УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
73RS0001-01-2024-003673-37
Судья Жилкина А.А.
Дело № 33-4988/2024
А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О
Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
город Ульяновск
5 ноября 2024 года
Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского
областного суда в составе:
председательствующего Федоровой Л.Г.,
судей Завгородней Т.Н., Санатулловой Ю.Р.,
при секретаре Кузеевой Г.Ш.,
с участием прокурора Сыкеевой М.В.,
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную
жалобу государственного учреждения здравоохранения «Ульяновский областной
клинический центр специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного
врача России Е.М. Чучкалова» на решение Ленинского районного суда города
Ульяновска от 12 июля 2024 года по гражданскому делу № 2-3014/2024, по которому постановлено:
исковые требования Кошелевой Юлии Андреевны, действующей в
своих интересах и в интересах несовершеннолетнего К*** Е*** Д*** удовлетворить
частично.
Взыскать с государственного учреждения здравоохранения
«Ульяновский областной клинический центр специализированных видов медицинской
помощи им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова» в пользу Кошелевой
Юлии Андреевны компенсацию морального вреда в сумме 1 200 000 рублей.
Взыскать с государственного учреждения здравоохранения
«Ульяновский областной клинический центр специализированных видов медицинской помощи
им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова» в пользу Кошелевой Юлии
Андреевны, действующей в интересах К*** Е*** Д***, компенсацию морального вреда
в сумме 800 000 рублей.
В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.
Взыскать с государственного учреждения здравоохранения
«Ульяновский областной клинический центр специализированных видов медицинской
помощи им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова» в доход местного
бюджета госпошлину в сумме 300 рублей.
Заслушав доклад судьи Завгородней Т.Н. пояснения представителя
ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр специализированных видов
медицинской помощи им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова» Соколова
С.В., третьих лиц Шигапова М.И., Елистратова А.Н., поддержавших доводы
апелляционной жалобы, истца Кошелевой Ю.А. и ее представителя – Сергеевой Н.В.,
полагавших решение суда законным и обоснованным, заключение прокурора Сыкеевой
М.В., полагавшей необходимым оставить решение суда без изменения, судебная коллегия
установила:
Кошелева Ю.А., действуя в своих интересах и в интересах
несовершеннолетнего К*** Е.Д., обратилась в суд с исковым заявлением к государственному учреждению
здравоохранения (ГУЗ) «Ульяновский областной клинический центр
специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного врача России
Е.М. Чучкалова» о взыскании компенсации морального вреда.
В обоснование заявленных требований указала, что 10.08.2023 ее
мать - П*** Н.А. была госпитализирована в нейрохирургическое отделение
ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр специализированных видов
медицинской помощи им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова» для
проведения оперативного вмешательства в связи с имеющимся заболеванием ***.
16.08.2023 П*** Н.А. проведена операция - ***.
07.09.2023 в связи с ухудшением состояния здоровья П*** Н.А.
была переведена в реанимационное отделение, где *** умерла. Причиной смерти
явились: ***.
Заключением судебно-медицинской экспертизы, проведенной
ГБУЗ «Бюро СМЭ» Министерства здравоохранения Оренбургской области на
основании постановления следователя, установлены многочисленные дефекты
оказания медицинской помощи П*** Н.А. в ГУЗ «Ульяновский областной клинический
центр специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного врача
России Е.М. Чучкалова», а именно: дефекты лечебно‑диагностических
мероприятий, неверная лечебная тактика, необоснованное назначение лекарственных препаратов, а
также нарушения, связанные с маршрутизацией и оформлением медицинской
документации. Развившийся у П*** Н.А.
хирургический сепсис не лечили 22 дня.
В случае надлежащего оказания П*** Н.А. медицинской помощи, в
том числе при проведении в полном объеме лечебно-диагностических мероприятий,
адекватной оценки состояния здоровья, ее смерти возможно было избежать.
Действиями сотрудников медицинского учреждения,
выразившимися в оказании медицинской услуги ненадлежащего качества, приведшей к
смерти пациентки П*** Н.А., истцу и ее несовершеннолетнему сыну причинены
нравственные страдания, нарушены семейные связи.
