УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

 

Судья Ситников Д.С.                                                                      Дело № 22-1650/2023

 

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ   ОПРЕДЕЛЕНИЕ

 

г. Ульяновск                                                                           13 сентября 2023 года

 

Судебная коллегия по уголовным делам Ульяновского областного суда в составе председательствующего Сенько С.В.,

судей Демковой З.Г., Хайбуллова И.Р.,

с участием прокурора Чубаровой О.В.,

осужденного Зуева Р.С.,

осужденного Куликова К.В. и его защитника – адвоката Зинина А.Ю.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Брызгаловой В.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Никитиной А.А., апелляционным жалобам осужденных Куликова К.В., Зуева  Р.С. и защитника – адвоката Зинина А.Ю. в интересах осужденного Куликова К.В. на приговор Кировского районного суда г. Самары от 22 сентября 2022 года, которым

 

ЗУЕВ Роман Сергеевич, ***, ***, ***, ***, несудимый

 

осужден к наказанию в виде лишения свободы:

- по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ - на срок 4 года,

- по ч. 1 ст. 318 УК РФ - на срок 1 год 6 месяцев.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно Зуеву Р.С. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 4 года 4 месяца с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

 

На основании п. «б» ч. 3.1 ст.72 УК РФ время содержания Зуева Р.С. под стражей с 13 апреля 2017 года по 12 июля 2018 года, с 12 февраля 2019 года по 4 марта 2019 года зачтено в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

В соответствии со ст. 72 УК РФ зачтено время действия в отношении Зуева Р.С. меры пресечения в виде домашнего ареста с 13 июля 2018 года по 11 февраля 2019 года, с 20 ноября 2020 года по 22 сентября 2022 года из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день отбывания наказания в виде лишения свободы.

 

На основании п. 2 ч. 5 и п. 2 ч. 6 ст. 302 УПК РФ в связи с поглощением срока назначенного наказания временем содержания Зуева Р.С. под стражей и домашним арестом, от отбывания наказания освобожден.

 

Мера пресечения в виде домашнего ареста Зуеву Р.С. изменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу.

 

КУЛИКОВ Константин Владимирович, ***, ***, ***, ***, несудимый

 

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 4 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

 

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу изменена на заключение под стражу.

 

На основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ  время содержания Куликова К.В. под стражей с 22 сентября 2022 года до вступления приговора суда в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

 

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

 

Заслушав доклад судьи Демковой З.Г., доложившей содержание обжалуемого приговора, существо апелляционных представления и жалоб, заслушав выступления участников процесса, судебная коллегия

 

УСТАНОВИЛА:

 

Зуев Р.С. и Куликов К.В. признаны виновными в покушении на мошенничество, то есть покушении на хищение чужого  имущества путем обмана, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а Зуев Р.С. также в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

 

Зуевым Р.С. и Куликовым К.В.  преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, совершено в период с декабря 2014 года по ноябрь 2015 года на территории Кировского района г. Самары, Зуевым Р.С. преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 318 УК РФ, совершено 13 апреля 2017 года на территории Самарского района г. Самары при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

 

В апелляционном представлении государственный обвинитель – старший помощник прокурора  Кировского района г. Самара Никитина А.А.  считает приговор в отношении осужденных незаконным, необоснованным и несправедливым, в связи с назначением им чрезмерно мягкого наказания без учета характера и степени общественной опасности совершенного преступления, их личности.

Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство.

 

В совместных апелляционных жалобах осужденный Куликов К.В. и его защитник-адвокат Зинин А.Ю. считают приговор незаконным и необоснованным.

Судом доказательства обвинения надлежащим образом не проверены, им не дана объективная оценка, выводы о виновности основаны на предположениях.

Приговор постановлен незаконным составом суда на основании обвинительного заключения, составленного с нарушением закона, при невручении Куликову К.В. его копии, проведении судебного разбирательства с нарушениями законодательства РФ.

Постановление о возбуждении уголовного дела №*** от 26 сентября 2016 года в отношении неустановленных лиц по признакам преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, вынесенное на основании заявления Б*** по факту совершения мошеннических действий в отношении ООО «Р***», является незаконным, поскольку следователю на момент его вынесения были известны сведения о причастности к его совершению адвокатов Зуева Р.М. и Куликова К.В., в отношении которых подлежал применению особый порядок производства.

Незаконно возбуждено и уголовное дело  27 июля 2015 года по ч. 1 ст. 303 УК РФ по факту представления по гражданскому делу №*** по иску Л*** сфальсифицированного доказательства – доверенности, выданной на имя Зуева Р.С. на представление интересов ООО «Р***», поскольку следователем возбуждено в отношении неустановленного лица, а в качестве предмета преступления указан документ, не являющийся доказательством по делу. Расследование по данному уголовному делу велось в целях оформления якобы выявленного в его рамках нового уголовного дела в отношении  Зуева Р.С. и Куликова К.В. по преступлению, предусмотренному ст. 159 УК РФ, поскольку только после этого уголовное преследование по уголовному делу, возбужденному 27 июля 2015 года, было прекращено.

Незаконно были выделены из уголовного дела № *** на основании рапорта следователя материалы проверки, по результатам которых возбуждались иные уголовные дела №№ ***, ***, которые в последующем на основании сфальсифицированного следователем постановления от 16 января 2017 года  соединены в одно производство с уголовным делом №*** в целях осуществления уголовного преследования в отношении него и Зуева Р.С. 4 августа 2017 года постановление о соединении уголовных дел было без подписи должных лиц и нумерации, а следователь  К*** пояснил, что переделал его, изменив его содержание, но не успел подписать у руководства, а 9 августа 2017 года предъявил его уже подписанным. В судебном заседание содержание подлинного документа было установлено, и оно противоречило сфальсифицированному, поскольку в нем указывалось о соединении с уголовным делом №*** уголовных дел №№***, ***, а не уголовных дел №№***, ***. Указанное свидетельствует о недопустимости постановления от 16 января 2017 года, иного постановления о соединении дел не выносилось.

Постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Куликова К.В. и Зуева Р.С. от 28 октября 2019 года также является незаконным, поскольку основано на материалах проверки, которая фактически, как и следственные действия по делу, не проводилась, а материалы проверки не сдержат сведений о его причастности к совершенному преступлению.

Постановление о возбуждении уголовного дела по ст. 303 УК РФ от 17 сентября 2019 года вынесено незаконно, при отсутствии сведений о причастности Куликова К.В. к совершению данного преступления, является противоречивым в части периода совершения преступления (с 15 февраля 2015 года по 11 марта 2015 года) и обстоятельств его совершения с указанием событий, подлежащих раздельной квалификации (4 гражданских дела по искам от 15 декабря 2014 года, 16 декабря 2014 года, 20 февраля 2015 года, 8 апреля 2015 года  и доверенность на имя Зуева Р.С. от 15 мая 2014 года), за пределами сроков давности привлечения к уголовной ответственности и при неотмененном постановлении о прекращении уголовного преследования по тем же обстоятельствам от 8 августа 2017 года.

По уголовному делу, возбужденному 12 мая 2017 года по ст. 318 ч. 1 УК РФ в отношении Зуева Р.С. имеются подложные документы, а именно: постановление от 16 мая 2017 года по передаче уголовного дела из Куйбышевского МСО СУ СК РФ по Самарской области в СО по Кировскому району г. Самары, поскольку имеются исправления в дате поступления и фамилии следователя. Полагает, что дело поступило 19 мая 2017 года, расследование поручено следователю Я***, но отсутствует постановление последнего о принятии дела к своему производству.

Постановление о признании П*** потерпевшим содержит неверные сведения в дате его вынесения – 16 мая 2017 года и сведения о будущих событиях, поскольку предъявлено и подписано потерпевшим 19 мая 2017 года. Уведомление потерпевшему от 19 мая 2017 года не содержит необходимых реквизитов и имеет неверную регистрацию.

Постановление о соединении данного уголовного дела с делом №***, датированное 5 июня 2017 года, является сфальсифицированным, поскольку при продлении срока следствия  по делу №*** следователь Я*** ссылался на проведенные следственные действия с участием П*** и необходимости предъявления Зуеву Р.С. обвинения по ч. 1 ст. 318 УК РФ по уголовному делу, в его производстве до соединения их не находящемуся. 

6 августа 2019 года уголовное дело при отсутствии законных оснований было передано в СУ СК РФ по Самарской области следователю О*** неуполномоченным лицом – и.о. руководителя отдела процессуального контроля СУ СК РФ по Самарской области Х*** сопроводительным письмом, что лишает все последующие документы юридической силы, включая постановление следователя О*** о принятии дела к своему производству.

В связи с этим, все полученные в последующем доказательства по уголовному делу № *** являются недопустимыми.

Обвинение является неопределенным и противоречивым в связи с отсутствием в нем описания обстоятельств использования Куликовым К.В. и Зуевым Р.С. определения Кировского районного суда г. Самара от 12 мая 2015 года в период со дня вступления его в законную силу до отмены (с 27 мая 2015 года по ноябрь 2015 года).

Поскольку обвинительное заключение при отсутствии в нем допустимых доказательств обвинения и иных обстоятельств, имеющих значение для дела, основывается на недопустимых доказательствах, вынесение судебного решения считает недопустимым, в связи с чем уголовное дело подлежит возвращению прокурору в соответствии с п.1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Кроме того, обвинительное заключение составлено за пределами срока предварительного расследования. Срок следствия истекал 8 декабря 2019 года, фактически же следователем выполнены требования  ч. 6 ст. 220 УПК РФ 9 декабря 2019 года, что подтверждается ответом начальника отдела №*** управления по надзору за следствием, дознанием и оперативно-розыскной деятельностью Я***.

Обвинение, изложенное в обвинительном заключении, имеет существенные противоречия:

- указано о причинении имущественного ущерба ООО «Р***» и, одновременно, что умысел на хищение не был доведен до конца, не содержится описания действий обвиняемых по реальному изъятию имущества общества;

- в качестве потерпевшего ООО «Р***» (далее Общество) не указано, его представитель С***  указан как свидетель, а в качестве потерпевшего указан Б***, вред которому не причинен. Поскольку сведений о причинении обществу, Б*** и С*** вреда не имеется, данные лица не могут быть признаны потерпевшими;

- в справке к обвинительному заключению не указаны тома и листы дела процессуальных документов в отношении вещественных доказательств, сведения о времени содержания Зуева Р.С. под стражей, в части действующей в отношении Зуева Р.С. меры пресечения приведены противоречивые сведения;

- в перечне доказательств, на которые ссылается Куликов К.В. как обвиняемый, необоснованно сделана ссылка на показания Зуева Р.С., на которые Куликов К.В. не указывал в качестве доказательств невиновности, но не приведены указанные им  при ознакомлении с материалами дела доказательства защиты.

Изложенное обвинение содержит противоречия в изложении события преступления и не содержит описания совершенных им действий, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию. Ранее уголовное дело с обвинительным заключением, содержащим аналогичное описание события, судом было возвращено прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ. Анализируя тексты ранее составленного обвинительного заключения и настоящего, а также постановление суда о возвращении уголовного дела  порядке ст. 237 УПК РФ, считает, что имеющиеся нарушения не устранены. Проводя анализ доказательств, оспаривают существо предъявленного обвинения, полагают, что оно является не конкретизированным, противоречивым и неопределенным, указывают на:

- необоснованность ссылки на приговор в отношении К*** от 30 сентября 2014 года,

- отсутствие дат, номеров и реквизитов договоров, несмотря на наличие двух видов договоров: на отселение из домов, подлежащих сносу, и на переселение,

- противоречивость в описании обязательств  ООО «Р***» по договорам на отселение о выплате денежных средств и предоставлении квартир,

- неконкретизированность договоров и их условий,

- противоречивость позиции Б*** относительно договоров отселения (т. 2 л.д. 52-101), заявившего об их ничтожности, однако, аналогичные договоры с обоснованием их законности им были представлены в арбитражном производстве по делу № ***. Незаконно судом было отказано в вызове и допросе свидетелей, участвовавших в Арбитражном суде при рассмотрении данного гражданского дела, чем нарушено право на защиту.

Анализируют договор от 3 октября 2002 года между Обществом и Департаментом строительства и архитектуры Администрации г. Самара о долевом участии в финансировании и строительстве жилых домов, согласно которому Общество взяло на себя обязательство произвести плановое отселение граждан с выплатой денежных компенсаций в установленных договорами размерах. Вместе с тем, Обществом обязательства по выплате компенсации выполнены не были, в связи с чем свидетели на законных основаниях заключили договоры цессии с Л*** и Б***, приобретшим вследствие этого права кредиторов по ранее заключенным с Обществом сделкам. Иск Б*** к К*** с требованием возврата выплаченных им денежных средств в счет компенсации по договорам отселения судом удовлетворен не был, сделка  была признан действительной.

В содержании договоров на отселение отсутствует запрет на заключение договора цессии, что свидетельствует о наличии  у всех лиц, заключивших договоры цессии с Л*** и Б*** права требования к Обществу на денежную компенсацию, поэтому договоры цессии не являются ничтожными или фиктивными, а у жильцов имелись основания предполагать наличие права на взыскание с Общества денежных сумм с даты заключения договоров.

Поскольку лица, заключившие договоры цессии, владельцами или распорядителями денежных средств, покушение на хищение которых вменяется Куликову К.В. и Зуеву Р.С., не являлись, всем было достоверно известно об отсутствии у Общества средств для расчетов по договорам отселения, то уступаемое право требования исполнения обязательств возникло при заключении договоров отселения. У Зуева Р.С. отсутствовали полномочия по распоряжению денежными средствами Общества. Ему и Зуеву Р.С. не вменялась осведомленность о наличии у Общества 25 564 776 рублей 9 копеек.

В обвинении утверждается о наличии в 2006 году договорных отношений граждан с Обществом в лице его директора  К*** и риэлтора Р***. Вместе с тем, в штате Общества должность риэлтора отсутствует, не представлено доказательств о наличии у Р*** полномочий на представление интересов Общества, а в договорах отселения указан только К*** как уполномоченное на их заключение лицо.

Обвинение носит противоречивый и неопределенный характер в части способа покушения на хищение имущества Общества, поскольку содержит вывод, что введены в заблуждение были иные физические лица, в том числе, с которыми были заключены договоры цессии,  и суд, не обладающий правом распоряжаться имуществом Общества, а не его представители, обладающие таким правом.

Оспаривает показания  представителя Общества С*** в части деятельности Зуева Р.С. по представлению интересов Общества. Указывает, что Зуев Р.С. при рассмотрении гражданских дел до сведения суда доводил достоверную информацию об отсутствии у Общества возможности исполнить  договорные обязательства в связи с отсутствием денежных средств.

Подробно анализируя показания свидетелей, договоры отселения,  договоры цессии, считают их действительными и законными. Обращает внимание, что стороной обвинения не представлено доказательств о заключении им в 2006 году каких-либо соглашений с гражданами по условиям договоров отселения. Не подтвердили свидетели и заключение с ними каких-либо дополнительных соглашений К*** от лица Общества, в том числе по поводу компенсации как одного из условий договора отселения. Полагает, что указанное также свидетельствует о ложности показаний представителя потерпевшего Б***, утверждавшего о каких-то дополнительных соглашениях  гражданами о невыплате компенсации. Подробно приводя анализ показаний представителя потерпевшего С***, считает их ложными.

Не определен момент вступления Куликова К.В. и Зуева Р.С. в сговор, не представлено доказательств согласованности их действий.

Оспаривает осведомленность Зуева Р.С. о наличии у него недостоверной доверенности от Общества, указывая, что его полномочия как представителя Общества проверялись судом при рассмотрении гражданских дел, личность и свои персональные данные Зуевым Р.С.  не скрывались.

Обвинение неконкретизировано в части предмета хищения. Так, не указаны: наличные или безналичные денежные средства являлись предметом преступления,  реальный их размер, фактический имевшийся у Общества, момент, когда возникла или могла возникнуть реальная возможность завладения ими. Обращает внимание, что на момент вынесения судом решений по искам Л*** и Б*** денежных средств у Общества не имелось, ссылаясь на разъяснения Р*** И В*** как специалистов в области бухгалтерского учета и финансово-экономической деятельности, и показания свидетелей К***, Б***, С***, Е***, представителей потерпевших, сведения из банков и Пенсионного фонда РФ, решение Арбитражного суда Ульяновской области от 9 августа 2019 года, выписки из ЕГРН, договор №*** от 3 октября 2002 года между Обществом и Департаментом строительства и архитектура Администрации г. Самара о долевом участии и строительстве жилых домов. Акты сверок взаимных расчетов от 1 октября 2011 года между Обществом и Департаментом являются недопустимыми доказательствами в виду их фальсификации.

В обвинении указано, что исковые заявления Л*** и Б*** были сфальсифицированными, однако, по ним были возбуждены гражданские дела. Не указано, какое доказательственное значение имели эти иски и доверенность на имя Зуева Р.С., а также место и способ изготовления подложных документов.

Обвинительный приговор основан на предположениях, в том числе о нахождении у Общества недвижимости, исполнительного листа и дебиторской задолженности.

Суд незаконно дополнил существо обвинения, указав на осведомленность Куликова К.В. и Зуева Р.С. в 2014-2015 годах о будущих судебных решениях в отношении Общества.

В обвинении не были указаны сведения об обстоятельствах, по которым хищение не было доведено до конца, и это не могло быть устранено судом. При этом приводит анализ содержания постановлений о возбуждении уголовных дел №№***, ***, ***, ***, указывает на неучастие Куликова К.В. в судебных заседания по гражданским делам, анализирует действия Зуева Р.С., Б***, Л***  в ходе рассмотрения гражданских дел, а также их показания и свидетеля И***. Подробно описывает свою деятельность по оказанию юридической помощи К*** в ходе рассмотрения уголовного дела, Л*** и Б*** – по гражданским делам, приводит причину ее прекращения.

Ему не вручена копия обвинительного заключения, поскольку содержание врученных ему 2 томов документов отличалось от имевшегося в томах 26-27. Данные нарушения устранены не были, поскольку в прокуратуре ему вновь вручили не копию обвинительного заключения. Следователь Г*** не имела права вручать ему копию обвинительного заключения, обманула его, получив расписку о получении им документа, а вручила лишь иные документы под видом его копии.

Уголовное дело рассмотрено незаконным составом суда, поскольку имелась заинтересованность в его осуждении, и с нарушением территориальной подсудности. Так,  установив факт невручения ему копии обвинительного заключения, вместо возвращения уголовного дела прокурору, поручил прокурору повторно вручить ему копию обвинительного заключения. Однако достоверная копия обвинительного заключения ему так и не вручена. Незаконно допустил к участию в деле С*** в качестве представителя Общества при отсутствии сведений о причинении ему вреда и указания его в качестве потерпевшего в обвинительном заключении. Несмотря на имеющиеся основания суд неоднократно отказывал в удовлетворении ходатайств стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору, при не установлении органами следствия места окончания события, что имело существенное значение для определения территориальной подсудности рассмотрения дела,  принял его к своему производству. Событие завершено на территории Самарского района г. Самара, на которую не распространяется юрисдикция Кировского районного суда г. Самары. Однако, суд не принял решения в соответствии с требованиями ст. 34 УПК РФ и не выяснил у подсудимых согласия на оставление дела в своем производстве.

Будучи осведомленным о возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 303 УК РФ с нарушением требований закона, суд по своей инициативе организовал и осуществил незаконное его преследование по данному обвинению, отказываясь дать своевременную оценку нарушениям порядка уголовного судопроизводства, а также умышленно не признал обстоятельств, установленных вступившими законную силу приговором в отношении К*** и решениями (определениями) по гражданским делам.

Суд был заинтересован в признании их виновными по ч. 1 ст. 303 и ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, поскольку по существу предъявленного обвинения изложены идентичные заведомо ложные утверждения, по которым уголовное дело было прекращено по реабилитирующим основаниям, что влекло такое же прекращение уголовного дела.

Не обжалуя постановление суда о прекращении уголовного дела в части обвинения по ч.1 ст. 303 УК РФ, указывает на вынесение его с нарушением закона, поскольку  в нем не изложено при каких событиях и какими именно доказательствами являлись иски, доверенность, каким способ осуществлялась их подделка, в чем их недостоверность.

Постановления суда об отказе в возвращении уголовного дела прокурору были им обжалованы до вынесения итогового решения по делу, но апелляционные жалобы были сокрыты от Самарского областного суда путем вынесения незаконных постановлений об их возврате заявителю. Таким образом, суд превысил свои полномочия, поскольку не вправе был их рассматривать. Данные действия были направлены на воспрепятствование доступа Куликова К.В. к правосудию. Кроме того, в целях сокрытия неправосудных решений, суд не изготавливал их в совещательной комнате в виде отдельных процессуальных документов. При разрешении ходатайств о назначении экспертиз суд не удалялся в совещательную комнату, его решения об отказе в удовлетворении ходатайств были заранее известны.

