УЛЬЯНОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

 

Судья Ефремов И.Г.

Дело № 22-1852/2022

 

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

 

г. Ульяновск

14 сентября 2022 года

 

Судебная коллегия по уголовным делам Ульяновского областного суда в составе:

председательствующего Кабанова В.А.,

судей Старостина Д.С. и Русскова И.Л.,

с участием прокурора Герасимова Д.Ю.,

защитников в лице адвокатов Лысенко Ю.А., Колоскова К.Ю., а также защитника Лазарева А.Г.,

осужденного Никифорова Е.А.,

при секретаре Брызгаловой В.Ю.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Герасимова Д.Ю., апелляционным жалобам адвокатов Колоскова К.Ю. и Лысенко Ю.А. на приговор Ленинского районного суда г. Ульяновска от 30 июня 2022 года, которым

 

НИКИФОРОВ Евгений Александрович,

***, 

 

осужден  по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29.11.2012 № 207-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года.

 

В соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 78 УК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 24, ч. 8 ст. 302 УПК РФ в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности Никифоров Е.А. освобожден от наказания.

 

Приговором в отношении Никифорова Е.А. постановлено:

- меру пресечения в виде заключения под стражу отменить (освобожден из-под стражи немедленно в зале суда);

- гражданский иск потерпевшего *** удовлетворить. Взыскать с Никифорова Е.А. возмещение материального ущерба в пользу *** в сумме 140 000 000 рублей;

- сохранить арест на право требования, переданное ООО НТЦ «***», задолженности ООО «***» перед Никифоровым Е.А. в размере 2 235 890 рублей 41 копейки в виде запрета пользоваться и распоряжаться указанной задолженностью, а также на уступку права требования указанной дебиторской задолженности третьим лицам; долю Никифорова Е.А. в размере 31 % уставного капитала ООО «***» номинальной стоимостью 56 000 000 рублей в форме запрета пользования и распоряжения.

 

В приговоре решен вопрос о вещественных доказательствах.

 

Заслушав доклад судьи Старостина Д.С., изложившего содержание обжалуемого приговора, существо апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений, заслушав выступления участников процесса, судебная коллегия

 

УСТАНОВИЛА:

 

Никифоров Е.А. признан виновным в мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности, сопряженном с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, в особо крупном размере (в редакции Федерального закона от 29.11.2012 № 207-ФЗ).

 

Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

 

В апелляционном представлении государственный обвинитель Герасимов Д.Ю. считает приговор незаконным, мотивируя тем, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, действия Никифорова Е.А. неверно квалифицированы судом по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29.11.2012 № 207-ФЗ), что привело к несправедливости приговора вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания, освобождению от наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Ссылаясь на п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 48, автор апелляционного представления отмечает, что умысел на мошенничество у Никифорова сформировался до заключения государственного контракта, о чем свидетельствует совокупность исследованных в судебном заседании доказательств.

По делу установлено, что Никифоров условия государственного контракта исполнять заведомо не намеревался, создавал лишь видимость предпринимательской деятельности, обманывая представителей *** путем предоставления сведений и документов от ООО «***» и ООО «***» с недостоверными данными относительно проводимых работ и закупленного оборудования. Обращает внимание, что у Никифорова фактически не имелось реальной возможности исполнять обязательства перед заказчиком. В соответствии с заключением судебной финансово-аналитической экспертизы в период с 2010 по 2015 годы ООО «***» имело отрицательную экономическую динамику. ООО «***», ООО «***» и ООО «***», привлекаемые Никифоровым в качестве подрядчиков для исполнения государственного контракта, фактически не осуществляли финансово-хозяйственную деятельность и были подконтрольными Никифорову, который не предпринимал реальные меры, направленные на приобретение оборудования, а денежными средствами, полученными по государственному контракту, распорядился на иные цели.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что Никифоров совершал мошенничество, которое не было сопряжено с осуществлением предпринимательской деятельности.

Квалифицируя действия Никифорова по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ, суд не учел, что второй стороной контракта являлось ***, которое не может выступать субъектом предпринимательской деятельности (п. 4 примечания к ст. 159 УК РФ и п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).

В организационно-распорядительных документах *** отсутствует указание о коммерческом характере деятельности данного ***. Из анализа государственного контракта, а также правоустанавливающих документов *** следует, что заказчик является федеральным органом исполнительной власти, действует в интересах государства и не преследует цели извлечь выгоду от данного государственного контракта.

Деятельность *** была направлена исключительно на развитие научно-технологического комплекса РФ.

Субъектом преступления, предусмотренного ст. 159.4 УК РФ, является лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, собственник предприятия (организации), руководитель (директор), индивидуальный предприниматель, их представители.

В соответствии с п. 7.1 Устава ООО «***» к органам управления общества относятся общее собрание участников и единоличный исполнительный орган – генеральный директор. В период исполнения ООО «***» государственного контракта должность генерального директора данного общества занимала К***. Никифоров стороной по государственному контракту не выступал, являлся лишь соучредителем ООО «***» с номинальной стоимостью доли в уставном капитале предприятия в размере 31%, что свидетельствует о том, что основная доля в уставном капитале данного предприятия принадлежала иным лицам, в связи с чем осужденный не являлся собственником данного предприятия. Учредителем и генеральным директором ООО *** «***» он также не являлся.

Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что Никифоров не может являться субъектом преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29.11.2012 № 207-ФЗ), его действия подлежат квалификации по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

В связи с этим просит об отмене приговора и вынесении в отношении Никифорова нового обвинительного приговора, согласно которому следует квалифицировать его действия Никифорова по ч. 4 ст. 159 УК РФ и назначить ему наказание в виде реального лишения свободы и соответствующее этому преступлению дополнительное наказание.

 

В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя адвокат Лысенко Ю.А. считает его доводы необоснованными.

Указывает, что доводы о наличии у Никифорова умысла на мошенничество, возникшего до получения денежных средств по государственному контракту, никоим образом не препятствуют квалификации действий осужденного по ст. 159.4 УК РФ.

Вопреки доводам апелляционного представления, не доказано, что заключением государственного контракта создавалась видимость предпринимательской деятельности.

Более того, последующие изменения, внесенные в уголовный закон, в том числе и примечания к ст. 159 УК РФ о субъектном составе сторон предпринимательской деятельности, учитывая положения ст. 10 УК РФ, не могут применяться в отношении Никифорова, учитывая также и правовую позицию Конституционного Суда РФ, содержащуюся в Постановлении № 32-П от 11.12.2014, согласно которой, применительно к ст. 159.4 УК РФ, деятельность коммерческой организации, ее руководителей и учредителей является коммерческой, в том числе при неисполнении государственного контракта.

Об этом свидетельствует и сложившаяся судебная практика, согласно которой, если собственники коммерческой организации, их руководители или представители, которые изначально не имели намерений выполнять договорное обязательства и путем обмана завладели чужим имуществом, в том числе и бюджетными средствами, эти действия, при условии совершения до 2014 г., подлежат квалификации именно по ст. 159.4 УК РФ.

Одновременно с этим акцентирует внимание на то, что у Никифорова Е.А. отсутствовал умысел на хищение денежных средств.

Просит отказать в удовлетворении апелляционного представления.

 

В апелляционных жалобах (основной и дополнительной) адвокат Колосков К.Ю. в интересах Никифорова Е.А. выражает несогласие с обжалуемым приговором, считая его незаконным и необоснованным.