05.04.2024
она направила претензию в адрес ответчика, ответа на которую не получила.
Просила взыскать с ГУЗ «Ульяновский областной клинический
центр специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного врача
России Е.М. Чучкалова» в свою пользу компенсацию морального вреда в размере
1 500 000 рублей, в пользу несовершеннолетнего К*** Е.Д. –
компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей, взыскать
неустойку в связи с неисполнением в добровольном порядке требований истца в
размере 1 500 000 рублей, штраф.
Судом к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих
самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ООО «Капитал МС», ТФОМС
Ульяновской области, Министерство здравоохранения Ульяновской области, Климина
Т.И., Шигапов М.И., Елистратов А.Н., Ретьман С.В., Клочков А.В., Сахабетдинов
Б.Р., Шмырин А.Г., Сайпулаев С-Г.З.
Определением
суда от 28.05.2024 к участию в деле в порядке статьи 45 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации привлечен прокурор Ленинского
района города Ульяновска.
Рассмотрев заявленные требования по существу, суд принял приведенное
выше решение.
В апелляционной жалобе ГУЗ «Ульяновский областной
клинический центр специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного
врача России Е.М. Чучкалова» просит отменить решение суда, принять по делу новое
решение, значительно снизив размер взысканной компенсации морального вреда.
В
обоснование доводов жалобы указывает, что в решении суда не приведены мотивы
относительно того, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер
определенной к взысканию суммы компенсации морального вреда.
Отмечает,
что при оказании медицинской помощи П*** Н.А. учреждением были допущены
формальные нарушения, которые не состоят в причинной связи с ухудшением
состояния ее здоровья и смертью.
Ссылается
на допущенные судом нарушения норм процессуального права, выразившиеся в том,
что при рассмотрении дела по существу в судебном заседании не участвовал
прокурор и не давал заключение по делу.
В отзыве на апелляционную жалобу представитель Кошелевой
Ю.А. – Сергеева Н.В. просит оставить решение суда без изменения,
апелляционную жалобу – без удовлетворения.
В соответствии со статьями 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации
судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц,
участвующих в деле, которые надлежащим образом извещены о времени и месте
рассмотрения дела судом апелляционной инстанции.
Согласно части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции рассматривает дело в
пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе и возражениях относительно
жалобы.
Выслушав пояснения явившихся в судебное заседание лиц, заключение
прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и
возражений относительно жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.
Судом установлено и материалами дела подтверждается, что П***
Н.А., *** года рождения, являлась матерью Кошелевой Ю.А. (т. 1 л.д. 17-19),
и бабушкой несовершеннолетнего К*** Е.Д., *** года рождения
(т. 1 л.д. 20).
В период с 10.08.2023 по 05.10.2023 П*** Н.А. находилась на
стационарном лечении в ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр
специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного врача России
Е.М. Чучкалова» с диагнозом: ***.
16.08.2023 П*** Н.А. в плановом порядке была проведена
операция - ***.
*** П*** Н.А. умерла (т. 1, л.д. 16).
В соответствии с протоколом патолого-анатомического вскрытия
от 06.10.2023 № *** причиной смерти П*** Н.А. явились: ***), операция.
На
основании постановления следователя-криминалиста следственного отдела по
Ленинскому району г. Ульяновска следственного управления Следственного комитета
Российской Федерации по Ульяновской области от 08.10.2023 экспертной комиссией
ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения
Оренбургской области проведена судебно-медицинская экспертиза по факту
ненадлежащего оказания медицинской помощи П*** Н.А.
Согласно
заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 13.03.2024 № *** при
оказании медицинской помощи П*** Н.А. за время ее пребывания с 10.08.2023 по
05.10.2023 в нейрохирургическом отделении ГУЗ «Ульяновский областной
клинический центр специализированных видов медицинской помощи
им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова», были выявлены следующие
дефекты:
1) дефекты лечебно-диагностических мероприятий.
