В удовлетворении исковых требований
Дубровской Н.В. о компенсации морального вреда в большем размере, судебных
расходов отказать.
Взыскать с
государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Самарский областной
клинический онкологический диспансер» (ИНН ***) в доход местного бюджета государственную
пошлину в размере 300 руб.
Заслушав доклад
судьи Федоровой Л.Г., пояснения представителя Государственного бюджетного учреждения
здравоохранения «Самарский областной клинический онкологический диспансер»
Царевой Е.А., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, Фролова С.А.,
полагавшего решение подлежащим отмене, пояснения представителя Дубровской Н.В.
– Липинской Н.В., возражавшей против доводов апелляционной жалобы, заключение
прокурора Шатрашановой А.А., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А :
Дубровская Н.В.
обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Самарский
областной клинический онкологический диспансер» о компенсации морального вреда
(далее- ГБУЗ «СОКОД»).
Требования
мотивировала тем, что 14.11.2022 в ГБУЗ «СОКОД» ей было проведено оперативное
лечение, после которого у нее возникли послеоперационные осложнения, в связи с
чем 06.12.2022 ей было проведено ***,
после чего она была выписана под наблюдение врача *** по месту своего
жительства. В результате некачественно оказанной медицинской услуги ей
причинены моральные и нравственные страдания.
Просила суд взыскать
с Государственного
бюджетного учреждения здравоохранения «Самарский областной клинический
онкологический диспансер» компенсацию морального вреда в размере 500 000
руб., судебные расходы в размере 32 000 руб.
Судом к участию в
деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований
относительно предмета спора, были привлечены ФГБУ «ФНКЦМРиО» ФМБА России,
Мешков А.В., Фролов С.А.
Рассмотрев по
существу заявленные требования, суд принял вышеприведенное решение.
В апелляционной
жалобе Государственное
бюджетное учреждение здравоохранения «Самарский областной клинический
онкологический диспансер» не
соглашается с решением суда, просит его
отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.
В обоснование
доводов жалобы указывает, что решение суда является незаконным, необоснованным,
судом неверно установлены обстоятельства дела.
Выражает несогласие
с выводами, изложенными в заключении судебно-медицинской экспертизы, считая,
что экспертиза проведена с нарушениями требований Приказа Минздравсоцразвития РФ от 12.05.2010
№346н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских
экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской
Федерации», который на момент вынесения решения суда, являлся действующим и
утратил силу лишь с 01.09.2024. Указывает, что выводы экспертного заключения
основаны на документах и рекомендациях утративших силу. Выражает несогласие с определением суда от
05.07.2024, которым суд обязал истца явиться лично в экспертное учреждение,
поскольку ранее суд определил проведение экспертизы на основании представленных
медицинских документов и материалов дела.
Считает, что экспертом не даны четкие, обоснованные выводы на
поставленные судом вопросы. Считает, что комиссия экспертов, превысив
полномочия, использовала при проведении экспертизы критерии оценки качества
медицинской помощи, что не входит в её полномочия. Указывает на
необоснованность вывода эксперта о наличии нарушения со стороны ответчика
относительно не оформления осмотра лечащим врачом отделения соответствующей
дневниковой записью в день ***, поскольку согласно записям в медицинской карте
пациентка самостоятельно удалила дренаж. Осмотр лечащим врачом произведен на
следующий день. Так же, вопреки выводам экспертов, периоперационная *** была
проведена Дубровской Н.В. препаратом «*** за 30 минут до выполнения операции.
Указывает, что в заключении неверно указана дата проведения операции –
30.12.2022, так как операция произведена 26.12.2022. Выводы эксперта о
невозможности установить достоверность выполнения истцом медицинских
рекомендаций являются необоснованными. Считает, что Дубровской Н.В. не
представлено суду доказательств наличия недостатков оказанных ей ГБУЗ «СОКОД» медицинских услуг, а так же доказательств
причинения вреда её здоровью, причинения ей морального вреда. В то время, как
ответчиком представлено достаточно доказательств надлежащего качества оказанных
истцу медицинских услуг. Полагает, что по делу необходимо назначить повторную
судебно-медицинскую экспертизу, поручив её ГБУЗ «Областное бюро
судебно-медицинской экспертизы» в г.Пенза.