Автор жалоб приводит доводы о нарушении территориальной подсудности при рассмотрении уголовного дела, указывая на положения Конституции РФ, уголовно-процессуального закона и разъяснения, содержащиеся в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», согласно которым местом окончания мошенничества, состоящего в хищении безналичных денежных средств, является место нахождения подразделения банка, в котором владельцем денежных средств был открыт банковский счет. Учитывая, что банковский счет, с которого перечислялись денежные средства по государственному контракту, открыт в Отделении ***, расположенном по адресу: ***, то именно этот алрес является местом совершения инкриминированного Никифорову Е.Л. преступления. В связи с этим рассмотрение уголовного дела относится к территориальной подсудности ***. Вместе с тем, эти обстоятельства не были учтены судом первой инстанции, что привело к нарушению положений ч. 1 ст. 47 Конституции РФ.

В связи с нарушением правил подсудности сторона защиты была лишена возможности представления доказательств. Судом было отказано в удовлетворении ходатайства о вызове и допросе в качестве свидетелей работников *** Н***, З***, У*** Ю.А., проживающих в г. ***.

Ссылаясь на судебную практику, полагает, что, исходя из выводов суда, уголовное дело подлежало прекращению на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, о чем еще на стадии предварительного расследования сторона защиты неоднократно заявляла соответствующие ходатайства.

Аналогичное ходатайство, поддержанное Никифоровым Е.А., было заявлено в ходе предварительного слушания. Основания для прекращения уголовного дела были известны суду до начала рассмотрения дела по существу и не являлись новыми, срок давности истек до начала рассмотрения дела судом по существу.

Таким образом, суд вынес обвинительный приговор, неверно руководствуясь положениями ч. 8 ст. 302 УПК РФ, уголовное дело подлежало прекращению по вышеуказанному основанию.

Одновременно с этим указывает, что выводы суда о виновности Никифорова не соответствуют фактическим обстоятельствам. По делу не установлено совершение Никифоровым каких-либо действий, направленных на обман *** с целью хищения денежных средств в рамках заключенного государственного контракта.

Анализируя показания Никифорова, ряда свидетелей, в том числе П*** и Ш***, делает вывод, что никто из них не смог бы подготовить сложную технологическую документацию, в том числе проект лота и другие документы, необходимые для участия в торгах и заключения государственного контракта, поскольку для их подготовки требовалась работа специалистов (конструкторов, технологов, химиков и т.п.).

Выражает несогласие с выводами приговора о том, что Никифоров создал условия для преимущественного участия в торгах ООО «***», при которых иные лица, являющиеся участниками торгов, не смогли бы принимать участие в них. При этом, как указывает автор жалоб, в ходе судебного разбирательства не было установлено лиц, чьи права были бы нарушены,  конкуренция ограничена не была.

Представитель потерпевшего Ш*** также показал об отсутствии фактов нарушения законодательства о государственных закупках.

Никифоров не мог заведомо знать, что заявка инициатора ООО «***» будет включена в соответствующую программу и профинансирована из бюджета, а также о победе ООО «***» в открытом конкурсе, доказательств обратного суду не представлено.

Никифоров не отдавал указаний о подготовке проекта лота, технического задания и других документов, представленных в ***

В приговоре не конкретизировано, какие именно действия, направленные на обман потерпевшего,  совершил Никифоров с целью заключения государственного контракта, способ совершения преступления в приговоре не указан, неконкретным является в целом и предъявленное обвинение

Ссылаясь на показания ряда свидетелей (В***, Н***, М***, М***, Б***, Д***, Л***, Ф***, Р***, А***, К***, С***), делает вывод, что работы в рамках государственного контракта были надлежащим образом организованы и фактически проводились, соответствующая документация составлялась. Не учтено судом наличие схемы комплекса технологической оснастки производственной линии технологического процесса производства отбеливающих земель, договора финансовой аренды (лизинга) оборудования.

Лаборатория ООО «***» располагала всем необходимым научно- исследовательским оборудованием для проведения всего объема опытно-технологических работ (ОТР) по созданию технологии производства отбеливающих земель (ОЗ).

В 2011-2013 гг. в лаборатории проводились работы, в ходе которых исследовался диатомит и отбеливающая земля, производились необходимые испытания, о чем свидетельствует многочисленная документация, исследованная судом, подтверждающая использование специализированного устройства, при помощи которого лаборантами проводились различного рода сложные исследования.

Согласно экспертному заключению по результатам метрологической экспертизы от 18.06.2013, акту к нему, конструкторская и технологическая документация технологического процесса производства отбеливающих земель, разработанная ООО «***» в ходе выполнения государственного контракта, соответствует требованиям технического задания и нормативам.

Факт того, что линия по производству отбеливающей земли ООО «***» изготовлена и выпускает продукцию, зафиксирован в многочисленных протоколах ее осмотра.

Документально подтвержден и факт поставки ООО «***» готовой продукции – отбеливающей земли в период 2014-2017 гг. ряду организаций, в том числе и за рубеж.

В судебном заседании установлено, что ход работ по государственному контракту сопровождался научно-исследовательскими работами, проводимыми за счет средств ООО «***», ООО «***», что подтверждается свидетельскими показаниями об использовании результатов опытно-конструкторских (ОКР) и опытно-технологических работ (ОТР), полученных в ходе выполнения работ по вышеуказанному государственному контракту, в ходе подготовки научно-исследовательских работ, что подтверждается также ответом ***, видеозаписью выступления профессора Г***, в котором он сообщает о достижении высоких результатах по созданию технологии производства отбеливающей земли в ООО «***».

Полученные отбеливающие земли прошли промышленные испытания на масложиркомбинатах.

Все это указывает на значительные научный вклад ООО «***» и ООО «***» в области работ по отбеливающим землям.

Анализируя всю совокупность исследованных доказательств, автор жалоб приходит к выводу о том, что линия по производству отбеливающей земли была получена именно в ходе опытно-конструкторских работ. Данная линия состоит из оборудования различных производителей, часть оборудования линии является нестандартным и изготовлена вновь. Полученное по договору финансовой аренды оборудование является лишь частью оборудования, входящего в состав линии по производству отбеливающей земли.

Обращает внимание, что невозможно имитировать ход работ по государственному контракту путем приобретения готовой линии на основании договора лизинга, поскольку он не предусматривал поставки линии целиком. Это прямо опровергает выводы суда о том, что Никифоров еще до заключения государственного контракта планировал закупить готовую линию по производству отбеливающей земли.

Никифоров не принимал участия в конструировании линии по производству отбеливающих земель, поскольку не имеет соответствующей квалификации, а также не мог заведомо знать о положительном либо отрицательном итоге работ по государственному контракту, которые, тем  не менее, реально проводились, а не имитировались.

Обращает внимание, что кто-либо из свидетелей не давал показаний о внесении недостоверных сведений о ходе и результатах работ в отчетную документацию, а также о соответствующих указаниях Никифорова.

В судебном заседании вместо окончательной конструкторской документации исследовалась промежуточная конструкторская документация.

Конструкторская документация на линию по производству отбеливающей земли была изъята, но на научно-техническую экспертизу не предоставлялась, судом не исследовалась. Из показаний конструктора В*** следует, что в сентябре 2013 проводились испытания линии.

Кроме этого, полагает, что в основу приговора взяты недопустимые доказательства.

Так, уголовное дело было возбуждено 10.03.2017 СЧ СУ УМВД России по Ульяновской области, где расследовалось в течение трех лет. Вместе с тем постановлением избирательной комиссии Ульяновской области от 19.08.2019 Никифоров Е.А. был включен в члены территориальной избирательной комиссии муниципального района «***» с правом решающего голоса.

Таким образом, начиная с 19.08.2019, в соответствии с положениями ст. 447 УПК РФ Никифоров приобрел статус лица, в отношении которого предусмотрен особый порядок судопроизводства, уголовное дело подлежало расследованию Следственным комитетом России, куда было передано лишь в январе 2020 года после заявления Никифоровым соответствующего ходатайства.