Выполнение лечебно-диагностических мероприятий в неполном
объеме. При осмотре врача-терапевта, выполнившего заключение об отсутствии
противопоказаний для оперативного лечения П*** Н.А., описание общесоматического
диагноза не соответствует предыдущему (установленному на предыдущем этапе
лечения пациентки), при этом обоснования коррекции диагноза (в том числе -
исключения «***») по данным осмотра врача отсутствует, дополнительного
обследования (ЭХО-КГ сердца, проведение исследования для определения уровня
натрий-уретического пептида и т.д.) выполнено не было. Также, при осмотре
врачом отсутствуют рекомендации о контроле каких-либо обследований в динамике
(в том числе проведение повторной электрокардиографии в динамике). П*** Н.А. за
время пребывания в стационаре, была однократно осмотрена врачом-кардиологом,
запись об осмотре не читабельна, не информативна, не содержит терапевтического
(кардиологического) диагноза, рекомендаций по исключению возможных
терапевтических осложнений (в том числе, сепсиса) и лекарственной терапии.
Повторных осмотров терапевта/кардиолога (в течение последующих
56 койко-дней) нет.
Несвоевременное (запоздалое)
проведение диагностических мероприятий. В послеоперационном периоде отмечено
ухудшение состояния П*** Н.А.: явления *** (*** при нормальных показателях
50-98 мкмоль/л), увеличение СОЭ в ОАК (до *** при нормальных показателях 5-15
мм/час) с анизоцитозом, снижение уровня белка (*** при нормальных показателях
65-85 г/л). При указанной отрицательной динамике состояния пациентки,
диагностические мероприятия по установлению генеза ухудшения, исключения
периоперационных осложнений, на фоне острой ***). Компьютерная томография
органов грудной клетки была проведена только 12.09.2023 (диагностируется ***),
ЭХО-КГ сердца выполнено 08.09.2023, не были выполнены исследования для
определения ***, ***, своевременно не были назначены и не проведены посевы
крови, мочи на стерильность. При осмотрах лечащего врача и проведении консилиумов
отсутствует интерпретация динамики состояния П*** Н.А., данных выполненного ей
обследования. Клинический диагноз не изменяется, не обозначается тактика
ведения и медикаментозная терапия («лечение получает, согласовано...»).
Основное осложнение «***», приведшее к смерти пациентки, установлено впервые
14.09.2023 со знаком «?», более 3-х недель от клинико-лабораторного ухудшения
состояния П*** Н.А. (несвоевременно-запоздало). ***) было диагностировано
несвоевременно (запоздало), только 08.09.2023 (т.е. на 22 сутки после
операции), хотя формирование ее произошло не позднее 1-ых суток
послеоперационного периода, при сохраняющемся болевом синдроме со стороны раны
и отсутствии положительной динамики, соответствующий диагностический поиск в
части возможных осложнений со стороны операционной раны и инфекции в области
хирургического вмешательства начат не был, что привело к крайне запоздалому
хирургическому вмешательству и началу антибактериальной терапии.
Неверная лечебная тактика. При развитии у пациентки П***
Н.А. хирургического *** необходимо было рассмотреть вопрос о целесообразности
удаления металлоконструкции как фактора, поддерживающего воспалительный процесс,
чего выполнено не было. На фоне проводимого неадекватного лечения у П*** Н.А.
продолжали прогрессировать явления хирургического раневого сепсиса.
Необоснованное назначение лекарственных препаратов. У П***
Н.А. с момента ее поступления в нейрохирургическое отделение, показаний для
назначения *** с позиций общесоматическго заболевания, не имелось. Однако
терапия указанными препаратами проводилась (согласно листу назначения - со дня
поступления, препараты периодически отменялись и назначались). Назначение
данных препаратов при ухудшении состояния П*** Н.А., появлении *** было противопоказано.
Данные о применении указанных препаратов для лечения *** без особых,
обоснованных лечащим врачом показаний, в клинических рекомендациях и критериях
качества по лечению *** (2021 год) отсутствуют.