Из-за отказа в проведении ряда экспертиз он был лишен возможности оспорить ложные показания, сфальсифицированные протоколы следственных действий и вещественные доказательства.

Без его и Зуева Р.С. согласия оглашены показания свидетелей обвинения при отсутствии сторон другой возможности оспорить эти показания на предварительном следствии. Указанное свидетельствует о заинтересованности суда в использовании в качестве доказательств заранее изготовленных следователем допросов, удобных для постановления неправосудного приговора.

Часть свидетелей зарегистрированы на территории Самарской области, но стороне защиты не удалось установить места их регистрации. Вместе с тем, судом было отказано в удовлетворении ходатайства об установлении их места нахождения либо причин невозможности их допроса, в том числе путем истребования соответствующих сведений из государственных органов. При этом не доведено до участников процесса содержание принятых судом мер по вызову свидетелей,  а приобщенные документы под видом судебных повесток не имеют сведений о способе их направления, отсутствуют возвращенные в суд почтовые отправления, подтверждающие отправку свидетелям судебных повесток. Часть повесток о вызове свидетелей в судебные заседания на 17 и 24 декабря 2021 года имеют признаки фальсификации, поскольку в них указан иной номер уголовного дела.

Приводит доводы о возможности вызова и допроса свидетелей в судебном заседании. Судом создана мнимая видимость наличия причин отложения судебного разбирательства путем изготовления вне судебных процессов постановлений о приводе свидетелей, которые не имели цели исполнения и фактически не исполнялись, о чем свидетельствует не направление части постановлений для исполнения в службу судебных приставов ОСП Кировского района г. Самара, отсутствие какого-либо документа, исходящего от ФССП в порядке, установленном Инструкцией по делопроизводству от 10 декабря 2010 года № 682. Из рапортов судебных приставов следует, что надлежащего исполнения постановлений о приводе свидетелей не было, поскольку они не имеют исходящей регистрации, виз руководителей, то есть официальными документами не являются.

Кроме того, суд путем внепроцессуальной переписки обращался за содействием в обеспечении явки свидетелей к начальнику ОП №*** УМВД России по г. Самара и прокурору Кировского района г. Самара. Данные обращения являются фиктивными в связи с отсутствием ответов на них. При этом имеются неофициальные служебные документы должностных лиц УМВД России по г. Самара  (тома и листы дела перечислены в т. 57 на л.д. 114) на имя начальника ОП №*** УМВД России по г. Самара, не имеющие регистрации и соответствующих сопроводительных документов. Указанное свидетельствует о наличии у судьи личных не процессуальных отношений с органами полиции, поспособствовавших изготовлению требуемых судье  фиктивных документов.

Судом путем снятия вопросов нарушены его права при допросах ряда свидетелей, представителей потерпевшего и потерпевшего. Именно допрашивающий сам определяет предмет допроса, а суд не вправе произвольно запрещать отвечать участникам на вопросы стороны защиты, поэтому председательствующий имеет право только отклонять наводящие вопросы не имеющие отношения к существу рассматриваемого дела, заданные только подсудимому.

Так, при допросе С*** суд воспрепятствовал установлению его места работы директором ООО «С***», что имело существенное значение для дела, а также осмотра документа, которым свидетель пользовался во время допроса, предоставил свидетелю возможность не называть источники своей осведомленности. Указывая на незаконную деятельность представителей потерпевшего и иных свидетелей, утверждает, что при допросах К*** и К*** суд воспрепятствовал установлению сведений, при которых Б***, К*** и С***  при коррупционном сотрудничестве прокуратуры и следователя было организовано уголовное преследование в целях вымогательства и завладения чужими долями уставного капитала Общества, ООО «А***», ООО «А***», о противоправных действиях представителя потерпевшего Б*** в отношении иных свидетелей.

Судом нарушены принципы равноправия и состязательности, поскольку предоставлено преимущество в предоставлении и исследовании доказательств государственному обвинителю, запретив стороне защиты участвовать в исследовании материалов дела, указанных государственным обвинителем, который надлежащим образом их не исследовал, а лишь перечислил названия и ссылки на тома и листы дела.

Судом незаконно неоднократно по ходатайству государственного обвинителя откладывалось судебное заседания, в связи с чем исследование материалов дела было начато через полтора года после начала судебного разбирательства. Для стороны защиты время предоставления доказательств судом было сокращено. Доступ к вещественным доказательствам – 4 гражданским делам – предоставлялся только государственному обвинителю. Судом и государственным обвинителем ему было отказано в разъяснении какие доказательства, имеющиеся в гражданских делах, являются сфальсифицированными.

Воспрепятствовал суд стороне защиты и в исследовании доказательств: бумажного свертка (т. 17 л.д. 168), материалов уголовного дела № ***, судебных решений о производстве контроля телефонных и иных переговоров на досудебной стадии по уголовному делу, договоров на приобретение квартир и иных документов, относящихся к их регистрации.

Также судом было отказано в вызове и допросе ряда свидетелей, причастных к нарушению порядка уголовного судопроизводства на досудебных стадиях, иных свидетелей, повторном вызове и допросе свидетеля Е*** по обстоятельствам, ставших ему известными после его допроса  судебном заседании, а также части свидетелей, указанных в списке к обвинительному заключению, указав, что они являются свидетелями защиты, хотя при назначении судебного заседания принял решение о вызове всех свидетелей. Так, не были допрошены судьи, введение в заблуждение которых ему вменялось, один из которых осуществляет деятельность в Кировском районном суда г. Самара, а второй – в Шестом кассационном суде общей юрисдикции, иные свидетели о нарушениях порядка судопроизводства по уголовному делу.

3 июня 2022 года суд вопреки заявлениям подсудимых о необходимости подготовки к даче показаний и готовности их дать после предоставления иных доказательств защиты позволил государственному обвинителю огласить протоколы их допросов в ходе следствия, а также иным образом нарушал порядок предоставления доказательств стороной защиты. В связи с этим им неоднократно заявлялся отвод председательствующему, однако, суд, не дав оценку ни одному аргументу,  произвольно отказал в их удовлетворении.

Не дана надлежащая оценка доводам стороны обвинения о недопустимости доказательств.

Полагает, что постановления о продлении срока сообщения о преступлении от 27 мая 2017 года и 3 июня 2017 года (т. 1 л.д. 18, 23) являются сфальсифицированными, в каждом из них указывается датой регистрации сообщения о преступлении – 24 мая 2017 года, хотя материал в КУСП был зарегистрирован 25 мая 2016 года, проверка по нему осуществлялась без установленного порядка продления сроков.

Недопустимыми доказательствами также являются:

- запрос следователя Я*** в Палату адвокатов Самарской области, который туда не поступал и никакие материалы по данному запросу ему не предоставлялись (т. 20 л.д. 25-28); распоряжения об отказе в возбуждении дисциплинарного производства, запрос президента Палаты адвокатов Самарской области, уведомления президента Самарской области (т. 8 л.д. 1-11), поскольку заверены самим следователем,

- признанный вещественным доказательством отчет № *** об оценке рыночной стоимости недвижимого имущества, находящегося в собственности Общества, и его копии в материалах уголовного дела, поскольку оригинал документа утрачен, сведения о его передаче на хранение представителю потерпевшего Б*** отсутствуют, а в материалах дела имеется заверенная копия отчета об оценке рыночной стоимости недвижимого имущества, принадлежащего Я***, в котором отсутствуют какие-либо сведения в отношении Общества (т. 6 л.д. 1-101). Указанный в нем объект недвижимости на период вменяемых ему событий, в собственности Общества отсутствовал, поступил в собственность Общества от прежнего владельца Я*** только 24 ноября 2016 года,

- протокол осмотра предметов (документов) от 20 февраля 2017 года и вещественное доказательство – диск с фотографиями к нему (т. 4 л.д. 144-153, т. 5 л.д. 87, т. 11 л.д. 226) по осмотру уголовного дела в отношении К***., поскольку фактически в указанное в нем время (с 08.00 часов) осмотр не мог производиться, так как уголовное дело находилось в Железнодорожном районном суде г. Самара, время работы которого с 09.00 часов до 18.00 часов с перерывом на обед с 13.00 до 14.00 часов, а следователь Я*** сообщил, что протокол был составлен в СО по Кировскому району г. Самара. Кроме того,  в протокол внесены заведомо ложные сведения в отношении содержания опросов  и протоколов допросов о подложности договоров отселения и отсутствие обязательств Общества по ним в части выплаты компенсации. Не соответствуют действительности и сведения, что материалы дела отфотографированы, а фотографии записаны на диск, поскольку в самом протоколе указано в ходе осмотра фото, видео и аудиозапись не производились, другие технические средства, кроме компьютера и принтера, не использовались, носители информации к протоколу не прилагались. На диске, как было установлено, файлы имеющихся фотоизображений были изготовлены за год до возбуждения уголовного дела, причем в то время, когда с делом знакомился свидетель Е*** – родственник представителя потерпевшего Б***,

- часть протокола осмотра предметов от имени следователя Я*** от 6 января 2017 года (т. 3 л.д. 165-169), поскольку представлен не полностью (нет подписей следователя и понятых в его конце), отсутствуют графы заявлений и замечаний, удостоверения процессуальных действий иных участников,

- документы в т. 3  л.д. 170-236, т. 4 л.д. 1-17, 154-242, т. 5 л.д. 1-86, т. 8 л.д. 139-151, поскольку не содержат сведений об источнике происхождения, отсутствуют даты изготовления и приобщения к материалам дела, а также сведения о том, что эти документы являются приложением к какому-либо процессуальному документу, неизвестны обстоятельства их изготовления и процессуальный порядок получения,

- протокол осмотра предметов (документов) от 19 ноября 2018 года (т. 17 л.д. 164-167) - уголовного дела в отношении К*** и бумажный сверток (т. 17 л.д. 168). В протоколе не описано содержание документов и внесены сведения, которые не совершались, а именно: что фотографии материалов дела будут скопированы на носитель, следовательно в последующем данные действия были произведены без их процессуального оформления. Осмотр носителя информации не осматривался, вещественным доказательством не признавался, в качестве доказательства в обвинительном заключении не указан,

- протоколы осмотра и прослушивания фонограмм от 26 ноября 2018 года  аудиозаписи встречи Зуева Р.С., Б*** и Е*** (т. 17 л.д. 215-234, 235-254), от 30 ноября 2018 года и от 6 декабря 2018 года о прослушивании следователем В*** с Б***, Е*** аудиозаписи телефонного разговора Зуева Р.С.  и Б*** (т. 18 л.д. 43-48, 62-68), поскольку отсутствуют сведения о их получении следователем в установленном процессуальном порядке, так как в материалах дела не имеется постановлений о прослушивании соответствующих телефонных переговоров и постановлений суда на их разрешение и получены они были путем выемок у Е*** и Б***, пояснивших, что записи произведены ими. При этом неизвестно, кем и когда были изготовлены (сведений о телефоне и компьютере, использованных при изготовлении аудиозаписей, а также иных технических средств, не имеется),

- изъятый при выемки у Б*** документ под названием «приложение к договору с перечнем действий, направленных на  уголовное преследование К***, с отметками Зуева Р.С.» (т. 17 л.д. 55). Вместе с тем, в данном документе содержится иная информация и в отношении иных лиц, нежели в договоре от 1  декабря 2014 года (т. 17 л.д. 52-54) об оказании юридической помощи между директором ООО «Т***» и адвокатом Б***, достоверных сведений о выполнении текста в нем Зуевым Р.С. не установлено,

- протокол осмотра места происшествия от 14 апреля 2017 года (т. 8 л.д. 86-91) - служебного кабинета в здании ОМВД России по Волжскому району, опросы Г*** и Г*** (т. 8 л.д. 96-98,100-102). Осмотр фактически не производился, поскольку отсутствуют сведения о прохождении в здание с пропускным режимом указанных в нем понятых, о присутствии представителя ОМВД или отметки о невозможности его присутствия, способе доступа в кабинет, который в нерабочее время опечатывается, о производстве каких-либо измерений и изъятии предметов. А фотографии кабинета были представлены следователю неизвестными лицами, снимки или негативы к протоколу не приобщены, а свидетель Г*** показала, что фотографирование производилось одним из неизвестных ей лиц, проводившим его осмотр, но протокол при этом не составлялся. В опросы внесены исправления, которые свидетельствуют, что свидетели были опрошены не следователем, а иным лицом, не имеющим на это права, текст показаний в них идентичен тексту показаний в протоколах допросов свидетелей,

- поручение и сопроводительное письмо следователя Я*** по совершению действий в отношении Зуева Р.С., не имеющие реквизитов и сведений о регистрации в ОМВД по месту службы П*** (т. 8 л.д. 10-111), поскольку Зуев Р.С. не имел статуса подозреваемого, а действия были совершены вопреки требованиям о применении особого порядка судопроизводства в отношении адвоката. Не имеется сведений о наличии служебных полномочий у П*** на совершение таких действий, его присутствие ранее рабочего времени не по месту своей службы. Более того, об их фальсификации свидетельствуют и иные документы, в частности об избрании меры пресечения Зуеву Р.С., имеющие более ранний регистрационный номер, а также отсутствие их копий в материалах дела и других их оригиналов. Полагает, данные действия совершены с целью укрывательства П*** в связи с совершением им превышения должностных полномочий,

- письмо следователя К*** от 3 июля 2017 года о проведении оперативно-розыскных мероприятий с отметкой о его получении потерпевшим П***, сопроводительное письмо по направлению материалов по указанному поручению, рапорт П*** о проведении ОРМ на основании поручения (т. 9 л.д. 34-37), поскольку надлежащей регистрации данного поручения уполномоченными лицами соответствующих органов не производилось, имеется за более поздним регистрационным номером сопроводительное письмо от 18 апреля 2017 года. Отсутствуют на рапорте резолюции уполномоченных должностных лиц, нет ссылки на Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности», что свидетельствует, что П*** ОРМ не проводилось, о результатах руководству не докладывалось, что признал Т***  в судебном заседании. Судебных решений о проведении ОРМ в отношении Куликова К.В. не имеется.

Кроме того, по его мнению, сфальсифицированными являются и иные документы, о чем свидетельствуют их регистрационные номера, в частности уведомления его и защитника,

- (т. 57 л.д. 157-161) протоколы  допросов свидетелей П*** (т. 1 л.д. 150-153), П*** (т. 1 л.д. 210-214), З*** (т. 1 л.д. 133-136), К*** (т. 1 л.д. 129-132, т. 7 л.д. 115-116),

- показания свидетелей Х***, К***, С***, Н***, Е***, Б***, К***, А***, Н***, Ч***, К*** в виду их неосведомленности об обстоятельствах дела являются неотносимыми и не имеют доказательственного значения. Анализирует показания свидетеля Н*** (т. 57 л.д. 161 посл абзац) – допрашивалась без разъяснения ст. 58 УПК РФ в качестве специалиста.

Незаконно судом ему отказано в допуске к участию в судебном заседании защитника – супруги А*** путем отказа рассмотреть его ходатайство (в с/з от 29.08.2022).

По обвинению по ч. 1 ст. 303 УК РФ судом не изложено при каких событиях и какими именно доказательствами являлись исковые заявления Л*** и Б***, доверенность от имени Общества на имя Зуева Р.С., каким образом осуществлена их подделка и в чем выражалась недостоверность сфальсифицированных исковых заявлений или доверенности, в том числе, какое текстовое изменение было внесено в подлинные документы.

Судом неверно квалифицировано как единое преступление о фальсификации доказательств по 4 гражданским делам, поскольку оно длящимся и продолжаемым не является. По существу предъявленного ему обвинения – фальсификация искового заявления истца Б*** – событие было окончено 15 декабря 2014 года, в иных гражданских делах оно в качестве доказательства не фигурировало. Однако в обвинении временем окончания события указан не момент их приобщения к материалам дела, а длительный временной период, например, не позднее 12 мая 2015 по гражданскому делу № ***. Однако, в отношении него приговором утверждается, что фальсификация  каждого из разных доказательств, приобщенных в разное время в разные гражданские дела, то есть совершение разными лицами множества  оконченных и не связанных между собой деяний, осуществлявшихся в течении длительного периода времени, являлось одновременно продолжаемым деянием, состоящим из нескольких периодически совершаемых действий  с разными предметами фальсификации по разным гражданским делам, и единым непрерывно выполняемым длящимся действием.

Приводя свои показания и оценку доказательств, а также изложенные в приговоре доводы по их оценке, указывает, что в  приговоре не отражено его отношение к предъявленному обвинению, его показания и показания свидетелей изложены в протоколе судебного заседания, а затем и в приговоре не полно и с искажением их смысла. Не всем его доводам, а также показаниям свидетелей и представителей потерпевших в приговоре дана оценка. Допущено нарушение его права на защиту в связи с отказом в удовлетворении заявленных им ходатайств, о фальсификации следователем протоколов допросов свидетелей и иных доказательств и документов.

После завершения предоставления доказательств государственным обвинителем суд не предоставил достаточно времени для подготовки его защитника Г***, с учетом его занятости в других делах), к участию в судебных заседаниях, в связи с чем защитник не имел реальной возможности оказывать ему квалифицированную юридическую помощь. По этой причине он (Куликов) был вынужден отказаться от услуг адвоката Г***, осуществлявшего бессменно его защиту на протяжении 5 лет, и  пригласить адвоката А***, ранее его защиту не осуществлявшего и не знакомого с материалами уголовного дела. При этом суд, заведомо зная о большом объеме материалов уголовного дела (на тот момент 43 тома) вместо 14 дней, запрошенных адвокатом на ознакомление, предоставил ему 1 день и только часть томов с 1 по 35 (т. 43 л.д. 146-147, 153-155). 24 мая 2022 года суд, вопреки его воли, наряду с его защитником назначил ему адвоката Л***, которая также была вынуждена знакомиться с материалами дела параллельно участию в судебных заседаниях. Этими действиями суд вынудил его отказаться от услуг защитника. С учетом принятого судом неправосудного графика проведения судебных заседаний он не имел возможности заключить соглашение с иным адвокатом для защиты собственных интересов.

Суд неправильно применил и уголовный закон, поскольку квалифицировал его действия как покушение на несуществующие в период вменяемого события денежных средств и права на имущество. Полагает, что если обман не направлен непосредственно на завладение чужим имуществом, а используется для облегчения доступа к нему, действия виновного подлежат квалификации в зависимости от умысла как кража или грабеж: обман всегда направлен на владельца имущества или иное лицо,  полномочное таким имуществом распорядиться. Однако, он признан виновным в обмане физических лиц (учредителей Общества, его кредиторов и суда), не являющихся владельцами денежных средств, отсутствующих у Общества. При этом ни одно из данных лиц не имело права распоряжения не имеющимися у Общества денежными средствами.

При описании события, квалифицированного по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, суд необоснованно указал как на установленные обстоятельства изготовления и предоставления в суд с введением суд в заблуждение сфальсифицированных исков, договоров цессий и доверенности, признав его виновным в совершении данных действий., хотя уголовное дело в данной части было прекращено по реабилитирующим основаниям.

Просит приговор отменить и возвратить уголовное дело прокурору на основании п.п. 1,2 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

 

В дополнительной жалобе в защиту интересов осужденного Куликова К.В. защитник-адвокат Зинин А.Ю., приводит аналогичные доводы. Указывает о не отражении в приговоре отношения Куликова К.В. к предъявленному обвинению и искажение его показаний в протоколе судебного заседания и приговоре.

В приговор внесены недостоверные утверждения о предварительной встрече с К*** и заключении договоров цессии, о показаниях Б***, что задачей Куликова К.В. являлось юридически грамотное составление договоров цессии. Кроме того, суд высказал предположение, что занятость Куликова в уголовном деле К*** послужила причиной заключения им только одного договора цессии. Кроме того. Зуев Р.С., вопреки выводам суда, не оказывал юридическую помощь К***. Свидетель Л*** не давал показаний в отношении Куликова К.В., поэтому судом сделан неверный вывод о ведении переговоров с гражданами именно им. Выражает несогласие с выводами суда в части оценки показаний свидетелей Б*** и К***. Утверждает, что никаких дополнительных соглашений по договорам отселения с гражданами не заключалось.