Учитывая эти обстоятельства, в период с 19.08.2019 по 20.01.2020 следователь МВД не мог осуществлять уголовное преследование Никифорова, тогда как в этот период получен ряд доказательств, в том числе протокол осмотра предметов (документов), заключения бухгалтерских судебных экспертиз, которые по вышеуказанной причине являются недопустимыми.

В ходе предварительного слушания сторона защиты выразила аналогичную позицию о недопустимости указанных доказательств в соответствующем ходатайстве, суд же указал, что такое ходатайство может быть рассмотрено по существу только при вынесении итогового решения. Вместе с тем и в приговоре оценка данным доводам стороны защиты дана не была.

Недопустимым доказательством является и заключение научно-технической судебной экспертизы от 17.01.2019 № 13, проведенной экспертами ***.

Так, согласно Уставу, указанное учреждение не является государственным судебно-экспертным органом, к его полномочиям производство судебных экспертиз по уголовным делам не отнесено.

В соответствии с ч. 2 ст. 195 УПК РФ судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами. В нарушение указанных требований закона на стадии предварительного расследования какие-либо меры к производству данной экспертизы в государственных судебно-экспертных органах не предпринимались, сведения об экспертах не устанавливались и не проверялись.

Из заключения научно-технической судебной экспертизы следует, что экспертами для оценки объемов и стоимости выполненных работ по государственному контракту использовалась ненадлежащая методика, учреждение не наделено полномочиями по изданию методик производства судебных экспертиз, такой вид деятельности уставным не является.

Оценка объема и полноты выполненных в рамках государственного контракта работ проводилось экспертом М***, являющимся специалистом в области сельскохозяйственной техники, работающим в НИИ ***, которое занимается исследованием нефтепродуктов. Какие-либо данные, указывающие на наличие у эксперта М*** специальных познаний в области производства работ, указанных в государственном контракте, не имеется. Указанный эксперт допустил в своем заключении ссылки на недействующие нормативно-правовые акты, выводы эксперта о неполном выполнении работ автор жалоб ставит под сомнение, эксперт сослался на государственный стандарт, вступивший в силу уже после завершения исполнения государственного контракта.

Экспертом М*** исследовались отчетные документы об исполнении работ, среди которых имеется заключение ФГБУ «***» от 02.10.2013. При этом перед экспертом стояла задача по проверке факта выполнения работ, а не по проверке законности тех или иных документов. Однако, эксперт в результате пришел к выводу о незаконности данного заключения, не ссылаясь на нормы права.

Аналогичные выводы эксперт М*** сделал в отношении Санитарно-эпидемиологического заключения от 26.02.2010.

Обращает внимание, что согласно ответу Управления Роспотребнадзора по Ульяновской области от 12.11.2019 санитарное свидетельство выдавалось ООО ***

Эксперт фактически дал юридическую оценку исследованным актам приемки результатов выполненных работ по государственному контракту, а также по другим вопросам, связанным с проведением экспертизы, нарушив требования пп. 2 ч. 4 ст. 57 УПК РФ, ст. 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности», которые содержат запрет на это.

Кроме этого, имелась необходимость осмотра экспертом исследуемых объектов технического оборудования на месте, но такой осмотр не проводился. Экспертом допущены многочисленные арифметические ошибки, в целом заключение экспертизы является немотивированным.

Кроме этого, имелись основания для отвода эксперта, поскольку научно-техническая экспертиза была назначена в ФГБУ ***, учредителем которого является ***, то есть потерпевший по настоящему делу.

Кроме этого, заключения почерковедческих экспертиз, на которые суд сослался в приговоре, получены также с нарушениями требований закона. Объектами исследования указанных экспертиз стали подписи лиц, выполненные в отчетных документах по государственному контракту, датированные периодом 2011-2013 гг.

Вместе с тем, для производства указанных экспертиз были предоставлены экспериментальные и условно-свободные образцы подписей указанных лиц, выполненные после возбуждения уголовного дела. Свободные образцы подписей, датированные периодом создания исследуемых документов и подписей в них, на экспертизу не предоставлялись, экспертом применена ненадлежащая методика.

В судебном заседании были исследованы заключения специалиста П*** А.Е., из которых следует, что при производстве указанных экспертиз сделаны необоснованные выводы о достаточности образцов для сравнительного исследования; экспертизы проведены только с использованием условно-свободных и экспериментальных образцов.

Таким образом, по данному делу был существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, выводы, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, доказательствам и доводам стороны защиты не было дано оценки.

В связи с этим просит об отмене обжалуемого приговора, вынесении в отношении Никифорова Е.А. оправдательного приговора.

 

В апелляционных жалобах (основной и дополнительной) адвокат Лысенко  Ю.А. считает обжалуемый приговор незаконным, мотивируя тем, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Указывает, что суд необоснованно признал Никифорова виновным в хищении бюджетных денежных средств, сопряженном с преднамеренным неисполнением обязательств по государственному контракту от 11.10.2011, которые, вопреки выводам суда, были надлежащим образом исполнены.

Так, согласно государственному контракту, а также техническому заданию к нему, ООО «***» должно было модернизировать технологический процесс и линию по производству отбеливающих земель с дальнейшей ее коммерциализацией. При этом комбинат должен был выполнить опытно-технические и опытно-конструкторские работы (ОТР/ОКР) по разработке ряда технологических операций технологического процесса, изготовить производственную линию отбеливающих земель с проведением ее предварительных и приемочных испытаний, и предоставить в *** проектно-конструкторскую документацию на технологические операции и линию в целом.

Свидетель В*** подтвердил изготовление этой проектно-конструкторскую документации, содержащей реальные сведения обо всем процессе данных работ, что нашло свое документальное подтверждение.

Соответствие созданной линии по производству отбеливающих земель проектно-конструкторской документации органы предварительного следствия не проверяли. Вместе с тем стороной зашиты было представлено заключение специалиста Л*** от 21.03.2022, согласно которому производственная линия по производству отбеливающих земель соответствует проектно-конструкторской документации, представленной в ***.

Указанное обстоятельство также подтвердил в суде свидетель К***, принимавший участие в приемочных испытаниях производственной линии.

Показания К*** и факт выполнения работ по созданию линии отбеливающих земель согласуются с протоколами испытаний технологического процесса и опытного образца указанной линии, актом приемочных испытаний за сентябрь 2013 года и отчетом о выезде в командировку для участия в приемочных испытаниях К***.

Согласно протоколам исследования лазерным анализатором, ООО «***» в период с 2011 по 2013 гг. проводило исследование диатомита, диатомитового порошка и отбеливающих земель, которые были получены при различных режимах обработки.

Эти документы подтверждают, что в период действия государственного контракта ООО «***» проводило научно-исследовательские работы с целью получения оптимальных технологических параметров технологического процесса производства отбеливающих земель.

Аналогичные обстоятельства подтвердили свидетели Г***, Ф*** и К***, проводившие исследования в рамках государственного контракта,  протоколы о чем являются достоверными, изменить их содержание было невозможно, поскольку составляются они автоматически анализатором по окончании испытания.

Выполнение условий государственного контракта подтверждается работами, проведенными в 2012-2014 ФГБОУ В***» в рамках договоров с ООО «***».

Достижение целей государственного контракта – коммерциализации проекта по производству отбеливающих земель на созданной линии, подтверждается сертификатом соответствия, договорами поставки, согласно которым АО «***», ООО «***» приобрели у ООО «***» отбеливающую землю для отбеливания растительных жиров, таможенными декларациями на товары, согласно которым с декабря 2013 года ООО «***» поставляет отбеливающую землю на предприятия ***.

Таким образом, по делу установлено, что ООО «***» выполнило работы, предусмотренные государственным контрактом, результат этих работ был достигнут и. соответственно, в действиях Никифорова отсутствует состав преступления, выводы суда о его виновности основаны на предположениях.  