Дефекты маршрутизации пациентки без коррекции имевшейся у
нее патологии. При наличии у П*** Н.А. трех рисковых факторов инфицирования
послеоперационной раны в стационаре (низкий ***, длительный период от момента
госпитализации до операции, значительная продолжительность оперативного
вмешательства - более 3 часов), ей следовало перенести часть диагностических
мероприятий на амбулаторный этап, установить причину *** и по возможности до
операции провести соответствующую *** терапию. Отсутствие указанных мероприятий
сыграло роль в части повышения вероятности развития у П*** Н. А. *** области
хирургического вмешательства в виде ***, и в последствии - ***.
2) дефекты оформления
медицинской документации. 11.08.2023 при проведении консилиумного осмотра перед
оперативным лечением П*** Н.А. не была обсуждена терапия по профилактике ***) с
учетом сопутствующей *** у пациентки, ***, при этом в записи осмотра
врачом-терапевтом был отменен прием *** (который был рекомендован П*** Н.А.
ранее - прием *** или «***» на предыдущем этапе). Также отсутствуют отметки о
мероприятиях по профилактике п*** осложнений в целом (они только перечислены и
о них предупреждены родственники П*** Н.А.). 16.08.2023 в записи
предоперационного эпикриза возможные периоперационые осложнения шаблонно
перечислены, при этом нет обоснованной оценки степени риска их развития (***),
что диктует тактику лекарственной терапии по их профилактике.
Экспертная комиссия
пришла к выводу о том, что к неблагоприятному исходу - смерти П*** Н.А. привела
следующая совокупность факторов, таких как тяжесть самого заболевания и
выполненная пациентке по показаниям объемная нейрохирургическая операция, так и
дефекты оказания медицинской помощи с 10.08.2023 по 05.10.2023 в
нейрохирургическом отделении ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр
специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного врача России
Е.М. Чучкалова».
Объективных
медицинских критериев, которые могли бы быть основанием для оценки степени
влияния каждого из обстоятельств (самого заболевания и дефектов оказания
медицинской помощи) в количественном отношении (в долях, в процентах и т.п.) не
существует, что не позволяет установить прямую причинно-следственную связь
между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением неблагоприятного
исхода - смертью П*** Н.А.
Полностью
гарантировать выздоровление пациента с *** на современном уровне развития
медицины невозможно, даже при строгом соблюдении всех предписанных
лечебно-диагностических мероприятий, и назвать те условия и требования при
которых выздоровление П*** Н.А. было бы абсолютно гарантированным, невозможно.
Однако несоблюдение принятой в России тактики ведения пациентов с сепсисом,
ненадлежащее ведение пациентов с хирургической инфекцией области хирургического
вмешательства и запоздалая диагностика ***, существенно снижают шансы на
выздоровление (т. 1 л.д. 204-229).
Постановлением следователя-криминалиста следственного отдела
по Ленинскому району г. Ульяновска следственного управления Следственного
комитета Российской Федерации по Ульяновской области от 08.04.2024 уголовное
дело было прекращено на основании пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального
кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в действиях сотрудников
ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр специализированных видов
медицинской помощи им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова» состава
преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса
Российской Федерации (т. 1 л.д. 230-232).
Полагая, что в ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр
специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного врача России Е.М.
Чучкалова» П*** Н.А. была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества,
что способствовало наступлению ее смерти, Кошелева Ю.А. обратилась в суд с
настоящим иском.
Разрешая спор по существу и частично удовлетворяя исковые
требования, суд первой инстанции, оценив по правилам статьи 67 Гражданского
процессуального кодекса Российской Федерации представленные по делу
доказательства в их совокупности, в том числе заключение комиссионной судебно‑медицинской
экспертизы, исходил из того, что ответчиком не представлено надлежащих
доказательств добросовестного выполнения работниками своих обязанностей при
оказании медицинской помощи П*** Н.А. в полном объеме. На стадии
послеоперационного лечения сотрудниками ГУЗ «Ульяновский областной
клинический центр специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного
врача России Е.М. Чучкалова» допущены многочисленные нарушения клинических
рекомендаций, не приняты меры по своевременной интерпретации имеющихся
лабораторных исследований в совокупности с клинической картиной
последовательного ухудшения состояния здоровья пациентки, что в совокупности
способствовало смерти П*** Н.А. и существенно сократило ее шансы на
выздоровление.