Судебная коллегия
полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, извещенных о
месте и времени судебного разбирательства судом апелляционной инстанции
надлежащим образом.
В соответствии с ч.1
ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд
апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в
апелляционной жалобе.
Проверив материалы
дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к
следующему.
Как следует из
материалов дела и установлено судом первой инстанции, 11.10.2022 Дубровская
Н.В., *** года рождения была осмотрена врачом-*** ГБУЗ «СОКОД». По
результатам осмотра установлен диагноз: *** Рекомендовано: ***
Из протокола
консилиума врачей (***) №10818 от 20.10.2022 следует, что Дубровской Н.В.
показано проведение хирургического лечения в абдоминальном отделении. Назначена
дата госпитализации в *** отделение (***): 11.11.2022. В период с 11.11.2022 по
14.12.2022 истица находилась на стационарном лечении в ГБУЗ «СОКОД».
14.11.2022 Дубровской Н.В. было проведено оперативное лечение в виде ***
После оперативного
лечения Дубровская Н.В. ежедневно осматривалась лечащим врачом, в том числе
совместно с заведующим отделением, а также дежурным врачом.
23.11.2022
Дубровской Н.В. выполнено УЗИ органов брюшной полости. В зоне оперативного вмешательства
*** не выявлено. ***
25.11.2022
Дубровская Н.В. осмотрена лечащим врачом совместно с заведующим отделением
Фроловым С.А. Общее состояние удовлетворительное. ***
28.11.2022
Дубровской Н.В. выполнено УЗИ органов брюшной полости. В ***
28.11.2022
Дубровской Н.В. установлен диагноз: ***
05.12.2022
Дубровской Н.В. выполнено УЗИ органов брюшной полости. В ***
06.12.2022 в
медицинской карте Дубровской Н.В. сделана запись о том, что в послеоперационном
периоде диагностирован *** Данный диагноз является показанием к ***.
06.12.2022 Дубровской Н.В. проведено оперативное лечение в виде ***
07.12.2022 Дубровская
Н.В. осмотрена лечащим врачом. ***
07.12.2022
Дубровской Н.В. проведено УЗИ органов брюшной полости. ***
08.12.2022
Дубровская Н.В. осмотрена лечащим врачом. ***
09.12.2022 Дубровская
Н.В. осмотрена лечащим врачом совместно с заведующим отделением. Общее
состояние удовлетворительное. ***
12.12.2022
Дубровская Н.В. осмотрена лечащим врачом. ***
13.12.2022
Дубровская Н.В. осмотрена лечащим врачом. ***.
14.12.2022
Дубровская Н.В. выписана со стационарного лечения ГБУЗ «СОКОД». При
этом лечащим врачом данны следующие рекомендации: наблюдение районного *** Явка в поликлинику 21.12.2022.
16.12.2022
Дубровская Н.В. осмотрена хирургом ФГБУ «ФНКЦМРиО» ФМБА России. При этом
высказывала жалобы на ***. При осмотре
установлено, что *** Назначена явка на
21.12.2022.
21.12.2022
Дубровская Н.В. высказывала жалобы на ***. Установлено наличие ***.
26.12.2022
Дубровская Н.В. осмотрена хирургом ФГБУ ФНКЦМРиО ФМБА России. При этом
высказывала жалобы на ***. Установлено, что дренажи не функционируют.
Температура тела 38,5С. Диагноз: ***
Согласно медицинской
карте стационарного больного № 2021/13649/1296 ФГБУ «Федеральный
научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии» ФМБА, Дубровская
Н.В. поступила в стационар 26.12.2022 в 15:55 с диагнозом: ***
Диагноз
заключительный клинический: ***
При поступлении
жалобы на повышение температуры тела до ***, отсутствие ***. Считает себя
больной с 24.12.2022, когда отметила повышение температуры тела до 38˚С, ***
В связи с сохранением *** обратилась к хирургу по месту жительства, направлена
в ФНКЦРиО. Локальный статус: ***
26.12.2022 в
стационаре выполнена операция: ***
Истица, ссылаясь на некачественное
оказание ей ГБУЗ «СОКОД» медицинской помощи, что привело к возникновению
послеоперационного осложнения, обратилась в суд с настоящим иском.