Автор жалоб обращает внимание, что в описании преступного деяния, указанного в приговоре, содержатся неустранимые противоречия в части возникновения у Никифорова умысла на хищение денежных средств.

Согласно приговору, Никифоров в целях хищения бюджетных денежных средств давал указания сотрудникам ООО «***», ООО ***», ООО НТЦ «***» об оформлении отчетных документов: проектно-конструкторской документации, программ и методик, методик измерений, содержащих недостоверные сведения о технологических параметрах и характеристиках технологических операций, исследованиях характеристик продукции. По указанию Никифорова документы от имени сотрудников были подписаны неустановленными лицами. Вместе с тем доказательства, приведенные в приговоре, не подтверждают этих обстоятельств. Напротив, свидетели показали, что Никифоров постоянно проводил совещания, на которых обсуждались выполняемые работы, осуществлял надлежащий контроль выполнения этих работ.

Не имеется по делу доказательств, подтверждающих недостоверность сведений, отраженных в отчетной документации.

Обращает внимание, что ущерб и его размер фактически не установлен, доказательства являются противоречивыми.

Представитель потерпевшего Ш*** относительно противоречий в сумме причиненного ущерба, содержащихся в ряде документов, в том числе первоначально поданном исковом заявлении, пояснил, что эта сумма устанавливается правоохранительными органами, чем и было обусловлено увеличение впоследствии исковых требований. Данное обстоятельство, как полагает автор жалоб, ставит под сомнение размер ущерба, учитывая, что *** не проводило ревизионную проверку своих финансовых расчетов с контрагентами.

Указывает на нарушение судом требований ст. 240 УПК РФ, поскольку осмотр ряда объектов, расположенных на производственных площадях ООО «***», не проводился, однако ссылки на них имеются в приговоре.

Исследованному заключению специалиста С*** И.А. от 15.06.2022, согласно которому часть оборудования, обнаруженного при осмотре места происшествия в помещениях на территории завода в г. ***, на ул. ***, *** идентично оборудованию, использованному в макетах технологической оснастки технологических операций, указанному в проектно-конструкторской документацией на технологическую оснастку названных технологических операций судом оценки не дано. Обращает внимание, что идентичное оборудование было обнаружено при осмотре специалистом территории тарного цеха и материального склада комбината.

Сторона защиты настаивала, что идентичное оборудование, обнаруженное специалистом, использовалось при выполнении первых трех этапов работ по созданию макетов технологической оснастки вышеназванных технологических операций, но эти доводы стороной обвинения опровергнуты не были.

Исследованные судом документы, в которых содержатся сведения о параметрах технологического процесса и технологических операций первых трех этапов работ и конструкций технологической оснастки этих операций, сведения о необходимости изменить технологический процесс, обусловленной целью проекта – коммерциализацией, сведения о строительстве и конструкции производственной линии, ее приемке и измененном технологическом процессе, сведения о проверке монитором документации на всех этапах работ и устранении комбинатом замечаний монитора, сведения о проверке всей документации и приемке каждого этапа работ комиссией ***, не подтверждают обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствие со ст. 73 УПК РФ, в том числе о возникновении у Никифорова умысла ив хищение бюджетных денежных средств, его указаниях о предоставлении в *** недостоверной отчетности, отсутствии разработок технологического процесса и конструкции линии по производству отбеливающих земель с заданными характеристиками, бездействии по созданию промышленной линии по производству отбеливающих земель и ее коммерциализации, отсутствии в отчетных документах, представленных в *** образования и науки в РФ!%, сведений о фактических технологическом процессе и конструкции линии отбеливающих земель, которая может выпускать продукцию с заданными характеристиками, размере похищенных денежных средств и обращении их Никифоровым в свою пользу.

В исследованных налоговых документах имеются сведения о том, что Никифоров и его родственники являлись участниками (учредителями) ООО «***», ООО «***», ООО «***», эти организации вели финансово-хозяйственную деятельность.

Никифоров в качестве учредителя и представителя своих родственников руководил ООО «***», ООО «***», ООО ***», был заинтересован в получении указанными организациями прибыли, контролировал выполнение работ по государственному контракту путем получения отчетных документов и отчетов сотрудников о проделанной работе, то есть занимался именно предпринимательской деятельностью.

Выписки по лицевому счету ООО «***» и заключения бухгалтерских и финансово-аналитической экспертиз  свидетельствуют лишь о перечислении на лицевой счет ООО «***» денежных средств по государственному контракту, осуществление комбинатом финансово-хозяйственной деятельности с различными контрагентами, но не подтверждают, что полученные бюджетные денежные средства были использованы на цели, не связанные с исполнением государственного контракта.

Действительно, как указано в заключениях почерковедческих экспертиз, некоторые подписи в отчетной документации выполнены не лицами, указанными в документах. Вместе с тем это обстоятельство не подтверждает, что в документах содержатся недостоверные сведения, отражающие выполненные в рамках государственного контракта работы.

Договоры подряда ООО «***» с различными контрагентами лишь подтверждают, что комбинат заключал договоры на производство работ, но не подтверждают, что работы не были выполнены.

Акты сдачи-приемки выполненных работ по пяти этапам государственного контракта свидетельствуют о том, что представленная ООО «***» отчетная документация была проверена комиссией *** и работы приняты.

Стороной зашиты было заявлено ходатайство о недопустимости заключения научно-технической экспертизы, согласно которому работы выполнены в меньшем объеме, чем это предусмотрено государственным контрактом.

Основанием для признания указанного заключения экспертизы недопустимым доказательством является то, что эксперты внесли в экспертное заключение заведомо ложные сведения о примененной методике производства судебной научно-технической экспертизы.

В исследовательской части заключения эксперт М*** указывает на ошибки и недочеты в оформлении документов. При этом отсутствует анализ исследуемых документов, который бы позволил проверить обоснованность и достоверность выводов эксперта. Кроме того, в заключении отсутствуют сведения, о том, как названные ошибки и недочеты влияют на объем фактически выполненных робот, а, исходя из экспертного заключения, установить эти обстоятельства невозможно.

Эксперт С*** произвел расчет стоимости выполненных работ, исходя из процентных долей и коэффициентов их значимости, определенных экспертом М***, которые на момент производства экспертизы не прошли проверку на допустимость и достоверность.

Эксперт С*** указал, что он рассчитал стоимость создания объекта с материально-вещественной формой, т.е. линии по производству отбеливающих земель и ее отдельных составных частей, используя Федеральный стандарт оценки (ФСО) № 11 «Оценка нематериальных активов и интеллектуальной собственности» и положения Практического руководства по проведению оценки активов в рамках проектов, реализуемых с участием ОАО «***», но данные нормативные документы содержат методики оценки стоимости активов и не предусматривают оценку фактической стоимости выполненных работ с применением данных по долевому объему выполненных работ.

В подтверждение своих доводов защитой были представлены заключения специалистов М*** Х.А. и Л*** Б.Б., однако суд не дал в приговоре им какой-либо оценки.

Без внимания судом оставлены доводы стороны зашиты о причинах приобретения в лизинг оборудования для линии отбеливания земель.

Между тем, в 2010 году ООО «***» разработал технологический процесс и построил линию по производству отбеливающих земель. Указанная линия имела малую производительность и недостаточно высокое качество отбеливающих земель, которые в целях коммерческого использования необходимо было повысить путем реконструкции. С 2010 по 2011 годы производились исследования по технологии получения отбеливающих земель и поиск оборудования для реконструкции старой линии, что подтверждается показаниями свидетелей Б*** и Т***.

В начале 2012 года были проведены исследования с использованием специальных лабораторных устройств. Оборудование для реконструкции старой линии было приобретено в лизинг, что подтверждается договорами финансовой аренды оборудования, поручительства и поставки, спецификацией к договору поставки и заданием на разработку документации «Комплекс по производству диатомита».