Не были приведены и оценены показания свидетелей по доводам защиты, искажены показания свидетелей в протоколе судебного заседания. Дает оценку показаниям представителей потерпевшего Б*** и С***, свидетеля Е*** как несоответствующих фактическим обстоятельствам. Анализируя доказательства, указывает обращает внимание о существовании у Общества задолженности по выплате компенсаций по договорам отселения, о правильном указании адреса Общества в исковых заявлениях Б*** и Л***, на фальсификацию следователем допросов представителей потерпевших ввиду их идентичности и необоснованном принятии их судом. Оспаривает достоверность показаний, изложенных в протоколах допросов П*** и П***, считая их заведомо ложными, а также протокола допроса свидетеля З***, указывая на наличие в нем отметок о его прочтении свидетелем С***.

 

В апелляционных жалобах осужденный Зуев Р.С. считает приговор незаконным, необоснованным и немотивированным.

У суда имелись основания для вынесения в отношении него и Куликова  К.В. оправдательного приговора или возвращения уголовного дела прокурору в соответствии с требованиями ст. 237 УПК РФ.

Судом в ходе судебного следствия и при постановлении приговора существенно нарушен уголовно-процессуальный закон.

Обвинительное заключено составлено с нарушениями требований УПК РФ, поскольку нем не приведены доказательства стороны защиты и их содержание, а доказательства обвинения приведены без изложения их содержания, вместо потерпевшего Общества указано физическое лицо Б***. В списке лиц, подлежащих вызову в суд не указано место жительство или нахождение ряда свидетелей. В справке к обвинительному заключению отсутствуют сведения об избранных мерах пресечения.

Предварительное расследование проведено с нарушением территориальной подсудности уголовного дела.

В обоснование указывает, что по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ не указано место окончания события, по обвинению по ч. 1 ст. 318 УК РФ место события находится на территории Самарского района г. Самара, а  по ч. 1 ст. 303 УК РФ местом окончания события является территория Кировского района г. Самара. Поскольку судопроизводство по гражданским делам осуществлялось до февраля 2016 года и закончилось в апелляционной инстанции Самарского областного суда, последние действия истца Л*** и последние судебные решения происходили на территории  Самарского района г. Самара, следовательно, уголовное дело по преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ подсудно Самарскому районному суду г. Самара. Вместе с тем, судьей не выяснено согласие подсудимых на  изменение территориальной подсудности дела и рассмотрении дела Кировским районным судом г. Самары.

Подробно анализируя судопроизводство по гражданским делам указывает, что ему и Куликову К.В. вменено совершение действий истцами Б*** и Л***, что данные действия осуществлялись после указанного в обвинении периода времени и на территории Самарского района г. Самара. Данные обстоятельства по его мнению, означают, что деяние  завершилось на территории Самарского района г. Самара по неуказанным в обвинении причинам, к которым относится также и добровольный отказ.

Уголовные дела №№ ***, ***, *** возбуждены в отношении неустановленных лиц, хотя следователю к моменту принятия таких решений уже было известно о причастности к его совершению адвокатов Зуева Р.С. и Куликова К.В., в отношении которых  применяется особый порядок производства в соответствии с главой 52 УПК РФ. Однако, такой порядок применен не был, что является существенным нарушением УПК РФ, поэтому все доказательства с момента возбуждения уголовного дела, в том числе их протоколы допросов,  являются недопустимыми.

Судом незаконно по итогам проведения предварительного слушания 3 марта 2020 года назначено судебное заседание, поскольку он был лишен возможности заявить аналогичное ходатайство после разрешения судом ходатайства Куликова К.В., при этом о его намерении суду было известно. Выражает несогласие с постановлением апелляционной инстанции Самарского областного суда от 3 июня 2020 года  о снятии с апелляционного рассмотрения и возврате ему жалобы на постановление от 3 марта 2020 года о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания.

В судебном разбирательстве со стадии предварительного слушания до исследования доказательств стороны защиты интересы подсудимого Куликова К.В. защищал адвокат Г***, который ранее по уголовному делу в отношении К***. представлял интересы представителя потерпевшего К***, представлявшего интересы Общества, являющегося свидетелем обвинения по настоящему делу. При этом Куликов К.В. осуществлял защиту интересов К***, а адвокат Г*** – интересы представителя потерпевшего К*** по уголовному делу в отношении К***. Свидетель К*** по настоящему делу был допрошен по обстоятельствам, связанным с участием его в разбирательстве по уголовному делу в отношении К***. Поскольку интересы К*** противоречат интересам Куликова К.В., который также участвовал в качестве представителей истцов по гражданским делам, а К*** по ним же – в качестве 3-его лица, а материалы уголовного и гражданских дел являются вещественными доказательствами по данному делу, адвокат Г*** в силу положений ст. 72 УПК РФ не мог осуществлять защиту подсудимого Куликова К.В. в суде.

Договоры отселения ничтожными не являются, должны были быть исполнены в виде предоставления гражданам денежной компенсации, а не в виде квартир, поэтому данные договоры Обществом исполнены не были, а потому у Общества имелась задолженность по выплате компенсации.

Договоры цессий, заключенные Б*** и Л*** недействительными не являются, поскольку судом таковыми не признавались. При участии в гражданских делах он не сообщал суду либо уполномоченному лицу Общества заведомо ложные сведения и не умалчивал об истинных фактах. Граждане, с которыми договоры цессий были заключены, не могут являться иными лицами, введенными в заблуждение, поскольку не уполномочены распоряжаться имуществом Общества.

Б*** и Л***, по мнению автора жалобы, приобрели право на имущество Общества на основании заключенных договоров цессии, а не на основании решений суда о взыскании по ним задолженности с Общества.

Он и Куликов К.В. не оказывали воздействий путем обмана на лицо, уполномоченное распоряжаться имуществом Общества, права распоряжения имуществом за ними юридически закреплено не было, они не начали выполнять объективную сторону мошенничества. Согласно приговору, он и Куликов К.В.  воздействовали на суд, являющийся органом власти,  при рассмотрении гражданских дел о взыскании с Общества задолженности по договорам цессии. Вместе с тем, он и Куликов К.В. к Обществу с требованием передачи имущества или права на имущество не обращались, что подтверждается показаниями представителей потерпевшего и свидетеля К***, и их действия никто не пресекал.

В отзывах на исковые заявления Б*** и Л***, он как представитель Общества исковые требования не признавал, лишь указал об отсутствии у Общества возможности выполнить обязательства по выплате задолженности по договорам цессии в виду отсутствия денежных средств на расчетных счетах.  Его отзывы, как участника процесса, являются мнением стороны по делу, представлены в рамках предоставленных ему Обществом полномочий. Признание исковых требований преступлением не является, поскольку является мнением и, возможно, добросовестным заблуждением.

Наличие задолженности перед гражданами установлено приговором в отношении К***, актами приема-передачи выполненных затрат в рамках договора Общества с Департаментом,  протоколом о погашении взаимной задолженности между Обществом и Департаментом.

Оспаривая показания представителя потерпевшего  Б***, утверждает, что у Общества отсутствовало какое-либо имущество, в связи с чем приобретение на него права было невозможным.

По мнению автора жалобы Б*** потерпевшим не является, поскольку им является юридическое лицо.

Просит отменить приговор,  его и Куликова К.В. оправдать в связи с не установлением события преступления.

 

В судебном заседании апелляционной инстанции:

- прокурор Чубарова О.В. поддержала доводы апелляционного представления, возражала по доводам апелляционных жалоб осужденных и защитника Зинина А.Ю.,

- осужденный Куликов К.В., его защитник – адвокат Зинин А.Ю. поддержали доводы своих апелляционных жалоб и доводы жалоб осужденного Зуева Р.С., кроме просьбы вынесения в отношении осужденных оправдательного приговора, а также доводы апелляционного представления в части отмены приговора, в остальной части по доводам апелляционного представления возражали,

- осужденный Зуев Р.С.  поддержал доводы апелляционных жалоб и доводы апелляционного представления в части отмены приговора и направления уголовного дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, в остальной части доводы апелляционного представления не поддержал.

 

Проверив материалы дела, дополнительные документы, доводы апелляционных представления и жалоб, заслушав выступления участников процесса, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим изменению только в отношении осужденного Зуева Р.С.

 

Доводы стороны защиты, изложенные в апелляционных жалобах, аналогичны позиции в судебном заседании суда первой инстанции. Они проверялись судом, результаты ее отражены в приговоре с указанием мотивов принятых решений.

 

Судебная коллегия, проверив аналогичные доводы, приведенные в жалобах и в ходе рассмотрения дела в апелляционном порядке, также приходит к выводу о несоответствии их исследованным судом и изложенным  в приговоре достоверным,  допустимыми, относимым  и достаточным доказательствам.

Выводы суда о виновности осужденных Зуева Р.С. и Куликова К.В. в совершении покушения на мошенничество в отношении имущества ООО «Р***», а Зуева Р.С. также в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении потерпевшего П*** как представителя власти в связи с исполнением им должностных обязанностей  подтверждаются  следующими доказательствами.

 

По преступлению в отношении ООО «Р***» (далее Общество) установлено судом и подтверждается исследованными доказательствами, что Куликов К.В., являясь защитником К*** – директора Общества по уголовному делу в отношении последнего, Зуев Р.С. представителем Общества по доверенности, будучи осведомленными о преступных действиях К*** по хищению принадлежащих Обществу денежных средств путем присвоения  их при оформлении с гражданами договоров на отселение, установленных приговором Железнодорожного районного суда г.Самары от 30 сентября 2014 года, получив обманным путем от К***  документацию Общества, воспользовавшись отсутствием в нем постоянно действующего исполнительного органа, а также наличием конфликта между учредителем К*** и другим учредителем Общества Б***, вступили между собой в предварительный преступный сговор, направленный на хищение имущества Общества путем обмана. 

Реализуя совместный преступный умысел, Зуев Р.С. и Куликов К.В., будучи осведомленными об отсутствии у Общества обязательств перед отселенными гражданами и соответственно оснований для переуступки ими какого-либо права, привлекли своих знакомых Л*** и Б*** в качестве стороны договора – цессионария, после чего организовали заключение с гражданами договоров цессии. При заключении договоров цессии Зуев Р.С. и Куликов К.В. сообщали гражданам заведомо ложные сведения о причитающейся им компенсации от реализации имущества бывшего директора Общества, в результате чего граждане, полагая, что ставят подписи в документах за полученную компенсацию, указанные выше договоры подписали. В результате этого Зуев Р.С. и Куликов К.В. приобрели  право требования несуществующей задолженности Общества, после чего  организовали подачу в суд соответствующих четырех исковых заявлений от имени Л*** и Б*** о взыскании с Общества денежных средств, в которых, с целью утаивания от его учредителей и директора самого факта обращения в суд с исковыми заявлениями, указали неверный адрес Общества, исключив тем самым возможность извещения директора и учредителей о судебных процессах. Кроме того, с целью исключения присутствия граждан в судебных процессах и сообщения ими  действительной информации о договорах цессии, Зуев Р.С. и Куликов К.В. представили в суд заявления от имени граждан о рассмотрении дел в их отсутствие, а также организовали участие в процессе юриста Р*** (М***) *** в качестве представителя истцов Л*** и Б***.

Зуев Р.С., используя доверенность, содержащую ложные сведения о наличии у него полномочий на представление интересов Общества в суде при рассмотрении гражданских дел, предоставил по каждому делу, возбужденному на основании поданных вышеуказанных исковых заявлений, отзывы, в которых  подтвердил наличие задолженности у Общества перед гражданами и признал несуществующее право требования в полном объеме, при этом осознанно не воспользовался истекшим сроком исковой давности. Указанные преступные действия Зуева Р.С. и Куликова К.В. повлекли принятие судом неверных решений в пользу истцов по трем исковым заявлениям из четырех.

Вместе с тем, их умысел не был доведен до конца по независящим от них обстоятельствам, поскольку после получения информации о противоправных действиях осужденных учредителем Общества Б*** и вступления в качестве третьего лица в процесс по нерассмотренному к тому времени четвертому гражданскому делу судом принято решение о прекращении производства по иску, а по остальным гражданским делам принятые решения были отменены.

Вопреки доводам жалоб осужденных, защитника осужденного Куликова К.В. – адвоката Зинина А.Ю., виновность  Зуева Р.С. и Куликова К.В. подтверждается показаниями представителей потерпевшего, свидетелей, иными доказательствами, которые согласованы между собой.

Так, представитель потерпевшего Б***, являвшийся на момент его допроса в судебном заседании единственным учредителем и директором Общества, показал о том, что до 2009 года учредителем был также К*** с 50% долей, с 2009 года долю последнего приобрел К***, а К*** стал генеральным директором. В 2014 году К*** был осужден за причинение имущественного ущерба Обществу. Приговором суда  установлено, что К***  при расселении приобрел гражданам квартиры за счет денежных средств Общества, после чего, введя их в заблуждение, составил фиктивные договоры о якобы получении ими от Общества еще и денежных средств, которые выдаваться не должны были и которые сам же и присвоил.

Зуев Р.С. являлся представителем Общества на основании выданной К*** доверенности, действующей до 31 декабря 2014 года, на представление интересов Общества  в судах и правоохранительных органов.

22 апреля 2015 года он узнал, что в Кировском районном суде г.Самары находятся на рассмотрении четыре гражданских дела по исковым заявлениям Л*** и Б*** о взыскании с Общества по договорам цессии, заключенным с расселенными гражданами, несуществующей в действительности задолженности. Также ему стало известно, что Зуев Р.С. принимал активное участием при заключении этих  договоров Л***, а Куликов К.В. – при их заключении Б***.

Ознакомившись с материалами данных гражданских дел, он пришел к выводу, что Куликов К.В. и Зуев Р.С. достоверно знали о схеме хищения денежных средств Общества К***, что в действительности между Обществом и гражданами достигнуто соглашение о предоставлении им жилья без дополнительной компенсации, что установлен притворный характер договоров на отселение в части завышения компенсации за отселение.

Вместе с тем, с целью хищения имущества Общества, 3 декабря 2014 года Куликов К.В. ввел в заблуждение К***, К***, К***, о том что Общество не доплатило каждому из них компенсацию в размере 1183333 рубля, которую они имеют право требовать. После чего данные граждане за незначительную сумму денег уступили несуществующее право требования Б***, а 15 декабря 2014 года Куликов К.В. или Зуев Р.В. от имени Б*** составили и подали иск в Кировский районный суд г.Самары  о взыскании с Общества задолженности по договорам цессий, процентов за пользование чужими денежными средствами и взыскании судебных расходов, в размере 5 754 057 рублей 35 копеек. Зуев Р.С., используя поддельную доверенность от 15 мая 2014 года, 21 января 2015 года предоставил по данному гражданскому делу отзыв с признанием исковых требований в полном объеме, при этом не воспользовался сроком давности, что повлекло вынесение судом 10 февраля 2015 года решения о взыскании с Общества 3666399 рублей 09 копеек.

Зуев Р.С. также 3 декабря 2014 года аналогичным образом ввел в заблуждение Ю***, В***, К***, С***, С***, З***, К***, К***, после чего они за незначительную сумму денег уступили несуществующие право требования Л***. 16 декабря 2014 года Куликов К.В. или Зуев Р.В. от имени Л*** составили и подали аналогичный иск в  тот же суд на сумму 14836256 рублей. 29 декабря 2014 года Зуев Р.С., используя ту же поддельную доверенность, предоставил отзыв о признании исковых требований в полном объеме, не воспользовавшись сроком давности, а 16 февраля 2015 года заключил мировое соглашение с представителем Л*** - М*** о выплате в добровольном порядке Обществом 12 836 256 рублей, которое было утверждено соответствующим определением суда.

Аналогичным образом, будучи введенными в заблуждение  Зуевым Р.С.,  3 и 14 декабря 2014 года С***, С***, С***, П***, П*** за незначительную сумму денег уступили несуществующее право требования Л***. После чего 24 февраля 2015 года Куликов К.В. или Зуев Р.В. от имени Л*** составили и подали аналогичный  иск в Кировский районный суд г. Самары, 2 марта 2015 года Зуев Р.С. с использованием той же доверенности предоставил отзыв о признании исковых требований в полном объеме, не воспользовавшись сроком давности, заключив 11 марта 2015 года  с представителем Л*** - М*** о добровольной выплате Обществом суммы в размере 7 325 198 рублей, которое было утверждено соответствующим определением суда.

15 марта 2015 года Зуев Р.С. аналогичным образом получил у П*** уступку несуществующего права требования для Л***, после чего 8 апреля 2015 года Куликов К.В. или Зуев Р.В. от имени Л*** составили и  подали аналогичный иск в Кировский районный суд г. Самары к Обществу о взыскании денежной суммы в размере 1 720 122 рублей, а 13 апреля 2015 года Зуев Р.С., вновь используя поддельную доверенность, предоставил отзыв о признании иска в полном объеме, не воспользовавшись сроком давности. 24 апреля 2015 года Зуев Р.С. заключил мировое соглашение с представителем Л*** - М*** о добровольной выплате Обществом 1 167 950 рублей.

По одному из гражданских дел в последующем был получен исполнительный лист. Однако, он узнал о процессе по последнему гражданскому делу, стал участником судопроизводства, после чего, понимая, что в удовлетворении иска будет судом отказано, Зуев Р.С. или Куликов К.В. подали заявление об отказе от иска, что повлекло 12 мая 2015 года прекращении производства по гражданскому делу. По остальным гражданским делам на основании его заявлений судебные решения были отменены по вновь открывшимся обстоятельствам.

У Общества в декабре 2014 года имелись и имеются в настоящее время четыре жилые квартиры общей стоимостью примерно 25000000 рублей, нежилое помещение на сумму 12000000 рублей. Данные объекты на тот момент были просто распределены без оплаты между Е*** и Ш*** в связи с необходимостью сдачи объекта заказчику, но впоследствии они были возвращены в собственность Общества. Также имелся исполнительный лист на сумму 2700000 рублей в пользу Общества и дебиторская задолженность Департамента. Полагает, что Зуев Р.С. знал обо всем имуществе Общества, поскольку был его представителем.

Впоследствии Обществом средства, затраченные на отселение, в размере около 60000000 рублей, без учета денежных средств, похищенных К***,  были взысканы с Департамента в Арбитражном суде, и об этом Зуев Р.С. и Куликов К.В. тоже знали, поскольку затрагивали эту тему в разговорах с ним в 2014 году, видели соответствующие акты.

Примерно в октябре 2014 года он и Е*** встречались с Куликовым К.В. и Зуевым Р.С. по инициативе последнего, которые предложили за 100000 рублей оказать ему юридические услуги, чтобы К*** не вышел на свободу, а также инициировать в отношении последнего иные уголовные дела. Полагая, что К*** возможно действительно совершил еще преступления в отношении Общества, согласился подумать над их предложением.

Примерно в декабре 2014 года - январе 2015 года Зуев Р.С. передал ему договор об оказании юридической помощи за указанную сумму, который он заключать отказался,  и план действий Зуева Р.С. и Куликова К.В. против К***, направленный на инициирование уголовного преследования по факту хищения имущества организаций, принадлежащих ему и К***, и возвращения имущества в указанные организации – «А***», «А***», учредителем которых он также являлся, и «Р***», в том числе исключение из числе учредителей Общества К***, возврат документов Общества, которые в 2013-2014 году К*** отдал на хранение Куликову К.В., о снятии К*** с поста директора, исключение К*** из участников Общества, возбуждение двух уголовных дел на К*** по факту хищения у Общества двух трехкомнатных квартир стоимостью соответственно 4 838 000 рублей и трехкомнатной квартиры № *** стоимостью 2 320 000 рублей, сопровождать уголовное дело по факту хищения у Общества квартиры № *** стоимостью 2 697 800 рублей.

Данные квартиры фактически принадлежали Обществу, но К*** в плане распределения квартир в Департамент градостроительства отразил, что указанные квартиры с номерами *** и *** записаны на Ш*** (жену К***) и на Е*** (его племянника). По сути все знали, что квартиры в действительности принадлежат обществу, никаких договоров с Ш*** и Е*** не заключалось. Квартиру №*** К*** продал С***, но в Общество денежные средства внесены не были. Зуев и Куликов знали о данном имуществе и его фактической принадлежности Обществу. В 2016 года на основании судебных решений за Обществом было признано право собственности на указанные квартиры, которые были реализованы в 2017 году.

С сентября 2014 года по апрель 2015 года он неоднократно встречался с Зуевым Р.С. и Куликовым К.В., которые скрывали информацию о рассмотрении в Кировском районном суде гражданских дел по взысканию с Общества денежных средств по искам Б*** и Л*** и свое участие в указанных процессах. Более того, Зуев Р.С. и Куликов К.В. предпринимали меры к тому, что бы К*** не вышел из мест лишения свободы, а он – не узнал о исках, для чего в исковых заявлениях указали неверный адрес Общества.