Установив данные обстоятельства, несмотря на отсутствие
прямой причинной связи между действиями (бездействиями) медицинского персонала
и наступившими последствиями в виде смерти П*** Н.А., суд пришел к выводу о
наличии оснований для взыскания с ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр
специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного врача России Е.М.
Чучкалова» в пользу Кошелевой Ю.А. компенсации морального вреда в размере
1 200 000 рублей, в пользу несовершеннолетнего К*** Е.Д. – в
размере 800 000 рублей, определив размер данной компенсации с учетом
фактических обстоятельств дела, степени родства истца и ее сына с умершей П***
Н.А. - дочь и мать, бабушка и внук, возраста умершей П*** Н.А., наличия у нее
хронических заболеваний, нравственных страданий истца и несовершеннолетнего
ребенка в связи с потерей близкого человека, умиравшего на их глазах без
оказания своевременной медицинской помощи в лечебном учреждении, тяжести
физических и нравственных переживаний, требований разумности и справедливости.
Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда
первой инстанции, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам дела,
основаны на представленных доказательствах и нормах материального права,
регулирующих спорные правоотношения.
Статьей 41 Конституции Российской Федерации установлено, что
каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.
Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в
Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об
основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».
Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011
№ 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» здоровье -
это состояние физического, психического и социального благополучия человека,
при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и
систем организма.
Охрана здоровья граждан - это система мер политического,
экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе
санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых
органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной
власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями,
их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики
заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья
каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления
ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011
№ 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).
В статье 4 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об
основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные
принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны
здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий;
приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность
органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных
лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья;
доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании
медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона от
21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской
Федерации»).
Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на
поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление
медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская
помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от
наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2
Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья
граждан в Российской Федерации»).
Качество медицинской помощи - это совокупность
характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи,
правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации
при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата
(пункт 21 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах
охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).
В соответствии с частью 1 статьи 37 Федерального закона от 21.11.2011
№ 323‑ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»
медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках
клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением
об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое
утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в
соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми
уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для
исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;
на основе клинических рекомендаций; с учетом стандартов медицинской помощи,
утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.
Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2
статьи 64 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны
здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или
состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи и
клинических рекомендаций и утверждаются уполномоченным федеральным органом
исполнительной власти.
Согласно части 2 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011
№ 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские
организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут
ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за
нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью
при оказании гражданам медицинской помощи.
Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при
оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме
и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3 статьи 98
Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан
в Российской Федерации»).
На основании пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса
Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина,
подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом
обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся
причинителем вреда.
Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда,
если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено
возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2 статьи 1064
Гражданского кодекса Российской Федерации).
Пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской
Федерации предусмотрено, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред,
причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных)
обязанностей.
В соответствии со статьей 150 Гражданского кодекса
Российской Федерации жизнь и здоровье относятся к нематериальным благам,
принадлежащим гражданину от рождения и защищаются в соответствии с законом.
Исходя из положений статьи 151 Гражданского кодекса
Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или
нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные
права, либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а
также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на
нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
При определении размеров компенсации морального вреда суд
принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания
обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных
страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому
причинен вред.
В силу пункта 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской
Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.
Размер компенсации морального вреда определяется судом в
зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных
страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина
является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда
должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических
и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств,
при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей
потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Как разъяснено в пункте 48 постановления Пленума Верховного
Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм
о компенсации морального вреда», медицинские организации, медицинские и
фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем
здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны
здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему
медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны
компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании
медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от
21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской
Федерации»).