В качестве доказательства, подтверждающего, что условия названных договоров сторонами выполнялись, стороной защиты была представлена проектная документация 2012 г. «Техническое перевооружение ООО «***» «Производство отбеливающей земли». Свидетель П*** Е.Б. подтвердил, что *** рассматривала проекты по реконструкции здания и склада-запасника.

Таким образом, совокупность этих доказательств подтверждает, что изменение технологического процесса и конструкции линии отбеливания земель было вынужденным, вызванным необходимостью достижения целей, отраженных в государственном контракте.

В подтверждение исследований, проводимых ООО «***» в рамках государственного контракта, защитой были представлены протоколы исследования лазерным анализатором диатомита, диатомитового порошка и отбеливающих земель при различных режимах их обработки.

Суд также не принял эти доказательства во внимание, указав, что исследование проводилось и до, и после заключения государственного контракта, поэтому отношения к нему не имеют. Однако такие выводы являются необоснованными, поскольку проведение исследований до и после заключения государственного контракта никоим образом не исключает их проведение в рамках государственного контракта.

Таким образом, было нарушено право Никифорова на защиту, учитывая, что доказательствам, на которые ссылалась сторона защиты, судом не дано оценки, как и приводимым стороной защиты доводам.

Одновременно с этим обращает внимание, что, признав Никифорова виновным и назначив наказание, суд освободил его от наказания в связи с истечением срока давности, но, вопреки требованиям закона и разъяснениям, содержащимся в п. 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 13.10.2020, удовлетворил полностью гражданский иск, тогда как иск подлежал в данном случае оставлению без рассмотрения.

В связи с этим просит отменить обжалуемый приговор и вынести в отношении Никифорова Е.А. оправдательный приговор.

 

В возражениях на апелляционные жалобы адвокатов Колоскова К.Ю. и Лысенко Ю.А. государственный обвинитель Герасимов Д.Ю. не соглашается с их доводами, указывая, что виновность Никифорова Е.А. установлена на основании совокупности исследованных доказательств. Существенных нарушений уголовно-процессуального закона не допущено, выводы суда о виновности Никифорова Е.А. основаны на достоверных и допустимых доказательствах.

 

В судебном заседании суда апелляционной инстанции:

- прокурор Герасимов Д.Ю. поддержал апелляционное представление, просил об изменении приговора по доводам, изложенным в нем, возражал против доводов апелляционных жалоб, считая их несостоятельными;

- осужденный Никифоров Е.А., его защитники Колосков К.Ю., Лысенко Ю.А., Лазарев А.Г., занимая согласованную позицию, возражали против доводов апелляционного представления, обосновав их несостоятельность, поддержали доводы апелляционных жалоб, просили об отмене обжалуемого приговора и вынесении судом апелляционной инстанции оправдательного приговора.

 

Проверив материалы дела, заслушав выступления участников процесса, обсудив доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб и возражений, судебная коллегия находит обжалуемый приговор законным, обоснованным и справедливым.

 

Выводы суда первой инстанции, изложенные в приговоре, о виновности Никифорова Е.А. в мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности, сопряженном с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, в особо крупном размере, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на всестороннем анализе исследованной судом достаточной совокупности доказательств, подробно изложенных в приговоре, которым суд в соответствии со ст. 88 УПК РФ дал объективную оценку, привел убедительные мотивы, в силу которых доказательства стороны обвинения судом приняты, а доказательства стороны обвинения отвергнуты.

 

Взятые в основу обвинительного приговора доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, согласуются между собой, поэтому обоснованно признаны допустимыми и достоверными.

 

Вопреки утверждениям апелляционных жалоб защитников, их доводы о невиновности Никифорова  Е.А. в совершении вышеуказанного преступления, отсутствии умысла на хищение, всесторонне проверены судом и не нашли своего объективного подтверждения.

 

Судом на основании исследованных доказательств правильно установлено, что у Никифорова Е.А.. осведомленного об утвержденной Постановлением Правительства РФ № 613 от 17.10.2006 федеральной целевой программе «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технического комплекса России на 2007-2013 годы», возник преступный умысел на совершение хищения выделяемых в рамках данной программы бюджетных средств в особо крупном размере путем заключения государственного контракта между *** и подконтрольным (аффилированным) ему ООО ***».

С целью реализации данного умысла, Никифоров использовал в преступной схеме подконтрольные (аффилированные) ему юридические лица: ООО «***», ООО «***», ООО ***».

Реализуя свой корыстный умысел, Никифоров организовал составление и предоставление заказчику (***) по государственному контракту от 11.10.2011 отчетных документов, содержащих недостоверные сведения о выполнении исполнителем контракта опытно-конструкторских и опытно-технологических работ, предусмотренных техническим заданием к государственному контракту.

Согласно государственному контракту, обеспечиваемому за счет средств федерального бюджета, ООО «***» в срок до 14.11.2013 обязалось выполнить в рамках реализации федеральной целевой программы опытно-конструкторские и опытно-технологические работы по теме «Совершенствование технологии и модернизация производства отбеливающих земель на основе опалкристабалитовых пород для предприятий пищевой промышленности» с передачей результатов научно-технической деятельности в виде оборудования и документации Инициатору проекта (ООО «***») для их коммерциализации на территории Российской Федерации за счет средств внебюджетных источников.

В то же время, вместо модернизации имеющегося технологического процесса производства отбеливающих земель, доработки нестандартного и разработки нового технологического оборудования, как того требовали условия контракта, Никифоров использовал комплекс по производству отбеливающих земель на основе диатомита, приобретенный в 2012 году аффилированным ему ООО «***», который представлен был заказчику как доработанное и вновь созданное оборудование. При этом исполнительная документация по каждому из пяти этапов реализации государственного контракта содержала недостоверные сведения о проведенных ООО «***» опытно-конструкторских и опытно-технологических работ, изготовлении производственной линии, разработке рабочей технологической документации, проведении предварительных и приемочных испытаний технологического процесса производства отбеливающих земель, опытного образца технологической линии технологического процесса производства отбеливающих земель.

Таким образом, Никифоровым путем обмана похищены принадлежащие *** денежные средства в размере 140 000 000 рублей, поскольку ООО «Диатомовый комбинат» результаты опытно-конструкторских и опытно-технологических работ, предусмотренные техническим заданием к государственному контракту не достигнуты, а представленная в *** исполнительная документация содержит недостоверные сведения о результатах работ.

 

Как полагает судебная коллегия, доводы осужденного и стороны защиты об отсутствии у Никифорова умысла на вышеописанное мошенничество опровергаются показаниями представителя потерпевшего, многочисленных свидетелей, согласующимися с другими доказательствами, подробно изложенными в приговоре, в том числе с заключениями судебных экспертиз.

 

Так, из показаний представителя потерпевшего Ш*** В.В. следует, что, действительно, *** все работы по государственному контракту были приняты и оплачены. Вместе с тем впоследствии выяснилось, что представленные документы по исполнению контракта были сфальсифицированы, было возбуждено уголовное дело. Целью государственного контракта было получение опытно-конструкторских решений, новых технологий и результатов. В представленной отчетной документации отражено получение новой технологии по совершенствованию производству отбеливающих земель, но это действительности не соответствовало, поскольку повторить те действия, которые описаны в отчетной документации, невозможно, документация содержит недостоверные сведения. В данном случае ущерб *** причинен на всю сумму государственного контракта, то есть на 140 000 000 рублей.

 

Фактическое руководство Никифоровым указанными выше аффилированными юридическими лицами, в том числе ООО «***», ООО «***», ООО «***», и осуществление контроля над процессом заключения государственного контракта и последующих иных действий, в том числе связанных с оформлением недостоверной отчетной документации, также нашло свое полное подтверждение.