Кроме того, Зуев Р.С. и Куликов К.В. сообщили о намерении завладеть долей К*** во всех организациях, где тот был учредителем.

Узнав о гражданских процессах, он позвонил Зуеву Р.С. со своего мобильного телефона, потребовал объяснить причины организации этих процессов, признания в суде от имени Общества несуществующих долгов, разговор он записал, запись скопировал на компьютер, а потом на флешкарту, которую впоследствии предоставил следователю. В последующем диктофон он потерял, а телефон разбил.

Все документы Общества, в том числе бухгалтерские, находились у Зуева Р.С., их судьба ему не известна до настоящего времени (т. 1 л.д.165-171, т. 4 л.д. 45-50, т. 5 л.д. 99-103, 116-118, т. 6 л.д. 231-239, т. 11 л.д.163-176, 188-204, т. 17 л.д. 40-46, т. 18 л.д.30-33, т. 23 л.д. 251-253).

 

Представитель потерпевшего С*** в судебном заседании и на предварительном следствии дал показания, аналогичные по содержанию показаниям представителя потерпевшего Б***.

Дополнительно показал, что в первой половине 2016 года от Б*** узнал, что адвокаты Зуев Р.С. и Куликов К.В. пытались завладеть имуществом Общества. По его просьбе он изучил копии материалов уголовного дела по обвинению К***, четырех гражданских дел. О событиях до 2016 года ему известно со слов Б*** и Е***. С  Куликовым К.В. знаком в связи с прежним местом работы в правоохранительных органов, неприязненных отношений между ними  не имелось. Известно, что Б*** и Куликов К.В. состоят в дружеских отношениях длительное время (т. 7 л.д. 9-15, т. 11 л.д. 241-245).

 

Доводы жалоб о незаконности признания Б*** и С*** представителями потерпевшего являются необоснованными, поскольку Б*** являлся учредителем Общества, имущество которого осужденные и пытались похитить, в С*** еще в ходе предварительного расследования принимал участие по данному уголовному делу в качестве представителя потерпевшего на основании соответствующей доверенности, выданной учредителем Общества Б***. Его ошибочное указание в приложении к обвинительному заключению - списке лиц, подлежащих вызову в суд, в качестве свидетеля не свидетельствует о незаконности принятого судом решения о допуске его к участию в деле в качестве представителя потерпевшего, поскольку и суду им представлена соответствующая доверенность (т. 27 л.д. 204). При этом закон не предусматривает, что представителем потерпевшего могут быть только лица, которым непосредственно причинен вред.

Таким образом, Б*** и С*** были признаны представителями потерпевшего – Общества в полном соответствии с требованиями ч. 9 ст. 42 УПК РФ.

 

Показания представителей потерпевшего подтверждаются показаниями свидетелей.

 

Так, свидетель Е*** показал, что  у Б*** был бизнес-партнер К***, им принадлежало ООО «Р*** (далее Общество), ООО «А***» и еще ряд организаций. С 2002 года  Общество, директором которого был К***, заключило договор с Департаментом архитектуры и строительства, в соответствии с которым обязалось за свой счет произвести расселение граждан. Впоследствии К*** был осужден за то, что заключал договоры с гражданами на переселение, указывая в них сумму, превышающую фактически потраченную на переселение, а разницу присваивал себе.

С Зуевым Р.С. он познакомился в 2014 году при рассмотрении Железнодорожным  районным судом г. Самары иска Б*** к С*** и Л*** о признании незаконной сделки купли-продажи квартиры №*** в д.*** по проспекту К***, где Зуев Р.С. выступал в качестве представителя Общества на основании выданной К*** доверенности. Данная квартира принадлежала Обществу, которое в лице директора К*** заключило договор её купли-продажи с доверенным лицом К*** - С***, однако, денежные средства в кассу Общества не вносились. С*** затем продала данную квартиру Л***, не внеся денежные средства в кассу. В последующем судебным решением квартира была возвращена Обществу. То есть Зуев Р.С., как представитель Общества, знал о наличии у Общества этого имущества, а также еще о двух квартирах № *** и № *** в том же доме, которые фактически принадлежали Обществу, но были записаны на него и на супругу К*** – Ш***.

Он присутствовал при нескольких разговорах, в ходе которых Зуев Р.С., имеющий доверенность от К*** на представление интересов Общества, и Куликов К.В., являющийся адвокатом К***,  предлагали Б*** за денежное вознаграждение различные услуги по предоставлению компрометирующей информации в отношении К***.

В октябре 2014 года в ходе одного из разговоров в его присутствии Зуев Р.С. и Куликов К.В. предложили Б*** свои  юридические услуги по инициированию нового уголовного преследования в отношении К*** за плату в размере 100 000 рублей в месяц.

9 декабря 2014 года Зуев Р.С. предложил Б*** совместно продолжить строительство на участке по проспекту К***, который был арендован Обществом, предлагал возбудить уголовное дело в отношении супруги К***, а также заключить с ним договор на оказание юридических услуг. Данный разговор он записал на диктофон мобильного телефона, который впоследствии скопировал на флеш карту и передал следователю.

Ему также известно, что в одну из встреч Зуев Р.С. принес Б*** договор на оказание юридической помощи с ООО «Т***», учредителем которого был Б***. Договор был датирован будущей датой, февралем, но ошибочно в нем был указан 2014 год вместо 2015 года. К данному договору Зуев Р.С. передал Б*** приложение, в котором был написан план действий  его и Куликова К.В., направленный на инициирование уголовного преследования в отношении К*** и возвращение имущества в организации.

В декабре 2014 года - январе 2015 года он присутствовал на встрече Б*** с Зуевым Р.С. и Куликовым К.В. в кафе «П***», в ходе которой Зуев Р.С. и Куликов К.В. интересовались о возможности  им получить долю К*** во всех совместных  с Б*** бизнесах, в том числе и в Обществе, пояснив,  что они хотят строить на строительной площадке Общества, а Зуев Р.С., кроме того, предлагал Б*** купить документы по ООО «А***» за 10 000 000 рублей, хранящиеся, по его утверждению, у Куликова К.В.

С декабря 2014 года по апрель 2015 года Б***  неоднократно встречался с Зуевым Р.С. и Куликовым К.В., однако, они не сообщили, что в Кировском районном суде г. Самары идут гражданские процессы по взысканию с Общества  денежных средств по искам Б*** (друга Куликова) и Л*** (родственник Зуева), скрывали данный факт, что подтверждается указанием в исковых заявлениях в качестве почтового адреса Общества адреса места жительства матери Зуева Р.С., а в качестве юридического - адреса, по которому Общество не располагалось уже несколько лет.

О данных судебных процессах он и Б***. узнали только 22 апреля 2015 года (т. 17 л.д. 114-120, 156-158).

Факт встречи представителя потерпевшего Б***, свидетеля Е*** с Зуевым С.В. и Куликовым К.В. в кафе «П***» подтвердил свидетель Б***, на ней присутствовавший.

 

В части наличия договора об оказании Зуевым Р.С. юридической помощи ООО «Т***» показания представителя потерпевшего Б*** и свидетеля Е*** подтвердил свидетель К***, являвшийся директором данного Общества и подписавший данный договор.

Показания представителей потерпевшего подтверждаются и показаниями свидетеля К*** в судебном заседании до возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ и на предварительном следствии, которые были оглашены на основании п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, согласно которым документы о финансовом и имущественном состоянии Общества на хранение в их юридическую фирму поместил Зуев Р.С., поскольку представлял интересы Общества на основании доверенности, выданной К***. А Куликов К.В. осуществлял защиту интересов К*** по уголовным делам.

От Зуева Р.С. ему известно, что Л*** и Б*** на основании договоров цессии приобрели у расселенных Обществом лиц право требовать задолженность. С этой целью они обратились с исковым заявлением к Обществу в Кировский районный суд г. Самары. Зуев Р.С. по доверенности являлся ответчиком по исковым заявлениям Л*** и Б***, признавал факт наличия у Общества задолженности перед расселенными им лицами, хотя он неоднократно указывал ему об отсутствии таковой и ничтожности договоров цессии. При встрече с Л*** 1 августа 2015 года он понял, что тот не понимает происходящего и действовал в чужих интересах, а именно: в интересах Зуева Р.С., что последний сам подтвердил. Б*** же производил впечатление самостоятельного лица.

От А*** он узнал, что примерно в начале 2014 года К*** хотел приобрести по договорам цессии у расселенных лиц право требовать задолженность с Общества. Поэтому, он предполагает, что К*** возможно попросил Зуева Р.С. приобрести указанные «задолженности» у расселенных лиц, и Зуев Р.С. сначала действовал в интересах К***. Но потом ему стало ясно, что Зуев Р.С. действует в своих интересах, привлекая к этому своего близкого родственника.

Ему известно, что Куликов К.В. представлял интересы Б*** в Кировском районном суде по иску последнего к Обществу. Он также неоднократно пояснял Куликову К.В., что задолженности не существует и поддержание исковых требований Б*** противоречит интересам его клиента К***  (т. 7 л.д. 202-207, т. 15 л.д. 232-235, т. 17 л.д. 181-187).

Согласно показаниям свидетеля Ф*** на предварительном следствии, которые были оглашены с согласия сторон, по просьбе Куликова К.В. в конце 2014 года он принял от Зуева Р.С. на хранение документы Общества, доступ к которым имели только К***, Куликов К.В. и Зуев Р.С. (т. 18 л.д. 8-12).

 

Согласно показаниям свидетеля Р*** (М***) ***, на предварительном следствии, которые были оглашены в судебном заседании в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, по просьбе Б***, который, с его слов,  приобрел право требования денежных средств с Общества  у расселенных лиц,  принимала участие в качестве представителя последнего в судебном заседании 22 января 2015 года при рассмотрении гражданского дела Кировским районным судом г. Самара. От Общества участвовал Зуев Р.С., который предоставил доверенность от имени директора К*** и сразу признал наличие задолженности, ссылаясь на приговор суда в отношении К***, уточнив, что денежных средств и имущества у Общества нет. 10 мая 2015 года решением суда исковые требования Б*** удовлетворены частично. По вступлении решения в законную силу, она получила исполнительный лист и передала его Б***.

Затем она по просьбе неизвестной по имени М*** являлась представителем Л*** по трем гражданским делам по аналогичным обстоятельствам. Интересы ответчика представлял то же Зуев Р.С., который не оспаривал наличие задолженности и  действовал, по сути, не в интересах Общества. По всем исковым заявлениям были заключены мировые соглашения, два из которых от 16 февраля 2015 года и от 11 марта 2015 года были утверждены судом, она получила исполнительные листы и передала их лично М***. По последнему гражданскому делу 24 апреля 2015 года в судебное заседание явился учредитель Общества Б***, который был не согласен с действиями Зуева Р.С. и с наличием задолженности. Как она поняла, Зуев Р.С. не согласовывал с Б*** свою позицию. Мировое соглашение не было утверждено. Более по данному дела она не участвовала, а М*** и Б*** отключили свои телефоны и на связь с ней не выходили (т. 8 л.д. 20-26).

 

Согласно показаниям свидетеля К*** в судебном заседании, у него был бизнес с Б***, связанный с несколькими организациями, в том числе с Обществом. Когда его привлекли к уголовной ответственности, он заключил соглашение с адвокатом Куликовым К.В. на защиту своих интересов, потерпевшим выступал Б***. В ходе расследования уголовного дела  Куликов К.В. предложил помощь коллеги Зуева Р.С.  путем введения его в производство по делу в качестве представителя Общества. Он выдал Зуеву Р.С. соответствующую доверенность, чтобы тот заявил об отсутствии у Общества убытков от его (К***) действий. Также он передал Куликову К.В. по предложению последнего все важные документы Общества. Стоимость услуг Куликова К.В. и Зуева Р.С. составила 3000000 рублей.

Куликов К.В. принес ему расписку от Зуева Р.С. о получении 100000 рублей, а  Зуев Р.С. получение денег подтвердил ему лично. Однако, впоследствии выяснилось, что расписка была поддельной.

У Куликова К.В. имелись все документы Общества, в том числе касса за 2009-2012, 2013 года, подлинники договоров отселения, кассовые книги, печати.

О гражданских процессах в судах он узнал от своего адвоката К***, который сообщил, что оказывается существуют процессы, инициированные его бывшими адвокатами Куликовым К.В. и Зуевым Р.С., которые пытаются получить какие-то денежные средства с Общества.

Зуеву Р.С. он выдавал одну доверенность как на представителя Общества  для участия по его уголовному делу. Никаких других доверенностей он не выдавал. В его документах были чистые листы с его подписями внизу. По просьбе Куликова К.В. он также подписывал чистые листы, находясь в СИЗО. Доверенность от 15 мая 2014 года поддельная. Он ее не выдавал, так как после заключения под стражу он был отстранен от руководства Обществом, печати Общества у него не имелось, и у него возник конфликт с Зуевым Р.С. Но печать имелась у Куликова К.В., поскольку он сам ее отдал.

В 2014-2015 годах у Общества имелась площадка, квартиры, которые на Общество не оформлялись (были оформлены на представителей организации), но могли стать его собственностью. Также имелись оборотные средства, иные активы, в частности два фитнес помещения стоимостью более 100 млн. рублей, строительная площадка стоимостью 5 млн. долларов, отселенная площадка на проспекте К***. Об этом прекрасно знали Зуев Р.С. и Куликов К.В., он достаточно полно предоставил последнему информацию.

К*** - его двоюродный брат, являлся учредителем Общества наряду с Б***. до 2016-2017 года. Они с Б*** заключили мировое соглашение, по которому он (К***.) передал ему все активы Общества.

Показания свидетеля К*** в части заключения соглашения с Куликовым К.В. на защиту интересов по уголовному делу, о передаче последнему документов Общества, чистых листов со своей подписью и печатью Общества, о выдаче по предложению Куликова К.В. доверенности на представление интересов Общества  Зуеву Р.С., передаче последнему 100000 рублей, о наличии у Общества имущества и осведомленности об этом Зуева Р.С. и Куликова К.В. подтвердила свидетель К*** (Ш***) ***.

Дополнительно показала, что Куликов К.В. ранее в качестве адвоката участвовал в гражданских процессах по разделу имущества между К*** и Б***. К*** был номинальным учредителем Общества, самостоятельных решений не принимал, действовал по указанию Куликова К.В. и Зуева Р.С., последнему была выдана доверенность на срок до 31 декабря 2014 года. Куликов приходил к К*** в СИЗО, поскольку его интересовали кассовые книги Общества. Весной 2015 года ей стало известно, что о рассмотрении в Кировском районном суде г. Самары четырех исковых заявлений Л***. и Б***, которые якобы приобрели у «расселенцев» право требовать с Общества возмещение задолженности, которой фактически не существует. Зуев Р.С. по доверенности от 15 мая 2015 года, которая ему не выдавалась, выступал в данных процессах от имени Общества и признавал указанные долги (т. 18 л.д. 52-57).

Свидетель К*** подтвердил, что К***, являющийся его родственником, формально оформил на него свою долю в Обществе, он действовал на стороне К***., по просьбе которого подписывал все документы, предоставляемые адвокатами Куликовым К.В. и Зуевым Р.С., которые также привлекали других адвокатов Г***, Ш***, А***. Он подписывал и документы, представляемые данными адвокатами. На участие Зуева Р.С. и Куликова К.В. в гражданских процессах в Кировском районном суде г.Самары он и К*** не уполномочивали, срок единственной доверенности, выданной Зуеву Р.С. К***, на тот момент уже истек (т. 1 л.д. 129-132, т. 7 л.д. 115-116, т. 15 л.д. 218-223, т. 18 л.д. 58-61).

 

Показания представителей потерпевших, свидетелей Е***, К*** и К*** (Ш***) *** о наличии у Общества имущества подтвердила и свидетель П*** (Б***) ***, являвшаяся до 2012 года главным бухгалтером Общества  (т. 8 л.д. 53-57, т. 15 л.д. 124-127).

 

Свидетель С***, являвшаяся бухгалтером Общества, показала, что исполнением договоров отселения граждан занималась начальник отдела продаж/риелтор Р***, которая выполняла указания директора К***  (т. 8 л.д. 60-64).

 

Согласно показаниям свидетеля Р***, она занималась оказанием риэлтерских услуг по указанию директора Общества К***. На основании договора между Обществом и Департаментом строительства г.о. Самара, Общество должно было самостоятельно осуществить расселение лиц посредством выплаты компенсации денежными средствами или имуществом. Она договаривалась с переселенцами о предоставлении им квартир, оформляла их покупку, при этом договоренности о выплате им еще и компенсации не имелось. Но  по указанию К*** ею составлялись договоры о предоставлении именно компенсаций между Обществом и переселенцами, сумму выплат, указанную в договорах, ей давал К***. Данная сумма превышала сумму, потраченную на покупку жилья. К*** говорил ей, чтобы она подписывала данные договоры у переселенцев и давала тем на подпись документы о получении денежных средства. Все документы она передавала в организацию, переселенцам не оставляла. Как оказалось впоследствии К*** присвоил себе указанную разницу, за что был осужден (т. 7 л.д. 232-235, т. 17 л.д. 140-143).

 

В части обстоятельств, послуживших в последующем основаниями для подачи в Кировский районный суд г. Самары четырех исковых заявлений от имени Б*** и Л*** о взыскании несуществующего долга с Общества показания представителей потерпевших, свидетеля Е*** подтверждаются показаниями свидетелей А***, М***, К***, К***, С***, Ю***, К***, С***, З***, П***, П***, П***, К***, К***, К***.

 

Так, согласно показаниям свидетелей А*** в судебном заседании и М*** на предварительном следствии и в судебном заседании до возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ (т. 1 л.д. 102-105, т. 8 л.д. 36-39, т. 12 л.д. 169), в 2006 году их переселили из ветхого жилья в однокомнатную квартиры. Оформлением покупок квартир занималась риэлтор Общества С***, которой они выдали доверенность. Денежные средства они не получали, но подписывали какие-то документы об их получении: А*** в сумме 900000 рублей, а М*** – в сумме 700000 рублей. С*** сказала, что Общество к выделенным государством  добавляет свои денежные средства на приобретением им квартир. В 2014 году А*** позвонил Зуев Р.С. и предложил ей 100 000 рублей и наказать К***. как мошенника.  Но при встрече на квартире А*** Зуев Р.С. предложил ей уже 25 000 рублей и подписать какие-то документы, но она отказалась.

Согласно показаниям свидетеля К*** в судебном заседании до возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ и на предварительном следствии, ранее она проживала совместно с сыном К***, родственниками В***, В***,  В***, Ю***,  К***, С***, С***, С***, С***. Так как дом был очень старым и ветхим, в 2006 году риелтор Общества Р***. предложила ей и сыну переехать в квартиру. Родственникам также были предоставлены квартиры. Никаких доплат за переселение им не полагалось и не предлагалось. Спустя несколько лет она узнала, что директора Общества К*** осудили за хищение денег Общества, поскольку он в договорах переселения указывал сумму выделяемых Обществом денежных средства, превышающую стоимость приобретенных переселенцам квартир, а разницу присваивал. Но потерпевшими они не выступали, им обещали только предоставить квартиру.

Примерно в конце декабря 2014 года ей позвонил ранее незнакомый Зуев Р.С., представился юристом Общества и настоял на встрече, пояснив, что в связи с обманом, допущенным этим Обществом, им положена денежная компенсация. По совету Ю***, которой Зуев Р.С. также звонил и предлагал компенсацию, она в начале декабря 2014 года встретилась с ним на квартире Ю***, где присутствовали последняя,  В***., К***, С***, ее сын.  Зуев Р.С. пришел с ранее не знакомым Л*** и пояснил, что действует в интересах Общества, К*** осужден,  его имущество распродается, а им всем причитается компенсация. Л***, выглядевший как лицо, злоупотребляющее спиртными напитками, поскольку от него исходил запах перегара, все время молчал. Она не поняла основания выплаты компенсация, но согласилась, как и остальные присутствующие.

После этого они подписали какие-то документы, при этом всем управлял Зуев Р.С. В содержание подписываемых документов она не вникала, сын их тоже не читал. Далее Зуев Р.С. передал ей на двоих с сыном денежные средства в сумме  50 000 рублей. Остальные также получили от  Зуева Р.С. денежные средства (т. 5 л.д. 93-98, т. 17 л.д. 194-199, т. 23 л.д. 61-63, т. 15 л.д. 188).