Для проверки доводов
Дубровской Н.В. и по ходатайству стороны истца судом первой инстанции была
назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой было поручено
экспертам ГКУЗ «Ульяновское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».
Согласно заключению
судебно-медицинской экспертизы № 118-КМ от 09.08.2024 оперативное лечение
14.11.2022 сотрудниками ГБУЗ «СОКОД» «дистальная резекция поджелудочной железы»
было выполнено обоснованно, своевременно, в полном (необходимом) объеме.
При оказании
медицинской помощи Дубровской Н.В. в
ГБУЗ «СОКОД» в период с 11.11.2022 по 14.12.2022 в нарушение п.2.2. Приказа МЗ РФ от 10.05.2017 №203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи», допущены следующие дефекты оформления
первичной медицинской документации (медицинской карты стационарного больного):
не оформлен осмотр лечащим (дежурным) врачом
отделения соответствующей дневниковой записью в день удаления *** (по записям в
медицинской карте) пациентка самостоятельно удалила *** 27.11.2022, осмотр
лечащего врача на следующий день 28.11.2023; со слов Дубровской Н.В. удаление ***
произошло при иных обстоятельствах и возможно в иную дату (см. выше); в
дневниковой записи от 05.12.2022 дана оценка состояния не существующей у
пациентки *** в выписном эпикризе рекомендации по дальнейшему лечению,
обследованию и наблюдению после выписки из стационара даны не корректно: так
пациентка выписывается из стационара 14.12.2022 с открытым по 21.12.2022
листком нетрудоспособности, при этом в рекомендациях указано «явка в поликлинику
21.12.2022». Выше дана рекомендация *** при этом не указана кратность
промывания (ежедневно, реже, либо чаще) и срок выполнения (либо запланированный
результат, который необходимо достичь при выполнении этой манипуляции). Исходя из рекомендаций, данных в выписном
эпикризе, пациентка после выписки из стационара должна была впервые обратиться
на амбулаторный прием в поликлинику 21.12.2022, в том числе, для ***.
При оказании медицинской
помощи Дубровской Н.В. в ГБУЗ «СОКОД» в период с 11.11.2022 по 14.12.2022 в
нарушение п.2.2. Приказа МЗ РФ от
10.05.2017 №203н «Об утверждении критериев оценки
качества медицинской помощи», Клинических рекомендаций
«Профилактика инфекций области хирургического вмешательства» (Клинические
рекомендации согласованы Профильной комиссией Минздрава России по эпидемиологии
(протокол №11 от 13.04.2018). Клинические рекомендации утверждены на общем
собрании членов НП «НАСКИ» в рамках Всероссийской научно-практической
конференции с международным участием «Новые технологии в диагностике, лечении и
профилактике: ИСМП, инфекции, паразитозы», 12-14 апреля 2018 года, г. Тюмень
(протокол №15 от 12.04.2018 Общего собрания членов НП «НАСКИ»), Федеральных клинических
рекомендаций «Принципы организации периоперационной антибиотикопрофилактики в
учреждениях здравоохранения» (Национальная ассоциация специалистов по контролю
инфекций, связанных с оказанием медицинской помощи (НП «НАСКИ»), 2014),
Российских клинических рекомендаций «Программа
СКАТ (Стратегия Контроля Антимикробной Терапии) при оказании
стационарной медицинской помощи» (2018г) допущены
следующие дефекты диагностики и лечения:
необоснованно не проведена ***; не
выполнено бактериологическое исследование *** начиная с 21.11.2022
примеси *** на этом же этапе
необоснованно не рассмотрен вопрос о показаниях к началу ***; при установлении
28.11.2022 диагноза: «*** не выполнено исследование крови на СРБ и ***; общий
анализ крови выполнен необоснованно отсрочено (30.11.2022, предыдущее
исследование общего анализа крови 23.11.2022); необоснованно не выполнена
диагностическая *** 28.11.2022 с целью определения
***; необоснованно отсроченное выполнение *** (06.12.2022, при наличии ***
начиная с 28.11.2022 по данным УЗИ и установленного диагноза ***);
необоснованно раннее прекращение *** (06.12.2022) без выполнения ***,
установленным 06.12.2022 и при наличии ***; не выполнено УЗИ ОБП в динамике
(перед выпиской из стационара): последнее УЗИ ОБП выполнено 07.12.2022 – «***,
что требовало оценки состояния ИОХВ на момент выписки из стационара; необоснованная выписка пациентки из
стационара с установленным и
функционирующим *** (накануне выписки из стационара по *** с
рекомендациями дальнейшего амбулаторного
лечения: в данной ситуации Дубровская Н.В. нуждалась либо в продолжении
стационарного лечения, либо в переводе в
хирургический стационар другой медицинской организации для продолжения лечения
послеоперационного осложнения – *** до момента значимого клинического улучшения состояния (***).