 

Так, из показаний свидетеля К*** следует, что в декабре 2009 года в императивном порядке Никифоров назначил ее на должность директора ООО «***», но данная должность была номинальной, фактическим руководителем являлся Никифоров, все документы подписывались по его указаниям, в суть содержания документов она не вникала, опасалась негативных последствий. Никифоров был инициатором заключения государственного контракта по отбеливающим землям, к работам по которому она не имела отношения, контроль осуществлял исключительно Никифоров. Вся документация по контракту готовились П***, Ш***, Н***, К***, Ф*** и другими лицами, которых Никифоров часто собирал и выяснял у них, на каком этапе находится те или иные работы по ним, ставил задачи, проверял исполнительную документацию. В декабре 2012 года генеральным директором ООО «***» стал зять Никифорова – П***, она же была по инициативе Никифоровым вновь назначена формально на должность директора ООО ***».

 

О формальности отчетной документации по государственному контракту говорят показания свидетеля Р*** Г.К., являвшегося заместителем директора по науке ООО «***».

 

Из показаний свидетеля Б*** О.В. следует, что он, работая в ООО «***», осуществлял выполнение заказов, поступавших из отдела маркетинга, а также привлекался для пуско-наладки установки оборудования «Атритор», совместно с сотрудниками и специалистами из *** по государственному контракту по отбеливающим землям. На момент его трудоустройства в ООО «***» помещение, в котором при нем была установлена линия по производству отбеливающих земель производительностью 40 т/сутки, уже было построено. Между тем, свидетель подтвердил, что подписи от его имени в актах приемочных испытаний и иной отчетной документации по государственному контракту выполнены не им, в соответствующих испытаниях он участия не принимал.

 

Свидетель М*** Ю.В. также дал показания о том, что в период его работы в ООО «***» производилась модернизация линии по производству отбеливающих земель, собственными силами работников предприятия устанавливались смеситель «Айрих» и оборудование «Атритор», в монтаже которого он принимал участие. Он подписывал соответствующие документы, а также документы о приемке приобретенного оборудования, проверял его работоспособность. К научной работе по модернизации производственной линии отбеливающих земель он отношения не имел, не принимал участия в создании и подписании исполнительной документации по соответствующему  государственному контракту, в том числе в отношении макетов комплекса технического оборудования. Относительно предъявленной ему исполнительной документации по государственному контракту показал, что участия в создании данных документов и их подписании не принимал, как и участия в проведении этих мероприятий, испытаний программ и методик, соответствующих макетов технологических операций на производстве ООО «***» не имелось, обстоятельства изготовления вышеуказанных документов ему не известны. На заводе ООО «***» было всего две линии по производству ОЗ, при этом первая линия была смонтирована в 2008-2009 гг. и имела низкую производительность. В 2012 году рядом с первой линией началось строительство второй – новой линии по производству ОЗ с более высокими характеристиками по производительности и качеству выпускаемой продукции.

 

Свидетель В*** Ю.В. показал, что с апреля 2013 года по 2015 гг. работал в ООО «***» в должности инженера ПТО, однако фактически выполнял обязанности инженера-конструктора. Несмотря на то, что генеральным директором ООО «***» был П***, а его непосредственным руководителем главный инженер Н***, указания о производстве тех или иных работ, связанных с разработкой конструкторской документации (КД) ему давал Никифоров. Для изготовления КД он выезжал в г. *** на производственный участок ООО «***» для осмотра линии, а также ознакомился с чертежами и другой документацией, которая была связана с модернизацией линии производства ОЗ. После разработки КД указанной линии он передал разработанные им и неподписанные документы Н*** либо Никифорову, дальнейшая судьба этих документов ему неизвестна.

Относительно представленных ему отчетных документов показал, что разработал данные документы путем переписывания данных из уже имеющихся у него паспортов и документов на оборудование, в том числе, смеситель, сушильно-помольную установку, вентиляторы, конвейеры, так как данное оборудование было на тот момент уже закуплено,  т.е. по результатам осмотра уже смонтированной на производстве самой линии производства ОЗ. Также отметил, что в период работы в ООО «***» он разрабатывал только КД и не принимал участия в проведении испытаний технологических процессов и подписывал какие-либо протоколы испытаний. Он не подтвердил выполненные от его имени подписи в представленных ему отчетных документах по приемочным испытаниям.

 

Свидетель Т*** Н.А. показал, что  работал в ООО «***» в должности и.о. главного технолога–заместителя исполнительного директора и главного инженера, обеспечивал бесперебойный выпуск продукции из диатомита. В период его работы в ООО «***» какие-либо строительно-монтажные работы производственного помещения не проводились. Линия сушки диатомита уже была смонтирована, при этом при нем была закуплена упаковочная машина для упаковки отбеливающей земли. Примерно с 2010 по 2011 год под контролем Никифорова проводилась модернизация данной линии, в процесс сушки диатомита был включен смеситель, который производил химическую активацию высушенного диатомита посредством введения серной кислоты и смешивания ее с подготовленным сырьем. В период работы линии производства ОЗ он занимался обеспечением бесперебойного ее функционирования, его деятельность была направлена на достижение проектной производительности выпуска данного продукта. В конечном итоге достигнуть необходимых промышленных мощностей не получилось на данной линии, поскольку не была учтена влажность диатомита. В июле 2012 года он уволился. Какого-либо отношения к исполнению государственного контракта по ОЗ он не имел, каких-либо документов по его  исполнению не подписывал.

 

Свидетель Б*** Т.Д. показала, что в период с 27.09.2010 по май 2012 года она работала в ООО «***» в должности начальника отдела технического контроля, с мая по 10.08.2012 – ведущим инженером в ООО «***». В ООО «***» проверяла качество сырья, применяемого в производстве, а также готовой продукции на оборудовании в лаборатории производственного цеха ООО «***», а в ООО «***» на имеющемся лабораторном оборудовании осуществляла разработку новых ОЗ путем улучшения прежних ОЗ через экспериментирование с влажностью, измельчением частиц диатомита, плотностью серной кислоты, температурой сушки, температурой активации и т.д., которые требовались для получения более качественного по составу готового продукта. На момент ее трудоустройства на ООО «***» уже работала линия производства ОЗ, которую Никифоров решил модернизировать с целью улучшения показателей отбелки и реализации продукции на мировом рынке. Для этого она сравнивала показатели полученных в ходе экспериментов образцов с импортными аналогами и результате проведенной работы ей удалось в лабораторных условиях получить образцы ОЗ, которые были на уровне импортных показателей. В последующем Р*** на данные образцы ОЗ был получен патент, авторами которого являлись Никифоров, Р***, В***, У*** и она (свидетель). В результате работы в лаборатории получилось несколько видов ОЗ с разным качеством, в том числе по гранулометрическому составу, разным пробам, которым присваивались названия марок земель. Отношения к исполнению государственного контракта по ОЗ она не имеет, свою работу по модернизации ОЗ она выполняла без привязки к данному контракту. Относительно представленных отчетных документов по государственному контракту показала, что эти документы ей не знакомы, их она не подписывала, подписи в них принадлежат не ей, какие-либо методики испытаний она не разрабатывала, участия в заседания научно-технических советов не принимала, после увольнения уже не могла подписать какие-либо документы и принять участие в испытаниях.