 

Показания свидетеля К*** в части обстоятельств совместного проживания в ветхом жилище, расселении, обстоятельств встречи с Зуевым Р.С. и присутствующих на ней лиц, активных действий Зуева Р.С. и бездействия Л***, подписания документов и получения денежных средств подтверждаются показаниями свидетеля К*** в судебном заседании до возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ и на предварительном следствии (т. 5 л.д. 93-98, т. 23 л.д. 64-66, т. 16 л.д. 32), свидетеля С*** в судебном заседании и на предварительном следствии (т. 1 л.д. 111-115, т. 6 л.д. 214-218), Ю*** и К*** на предварительном следствии, оглашенных в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ (т. 1 л.д. 137-140, т. 4 л.д. 30-34, т. 17 л.д. 200-204, т. 18 л.д. 92-95, т. 1 л.д. 185-188, т. 16 л.д. 67, т. 17 л.д. 170-174)

 

При этом свидетель С*** дополнительно показала, что она и ее супруг подписали риэлтору Общества документы на расселение, не читая, обещали им только квартиру без денежной компенсации. Впоследствии ей стало известно, что кроме квартиры, каждый из них, согласно подписанным ими документам, якобы получил примерно по 1000000 рублей.

В конце лета 2014 года, ей на сотовый телефон также позвонил Зуев Р.С., представился юристом Общества, сообщил об обмане при расселении и положенной компенсация от указанной организации, поскольку учредители хотят загладить свою вину. Также она ему на его вопрос пояснила, что в суд с целью взыскания в Общества 4000000 рублей не обращалась и не собиралась обращаться. В начале декабря 2014 года Зуев Р.С. сообщил, что встреча пройдет в квартире у Ю***, куда она приехала одна, поскольку муж и сыновья были в командировке. Зуев Р.С. потом пересылал им документы для подписания. Зуев Р.С. пояснил, что их обмануло Общество, присвоив положенные им деньги, в связи с чем им положена компенсация от указанной организации, но размер не указывал, собрал с них копии свидетельств на квартиры, договоры купли-продажи, копии паспортов, сообщив, что компенсацию вручит позже. Примерно в середине декабря 2014 года Зуев Р.С. вновь собрал их в квартире Ю***. О том, что денежные средства им даются за то, что они уступают Л***. право требовать с Общества денежные средства, им никто не говорил. Л*** по указанию Зуева Р.С. передал ей предназначающуюся ей, супругу и сыновьям долю в сумме 50000 рублей. После чего Зуев Р.С. передал каждому из них напечатанные документы, которые назывались договорами цессии и в которых им было необходимо только заполнить паспортные данные.

 

Свидетель Ю***  дополнительно пояснила, что  Зуев Р.С. передал  им и В***й в качестве компенсации 50 000 рублей на троих, при этом 2000 рублей достал из своего кармана, когда, пересчитав деньги, понял, что до нужной суммы не хватает. С Обществом была договоренность о приобретении им квартиры без денежной компенсации.

 

Согласно показаниям свидетеля С*** в судебном заседании до возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ и на предварительном следствии, до 2009 года она проживала со своими родственниками З***, П***, П***, П***. В 2006 году их дом был признан ветхим и Общество в лице риелтора Р*** предложило квартиры в г.К***. Они выбрали квартиры, тем самым Общество выполнило перед ними обязательства по договору переселения, ни о каких денежных средствах они с Р***. не договаривались. Договор они толком не читали, его копию им не давали. Впоследствии они узнали, что директор Общества К*** был осужден за присвоение разницы между выделяемой Обществом суммой на покупку квартиры и их реальной стоимостью. Потерпевшими они по тому делу не выступали, поскольку им предоставили обещанные квартиры.

В начале декабря 2014 года к ним домой приехал адвокат Зуев Р.С. и пояснил, что им положена компенсация от Общества, в интересах которого он действует, предложил подать в суд и свои услуги юриста, но она отказалась. Через некоторое время в декабре 2014 года к ней домой вновь приехал Зуев Р.С. с Л***, который выглядел как лицо, злоупотребляющее спиртными напитками, и всегда молчал, разговор вел Зуев Р.С., который пояснил, что Л*** передает им с Зининым С.Н. денежные средства в качестве компенсации, в размере 12 500 рублей каждому, на что они согласилась. Конверт с деньгами  Зуев Р.С. достал из своего портфеля и передал Л***, а тот отдал ей. В конверте было 25 000 рублей. После этого Зуев Р.С. передал им напечатанные документы, в которых, им было необходимо только заполнить паспортные данные, она свои написала сама, а за З*** заполнил Л***. Данные Л*** в документах уже имелись. Суть подписанных документов им не разъяснялась, с ними они не знакомились. Зуев Р.С. говорил, что они просто ставят подписи за полученную компенсацию. Впоследствии ей стало известно, что Зуев Р.С. приобрел у нее и ее супруга право требовать с Общества  несуществующую задолженность по договорам переселения, то есть разницу присвоенную К***, хотя Общество все обязательства по договору переселения перед ними выполнило, предоставив квартиры (т. 1 л.д. 124-127, 198-201, т. 12 л.д. 240, т. 17 л.д. 134-138).

 

Показания свидетеля С***. подтвердил свидетель З*** на предварительном следствии, которые были оглашены в связи со смертью, дополнив, что на первой встрече Зуев Р.С. предлагал компенсацию в размере 150 000 рублей, а на второй встрече только 25 000 рублей. Они сначала возмутились, но Зуев Р.С. сказал, что сроки обращения в суд истекли и им никто ничего не даст, поэтому они согласились взять деньги (т. 1 л.д. 133-136).

 

Показания свидетелей С*** и З*** подтверждаются и показаниями свидетеля П***. в судебном заседании и на предварительном следствии, которая в части процедуры отселения дала аналогичные показания, а также дополнительно показала, что впоследствии ей стало известно, что согласно подписанным документам, она и члены её семьи наряду с квартирой, должны были получить еще по 1 500 000 рублей в качестве компенсации, но не получили.

В начале декабря 2014 года, к ней домой приехал Зуев Р.С., который представился юристом ООО «Р***», пояснил, что Общество, в интересах которого он действует, их обмануло, в связи с чем им положена компенсация от указанной организации по 1 500 000 рублей каждому, что К*** осужден, а его имущество распродается и с продажи им причитается компенсация, размер которой не сообщил. 14 декабря 2014 года Зуев Р.С. с Л***, выглядевшим как лицо, злоупотребляющее спиртными напитками, приехали к ней домой. Зуев Р.С. пояснил, что Л*** передает им денежные средства в качестве компенсации в размере 12 500 рублей каждому, на что они согласились. Ее сын П*** находился в командировке. Она не поняла, за что им положена компенсация, Зуев Р.С. сказал, что на ремонт. Л*** переговоры не вел, просто присутствовал. Л***. по указанию Зуева Р.С. передал им 37 500 рублей на троих. По ее просьбе округлить сумму в большую сторону Зуев Р.С. дал указание Л*** выдать им еще 2500 рублей. Она поняла, что деньгами распоряжается Зуев Р.С., который затем передал им напечатанные документы, в которых им нужно было только заполнить паспортные данные и подписать, что они и сделали. В договоре уже имелись подписи Л***. Суть договора им никто не разъяснял, с его содержанием они не знакомились. Через некоторое время Зуев Р.С. позвонил ей и сообщил, что в договоре цессии необходимо поставить подпись сына, она дала Зуеву Р.С. номер сотового телефона своего сына. Со слов сына известно, что Зуев Р.С. связывался с ним. Впоследствии она узнала, что Зуев Р.С. таким образом приобрел у них право требовать с Общества несуществующую задолженность (т. 1 л.д. 210-214).

Показания свидетеля П*** подтвердил и свидетель П*** на предварительном следствии, которые были оглашены в судебном заседании в соответствии с пунктом 1 части 2 статьи 281 УПК РФ (т. 1 л.д. 150-153), а также свидетель П***. в судебном заседании до возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ и на предварительном следствии, которые были оглашены в соответствии с пунктом 5 части 2 статьи 281 УПК РФ (т. 1 л.д. 146-149, 172-175, т. 16 л.д. 19, т. 17 л.д. 144-148).

Дополнительно показал, что ему позвонил Зуев Р.С. и сказал, что им положена компенсация, для получения которой ему необходимо подписать документы. Он не стал вникать в суть, согласился, сообщил Зуеву Р.С. адрес, на который  тот прислал ему по почте документы. Он их он подписал и отправил обратно.

 

Кроме того, показания свидетелей К***,  К***, С***, Ю***, К***, С***, З***, П***, П*** в части обстоятельств подписания ими договоров цессии и получения денежных средств за это  подтверждаются и показаниями свидетеля Л*** в судебном заседании и на предварительном следствии, согласно которым адвокат Зуев Р.С. является его бывшим родственником. В начале декабря 2014 года Зуев Р.С. предложил ему заработать денег путем получения процента от сделок, на что он согласился. При этом Зуев Р.С. убедил его о законности действий, пояснил, что ему нужно лишь подписать документы. А также рассказал, что ему (Зуеву Р.С.) необходимо скупить долги у лиц, которые получали денежные средства на квартиры от Общества за снос их ветхого жилья, но получили их в меньшем размере, за что директор Общества осужден, а  срок взыскания указанных долгов с организации истек. Также  Зуев Р.С. пояснил, что им необходимо будет ездить домой к лицам, перед которыми Общество имеет задолженность для составления договоров цессии от его (Л***) имени.  Зуев Р.С. также сказал, что получит примерно  25000000 рублей от Общества, из которых передаст ему примерно 1250000 рублей.

В декабре 2014 года он с Зуевым Р.С. встречались с шестью семьями. В г. Самара по одному адресу было три семьи, всего примерно 6 человек. В г. К*** ездили в три квартиры, по одной семье в каждой. Общался с лицами всегда Зуев Р.С., он молчал, просто присутствовал и по указанию Зуева Р.С. расписывался в документах. Зуев Р.С. говорил лицам об имеющейся перед ними задолженности Общества, директор которого К*** осужден, его имущество арестовано и распродано, а денежные средства делятся между лицами, перед которыми организация имеет задолженность, но так как денег мало, он может передать лицам не менее 12 500 и не более 25 000 рублей на одного человека или 50 000 рублей на одного человека, хотя задолженность просрочена. После того как указанные лица соглашались, Зуев Р.С. давал им на подпись составленные им договоры цессии. По указанию Зуева Р.С. он  сам заранее их подписал. Также Зуев Р.С. доверял ему проверять анкетные данные лиц в договорах, сверять их с паспортными данными. Потом Зуев Р.С. через него передавал гражданам деньги. Иногда Зуев Р.С. передавал ему денежные средства заранее, перед тем как они заходили в квартиру. А иногда Зуев Р.С. при лицах брал у него денежные средства, пересчитывал их, после чего отдавал обратно ему и давал указание передать их лицам, которые подписали договоры. Денежные средства, которые передавались данным гражданам, принадлежали Зуеву Р.С., который пояснил ему, что с договорами цессии по доверенности от него лицо обратится в суд и взыщет с Общества  денежные средства. Также он с Зуевым Р.С. в конце 2014 года и в начале 2015 года ездили в с. К*** к нотариусу, где он по указанию Зуева Р.С. доверял юристу право представлять его интересы в судах. Фамилию юриста он не запомнил, лично ни разу не видел. В суд он приходил только один раз, заходил в Кировский районный суд г. Самара, на проспекте К***, где он по указанию Зуева Р.С. подписывал какие-то документы. Затем на его адрес в течение года приходили извещения из суда, повестки о необходимости его явки и еще какие-то документы, которые он пересылал или передавал Зуеву Р.С. по его  указанию.

В последующем Зуев Р.С. просил его изменить показания, которые он давал следователю, давал подписать какие-то документы, суть которых он не читал. Со стороны сотрудников правоохранительных органов на него никакого давления не было. Жалоб в органы предварительного следствия он не подавал, в том числе и ту, которую ему предъявили в ходе допроса. Подписывал только чистые листы по просьбе Зуева Р.С., который объяснял это необходимостью делать какие-то заявления от его имени.

Согласно протоколу и аудиозаписи судебного заседания, свидетель Л*** показания в ходе следствия подтвердил, уточнив, что никаких денег Зуев Р.С. ему не обещал, он согласился помочь Зуеву Р.С. по родственному (т. 4 л.д. 24-29, т. 7 л.д. 143-153, т. 15 л.д. 143-151).

Согласно показаниям свидетеля К*** в судебном заседании и на предварительном следствии, до 2007 года она проживала со своими сыновьями К*** и К*** в ветхом доме, на месте нахождения которого Общество собиралось строить многоэтажный жилой дом. Риелтор данной организации Р*** предложила несколько вариантов переселения, один из которых она выбрала. После этого Р*** оформила документы, которые она подписала, помнит, что в них была указана сумма 1900000 рублей. Но когда получила документы на квартиру, в них была указана иная стоимость квартиры - 2150000 рублей. Впоследствии она узнала, что по этим документам они якобы получили каждый по 1900000 рублей. За присвоение этой разницы директор Общества К*** был осужден. Но деньги им никто не предлагал, и это не обсуждалось, стоимость квартиры не обговаривалась.

В конце 2014 года к ней домой пришел Куликов К.В. и пояснил, что К*** осудили, имущество последнего распродается, денежные средства, которые будут получены от продажи указанного имущества, будут разделены на равные доли между расселенцами, обманутыми К***, что он позже передаст ей и ее сыновьям денежные средства. Примерно через 7 дней к ней домой пришел Куликов К.В. вместе с ранее незнакомым Б***. Разговаривал с ней и её сыновьями Куликов К.В., Б*** молчал. Она и её сыновья подписали договоры цессии, которые им передал Куликов К.В., и которые уже были напечатаны, необходимо было вписать в них только их паспортные данные. Куликов К.В. ничего не разъяснял, копии договоров не предоставил. Она читала договор, но ничего не поняла из его содержания. Куликов К.В. достал из кармана деньги и передал ей, предварительно пересчитав их на столе. В общей сложности Куликов К.В. передал им с сыновьями 75 000 рублей, по 25 000 рублей каждому, пояснив, что это какая-то доплата. Впоследствии ей стало известно, что Куликов К.В. и Б*** обманули их, приобретя у них право требовать с Общества несуществующую задолженность. Никакой задолженности перед ними у Общества  не было (т. 1 л.д. 120-123, 193-196, т. 17 л.д. 125).

 

Показания свидетеля К*** подтвердили в полном объеме свидетели К*** и К*** в судебном заседании до возвращения уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ и на предварительном следствии, которые были оглашены в соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ (т. 1 л.д. 116-119, 176-179, т. 5 л.д. 88-92, т. 12 л.д. 222, т. 15 л.д. 203, т. 17 л.д. 175-180).

 

Факт заключения в присутствии Куликова К.В. с К*** договоров цессии и передачи им денежных средств подтвердил и свидетель Б***.

Доводы жалоб о недостоверности приведенных выше показаний представителей потерпевших и свидетелей являются несостоятельными.

Судом сделан верный вывод, что показания представителей потерпевших и свидетелей не являются противоречивыми, а наоборот, согласуются друг с другом в описании значимых фактических обстоятельств для правильного разрешения уголовного дела. Представители потерпевших и все свидетели перед допросами как в ходе предварительного расследования, так и в судебных заседаниях предупреждались об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ, им разъяснялись права и обязанности потерпевшего и свидетеля, предусмотренные соответственно ст.ст. 42, 56 УПК РФ, представители потерпевших и свидетели знакомились с протоколами своих допросов, замечаний не имели. Судом верно установлено об отсутствии какого-либо давления на свидетелей, представителей потерпевших со стороны правоохранительных и следственных органов, не заявляли об этом и свидетели. Наоборот, свидетель Л*** указал на оказание давления на него со стороны Зуева Р.С. в части дачи им определенных, устраивающих Зуева Р.С. и Куликова К.В. показаний. Не свидетельствует о фальсификации протокола допроса свидетеля З*** и допущенная в нем техническая ошибка в части указания об ознакомлении с ним свидетеля С***, поскольку в протоколе указаны фактические данные свидетеля З*** и сведения, непосредственным свидетелем которых являлся именно он. То обстоятельство, что обстоятельства, изложенные в протоколах допросов свидетелей З*** и С*** схожи, основано на том, что оба свидетеля давали показания об одних и тех же обстоятельствах, при которых присутствовали вместе в одно и то же время, в одном и том же месте.

Доводы жалоб о незаконности решения суда об оглашении показаний части свидетелей судебной коллегией не принимаются, поскольку они были оглашены в строгом соответствии с требованиями ст. 281 УПК РФ.

Вопреки доводам стороны защиты судом принимались исчерпывающие меры по обеспечению явки свидетелей в судебное заседание для их допроса путем направления судебных повесток (ошибочное указание в некоторых иного номера уголовного дела, с учетом длительности его рассмотрения и наличия в них фактических данных свидетелей не свидетельствует об их фиктивности), вынесения постановлений о принудительном приводе, обращения к прокурору и должностному лицу органа внутренних дел с просьбой оказать содействие в установлении местонахождения свидетелей. Не свидетельствует об обратном и заявления свидетеля К*** о желании прибыть в суд для допроса и не являвшегося при этом, несмотря на осведомленность о рассмотрении уголовного дела в отношении хорошо ему знакомых Зуева Р.С. и Куликова К.В., причем рассматривается длительный период времени. Поэтому выраженное свидетелем К*** желание явиться в суд после окончания судебного следствия и без фактической явки судебная коллегия во внимание не принимает.

Доводы осужденного Куликова К.В. о том, что суду было известно место жительства свидетеля  Р*** (Р***), однако суд не принял меры к ее допросу путем видео-конференц-связи, являются необоснованными, поскольку  из сообщения (т. 38 л.д. 169) свидетеля известно лишь, что она проживает в К***, явиться на допрос не может. Таким образом, утверждение Куликова К.В. о том, что суду было известно место жительства данного свидетеля не соответствует имеющимся сведениям в материалах уголовного дела.

Оглашение ранее данных при производстве предварительного расследования показаний свидетелей проведено в соответствии с требованиями п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ. При этом, судебная коллегия принимает во внимание, что в предыдущих стадиях производства по делу осужденным была предоставлена возможность оспорить эти доказательства, в том числе путем допроса данных свидетелей в судебном заседании при предыдущем рассмотрении уголовного дела, изложении своей позиции по содержанию их показаний в процессе дополнительного предварительного расследования.

 

Официальное обращение суда к сотрудникам прокуратуры и органа внутренних дел не свидетельствует об обвинительном уклоне, а направлено на принятие всех возможных мер, в том числе с привлечением иных государственных структур, для полного и всестороннего рассмотрения дела.

Доводы жалоб о том, что данные обращения и постановления суда о принудительном приводе, а также рапорты судебных приставов по исполнению постановлений суда являются сфальсифицированными из-за отсутствия необходимой, по мнению авторов жалоб, регистрации и ответов соответствующих органов, являются явно надуманными, а потому судебной коллегией во внимание не принимаются.

Сведений о том, что представители потерпевших в силу имеющихся недостатков психики не могли участвовать в судебном заседании и давать показания о значимых обстоятельствах дела, материалы дела не содержат, стороной защиты также не представлено. Судебная коллегия соглашается с выводами суда об отсутствии оснований для назначения им судебно-психиатрической экспертизы, поскольку данные доводы стороны защиты носят явно надуманный характер с целью дискредитировать данных лиц, а следовательно и доказательства по делу – их показания.

Доводы подсудимого Куликова К.В. о наличии мотивов его оговора у С*** ничем не подтверждены, сам представитель потерпевшего, пояснив, что ранее работал с Куликовым К.В. в правоохранительных органах, конфликтных ситуацией, как и оснований для оговора не имел и не имеет в настоящее время. А потому данные доводы осужденного Куликова К.В. судебная коллегия расценивает как способ опорочить показания представителя потерпевшего.

 

Таким образом, не доверять показаниям представителей  потерпевших и свидетелей в приведенной части у суда не имелось, имеющиеся противоречия в их показаниях являются незначительными и не существенными, связаны с длительностью прошедшего времени, и не влияют на квалификацию действий осужденных.

В данной части выводы суда надлежащим образом мотивированы, и у судебной коллегии отсутствуют  основания с ними не согласиться.