Операции
на поджелудочной железе могут сопровождаться развитием ***, когда ферменты
поджелудочной железы вызывают ***, приводят к *** что ведет к увеличению ***
(Клинические рекомендации «Острый панкреатит» МЗ РФ 2020). Диагноз «*** в ГБУЗ «СОКОД» после оперативного лечения ***
не выставлялся. Однако, комиссия экспертов не исключает его наличия в
послеоперационном периоде, причем указанное осложнение можно отнести к
категории закономерных и не связанных с дефектами оказания медицинской помощи.
При развитии в послеоперационном периоде ***, указанное осложнение могло
способствовать развитию ***. Недостатки со стороны ГБУЗ «СОКОД» при оказании
Дубровской Н.В. медицинской помощи не
состоят в прямой причинно-следственной связи с последствиями в ухудшении
состояния здоровья Дубровской Н.В., выразившемся в проведении операции в ГБУЗ «СОКОД», а также в ФГБУ ФНКЦРиО,
однако допущенные недостатки диагностики и лечения способствовали возникновению
послеоперационных осложнений и их прогрессированию. С учетом объективных данных
изложенных в медицинской документации, особенностей клинического течения ***,
общепринятых методов диагностики и лечения ИОХВ, комиссия экспертов приходит к выводу, что неукоснительное выполнение рекомендаций,
указанные в выписном эпикризе ГБУЗ «СОКОД» от 14.12.2022 не могли обеспечить
купирования (излечения) ***, который
имелся у Дубровской Н.В. на момент выписки из ГБУЗ «СОКОД»: в
данной ситуации Дубровская Н.В. нуждалась либо в продолжении стационарного лечения в ГБУЗ «СОКОД», либо в переводе в хирургический стационар
другой медицинской организации для продолжения лечения послеоперационного
осложнения – *** до момента значимого клинического улучшения состояния (купирования ИОХВ)
(л.д.50-88, т.2).
Эксперт Сафиуллина
Э.Р. в суде апелляционной инстанции поддержала выводы судебной медицинской
экспертизы, пояснив, что в ходе производства экспертизы были осмотрены ***
истицы, изучена медицинская документация, эксперты руководствовались
действующими нормативно-правовыми актами.
Разрешая спор по существу, суд первой
инстанции, исследовав и оценив представленные в дело доказательства по правилам
статьи 67
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь статьями 2, 17, 41 Конституции Российской
Федерации, статьями 2,
19,
37,
64,
98
Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья
граждан в Российской Федерации» (далее по тексту - Федеральный закон от 21
ноября 2011 года № 323-ФЗ), статьями 150,
151,
1064,
1068,
1099,
1101
Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующими спорные
правоотношения, и разъяснениями постановления
Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О
практике применения судами норм о компенсации морального вреда» по их
применению, пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения
исковых требований Дубровской Н.В. в части, в связи с чем взыскал с ГБУЗ
«Самарский областной клинический онкологический диспансер» в пользу истицы
компенсацию морального вреда в размере 250 000 рублей.
При этом, суд
первой инстанции исходил из того, что ГБУЗ «СОКОД» не
представлено доказательств надлежащего выполнения работниками своих
обязанностей при оказании медицинской помощи Дубровской Н.В. в полном объеме.