 

Свидетеля Г*** С.В. показала, что до 2014 года работала в ООО ***» инженером-лаборантом и занималась обслуживанием приборов (спектрометра и дифрактометра) и проведением различных анализов диатомита. Между тем, об обстоятельствах заключения и реализации государственных контракта по ОЗ ей ничего неизвестно, какого-либо участия в его реализации она не принимала, документов по нему не подписывала, методик не разрабатывала. Относительно представленных ей методики количественного химического анализа «Контроль химического состава отбеливающих земель рентгенофлуоресцентным методом», свидетельства об аттестации с приложениями, методики химического состава диатомита рентгенофлуоресцентным методом свидетель показала, что такие методики она не разрабатывала, в них содержатся лишь отдельные части, которые были ею подготовлены в рамках разработки инструкций по приборам, которые были использованы при разработке данных методик.

 

Свидетель Ф*** Л.В. показала, что с 2011 года работала в ООО «***» лаборантом. Об обстоятельствах заключения и исполнения государственного контракта по ОЗ ей неизвестно, также отрицала подлинность своей подписи в протоколах испытаний. При этом показала, что она проводила различные исследования диатомита как лаборант.

 

Из показаний свидетеля К*** А.П. следует, что он с 2010 года работает в ООО «***» газорезчиком. В 2008 году он участвовал в возведении цеха, в котором производят отбеливающие земли. Через некоторое время в данном цехе поставили линию по производству отбеливающих земель, при этом он принимал участие в ее монтаже, который проходил около одного года, комплектующие этой линии приходили постепенно, монтировали их своими силами. Всю линию поставили заново, при этом в 2011-2013 гг. в ООО «***» какие-либо макеты линии по производству ОЗ не собирались и не разбирались.

 

Свидетель Б*** И.В. показал, что с июня 2011 года по 2018 год работал в ООО «***» в должности мастера смены. Подтвердил, что здание цеха, в котором была смонтирована линия по производству отбеливающих земель, уже было полностью построено. В 2012-2013 гг. производился монтаж самой линии по производству ОЗ, в том числе сушильно-помольного аппарата и смесителя. Фактов изготовления каких-либо макетов ТО линии по производству ОЗ он не видел. 

 

Свидетель Р*** А.С. показал, что с 2014 года работал в ООО «***» начальником лаборатории, до этого с 2013 года – в ООО «***» лаборантом, производил замеры и исследования продукции из диатомита, которые осуществлялись следующим образом: в лабораторию поступал образец продукции с заданием на какие параметры требовалось сделать замеры, сотрудники лаборатории проводили замеры, после чего прилагали результаты исследований к образцу продукции и отправляли заказчику, никаких дополнительных документов не составлялось. В случае проведения испытаний могли составляться отчеты о них, в которых указывались результаты. Относительно предъявленных ему протоколов испытаний показал, что подписи в них выполнены не им.

 

Свидетель Г*** С.Н. показал, что он работал в ООО «***» на различных должностях, в том числе начальником производственно-технического отдела, работал с технической документацией по деятельности завода, архивом документов, обеспечивал хранение и учет документации по техническому оборудованию ООО «***», а также был представителем от руководства по качеству. Об обстоятельствах заключения и исполнения государственного контракта по ОЗ ему известно не было, никаких документов по нему он не подписывал. На момент его увольнения из ООО «***» в 2012 году на производственной площадке по монтированию линии по производству ОЗ была установлена мельница «Атритор» и смеситель «Айрих», а также несколько бункеров и конвееров, которые устанавливалось силами работников ООО «***», на установку мельницы и смесителя приезжали представители из ***, которые контролировали процесс установки. Остальные комплектующие поставлялись постепенно. На том месте, где начался монтаж линии по производству ОЗ, до этого ничего не было, а сам цех был построен в 2010 году. В нем сразу же поместили линию по производству сухого диатомита, а потом еще одну линию по производству обожженного порошка. В период 2011-2012 гг. в ООО «***» макеты (экспериментальные образцы) отдельных технологических операций линии (оборудования) по производству ОЗ не изготавливались (не собирались и не разбирались) и их испытания не проводились, участия в каких-либо испытаниях технологической документации технологических операций по производству ОЗ, он не принимал. Относительно предъявленных ему отчетных документов показал, что указанные документы он ранее не видел, их не подписывал, в 2013 году никаких совместных испытаний и осмотров не проводил.

 

Свидетель К*** Е.В. показала, что в 2011-2013 гг. она работала в ООО «***» в должности лаборанта и занималась проведением различных испытаний диатомита по заданиям руководства. Об обстоятельствах заключения и исполнения государственного контракта по ОЗ дала показания, в целом аналогичные показаниям свидетеля Г*** С.Н., утверждала, что в период 2011-2013 гг. на заводе в ООО «***» каких-либо макетов (экспериментальных образцов) отдельных ТО  линии (оборудования) по производству ОЗ не видела и в их испытаниях участия не принимала.

 

Свидетель М*** Д.А. относительно предъявленных ему документов: протоколов испытаний соответствии макета комплекса технологической оснастки и комплекта эскизной конструкторской документации требованиям технического задания и документа «Комплектность разрабатываемой технической документации»; протокола испытания о соответствии комплектности предварительной технологической документации, показал, что данные документы он ранее не видел, они ему не знакомы, их не подписывал, подписи в них ему не принадлежат, такие испытания с его участием не проводились.

 

Свидетель С*** С.В. показал, что до июня 2011 года работал в ООО «***», где занимался монтажом и пусконаладочными работами линии обжига диатомита во вращающейся печи, а с июля 2011 по май 2012 года – в ООО «***». Дал показания, в целом аналогичные показаниям свидетеля Г*** С.Н.,, в том числе и о его непричастности к участию в реализации контракта. Относительно представленных ему протоколов испытаний утверждал, что их ранее не видел, подписи в них ему не принадлежат.

 

Свидетель З*** В.Е. показал, что с 26.09.2011 по 15.07.2013 работал в ООО «***», в должности метролога и заместителя генерального директора. Как метролог он занимался проведением ежегодной поверки средств измерений приборов ООО «***» и ООО «***». По данным вопросам он взаимодействовал с ***», специалисты которого проводили поверку оборудования. Он не разрабатывал и не подписывал какие-либо документы. В период его работы на территории завода ООО «***» какие-либо строительные работы не велись. Об обстоятельствах заключения и исполнения государственного контракта по ОЗ ему ничего неизвестно, относящихся в этому документов не подписывал, участия в исследовательских, квалификационных, приемочных испытаниях, в том числе и макетов комплексов технологической оснастки, технологической линии производства ОЗ, не принимал, предъявленных ему документов не подписывал.

 

Свидетель Д*** Я.В. показал, что с 2012 по 2014 гг. работал в ООО «***», куда был трудоустроен после собеседования с Никифоровым в должности менеджера по продажам диатомита, но не имел отношения к заключению и исполнению государственного контракта по ОЗ. При этом он участвовал в качестве переводчика при монтаже смесителя «Айрих». В период 2011-2013 гг. на заводе в ООО «***» макеты (экспериментальные образцы) отдельных технологических операций линии (оборудования) по производству отбеливающих земель не изготавливались, и их испытания там не проводились.

 

Свидетель Д*** А.Г. показал, что с 2009 по 2016 гг. работал в ООО «***» в должности экономиста, с научной работой предприятия его обязанности связаны не были. Отрицал участие в предварительных и приемочных испытаниях технологических процессов линии производства ОЗ, по государственному контракту по ОЗ делал расчет себестоимости.   

 

Свидетель С*** Т.В. показала, что с 1999 по 2013 гг. работала в ООО «***» в должности бухгалтера в офисе по адресу: г. *** собственником и фактическим руководителем которого являлся Никифоров, который управлял всей финансовой деятельностью общества, согласовывал все платежи с генеральным директором, в том числе К***, лично просматривал каждый счет на оплату и давал указания, кому оплачивать и в каком объеме.

 

Свидетель М*** С.Н. показала, что с 2011 по 2014 гг. работала в ООО «***» в должности инженера в офисе по адресу: ***, директором которого номинально являлся П***, фактическим же руководителем являлся Никифоров.