Разрешая требования о компенсации морального вреда,
причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду
надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской
помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и
квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза,
соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным
порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи,
клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты
оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения
соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение
заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли
неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере
охраны здоровья.
При этом на ответчика возлагается обязанность доказать
наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание
медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи,
не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой
помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также
отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной
организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную
помощь, избежать неблагоприятного исхода.
На медицинскую организацию возлагается не только бремя
доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или
иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.
В пункте 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации
морального вреда» разъяснено, что требования о компенсации морального вреда в
случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и
(или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему
ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого
гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину
лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания
вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и
нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в
частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в
связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской
помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников
тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания,
непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной
помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода,
переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того
обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей
медицинской помощи.
Как указывалось выше, заключением комиссионной
судебно-медицинской экспертизы подтверждено, что дефекты оказания П*** Н.А.
медицинской помощи в нейрохирургическом отделении ГУЗ «Ульяновский
областной клинический центр специализированных видов медицинской помощи
им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова», выразившиеся в
несвоевременном (запоздалом) проведении диагностических мероприятий, неверной
лечебной тактики, дефектах маршрутизации пациентки без коррекции имевшейся у
нее патологии, явились одним из факторов
неблагоприятного исхода – смерти П*** Н.А.
Указанные
выводы в ходе рассмотрения настоящего дела в суде первой инстанции, а также при
рассмотрении апелляционной жалобы путем заявления соответствующего ходатайства
о проведении дополнительной или повторной судебной экспертизы ответчиком не
оспаривались.
Вопреки
доводам апелляционной жалобы допущенные дефекты при оказании медицинской помощи
П*** Н.А., в частности то обстоятельство, что основное осложнение «Сепсис»,
приведшее к смерти пациентки, было впервые установлено 14.09.2023, то есть
спустя более трех недель от клинико-лабораторного ухудшения состояния П***
Н.А., ***) было диагностировано только 08.09.2023, то есть на 22 сутки после
операции, хотя формирование ее произошло не позднее первых суток
послеоперационного периода, нельзя расценивать в качестве формальных дефектов,
не повлекших негативных последствий для здоровья П*** Н.А.
С
учетом изложенного, правильно истолковав и применив к спорным отношениям
вышеприведенные нормы материального права и разъяснения Пленума Верховного Суда
Российской Федерации, оценив по правилам статьи 67 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации доказательства, представленные в материалы дела,
суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии оснований для
частичного удовлетворения исковых требований Кошелевой Ю.А., поскольку само по
себе отсутствие прямой причинно‑следственной связи между смертью П***
Н.А. и выявленными недостатками оказания ей медицинской помощи в ГУЗ
«Ульяновский областной клинический центр специализированных видов медицинской
помощи им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова», не исключает обязанности
лечебного учреждения компенсировать истцу и ее несовершеннолетнему сыну
моральный вред, причинение которого Кошелева Ю.А. связывает не только с
фактом смерти матери, но и с фактом оказания ей ненадлежащей медицинской
помощи, что неизбежно причинило дочери и внуку умершей нравственные страдания,
связанные с переживаниями за жизнь и здоровье родного человека.
При
этом в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации ГУЗ «Ульяновский областной клинический центр специализированных видов
медицинской помощи им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова» не
представлено доказательств отсутствия вины в причинении морального вреда истцу
и ее несовершеннолетнему сыну в связи со смертью П*** Н.А., медицинская помощь
которой была оказана ненадлежащим образом, учитывая, что в отсутствие
допущенных дефектов и недостатков риск неблагоприятного исхода мог быть ниже,
хотя и не был полностью гарантирован.