 

Показания представителей потерпевших и свидетелей подтверждаются, а доводы жалоб опровергаются также следующими письменными доказательствами:

- протоколами осмотров гражданских дел № ***, № ***, № ***, № ***, № ***, изъятых в Кировском районном суде г. Самары, копии которых приобщены к материалам уголовного дела, а также осмотра гражданского дела по иску Б*** к К***  № *** (т. 2 л.д. 140-143, 144-176, 178-183, 184-241, т. 3 л.д. 1-55, 61-68, 69-128, л.д. 165-169, 170-236, т. 4 л.д. 1-17, т.18 л.д. 71-74, 76, т. 17 л.д. 57-58, 59-113),

- протоколами осмотра уголовного дела № *** в отношении К***, копии которого приобщены к материалам настоящего уголовного дела (т. 4 л.д. 144-153, 154-242, т. 5 л.д. 1-86, т. 17 л.д. 164-167),

- протоколом осмотра отчета № *** об оценке рыночной стоимости недвижимого имущества, расположенного по адресу: г. Самара, проспект К***, д. ***, рыночная стоимость которого составляет 12 148 867 рублей (т. 6 л.д. 7-9, 10-101),

- протоколами осмотра флеш карты, изъятой у Е*** с аудиозаписью разговора от 9 декабря 2014 года и ее прослушивания, которая подтверждает показания представителя потерпевшего Б*** и Е*** о том, что Зуев Р.С. и Куликов К.В. действовали совместно, и их действия направлены против К*** (т. 17 л.д.205-214,  215-234, 235-254),

- протоколами осмотра флеш карты, изъятой у Б*** с аудиозаписью разговора от 22 апреля 2015 года и ее прослушивания, которая подтверждает показания последнего о том, что Зуев Р.С. и Куликов К.В. действовали в тайне от него, вводили его в заблуждение, организовали судебные процессы в Кировском районном суде г. Самары по взысканию с ООО «Р***» денежных средств, в тайне от него признавали несуществующие долги, что бы получить право на получение денежных средств Общества на своих подставных лиц, и в последующем присвоить денежные средства организации (т. 18 л.д. 38-42, 43-48, 62-69),

- протоколами выемки об изъятии у Б*** и последубщего осмотра договора об оказании Зуевым Р.С. юридических услуг с приложением к договору, содержащим перечень действий, направленных на инициирование уголовного преследования в отношении К*** с отметками Зуева Р.С., которым подтверждаются показания представителя потерпевшего Б*** о желании Зуева Р.С. заключить с ним договор на оказание юридической помощи, в том числе против интересов К*** (т.17 л.д. 48-51, 52-55, т. 18 л.д. 134-140),

- протоколом выемки об изъятии у Ф*** договора хранения документов Общества, заключенный с  Зуевым Р.С., и последующего его осмотра (т. 18 л.д. 19-20, 22-23, 134-140),

- приговором Железнодорожного районного суда г. Самары от 30 сентября 2014 года, которым установлено, что  К***, являясь директором ООО «Р***», введя в заблуждение подчиненных и участников юридического лица, длительное время похищал вверенные ему денежные средства, принадлежащие ООО «Р***», составляющие разницу между фактическими затратами данного юридического лица на отселение граждан из ветхого жилого фонда и компенсациями, указанными в договорах отселения и расходных кассовых ордерах, установлены обстоятельства заключения договоров отселения с гражданами (т. 1 л.д. 30-50, т. 2, л.д. 2-13),

- договором № *** от 3 октября 2002 года, согласно которому заказчик – Департамент строительства и архитектуры Администрации г. Самары принимает застройщика – ООО «Р***» в долевое участие по проектированию и строительству жилых домов в объеме 100% финансирования. Застройщик осуществляет финансирования строительства жилых домов в объеме своего долевого участия за счет собственных и привлеченных средств (т. 2 л.д. 50-51, т. 5 л.д. 162-171).

Доводы о недопустимости протоколов осмотров уголовного дела в отношении К*** и фонограмм разговоров, переданных органам следствия представителем потерпевшего Б*** и свидетелем Е***, судебной коллегией во внимание не принимаются, поскольку органами предварительного расследования нарушений положений ст.86, 87, 88 УПК РФ, регламентирующих сбор, проверку и оценку доказательств,  не допущено. Данные доказательства в полном объеме соответствует требованиям ст.ст. 74, 84 УПК РФ, аудиозаписи содержат сведения, подлежащие доказыванию в соответствии с положениями ст.73 УПК РФ. Источники их происхождения известны, они изъяты в установленной законом процессуальной форме - в ходе выемки, признаны вещественными доказательствам и приобщены к материалам уголовного дела. Невозможность приобщения первоначальных носителей информации в связи с их утратой не порочит аудиозаписи как доказательство. Не указание в части протоколов технических средств, применяемых в ходе осмотров, не свидетельствуют о их недопустимости.

Факт осмотра материалов уголовного дела подтверждается имеющимися его копиями в материалах настоящего дела, достоверность которых никем из участников процесса не оспаривается, а потому, вопреки доводам жалоб, считать, что данные протоколы осмотра являлись фиктивными, у судебной коллегии основания отсутствует.

Кроме того, показания представителей потерпевших и свидетелей о наличии имущества у Общества в момент совершения противоправных действий Зуевым Р.С. и Куликовым К.В., а также реально существовавшей на тот момент возможности получения имущества и денежных средств в будущем также подтверждаются следующими доказательствами:

- решением Арбитражного суда Самарской области от 9 августа 2019 года с Департамента градостроительства г.о. Самара взыскано в пользу ООО «Р***» 58 813 036 рублей 40 копеек (т. 23 л.д. 50-57, т. 25 л.д. 114-121, 122-129, т. 33 л.д. 240-247),

- решением Железнодорожного районного суда г. Самары от 21 октября 2014 года о взыскании со С*** в пользу ООО «Р***» денежных средств в размере 2 697 800 рублей (т. 33 л.д.  7-19, 20-27),

- заочными решениями Железнодорожного районного суда г. Самары от 3 июня 2014 года признаны недействительными договор долевого участия и договор переуступки прав в отношении квартир № *** и № *** в доме № *** по проспекту К***кса г. Самары (т. 2 л.д. 108-113, 114-117, 120-124, 125-131),

- заочным решением Железнодорожного районного суда г. Самары от 13 ноября 2015 года признаны недействительными договор долевого участия и договор купли-продажи в отношении нежилого помещения № *** в доме № *** по проспекту К*** г. Самары (т. 2 л.д. 134-135, 136-139),

- решением Железнодорожного районного суда г. Самары от 31 мая 2017 года признаны незаключенными договоры о долевом участии и договоры переуступки прав в отношении квартир № ***, ***, ***, *** в доме № *** по проспекту К*** г. Самары (т. 9 л.д. 91-93, т. 33 л.д.64-66),

- актами приема-передачи от 22.12.2016, согласно которому Департаментом градостроительства г.о. Самара на основании договора № *** от 03.10.2002 переданы ООО «Р***» квартиры №№ ***, ***, ***, *** в доме № *** по проспекту К*** г. Самары (т. 2 л.д. 103, 105, 107, т. 33 л.д. 60-63),

- выпиской из ЕГРП от 24.11.2016, из которой следует, что ООО «Р***» является собственником нежилого помещения № *** в доме № *** по проспекту К*** г. Самары (т. 2 л.д. 133).

Кроме того, показания потерпевших и свидетелей, а также правовой статус осужденных Зуева Р.С. и Куликова К.В. подтверждаются следующими документами:

- уставом ООО «Р***», утвержденным протоколом общего собрания участников № *** от 30 сентября 2009 года в составе учредителей К*** и Б***, которым регламентирована деятельность ООО «Р***» (т. 2 л.д. 34-44),

- приказом № *** от 30 июня 2000 года о переводе К*** на должность директора ООО «Р***» (т. 2 л.д. 46),

- протоколом № *** общего собрания участников ООО «Р***» от 31 мая 2016 года об отстранении К*** от должности директора ООО «Р***» и назначении на данную должность Б***, что также подтверждается записью  ЕГРЮЛ от 8 июня 2016 года (т. 2 л.д. 47, 49),

- ответом ФКУ КП № *** УФСИН России по Самарской области с приложениями, согласно которым Куликов К.В. и Зуев Р.С.  неоднократно посещали К*** в указанном учреждении (т. 18 л.д. 97-133),

- письмами Палаты адвокатов Самарской области о принятии Зуева Р.С. и Куликова К.В. принят в члены (т. 1 л.д. 33, т. 5 л.д. 105, т. 6 л.д. 105),

- письмом председателя Железнодорожного районного суда г. Самары о передаче документов ООО «Р***» представителю Общества Зуеву Р.С. (т.33 л.д. 29-32),

- письмом директора ООО С***» Ф***. об отказе Б*** в передаче документов ООО «Р***» (т. 33 л.д. 3, 37),

- письмом от 30 марта 2015 года о запросе Зуева Р.С. в Департаменте строительств и архитектуры г.о. Самара сведений о состоянии задолженности Департамента перед ООО «Р***» (т. 33 л.д. 73),

- распоряжениями, уведомлениями Палаты адвокатов Самарской области от 2015 года, заявлением содержащегося в СИЗО-*** К*** в Управлением МВД России по г. Самара, из которых следует, что К*** неоднократно обращался с жалобами и заявлением на действия адвокатов Зуева Р.С. и Куликова К.В. по фактам невозврата необоснованно полученного вознаграждения в размере 1000000 рублей, вымогательства денежных средств, незаконного получения документов ООО «Р***» и незаконного участия в гражданских процессах с использованием поддельной доверенности (т. 8 л.д. 1-11, 205-209).

 

Таким образом, с учетом показаний представителей потерпевшего Б*** С***, свидетелей Е***, К***, К*** (Ш***) ***, а также вышеприведенных доказательств доводы жалоб об отсутствии у Общества имущества, на хищение которого могли бы быть направлены преступные  действия осужденным судебная коллегия признает необоснованными.

Более того, из показаний представителей потерпевших, К*** и иных вышеприведенных свидетелей, материалов дела следует, что основания для передачи имущества, зарегистрированного на иных лиц, Обществу возникли еще в период рассмотрения уголовного дела в отношении К***. При этом Зуев Р.С. и Куликов К.В. о данных обстоятельствах, обладая соответствующими документами Общества, были осведомлены.

 

Судом дана надлежащая оценка показаниям специалистов Р*** и В*** о финансовом положении Общества, заключениям специалистов от 7 апреля 2022 года (изготавливалось на основании копий, предоставленных защитником, и без исследования полного объема финансовых документов Общества) и от 7 июня 2018 года (не давшего ответов на поставленные вопросы из-за неполных и противоречивых сведений о финансовом состоянии Общества), которые не опровергают показания представителей потерпевших и свидетелей в части наличия у Общества определенного имущества и имеющихся перед ним задолженностей. У судебной коллегии отсутствуют основания не согласиться с выводами суда.

 

Судебная коллегия также соглашается с выводами суда о том, копии заключения эксперта 20 мая 2014 года (т. 33 л.д. 208-219) и заключение специалиста А*** от 2014 года (т. 42 л.д. 17-33) об исследовании финансовой деятельности Общества за 2005-2010 года, заключение специалиста от 20 сентября 2021 года (т. 47 л.д. 80-103) о проверке подлинности подписи Л*** в документах адвокатского производства доказательствами не являются, поскольку не устанавливают  обстоятельства, входящие в предмет доказывания по данному уголовному делу по смыслу ст. 73 УПК РФ.

 

Кроме того, о том, что осужденные были осведомлены о возможности получения от Общества денежных средств по искам Б*** и Л*** свидетельствует и тот факт, что, согласно показаниям свидетеля Р*** (М***) ***, она по требованию Б*** по вступлении решения суда в законную силу получила исполнительный лист и направила его последнему.

В соответствии с ч. 1 ст. 21 Федерального закона от 02.10.2007 №229-ФЗ «Об исполнительном производстве», исполнительные листы, выдаваемые на основании судебных актов, могут быть предъявлены к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу. 

Таким образом, осужденные, являясь профессиональными юристами, были осведомлены и о финансовом состоянии Общества и о реальной возможности довести свои преступные действия, направленные на хищение имущества Общества путем взыскания с него денежных средств по ничтожным договорам цессии,  до конца

 

Позиция осужденных, отрицавших свою вину, выдвинувших  версии о легитимности заключенных договоров цессии и правомерности их действий, отсутствии у Общества имущества, а Зуевым Р.С. – также о его заблуждении в части признания исковых требований Б*** и Л*** и в то же время отрицавшего сам факт признания исковых требования   является способом их защиты. Данным доводам судом, как и представленным защитой заключением специалистов была дана надлежащая оценка, выводы суда мотивированы,  у судебной коллегии отсутствуют основания не согласиться с ними.

 

Показания свидетеля Б*** в судебном заседании об обстоятельствах его участия в заключении договоров цессии с К*** и в организации рассмотрения искового заявления, о непричастности к указанным событиям осужденного Куликова К.В., о незнакомстве со свидетелем Р*** (М***) *** правильно расценены судом как недостоверные и не соответствующие фактическим обстоятельствам дела, данные из ложного чувства товарищества с целью помочь Куликову К.В. избежать уголовной ответственности, поскольку они в данной части в полном объеме опровергаются показаниями свидетелей К***, К*** и К*** о том, что руководил всем процессом именно Куликов К.В., Б*** лишь молча присутствовал, а также свидетеля Р*** (М***) ***, которая представляла его интересы в судопроизводстве по гражданскому иску.  Кроме того, как правильно установил суд, показания данного свидетеля являлись противоречивыми на всем протяжении предварительного следствия.

Верно оценены судом и показания свидетеля К*** о том, что Б*** на фотографиях Ч*** опознан, как лицо, инициировавшее заключение договоров цессии, что идеологом процесса оформления договоров цессии мог быть Ч***, а также о том, что К*** возможно попросил Зуева Р.С. приобрести указанные «задолженности» у расселенных лиц, поскольку опровергаются показаниями свидетеля  Б***, который неоднократно показывал, что личность обратившегося к нему лица ему неизвестна, а в остальной части являются ни на чем не основанными предположениями самого свидетеля в целях улучшить процессуальное положение своего хорошо знакомого Куликова К.В.

Таким образом, судом правильно на основании совокупности исследованных доказательств было установлено, что, вопреки доводам жалоб,  организаторами встреч были именно осужденные Зуев Р.С. и Куликов К.В.: привлекли в качестве стороны договора цессии Л*** и Б***, вели переговоры с гражданами, донося до них идентичную информацию, указывали им о необходимости заполнить и подписать принесенные ими же договоры цессии, распоряжались находившимися у них же деньгами, давая при этом указания соответственно Зуев Р.С. – Л***, Куликов К.В. – Б***.

 

Судом правильно установлено, что действия Зуева Р.С. и Куликова К.В. являлись не только согласованными, но и заранее спланированными, что подтверждается следующими фактами.

Так, Куликов К.В. и Зуев Р.С. в связи с оказанием юридической помощи К*** и получения в связи с этим документов об имущественном и финансовом состоянии Общества имели всю необходимую информацию, заключение договоров цессии было ими организовано в небольшой промежуток времени: Куликовым К.В. с К***, Зуевым Р.С. - с Ю***, В***, К***, К*** и С*** 3 декабря 2014 года, а договоры Зуева Р.С. с З*** и С*** – 4 декабря 2014 года,  с П*** и П*** – 14 декабря 2014 года, с П*** 15 марта 2015 года только в связи с нахождением последнего в командировке. При этом, как правильно отметил суд, все данные договоры идентичны, в том числе и в имеющейся опечатке в разделе 3 в виде повторной нумерации пункта 3.1 договора.

Осужденные  скрывали факты подачи исковых заявлений Л*** и Б*** и последующего рассмотрения судом гражданских дел по их искам путем указания неправильных адресов Общества в целях исключить уведомление о гражданских процессах учредителя Общества Б***, помешав тем самым пресечь действия Зуева Р.С. против интересов Общества.

При этом доводы жалобы Зуева Р.С. о том, что он указал адрес своей матери как свой, поскольку являлся представителем Общества, а юридический адрес был указан верно, судебной коллегией во внимание не принимаются. По указанному в исковых заявлениях юридическому адресу Общество уже длительное время не располагалось, а полномочий у Зуева Р.С. на представление интересов Общества не имелось, что подтверждается показаниями свидетеля К*** о выдаче Зуеву Р.С. только одной доверенности на представление интересов Общества со сроком действия до 31 декабря 2014 года, о чем осужденным было достоверно известно.

 

Таким образом, квалифицирующий признак - совершение мошенничества группой лиц по предварительному сговору нашел свое подтверждение,, поскольку Зуев Р.С. и Куликов К.В., будучи осведомленными о преступной схеме присвоения денежных средств Общества К*** в связи с участием в уголовном деле в отношении последнего,  имея в своем распоряжении документацию Общества, зная об отсутствие в нем постоянно действующего исполнительного органа, договорились между собой о совершении хищения денежных средств Общества путем организации заключения с теми же гражданами договоров цессии и инициировании в последующем рассмотрение судом гражданских исков, с участием привлеченных Зуевым Р.С. -  Л***, а Куликовым К.В. -  Б***. Момент вступления осужденных в предварительный преступный сговор правового значения для квалификации их действий не имеет.

 

Доводы жалоб о наличии задолженности Общества перед отселенными гражданами и наличия оснований требовать ее компенсации судебной коллегией во внимание не принимаются, поскольку судом правильно установлено, что между Обществом в лице К*** и гражданами в 2006 году было достигнуто соглашение по всем существенным условиям сделки, а именно: гражданам взамен их ветхих домов предоставлены выбранные самими гражданами квартиры без дополнительной компенсации, что подтверждается показаниями свидетеля Р***, представлявшая интересы Общества при исполнении договоров отселения, а также свидетелями, заключавшими  договоры на отселение. Кроме того, данный факт установлен и решением Кировского районного суда г. Самары от 15 октября 2015 года при рассмотрении иска Б*** к ООО «Р***» о взыскании задолженности по договорам цессии.

 

Доводы жалоб об отсутствии в штате Общества должности риэлтора не свидетельствует о недостоверности показания свидетелей и не опровергает их, поскольку участие в исполнении указанных договоров отселения свидетеля Р*** подтвердили сами граждане.

Не опровергает данный факт и апелляционное определение Самарского областного суда от 12 марта 2018 года по иску Б*** к К*** об отказе во взыскании с последних денежных средств, переданных им при заключении притворных договоров цессии (т. 17 л.д. 111-112), поскольку данным определением не установлена законность заключенного договора, а только добровольность передачи К*** денежных средств за совершение ими определенных действий – подписании необходимых Куликову К.В. документов.

Кроме того, об отсутствии задолженности не существует, ничтожности договоров цессии неоднократно осужденным разъяснял и свидетель К***, что подтверждается его показаниями.

Таким образом, судом правильно установлено, Зуев Р.С. и Куликов К.В. достоверно знали об отсутствии законных оснований для заключения договоров цессии и взыскании по ним с Общества денежных средств. При этом Куликов К.В. и Зуев Р.С. сторонами договоров цессии не являлись, однако, инициировали иски в суд, намереваясь забрать денежные средства себе, чем начали выполнение объективной стороны мошенничества. Однако, их преступная деятельность была пресечена действиями представителя потерпевшего Б***.

Доводы осужденного Зуева Р.С. о том, что он не признавал исковые требования опровергаются решениями суда, поскольку Зуев Р.С. не отрицал наличия у Общества задолженности.

При этом, судом не установлено, что договоры отселения являлись ничтожными, поэтому и позиция представителя потерпевшего Б*** в их отношении противоречивой не является. Доводы жалоб о том, что данные договоры в оригинале не исследовались, с учетом завладения осужденными всеми документами Общества, судебной коллегией во внимание не принимаются, поскольку в материалах дела (т. 2 л.д. 52-133) имеются, вопреки доводам жалоб, надлежащим образом заверенные копии данных документов.

При этом, согласно данным договорам, в счет возмещения отселяемым гражданам за сносимый объект Общество обязалось выплатить денежную компенсацию, которая, согласно показаниям свидетелей Р*** и иных, заключивших данные договоры, фактически была исполнена в полном объеме путем покупки им квартир взамен снесенного жилья. Дополнительной компенсации в виде денежных средств договоры не предусматривают, переселенцы не высказывали недовольства по поводу неисполнения уловий договоров отселения.

 

Вопреки доводам жалоб, судом верно установлено, что умысел Зуева Р.С. и Куликова К.В. был направлен на противоправное безвозмездное изъятие и обращение в свою пользу денежных средств Общества в размере удовлетворенных судом исковых требований путем обмана, не суда и граждан, заключивших ничтожные договоры цессии, а  директора и участников Общества, который по независящим от воли осужденных причинам не был доведен до конца.