Напротив, в ходе рассмотрения дела установлено, что в период лечения в ГБУЗ «СОКОД»
медицинская помощь была оказана истице с
дефектами диагностики и лечения, а также оформления медицинской документации.
Установив указанные выше обстоятельства, суд
первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ГБУЗ «СОКОД» в пользу истицы компенсации морального вреда
в указанном выше размере.
Определяя размер подлежащей взысканию компенсации
морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание фактические
обстоятельства дела, степень и форму вины ответчика (выявленные дефекты
оказания медицинской помощи), характер и степень нравственных страданий
Дубровской Н.В., индивидуальные особенности ее личности, а также требования
разумности и справедливости.
Судебная коллегия соглашается с приведенными
выше выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.
При разрешении настоящего спора юридическое
значение может иметь не только прямая, но и косвенная (опосредованная)
причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания работниками ответчика
медицинской помощи Дубровской Н.В. могли способствовать ухудшению состояния ее
здоровья и привести к неблагоприятному для нее исходу. При этом, ухудшение
состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской
помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания ( диагностики, лечения,
оформления медицинской документации), причиняет страдания, то есть причиняет
вред самому пациенту, что является достаточным основанием для компенсации
морального вреда.
Приведенные в апелляционной жалобе доводы
признаются судебной коллегией необоснованными, так как своего правового и
документального обоснования в материалах дела не нашли, выводов суда первой
инстанции не опровергли.
Так, к числу основных прав человека Конституцией
Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41
Конституции Российской Федерации).
Каждый имеет право на охрану здоровья и
медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных
учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств
соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1
статьи 41 Конституции Российской Федерации).
Базовым нормативным правовым актом, регулирующим
отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является
Федеральный закон
от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ.
В статье 4
Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ закреплены такие основные
принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны
здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий;
приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность
органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных
лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность
и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской
помощи (пункты 1,
2,
5
- 7 статьи 4
Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).
Медицинская помощь - это комплекс
мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и
включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо,
которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием
медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния
(пункты 3,
9 статьи 2
Федерального закона от 21 ноября 2011 года №323-ФЗ).
В пункте 21
статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ
определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик,
отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора
методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании
медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.
Критерии оценки качества медицинской помощи
согласно части 2
статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ
формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих
порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и
клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской
помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2
статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным
федеральным органом исполнительной власти.
Медицинские организации, медицинские
работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с
законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны
здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам
медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при
оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме
и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2
и 3 статьи 98
Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ).
Из приведенных нормативных положений,
регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право
граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой
закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов
охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской
помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности
медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и
(или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.
Пунктом 1
статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что
жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и
доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни,
неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения,
свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные
нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона,
неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если гражданину причинен моральный вред
(физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные
неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину
нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд
может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда
(часть 1
статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении
Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О
практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным
вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями
(бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу
закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права
(например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную
неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну,
честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых
отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения,
свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться
своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на
труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на
уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую
помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления,
высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право
автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата
интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права
гражданина (абзац 3
пункта 1 названного постановления Пленума).
Исходя из взаимосвязанных положений Конституции
Российской Федерации, статей 150,
151
Гражданского кодекса Российской Федерации моральный вред - это нравственные или
физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на
принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага,
перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ
относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством, в том
числе путем оказания медицинской помощи.
В соответствии с пунктом 1
статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и
размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами,
предусмотренными главой 59
(статьи 1064
- 1101
Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151
Гражданского кодекса Российской Федерации.
При определении размеров компенсации
морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные
заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень
физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями
гражданина, которому причинен вред (статья 151
Гражданского кодекса Российской Федерации).
Размер компенсации морального вреда
определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему
физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в
случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении
размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и
справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом
с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и
индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2
статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В соответствии с разъяснениями, изложенными в
пунктах 25
- 28
постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022
года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда»,
суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151,
1101
Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы
определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить
конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью
причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными
особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические
обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости,
соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие
мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном
постановлении.