Размер
компенсации морального вреда определен судом первой инстанции с учетом всех
заслуживающих внимания обстоятельств: индивидуальных особенностей Кошелевой
Ю.А. и несовершеннолетнего К*** Е.Д., которые проживали совместно с умершей П***
Н.А., являются ее близкими родственниками (т. 1 л.д. 140), тяжести
причиненных истцам нравственных страданий, связанных с переживаниями
обусловленными наблюдением за страданиями матери и бабушки, осознанием того
обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей
медицинской помощи и избежать неблагоприятного исхода, невосполнимости утраты
близкого человека, что является необратимым обстоятельством, нарушающим
физическое и психологическое благополучие истца и ее несовершеннолетнего сына,
их право на родственные и семейные связи, формы и степени вины ответчика,
основной целью деятельности которого является оказание медицинской помощи и
охрана здоровья граждан, характера и объема допущенных ответчиком нарушений, а
также требований разумности и справедливости, соразмерности компенсации
последствиям нарушения прав.
Принимая
во внимание, что жизнь и здоровье относятся к числу наиболее значимых
человеческих ценностей, а их защита является приоритетной, размер компенсации
морального вреда, взысканного с ГУЗ «Ульяновский областной клинический
центр специализированных видов медицинской помощи им. заслуженного врача России
Е.М. Чучкалова» в пользу Кошелевой Ю.А. и несовершеннолетнего К*** Е.Д. не
носит ни характера чрезмерности, ни формального характера, определен судом с
учетом цели реального восстановления нарушенного права истцов.
Оснований
для изменения размера взысканной компенсации морального вреда, ее
дополнительного снижения по сравнению с заявленной Кошелевой Ю.А. суммой,
судебная коллегия не усматривает.
Доводы
апелляционной жалобы ответчика по существу выражают субъективное отношение к
категории морального вреда и обстоятельствам, влияющим на его размер, при этом
выводов суда не опровергают, на материально подтвержденные факты и
доказательства, которые бы имелись в деле и были неосновательно проигнорированы
судом, не указывают. Само по себе несогласие автора жалобы с размером
взысканной судом компенсации морального вреда не свидетельствует о незаконности
судебного акта.
Правоотношения сторон и закон, подлежащий применению,
определены судом первой инстанции правильно, обстоятельства, имеющие значение
для дела, установлены на основании представленных доказательств, оценка которым
дана с соблюдением требований статьи 67 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации.
Доводы
апелляционной жалобы о нарушении судом норм процессуального права, выразившихся
в том, что при рассмотрении дела по существу в судебном заседании не участвовал
прокурор и не давал заключение по делу, не могут являться основанием для отмены
обжалуемого решения суда.
В
соответствии с частью 3 статьи 45 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации прокурор вступает в процесс и дает заключение по делам о
выселении, о восстановлении на работе, о возмещении вреда, причиненного жизни
или здоровью, а также в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и
другими федеральными законами, в целях осуществления возложенных на него
полномочий. Неявка прокурора, извещенного о времени и месте рассмотрения дела,
не является препятствием к разбирательству дела.
Как
усматривается из материалов дела, прокурор был привлечен судом первой инстанции
к участию в деле и надлежащим образом извещен о времени и месте проведения
судебного разбирательства, в судебное заседание не явился, что не
препятствовало суду рассмотреть дело в его отсутствие.
Кроме
того, в судебном заседании суда апелляционной инстанции принимал участие
прокурор, который дал заключение по настоящему делу.
С учетом изложенного, решение суда следует признать законным
и обоснованным, оснований для его отмены либо изменения по доводам
апелляционной жалобы не имеется.
Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную
отмену обжалуемого решения, судом при рассмотрении данного дела не допущено.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
решение
Ленинского районного суда города Ульяновска от 12 июля 2024 года оставить без
изменения, апелляционную жалобу государственного учреждения здравоохранения
«Ульяновский областной клинический центр специализированных видов медицинской
помощи им. заслуженного врача России Е.М. Чучкалова» - без удовлетворения.
Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную
силу со дня его принятия.
Апелляционное определение может быть обжаловано в
кассационном порядке в Шестой кассационный суд общей юрисдикции (город Самара)
в течение трех месяцев со дня
изготовления мотивированного апелляционного определения, по правилам,
установленным главой 41 Гражданского процессуального кодекса Российской
Федерации через Ленинский районный суд города Ульяновска.
Председательствующий
Судьи
Мотивированное
апелляционное определение изготовлено 18 ноября 2024 года.