 

Договор от 3 октября 2002 года между Обществом и Департаментом  строительства и архитектуры Администрации г. Самары о долевом участии в финансировании и строительстве жилых домов о том, что Общество могло распоряжаться жилыми домами отселяемых граждан только после выплаты компенсации за него, выводы суда о виновности осужденных не опровергает, поскольку Обществом данная компенсация гражданам была выплачена путем покупки на деньги Общества выбранных самими гражданами квартир.

Отсутствие в самих договорах запрета на заключение по ним договоров цессии не свидетельствует о легитимности таковых по вышеуказанным основаниям.

 

Доводы осужденных о том, что совершение преступления было пресечено в момент рассмотрения гражданских дел в Самарском областном суде, следовательно рассмотрение дело было подсудно Самарскому районному суду г.Самары, являются несостоятельными.

Так, судом абсолютно верно было установлено, что преступные действия Зуева Р.С. и Куликова К.В. были пресечены в тот момент, когда об имеющихся гражданских делах по искам Б*** и Л*** в Кировском районном суде г.Самары узнал представитель потерпевшего Б*** и обратился в данный же суд с соответствующими заявлениями  об отмене состоявшихся  судебных решений в пользу истцов по вновь открывшимся обстоятельствам, что в последующем повлекло за собой возобновление по ним производства и принятия иных решений об отказе в удовлетворении исковых требований.

В связи с изложенным, уголовное дело было рассмотрено Кировским районным судом г. Самары с соблюдением требований подсудности, а потому данные доводы жалоб судебной коллегией во внимание не принимаются.

 

Доводы жалоб, что их преступные действия не были пресечены, что имел место добровольный отказ в связи с отказом от исков судебной коллегией во внимание не принимаются, поскольку такие действия были обусловлены не желанием осужденных, а осознание им невозможности довести свой преступный умысел до конца в связи с активными действиями представителя потерпевшего Б***.

 

Правильно суд, в соответствии с примечанием ч. 3 ст. 159 УК РФ  пришел к выводу и о наличии в действиях осужденных квалифицирующего признака – совершение мошенничества в особо крупном размере. В данной части вывод судом надлежащим образом мотивирован и основан на совокупности исследованных доказательств, в том числе решений суда по искам Б*** и Л***.

 

Таким образом, судом на основании тщательного анализа и оценки исследованных доказательств в их совокупности были правильно установлены фактические обстоятельства преступления.

 

Действия Зуева Р.С. и Куликова К.В. по данному преступлению правильно квалифицированы по ч. 3, ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ покушение на мошенничество, то есть покушение на хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

 

По преступлению в отношении потерпевшего П*** судом установлено и подтверждено доказательствами, что 13 апреля 2017 года в период с 09.56 часов до 10.10 часов осужденный Зуев Р.С. в целях воспрепятствования законной деятельности оперуполномоченного  *** УМВД России  по г.Самаре П*** по его (Зуеву Р.С.) задержанию в порядке ст. 91 УПК РФ нанес ему не менее двух ударов локтем в область живота. Причинив физическую боль.

 

Виновность осужденного Зуева Р.С. подтверждается следующими доказательствами.

 

Показаниями потерпевшего П***. о том, что в 2017 году им, как оперуполномоченным *** УМВД России по г.Самаре осуществлялось оперативное сопровождение настоящего уголовного дела по статье 159 УК РФ. 13 апреля 2017 года следователь Я*** и он на основании поручения следователя в кабинете  по адресу: г. Самара, ул. С***, *** предъявили Зуеву служебное удостоверение и представились, поэтому Зуев понимал, что перед ним следователь и сотрудник полиции. Следователь Я*** сообщил Зуеву, что тот подозревается в совершении преступлений и задержан в порядке статьи 91 УПК РФ, разъяснил ему права подозреваемого, после чего предложил Зуеву проследовать в следственный отдел по Кировскому району г.Самары. Зуев стал вести себя агрессивно, отказывался выполнить указание следователя. После этого следователем Я*** было предложено Зуеву выложить из кармана имеющиеся при нем предметы. Зуев достал из кармана два сотовых телефона и положил в портфель, который находился при нем, после чего попытался покинуть кабинет. Он (П***) перегородил Зуеву выход из кабинета своим телом. Тогда Зуев нанес ему локтем правой руки не менее двух ударов в область живота и солнечного сплетения, отчего он испытал физическую боль, но видимых телесных повреждений не имелось, поэтому за медицинской помощью не обращался. Зуев на законные требования следователя успокоиться и проследовать в следственный отдел не реагировал, пытался покинуть служебный кабинет, в связи с чем им в отношении Зуева был применен залом руки за спину, но тот продолжил оказывать сопротивление и пытаться скрыться. Своими действиями Зуев Р.С. повредил один из служебных столов. Тогда в отношении него были применены специальные средства – наручники, после чего Зуев был доставлен в следственный отдел.

 

При этом, вопреки доводам жалоб, П*** обоснованно, в полном  соответствии с требованиями ч. 1 ст. 42 УПК РФ, признан потерпевшим.

Доводы стороны защиты о недопустимости постановления о признании П*** потерпевшим вследствие его фальсификации судебной коллегией во внимание не принимаются, поскольку никаких нарушений требований действующего законодательства при совершении данного процессуального действия следователем не допущено.

 

Показания потерпевшего подтверждаются, а доводы жалоб о неправомерности его действий опровергаются показаниями свидетелей.

Так, свидетели Я***, Г***, Г***, являвшиеся непосредственными очевидцами произошедшего, в полном объеме подтвердили показания потерпевшего о нанесении П*** Зуевым Р.С. двух ударов, дополнив, что в отношении Зуева Р.С. никаких противоправных действий не совершалось, телесные повреждения Зуеву Р.С. никто не наносил, угроз не высказывал (т. 9 л.д. 27-30, т. 15 л.д. 151-163, 168-170, т. 7 л.д. 121-124, т. 8 л.д. 185-188, т. 9 л.д. 82-85, т. 15 л.д. 139-143, т. 7 л.д. 117-120, т. 8 л.д. 189-192, в т. 9 л.д. 86-89, т. 15 л.д. 135-139).

 

Несмотря на то, что потерпевший и данные свидетели являлись на тот момент  сотрудниками правоохранительных органов, как правильно указал суд, оснований не доверять их показаниям не имеется, поскольку действующее уголовно-процессуальное законодательство не содержит запретов о допросе свидетелей, являющихся сотрудниками правоохранительных органов, в качестве свидетелей по обстоятельствам, непосредственными очевидцами которых они являлись.

 

Кроме того, показания потерпевшего и свидетелей Я***, Г***, Г*** в части подтвердил и свидетель Т***, сотрудником правоохранительных органов не являющийся, который показал, что 13 апреля 2017 года примерно с 09 часов 30 минут он со своим защитником Зуевым Р.С. находился в кабинете № *** Волжского РОВД у следователя Г*** на следственном действии. Когда он вышел из кабинета,  к Зуеву Р.С., шедшему  за ним, подошли двое мужчин в гражданской одежде. Он остался ждать Зуева Р.С. в коридоре и слышал как вошедшие мужчины представились и пояснили Зуеву Р.С. о задержании последнего, после чего  попросили проследовать за ними. Происходящее в кабинете он не видел, но слышал, что Зуев Р.С. требовал составления протокола о задержании, а сотрудники предупредили его, что в случае сопротивления они будут вынуждены применить физическую силу. Потом он услышал шум и грохот в кабинете, началась какая-то потасовка, он понял, что к Зуеву Р.С. пытаются применить физическую силу (т. 9 л.д. 38-40).

 

Кроме того, виновность Зуева Р.С. подтверждается протоколом осмотра места происшествия - кабинета № *** Отдела МВД России по Волжскому району, которым установлено, что общий порядок вещей нарушен, на полу лежит стул, рабочие столы сдвинуты, один из них имеет повреждения (т. 8 л.д. 86-91).

 

Доводы жалоб о недопустимости данного протокола как доказательства в виду его фальсификации правильно не принят во внимание судом, поскольку соответствие изложенной в нем обстановки подтверждается не только фототаблицей к нему, но и показаниями свидетелей Г***, Г***, Т***. Доводы о его подложности надуманны и основаны исключительно на предположениях, а потому судебной колеллегией во внимание не принимаются.

Опросы Г*** и Г*** доказательствами по настоящему делу не являются, в связи с чем оценке в соответствии со статьями 17, 87, 88 УПК РФ не подлежат.

 

Доводы об отсутствии у потерпевшего П*** полномочий на совершение в отношении Зуева Р.С. действий по задержанию последнего проверялись судом и не нашли своего подтверждения.

При этом правильно установлено, что П***. действовал по поручению следователя, в производстве которого находилось уголовное дело, по которому Зуев Р.С. являлся подозреваемым. Указанное обстоятельство подтверждается имеющимся в материалах дела поручением следователя о необходимости установления места нахождения Зуева Р.С., его  задержании в порядке статьи 91 УПК РФ и доставлении в следственный отдел для составления протокола, исполнение которого поручено П*** (т. 8 л.д. 110-111).

 

Доводы жалоб о фальсификации данного поручения и изготовления его более поздним временем с целью скрыть неправомерные действия следователя и потерпевшего являются явно надуманными. Нарушение регистрационной дисциплины не свидетельствует об их фальсификации.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что потерпевший  П*** непосредственно находился вместе со следователем, который в судебном заседании подтвердил, что потерпевший действовал именно по его поручению. При этом, уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает обязательных реквизитов для поручения, в том числе соблюдения письменной формы. Сотрудник полиции обязан исполнить поручение следователя, данное и в устной форме.

 

Также судом проверялись полномочия потерпевшего, при этом правильно установлено, что П*** приказом № *** от 31 июля 2015 года назначен на должность оперуполномоченного *** Управления МВД России по г.Самаре, что подтверждается выпиской из приказа (т. 8 л.д. 139-141).

 

В соответствии с должностным регламентом оперуполномоченного *** Управления МВД России по г. Самаре П*** обязан: осуществлять оперативного сопровождения уголовных дел до направления их в суд; совместно со следственными подразделениями проводить работы по раскрытию выявленных преступлений и установлению всех эпизодов преступной деятельности обвиняемых (пункт 32); исполнять в полном объеме и в установленные сроки поручения следователей по находящимся у них в производстве уголовным делам экономической направленности (пункт 41); при раскрытии и расследовании экономических и коррупционных преступлений взаимодействовать с другими подразделениями, в соответствии с требованиями действующих в РФ нормативно-правовых актов (пункт 42) (т. 8 л.д. 143-151).

 

Также судебная коллегия отмечает, что доводы Зуева Р.С. о неправомерных действиях потерпевшего были предметом проверки следственных органов и не нашли своего подтверждения, о чем свидетельствует постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от 21 мая 2017 года о признании действий П*** в момент задержания Зуева Р.С. 13 апреля 2017 года законными (т. 9 л.д. 151-155).

 

Несмотря на то, что непосредственно в отношении Зуева Р.С. уголовное дело возбуждено не было, в ходе расследования уголовного дела, возбужденного в отношении неустановленного лица по факту совершения преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, была установлена причастность Зуева Р.С. к его совершению, в связи с чем следователь Я*** и потерпевший П***, находившиеся при исполнении своих должностных обязанностей, действовали правомерно. Не свидетельствует об обратном и наличие у Зуева Р.С., с его слов, телесных повреждений, поскольку Зуев Р.С. оказал активное сопротивление законным требованиям сотрудников правоохранительных органов, сто подтверждается обстановкой в служебном кабинете после его задержания, применил к П*** насилие, в связи с чем к Зуеву Р.С. была применена физическая сила и спецсредства.

 

А потому действия осужденного Зуева Р.С. по данному преступлению правильно квалифицированы по ч.1 ст. 318 УК РФ как применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей. Мотивы принятого решения подробно изложены в приговоре.

 

Оснований для изменения квалификации осужденных по обоим преступлениям судебная коллегия не усматривает.

 

Доводы жалоб на неопределенность и противоречивость обвинения, в том числе и в связи с не описанием  действий осужденных после вынесения определения Кировского районного суда г. Самары от 12 мая 2015 года,  являются безосновательными, поскольку в обвинении, предъявленном осужденным, указаны все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в нем описаны все действия осужденных по совершению мошеннических действий, а также момент их окончания. Не описание действий  осужденных, не входящих в предмет доказывания, не свидетельствует о его неопределенности.

При этом, вопреки доводам жалоб, судом данное обвинение не изменено, все обстоятельства совершенных преступлений, изложенные судом в приговоре, соответствуют предъявленному им обвинению. Судебная коллегия отмечает, что приговор не является  копией предъявленного осужденным обвинения, поскольку в нем изложены только обстоятельства совершенного преступления, которые установлены судом.

Доводы жалоб об отсутствии в обвинении описания места, дата и обстоятельств изготовления им и Зуевым Р.С. подложных документов – договоров цессий не влияет на выводы суда о квалификации их действий.

 

Доводы жалоб о том, что обвинительное заключение является копией предыдущего, являются несостоятельными, а потому судебной коллегией во внимание не принимаются, являются явно надуманными.

Вопреки доводам жалоб, ссылки в обвинении на приговор суда в отношении К*** являются обоснованными, поскольку именно в момент рассмотрения уголовного дела в отношении последнего у осужденных и возник преступный умысел на совершение мошеннических действий против Общества, им же установлены и иные значимые для настоящего уголовного дела обстоятельства, в том числе факты исполнения Обществом договоров отселения.

Отсутствие  номеров и реквизитов договоров не свидетельствует о неопределенности обвинения, поскольку указаны даты их заключения и стороны, позволяющие их идентифицировать.

Вопреки доводам жалоб, обязательства Общества по договорам отселения, их условия изложены полно и противоречий не имеют.

Не включение  в обвинительное заключение ряда документов, расценивающихся осужденными как доказательства защиты, также не является признанием его не легитимности, поскольку оценка документов как доказательств на стадии предварительного расследования относится к прерогативе следователя. При этом осужденные не были лишены представить свои доказательства суду и без включения их в обвинительное заключение.

Не согласие осужденного Зуева Р.С. с изложением в обвинительном заключении доказательств стороны обвинения, не указание места жительства ряда свидетелей  также не является основанием для признания того, что оно составлено с нарушением требований законодательства. Доказательства обвинения были исследованы в судебном заседании в присутствии осужденных, которые до этого неоднократно знакомились с материалами уголовного дела, в том числе с имеющимися в нем доказательствами.

 

Доводы жалоб о незаконности постановления о возбуждении уголовного дела № *** (т. 1 л.д. 1) ввиду вынесения в отношении неустановленного лица при наличии сведений о причастности к нему адвокатов Зуева Р.С. и Куликова К.В., следовательно необходимости соблюдения правил главы 52 УПК РФ, предусматривающей особый порядок судопроизводства по уголовным делам в отношении адвокатов, судебная коллегия находит несостоятельными.

Как следует из материалов уголовного дела, органы предварительного расследования до возбуждения данного уголовного дела достоверной информацией о причастности Зуева Р.С. и Куликова К.В. к совершению преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ не обладали.

Проверка проводилась по заявлению Б*** о привлечении к уголовной ответственности Л***, Б***, а также граждан, с которыми были заключены договоры цессии (т. 1 л.д. 26-30). Указание в данном заявлении Зуева Р.С. и Куликова К.В. не свидетельствовало об их безусловной причастности к совершению противоправных действий. В строгом соответствии с требованиями законодательства РФ следователем проведена проверка по данному заявлению в целях установления существенных обстоятельств: имело ли место указанное в нем событие, а при установлении такого факта – являлось ли оно преступлением. По установлению данных обстоятельств и отсутствии достоверных данных о совершенном преступлении конкретным лицом или лицами следователем было возбуждено уголовное дело в отношении неустановленного лица. В последующем, при установлении причастности к совершению преступления адвокатов Зуева Р.С. и Куликова К.В. требования главы 52 УПК РФ следователем были соблюдены, в том числе и при предъявлении осужденным обвинения.

Данное уголовное дело было соединено с уголовным делом, возбужденным позднее 28 октября 2019 года руководителем СУ СК РФ по Самарской области по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ в отношении Зуева Р.С. и Куликова К.В. (т. 23 л.д. 222-223, 229-230), им же принимались решения о предъявлении Зуеву Р.С. и Куликову К.В. обвинения, что соответствует требованиям главы 52 УПК РФ.

В связи с изложенным, судебная коллегия не усматривает оснований для признания и иных постановлений следователя, в том числе о выделении из уголовного дела материалов проверки, возбуждении иных уголовных дел, их соединении.

Вопреки доводам жалоб,  в материалах настоящего уголовного дела имеется постановление следователя о соединении уголовных дел, подписанное уполномоченным лицом. Доводы жалоб осужденного Куликова К.В. и его защитника об обстоятельствах его фальсификации ничем не подтверждены, его законность, по мнению судебной коллегии, не опровергает и наличие у осужденного копии похожего постановления без подписи  (т. 4 л.д. 108-109, т. 43 л.д. 76-77).

 

Доводы жалоб о незаконном возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 303 УК РФ, неправильной квалификации действий осужденных по данному обвинению рассмотрению судебной коллегией не подлежат, поскольку в данной части уголовное дело в отношении Зуева Р.С. и Куликова К.В. прекращено постановлением суда от 22 сентября 2022 года по реабилитирующим основаниям.

Таким образом, нарушение, допущенное органами предварительного расследования в данной части устранено на момент рассмотрения уголовного дела судебной коллегией. Тот факт, что данное постановление судом вынесено одновременно с постановлением обвинительного  приговора в отношении осужденных, вопреки доводам жалоб, не свидетельствует о допущенных судом нарушениях при его вынесении или его какой-либо заинтересованности. В данном постановлении судом приведены все необходимые данные, выводы суда мотивированы, а потому оно в полной мере соответствует требованиям ст. 7 УПК РФ.

 

Статьей 75 УПК РФ предусмотрен исчерпывающий перечень оснований для признания доказательств недопустимыми. Наличие таковых по данному уголовному делу, вопреки доводам жалоб, судебной коллегией не установлено.

Осмотры предметов (документов) проведены в строгом соответствии с требованиями ст. ст. 176, 177 УПК РФ, по их результатам составлены соответствующие протоколы, отвечающие требованиям с. 166 УПК РФ, в которых зафиксированы их ход и результаты, а потому суд правильно пришел к выводу, что все они являются допустимыми доказательствами по делу.

Кроме того, содержание и достоверность процессуальных документов, в том числе и протокола осмотра материалов уголовного дела, подтвердили допрошенные в судебном заседании свидетели Я*** и К***. Имеющиеся  описки, неверное указание времени осмотра (в частности, в протоколе осмотра материалов уголовного дела в отношении К*** в Железнодорожном районном суда г. Самары следователем Я***) в связи со сбоем технического средства, как пояснил суду следователь Я***,   и надлежащим образом заверенные исправления не являются основанием для признания их недопустимыми доказательствами.

Протоколы иных проведенных по уголовному делу следственных и процессуальных действий соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона, являются допустимыми доказательствами.

 

Судом принято верное решение об отсутствии оснований для признания копии отчета № *** об оценке рыночной стоимости недвижимого имущества недопустимым доказательством в связи с невозможностью исследования его оригинала, поскольку, как следует из материалов уголовного дела, подлинник был передан  по постановлению следователя на ответственное хранение Б***, умершему *** (т.6 л.д. 102-103, т. 38 л.д. 23). Вместе с тем, данный отчет в строгом соответствии с требованиями законодательства РФ был осмотрен в ходе предварительного следствия, о чем составлен соответствующий протокол. Имеющаяся в материалах дела копия надлежащим образом заверена.

 

Судом также сделан правильный вывод об отсутствии оснований для исключения из числе доказательств  протокола выемки у представителя потерпевшего договора об оказании юридических услуг с приложением к нему, поскольку данный договор с приложением непосредственно был передан Б*** самим Зуевым Р.С., что подтверждается показаниями Б*** и аудиозаписью. В самом же перечне содержатся значимые для настоящего уголовного дела сведения.

 

Вопреки доводам жалоб предварительное следствие по данному уголовному делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства. Судебная коллегия не усматривает фактов фальсификации материалов уголовного дела, указанных в жалобах. Более того, судом первой инстанции аналогичные доводы также проверялись и не нашли своего подтверждения, о чем судом дано мотивированное суждение.

Вопреки доводам жалоб, обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ. Не указание в нем по части вещественных доказательств ссылки на тома и листы дела, а также времени содержания Зуева Р.С. под стражей не свидетельствует о его не легитимности. Так, в справке к обвинительному заключению содержится информация о всех вещественных доказательствах и месте их хранения, указание о задержании Зуева Р.С. в порядке ст. 91 УПК РФ и мере пресечения, избранной последнему на момент составления обвинительного заключения.