Определяя размер компенсации морального
вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или
бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав
заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага
и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда
и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя
вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.
Тяжесть причиненных потерпевшему физических и
нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания
фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые
обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении
размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в
частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего,
которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим
и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность,
масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с
учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом,
носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в
присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении
вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в
отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий,
определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья,
длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости
утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения
потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа
жизни.
Под индивидуальными особенностями
потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует
понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений
между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего.
По смыслу приведенных нормативных положений
гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской
Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные
действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения
или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен.
Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального
вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя
вреда, причинная связь между наступившим вредом и противоправностью поведения
причинителя вреда, вина причинителя вреда. Гражданское законодательство
предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред,
освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не
по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100
Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между
противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как
последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные
блага) означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет
наступление негативных последствий в виде физических и нравственных страданий
потерпевшего. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи
(прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным
поведением причинителя вреда и наступившим моральным вредом и не
предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя
вреда обязанности возместить моральный вред только прямую причинную связь.
Определение размера компенсации морального
вреда в каждом деле носит индивидуальный характер и зависит от совокупности
конкретных обстоятельств дела, подлежащих исследованию и оценке судом, и по
смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда
определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и
степени понесенных потерпевшим физических или нравственных страданий, связанных
с его индивидуальными особенностями, и иных заслуживающих внимания
обстоятельств конкретного дела.
При этом, если суд пришел к выводу о
необходимости присуждения денежной компенсации, то ее сумма должна быть
адекватной и реальной. В противном случае присуждение чрезвычайно малой,
незначительной денежной суммы означало бы игнорирование требований закона и
приводило бы к отрицательному результату, создавая у потерпевшего впечатление
пренебрежительного отношения к его правам.
В силу вышеизложенного, судебная коллегия
полагает, что, с учетом установленных по делу обстоятельств, суд первой
инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии правовых оснований для
возложения на ответчика обязанности возместить истице моральный вред,
причиненный в результате ненадлежащего оказания ей медицинской помощи, и
правильно определил размер подлежащей взысканию компенсации морального вреда
250 000 рублей, приняв во внимание, в том числе, степень физических и
нравственных страданий истца, индивидуальные особенности ее личности,
материальное положение сторон по делу, а также требования разумности и
справедливости.
Доводы апелляционной жалобы сводятся к
оспариванию выводов судебно-медицинской экспертизы.
Особенности производства судебной экспертизы
в государственном судебно-экспертном учреждении в отношении живых лиц
определяются главой IV
настоящего Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной
судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
Согласно статье 26
Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ судебная экспертиза в отношении живых
лиц производится в гражданском, административном и уголовном судопроизводстве.
Круг лиц, которые могут быть направлены на судебную экспертизу, определяется
процессуальным законодательством Российской Федерации.
В силу пункта 66
Приказ Минздравсоцразвития Российской Федерации от 12.05.2010 № 346н «Об
утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в
государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации», который
действовал до 01.09.2024, эксперт, принявший к производству порученную руководителем
ГСЭУ экспертизу, производит ее путем медицинского обследования лица, в
отношении которого назначена экспертиза.
В случае, когда отсутствует возможность
обследовать лицо, в отношении которого назначена экспертиза, ее проводят по
материалам дела и оригиналам медицинских документов, предоставленным в
распоряжение эксперта органом или лицом, назначившим экспертизу (пункт 67).
Как следует из
материалов дела, определением суда от 29.05.2024 была назначена судебно-медицинская экспертиза, в
распоряжение экспертов представлены копии материалов настоящего гражданского
дела и медицинские карты Дубровской Н.В.
Между тем, членами экспертной комиссии было
установлено, что для объективных и достоверных ответов на поставленные судом
перед экспертной комиссией вопросы необходим судебно-медицинский осмотр
Дубровской Н.В.