В перечне доказательств стороны защиты обоснованно приведены показания осужденного Зуева Р.С., поскольку его позиция в полном объеме совпадала с позицией защиты Куликова К.В.

 

Доводы жалоб о фиктивности всех процессуальных документов, составленных в процессе предварительного расследования (постановлений, в том числе о продления срока проверки (т. 1 л.д. 18, 23), поручений, уведомлений, рапортов, писем) в виду их составления в иные даты, при иных обстоятельствах, нарушения регистрационной дисциплины, отсутствия обязательных реквизитов, судебной коллегией во внимание не принимаются.

Исследованные документы, на которые ссылается стороны защиты в жалобах, составлены надлежащими должностными лицами. Их достоверность подтвердили свидетели Я***, К***, Т***, П***. Наличие описок, нарушение регистрационной дисциплины не свидетельствуют о их фальсификации и недостоверности изложенной в них  информации.

Судебной коллегией, как и судом первой инстанции не установлено каких-либо нарушений требований уголовно-процессуального закона и положений Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» при проведении процессуальных действий в отношении осужденных Зуева Р.С. и Куликова К.В. Данные доводы тщательно проверялись судом, о чем дано мотивированное суждение.

Рапорт потерпевшего П*** от 13 июля 2017 года, составленный им после возбуждения уголовного дела, в рамках которого он был признан таковым, доказательством по делу не является.

 

Судебная коллегия также не усматривает нарушения законности при передаче уголовного дела в производство от одного следователя другому, в том числе в связи с описками, при определении  места производства предварительного следствия после обжалования следователем постановления прокурора о возращении уголовного дела для производства дополнительного следствия.

Данные доводы были предметом проверки суда первой инстанции, по ним судом принято мотивированное решение, не согласиться с которым у судебной коллегии оснований не имеется. При этом, как правильно указал суд, отсутствие в материалах уголовного дела письменного уведомления прокурора о принятом решении существенным нарушением закона не является и не влечет признания каких-либо доказательств недопустимыми.

 

Доводы жалоб о некачественном расследовании уголовного дела не основаны на нормах действующего законодательства. Судом дана надлежащая оценка представленным сторонами доказательствам, которые в своей совокупности являются достаточными для вывода о виновности Зуева Р.С. и Куликова К.В. в совершении инкриминируемых им преступлений. По смыслу статьи 73 УПК РФ все обстоятельства, подлежащие доказыванию, по данному уголовному делу нашли свое подтверждение. Перечисленные в жалобах доводы не являются доказательством невиновности осужденных.

 

Вопреки доводам стороны защиты нарушений срока предварительного следствия по смыслу статьи 162 УПК РФ при расследовании данного уголовного дела органами предварительного следствия допущено не было. Доводы жалоб о том, что срок предварительного расследования фактически истек 2 декабря 2019 года являются несостоятельными.

Часть 2 статьи 162 УПК РФ, устанавливает, что в срок предварительного следствия включается время со дня возбуждения уголовного дела и до дня его направления прокурору с обвинительным заключением. Таким образом, уголовно-процессуальный закон не связывает время окончания срока предварительного следствия с моментом его поступления прокурору.

Уголовное дело № *** возбуждено 26 сентября 2016 года.  В установленном законом порядке  срок предварительного следствия продлевался до 11 месяцев 00 суток, то есть до 26 августа 2017 года. Предварительное следствие было окончено 22 августа 2017 года, после утверждения обвинительного заключения прокурором направлено в суд для рассмотрения по существу.

12 июля 2018 года уголовное дело в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ возвращено прокурору. После обжалования уголовное дело поступило в следственный орган 10 октября 2018 года, в тот же день производство было возобновлено, установлен срок следствия до 11 месяцев 27 суток, то есть до 10 ноября 2018 года. Затем уполномоченным должностным лицом срок следствия продлевался до 12 месяцев 00 суток, то есть до 13 ноября 2018 года, и до 18 месяцев, то есть до 13 мая 2019 года. Предварительное следствие было окончено 10 апреля 2019 года, направлено прокурору Кировского района г. Самары, постановлением которого от 29 апреля 2019 года возвращено для производства дополнительного следствия.

Указание прокурором в своем постановлении о поступлении в прокуратуру уголовного дела 17 апреля 2019 года не опровергает информации в обвинительном заключении о направлении прокурору данного уголовного дела с обвинительным заключением 10 апреля 2019 года (т. 22 л.д. 243, 245). В срок с 10 по 17 апреля 2019 года следственные действия не проводились.

После обжалования данного постановления прокурора предварительное следствие возобновлено 6 августа 2019 года, срок следствия при этом установлен 1 месяц 00 суток, до 6 сентября 2019 года. Постановлением уполномоченного должностного лица 23 августа 2019 года (т.23 л.д. 71) срок предварительного расследования продлен до 21 месяца 00 суток, то есть до 8 декабря 2019 года. Таким образом, срок следствия, в соответствии с требованиями ст. 128 УПК РФ, истекал, вопреки доводам жалоб, именно  8 декабря 2019 года, а не 2 декабря 2019 года. Согласно, информации, содержащейся в обвинительном заключении, оно направлено прокурору 5 декабря 2019 года.

Поступление уголовного дела в прокурату 9 декабря 2019 года, что подтверждается сообщением начальника отдела №*** управления по надзору за следствием, дознанием и оперативно-розыскной деятельностью прокуратуры Самарской области Я*** (т. 334 л.д. 113) и утверждение обвинительного заключения прокурором 19 декабря 2019 года не опровергает того факта, что уголовное дело было направлено в прокуратуру именно 5 декабря 2019 года.

 

Вопреки доводам жалоб, факт вручения осужденному Куликову К.В. надлежащей копии обвинительного заключения подтверждается его распиской (т.27 л.д. 207). Доводы осужденного Куликова К.В., что изложенные в расписке сведения не соответствуют действительности, поскольку расписка им написана под влиянием обмана, ничем не подтверждены. При этом судебная коллегия отмечает, что осужденный Куликов К.В. имеет высшее юридическое образование, длительный стаж работы в правоохранительных органов, являлся действующим адвокатом, а потому расценивает данные доводы как способ защиты.

 

Таким образом, предварительное следствие по уголовному делу в отношении Зуева Р.С. и Куликова К.В. проведено полно, объективно и всесторонне, предъявленное осужденным обвинение какой-либо неопределенности не содержит, обвинительное заключение составлено в соответствии с требованиями, предъявляемыми к данному виду процессуальных документов статьей 220 УПК РФ, утверждено надлежащим лицом и существенных недостатков, которые исключали бы возможность постановления судом на его основе приговора, не имеет.

Оснований для возвращения уголовного дела прокурору, как правильно установил суд, не имелось.

 

При таких обстоятельствах, судебная коллегия полагает, что органами предварительного следствия и судом не допущено нарушение права осужденных на защиту.

Снятие судом вопросов, не имеющих значение для существа рассматриваемого уголовного дела, об обратном не свидетельствует. При этом, доводы осужденного Куликова К.В. и его защитника об отсутствии у суда такого права не основаны на требованиях действующего уголовно-процессуального законодательства, поскольку уголовное дело в силу положений ст. 252 УПК РФ рассматривается только в пределах предъявленного обвинения.

Согласно  протоколу и аудиозаписи судебного заседания не усматривается нарушений судом принципов уголовного судопроизводства – равноправия и состязательности сторон. Доводы жалоб на  ненадлежащее, по их мнению, предоставление доказательств стороной защиты об обратном не свидетельствует, поскольку стороны предоставляют доказательства в том объеме, который считают необходимым. При этом стороны вправе ссылаться на исследованные документы, в том числе путем обращения внимания суда на содержащиеся в них сведения.  При этом прокурором непосредственно в судебном заседании были исследования доказательства, в повторном исследовании которых стороне защиты было отказано.

Также судебная коллегия отмечает, что судом сторона защиты не ограничивалась  в исследовании дополнительных доказательств, а также иных материалов уголовного дела, к таковым не относящихся, что прямо следует из протокола и аудиозаписи судебного заседания.

 

Доводы жалобы Зуева Р.С. о нарушении права на защиту осужденного Куликова К.В. в связи с осуществлением его защиты адвокатом Г***, ранее по уголовному делу в отношении К***  представлявшего интересы К***, являвшегося представителем потерпевшего по тому уголовному делу и свидетелем обвинения по настоящему уголовному делу и принимавшему участие в качестве третьего лица по гражданским делам по искам Л*** и Б***, судебная коллегия считает несостоятельными, поскольку оснований, предусмотренных ст. 72 УПК РФ,  для отвода адвоката Г*** не имелось.

Об обстоятельствах, изложенных осужденным Зуевым Р.С., было известно осужденному Куликову К.В., принимавшему участие в рассмотрении уголовного дела в отношении К***. Однако, осужденный Куликов К.В. добровольно и по собственному выбору заключил соглашение с адвокатом Г***, а последний на протяжении 5 лет осуществлял его защиты по настоящему уголовному делу. Судом неоднократно разъяснялось право отвода, в том числе и защитникам, однако, таковых осужденными заявлено не было. Позиция адвоката Г***. в полном объеме соответствовала позиции осужденного Куликова К.В. Последующий отказ от него осужденным мотивирован только невозможностью его участия в судебных заседаниях в связи с занятостью по другим делам. Указанное выше уголовное дело в отношении К***. не находится в прямой взаимосвязи  с настоящим уголовным делом.

При этом судебная коллегия приходит к выводу, что отказ осужденного Куликова К.В. от услуг адвоката Г***. вынужденным не являлся. Адвокат Г*** на протяжении 5 лет осуществлял защиту Куликова К.В. по данному уголовному делу, длительное время участвовал при рассмотрении дела в суде, потому отказ от его услуг судебная коллегия расценивает как позицию осужденного Куликова К.В. на затягивание рассмотрения уголовного дела.

Не свидетельствует о нарушении права на защиты и не ознакомление последующих адвокатов со всеми материалами уголовного дела, поскольку судом такая возможность адвокатам предоставлялась на протяжении длительного времени, однако реализовать ее в полном объеме адвокаты не пожелали. При этом из протокола или материалов дела не следует, что адвокаты заявляли о невозможности предоставлять доказательства защиты в связи с не ознакомлением с материалами уголовного дела.

 

Доводы о незаконности отказа суда в рассмотрении ходатайства осужденного Куликова К.В. о допуске к участию в деле его супруги в качестве защитника являются необоснованными, поскольку данное ходатайство осужденным было заявлено при даче последнего слова, что исключало в соответствии с требованиями УПК РФ заявление каких-либо ходатайств на данной стадии судебного процесса.

 

Доводы жалоб об отказе в вызове и допросе ряда свидетелей также не свидетельствуют о нарушении прав осужденных на защиту, поскольку судом правильно установлено, что необоснованное включение в список лиц, подлежащих вызову в суд в качестве свидетелей стороны защиты, лиц, которые в данном статусе никогда не допрашивались, не препятствовали рассмотрению дела по существу. Соответствующие ходатайства сторон в процессе судебного следствия были разрешены судом с приведением убедительных мотивов принятия решения, и у судебной коллегии отсутствуют основания с ними не согласиться.

 

С учетом длительности рассмотрения дела, неоднократных вынужденных отложений в связи с позицией защитников и осужденных, судебная коллегия не усматривает нарушений в отказе судом в предоставлении времени осужденным для подготовки к даче показаний. Данные выводы судом надлежащим образом мотивированы, правильно установлено, что данные заявления осужденных являются лишь способом необоснованного затягивания рассмотрения дела.

 

Не усматривает судебная коллегия и нарушения права на защиту осужденного Зуева Р.С. в ходе предварительного слушания, поскольку из протокола судебного заседания не следует, что им заявлялись какие-либо ходатайства, кроме отказа от защитника, или доводилось до сведения суда о намерении заявить ходатайства. Кроме того, осужденный Зуев Р.С. не был лишен такой возможности в ходе рассмотрения уголовного дела по существу.

 

Судебной коллегией не установлено, вопреки доводам жалоб, необоснованного отложения судом судебных заседаний по ходатайству государственного обвинителя. Все ходатайства были аргументорованы необходимостью предоставления доказательств, в том числе и установлением места нахождения свидетелей и обеспечением их явки.

При этом, судебная коллегия отмечает, что именно по ходатайствам стороны защиты были частые отложения судебных заседаний в связи со сменой адвокатов, их неявкой.

 

Вопреки доводам стороны защиты органами следствия и судом не допущено существенных нарушений конституционных прав и свобод человека, установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка собирания и закрепления доказательств, а также их фальсификации, которые могут повлечь признание доказательств недопустимыми.

Каких-либо оснований полагать, что в отношении Зуева Р.С. и Куликова К.В. были искусственно созданы доказательства виновности в преступлениях, у суда не имелось. Не имеется таковых и у судебной коллегии.

 

Таким образом, суд, исследовав все представленные сторонами доказательства в соответствии со статьями 17, 87, 88 УПК РФ, оценив каждое из них с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела, правильно сделал вывод о доказанности виновности Зуева Р.С. и Куликова К.В. в мошенничестве, и Зуева Р.С. – в применении насилия к представителю власти в связи с исполнением им должностных обязанностей.

 

Вопреки доводам жалоб, представления, все обстоятельства, подлежащие доказыванию, перечисленные в ст. 73 УПК РФ, кроме вносимых в приговор изменений, были установлены судом достаточно полно и отражены в приговоре.

 

Данных о том, что в основу приговора положены недопустимые доказательства, по делу не имеется.

Отклонение ходатайств  защиты по проведению ряда следственных действий, в назначении различного рода экспертиз на полноте предварительного расследования не отразилось. Решения суда мотивированы и у судебной коллегии отсутствуют основания с ними не согласиться.

 

Судебное разбирательство проведено всесторонне, полно и объективно. Вопреки доводам  жалоб, из протокола и аудиозаписи судебного заседания следует, что было обеспечено равенство прав сторон, которым суд  создал необходимые условия для исследования обстоятельств дела. Все доказательства исследовались по инициативе сторон, заявленные ходатайства председательствующим разрешены в установленном законом порядке в соответствии с требованиями ст. 256 УПК РФ, допускающий разрешение их без удаления суда в совещательную комнату, поэтому отказ удовлетворить некоторые из них не свидетельствует о неполноте судебного следствия и обвинительной позиции суда.

Доводы осужденного Куликова К.В. и его защитника  о сокрытии судом от суда апелляционной инстанции апелляционных жалоб осужденного на постановления об отказе в возвращении уголовного дела прокурору, вынесенные по итогам неоднократно заявленных осужденными ходатайств, не основаны  на нормах уголовно-процессуального законодательства.

Так, в соответствии с ч. 2 ст.  389.2 УПК РФ постановления суда об отклонении ходатайств участников процесса подлежат обжалованию только вместе с итоговым решением. Поэтому, суд в соответствии с данными требованиями закона принял законное и обоснованное решение о возвращении их осужденному Куликову К.В.

 

Ход судебного заседания и показания участников процесса, изложенные в протоколе судебного заседания, соответствуют его аудиозаписи. Искажений их смысла, в том числе показаний осужденных, вопреки доводам жалоб, не допущено. Иное изложение показаний свидетелей и представителей потерпевших осужденными и защитником Зининым А.Ю. в соответствии со своей позицией защиты об обратном не свидетельствует.

 

При этом судебная коллегия отмечает, что уголовно-процессуальный закон РФ не содержит требований к протоколу судебного заседания  о стенографическом изложении показаний участвующих лиц и произведенных действиях, поскольку он предназначен для фиксации хода судебного заседания и показаний допрошенных лиц. Из протокола и аудиозаписи судебного заседания следует, что протокол судебного заседания составлен в строгом соответствии с требованиями ч. 3 ст. 259 УПК РФ.

Право ознакомления с материалами уголовного дела, протоколом и аудиозаписью судебного заседания осужденными реализовано в полном объеме. Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены судом в установленные законом сроки с вынесением процессуального решения.

 

Подлежащие доказыванию обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, правильно установлены и, вопреки доводам жалоб, подробно  изложены в приговоре, в том числе и показания представителей потерпевшего и потерпевшего, являются достаточными для изложения установленных обстоятельств. Приговор постановлен в соответствии с требованиями главы 39 УПК РФ, нарушений ст. 307 УПК РФ, которые являлись бы основаниями для отмены или изменения приговора, судом не допущено, доказательствам и доводам сторон дана надлежащая оценка.

 

В достаточной степени исследовано и психическое состояние осужденных, которые признаны подлежащими уголовной ответственности, в том числе с учетом выводов, содержащихся в заключении судебно-психиатрической экспертизы в отношении Зуева Р.С.

 

При назначении осужденным наказания  суд правильно руководствовался положениями  ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные об их личностях, влияние назначенного наказания на их исправление и  на условия жизни семьи, смягчающие и иные  имеющие значение  обстоятельства, а также роль каждого в покушении на мошенничество. 

 

Смягчающими наказание Зуеву Р.С. обстоятельствами по каждому из преступлений признаны:  наличие малолетних детей,  совершение преступления впервые, состояние здоровья, оказание помощи близким родственникам, наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка, престарелой родственницы, ее состояние здоровья, в том числе наличие у нее инвалидности, удовлетворительную и положительную характеристики.

 

Смягчающими наказание Куликову К.В. обстоятельствами суд правильно признал наличие малолетнего ребенка, совершение преступления впервые, состояние его здоровья, оказание помощи близким родственникам, удовлетворительную и положительную характеристики.

Приведены убедительные выводы об отсутствии оснований для признания иных смягчающих наказание осужденных обстоятельств.

 

Установлено отсутствие у осужденных отягчающих наказание обстоятельств.

 

С учетом изложенных выше данных, суд, не усмотрев оснований для применения положений ст.ст. 15 ч.6,  64, 73 УК РФ,  пришел к верному выводу о возможности исправления обоих осужденных только в условиях изоляции от общества и назначил им наказание в виде лишения свободы без дополнительного наказания. При этом, правильно при назначении наказания по преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, судом учтены положения ч. 3 ст. 66 УК РФ.

 

Вид исправительного учреждения каждому из осужденных также назначен с учетом  требований п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ. 

 

При этом суд пришел к верному выводу об освобождении осужденного Зуева Р.С. от отбывания наказания в связи с поглощением времени его содержания под стражей и нахождения под домашним арестом.

 

В то же время приговор подлежит изменению на основании п.  3 ст. 389.15 УПК РФ по следующим основаниям.

 

Так, преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 318 УК РФ, совершенное Зуевым Р.С. согласно приговору 13 апреля 2017 года, в силу требований ч. 3 ст. 15 УК РФ относится к категории преступлений средней тяжести.

 

Согласно п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ сроки давности за преступления средней тяжести составляют шесть лет.

 

В силу ч. 2 ст. 78 УК РФ сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу.

 

Судом апелляционной инстанции установлено, что в настоящий момент указанные сроки давности истекли, в связи с чем, учитывая требования ч. 8 ст. 302 УК РФ, осужденный Зуев Р.С. подлежит освобождению от назначенного  наказания за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 318 УК РФ.

В связи с этим из резолютивной части приговора подлежит исключению ссылка о назначении Зуеву Р.С. окончательного наказание в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 69 УК РФ.

 

В остальной части приговор является законным, обоснованным и мотивированным.

 

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

 

ОПРЕДЕЛИЛА:

 

приговор Кировского районного суда г. Самара от 22 сентября 2022 года в отношении Зуева Романа Сергеевича изменить:

 

- освободить Зуева Романа Сергеевича от назначенного по ч. 1 ст. 318 УК РФ наказания на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования;

- исключить назначение наказания по ч. 2 ст. 69 УК РФ.

 

В остальной части приговор в отношении Зуева Романа Сергеевича и Куликова Константина Владимировича оставить без изменения, а апелляционные представление и жалобы – без удовлетворения.

 

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам главы 47¹ УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции путем подачи кассационной жалобы или представления:

- в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу итогового судебного решения, а содержащимся под стражей осужденным – в тот же срок со дня вручения ему копии такого вступившего в законную силу судебного решения, – через суд первой инстанции для рассмотрения в предусмотренном статьями 401⁷ и 401⁸ УПК РФ порядке;

- по истечении вышеуказанного срока – непосредственно в суд кассационной инстанции для рассмотрения в предусмотренном статьями 401¹⁰-401¹² УПК РФ порядке.

 

Лицо, в отношении которого вынесено итоговое судебное решение, вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

 

Председательствующий

 

судьи