В связи с чем
11.06.2024 в суд поступило ходатайство экспертного учреждения о включении в
состав комиссии в качестве экспертов врача *** специалиста по заболеваниям ***
и необходимости обеспечить явку Дубровской Н.В. для осмотра в отдел сложных
(комиссионных) экспертиз (л.д.222, т.1).
Для разрешения данного
ходатайства судом было назначено судебное заседание на 13:00 час. 05.07.2024, о чем стороны были
извещены (л.д.229, т.1).
Производство по делу
было возобновлено и определением суда от 05.07.2024 ходатайство экспертного
учреждения было удовлетворено, в том числе на Дубровскую Н.В. возложена
обязанность явиться для производства судебно-медицинской экспертизы
(л.д.240-241, т.1). Данное определение суда направлено лицам, участвующим в
деле (л.д.244, т.1).
Таким образом, Дубровская Н.В. для проведения
экспертизы была направлена на основании определения суда. Материалы дела не
содержат доказательств того, что истица оказывала на экспертов какое-либо
воздействие либо вступала во взаимодействие, которое бы могло дать сомнения в
их объективности, а медицинское обследование лица, в отношении которого
назначена экспертиза к таковым не относится.
Медицинское обследование живого лица
начинается с его опроса о конкретных обстоятельствах дела, послуживших поводом
для назначения экспертизы, и о жалобах на состояние здоровья на момент
проведения обследования.
Данное требование
закона экспертами ГКУЗ «Ульяновское
областное бюро судебно-медицинской экспертизы» было выполнено.
Вопреки доводам апелляционной жалобы судебная
экспертиза проведена в порядке, установленном ст. 84
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заключение экспертов
выполнено в соответствии с требованиями ст. 86
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем,
судебная коллегия не усматривает в данном случае оснований ставить под сомнение
достоверность заключения судебной экспертизы, поскольку она проведена
компетентными экспертами, имеющими значительный стаж работы в соответствующих
областях экспертизы, рассматриваемая экспертиза проведена в соответствии с
требованиями Федерального закона
№ 73-ФЗ от 31.05.2001 «О государственной судебно-экспертной деятельности в
Российской Федерации» на основании определения суда о проведении экспертизы,
эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного
заключения.
При таких
обстоятельствах судебная коллегия полагает, что заключение судебной экспертизы
отвечает принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности
доказательств, основания сомневаться в ее правильности отсутствуют, в связи с
чем, вопреки доводам апелляционной жалобы, заключение судебной экспертизы было
обосновано принято судом первой инстанции в качестве надлежащего
доказательства, оснований для назначения по делу дополнительной либо повторной
судебно-медицинской экспертизы отсутствуют.
Доводы апелляционной жалобы об отсутствии
правовых оснований для возложения на лечебное учреждение гражданско-правовой
ответственности по возмещению Дубровской Н.В. морального вреда ввиду
недоказанности вины в его причинении и ухудшении состояния здоровья истца,
основаны на неверном, ошибочном толковании норм материального права, а потому
не влекут отмену обжалуемого судебного постановления. Более того, данные доводы
являлись предметом исследования суда первой инстанции, были обоснованно
отклонены по мотивам, изложенным в судебном постановлении.
Юридически
значимые обстоятельства судом определены правильно, представленным
доказательствам дана надлежащая оценка, верно
применен материальный закон, регулирующий возникшие между сторонами
отношения, нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения, судом
не допущено, в связи с чем оснований для отмены решения суда первой инстанции в
апелляционном порядке не имеется.
Руководствуясь
статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,
судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
решение
Димитровградского городского суда Ульяновской области от 28 августа 2024 года,
оставить без изменения, а апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения
здравоохранения «Самарский областной клинический онкологический диспансер» – без
удовлетворения.
Определение суда
апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.
Апелляционное
определение может быть обжаловано в течение трех месяцев со дня изготовления
мотивированного апелляционного определения в кассационном порядке в Шестой
кассационный суд общей юрисдикции (г.Самара) по правилам, установленным главой
41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации через
Димитровградский городской суд Ульяновской области.
Председательствующий
Судьи
Мотивированное апелляционное определение
изготовлено 25 февраля 2025 года.