 

Свидетель Ж*** В.И. показал, что в период с сентября 2012 года по 2014 год работал в ООО ***» начальником автотранспортного участка и руководил автопарком организации, отношения к работам по вышеуказанному государственному контракту не имел, в  комиссиях не участвовал, какую-либо  технологическую и конструкторскую документацию не разрабатывал и не подписывал. Свидетель отрицал подлинность своих подписей в протоколах испытаний. Он не является технологом и не был связан с производственной деятельностью ООО «***», не имеет соответствующего образования для проведения соответствующей работы.

 

Свидетель Д*** В.И. показал, что в период с 2011 по 2013 гг. работал в ООО «***» в должности инженера-строителя и главного инженера, занимался организацией работы по добыче диатомита в карьере, транспортировке его на комбинат, ремонту техники. Какие-либо финансовые документы от ООО «***» он не подписывал, в том числе платежные поручения.

 

Свидетель С*** О.М. показала, что в 2011 году ею было образовано ООО «***», которым она руководила до конца февраля 2012 года и занималась продажей строительных материалов. В конце 2012 года к ней обратился знакомый В*** О.А. с просьбой подписать от ООО «***» договор подряда с ООО «***», по которому ООО «***» в рамках государственного контракта по ОЗ должно было изготовить макет технологической оснастки на общую сумму 11,7 миллионов рублей. Вместе с договором было техническое задание и акт о приемке выполненных работ, по которому ООО «***» якобы выполнило работы в полном объеме, в том числе по доработке и монтажу дробилки молотковой, дымососу, виброситу, конвейеру винтовому, циклону групповому, и ряд других работ. Данные документы она подписала, заверила печатью своего ООО и вернула В***. В действительности какие-либо работы, в том числе и по данному договору ООО «***» для ООО «***» не выполняло. После поступления денежных средств в вышеуказанном размере на счет ее ООО «***» по договоренности с В*** она на следующий день перечислила их обратно, ООО «***», но на другой сообщенный ей расчетный счет.

 

Свидетель Ж*** В.А. показал, что он являлся руководителем ООО «***» и ООО «***», которые в период с 2004 по 2010 гг. выполняли строительные работы для ООО «***» -  демонтаж завода по производству кирпича и строительство на том же месте завода по производству диатомита: строительство здания, заливка бетонных полов, подъездных дорог. Объемы работ обсуждались лично с Никифоровым, но документы с ним подписывались от имени директоров ООО «***» К*** и К***. При этом в рамках каких-либо государственных контрактов его организации для ООО «***» работы не выполняли.

 

Свидетель Ф*** А.А. показала, что с 2012 года по конец 2014 года была учредителем и директором ООО «***», оказывавшим услуги в сфере строительства и состоявшего в СРО. В январе 2013 года к ней обратилась Ш***, пояснив, что ООО «***» необходимо оформить ряд уже выполненных работ от имени ООО «***», и предложив при этом вознаграждение, на что она согласилась. С января по сентябрь 2013 года Ш*** приносила ей на подпись ряд документов, уже подписанных со стороны ООО «***», которые она подписывала и заверяла печатью. Директоров ООО «***», указанных в документах, П*** и К***, она никогда не видела. Так, ею был подписан договор подряда на выполнение работ № 22 от 09.01.2013 с ООО «***», технические задания к нему, акт о приемке выполненных работ, согласно которым ООО «***» выполняло ряд работ в рамках этапа № 4 для ПЛ ТП ОЗ, водоснабжение, водоотведение, газоснабжение, энергоснабжение на территории завода ООО «***», расположенного в ***, однако на самом деле ее организация данные работы не выполняла. По данному договору на расчетный счет ООО «***» с расчетного счета ООО «***» были перечислены денежные средства в сумме 5 420 000 рублей, которые по требованию Ш*** были переведены на расчетные счета двух организаций, реквизиты которых дала последняя, за вычетом суммы вознаграждения. Аналогичная ситуация происходила и с договором подряда на выполнение работ № 6 от 15.01.2013 с ООО «***» на сумму 27 200 000 рублей, по которому ООО «***» якобы выполнило ряд работ по изготовлению технологической оснастки ПЛ ТП ОЗ (монтаж оборудования, изготовление и монтаж бункеров); договором подряда на выполнение работ № 6/2 от 15.01.2013 с ООО «***» на сумму 21 055 017 рублей по изготовлению технологической оснастки ПЛ ТП ОЗ (монтаж оборудования, изготовление и монтаж металлоконструкций технологической оснастки); договором подряда на выполнение работ № 15 от 20.05.2013 с ООО «***» на сумму 9 900 000 рублей по доработке технологической оснастки по результатам приемочных испытаний технологической линии ТП ОЗ (доработка и монтаж оборудования); договором подряда на выполнение работ № 24/1 от 01.08.2013 с ООО «***» на сумму 7 970 000 рублей по этапу № 5; договором подряда на выполнение работ № 36 от 20.08.2013 с ООО «***» на сумму 3 292 790 рублей по пуско-наладочным работам системы автоматического управления технологическим процессом ПЛ ОЗ (автоматизация узла измельчения, обработка и транспортировка диатомита); договором подряда на выполнение работ № 37 от 12.09.2013 с ООО «***» на сумму 3 097 210 руб. по пуско-наладочным работам системы автоматического управления технологическим процессом ПЛ ОЗ (автоматизацию узла дозирования серной и фосфорной кислоты в смеситель диатомита).

 

Свидетель З*** М.В. показал, что с 2007 года он работает в ОАУ «***». Свидетель не подтвердил выполненную от его имени подпись в копии положительного заключения государственной экспертизы на объект капитального строительства «Реконструкция производственных помещений производства ОЗ, показав, что данное заключение ранее не видел и его не подписывал. В представленном заключении в качестве приложения указан отчет о комплексных инженерных изысканиях на участке строительства, выполненный ОАО «***» в 2007 году. Однако для проведения подобной экспертизы заявителю необходимо предоставить в ОАУ «***», помимо прочих документов, результаты инженерных изысканий, которые действительны в течение тре лет с момента их проведения. Учитывая это, указанная экспертиза не могла быть проведена, а если и проводилась, то в заключении были бы указаны замечания о том, что нужно актуализировать соответствующие изыскания. Кроме того, в соответствии с предусмотренным в 2011 году порядком, если состав представленной документации не соответствует перечню, указанному в постановлении Правительства РФ № 87 от 2007 года, ОАУ «***» не вправе проводить экспертизу до предоставления полного объема таких документов, на что заявителю давался один месяц. Судя по составу документов, представленных на экспертизу, они предоставлены не в полном объеме, что не позволяет выдать заключение государственной экспертизы, тем более положительное, в связи с чем он не должен был подписывать данное заключение, поскольку в нем нет разделов, которые должны были им проверяться. Также в представленном заключении нумерация выполнена от руки, при этом в ОАУ «***» заключения нумеруются только машинописным способом. Без положительного заключения государственной экспертизы получить разрешение на строительство невозможно.

 

Свидетель С*** В.П., являющийся директором ОАУ «***», показал, что государственная экспертиза на объект капитального строительства «Реконструкция производственных помещений производства ОЗ по *** в ***» в его организации не проводилась и положительное заключение экспертизы от 19.10.2011 на данный объект не выдавалось.

 

Свидетеля П*** Е.Б., работавший в ОАУ «***» в должностях эксперта и главного специалиста, также подтвердил, что положительное заключение государственной экспертизы 19.10.2011 ООО «***» его организацией не выдавалось.

 

Свидетель С*** Т.И. показала, что с 2002 года является начальником отдела по оценке компетентности лаборатории ФБУ «*** ***», Относительно предъявленных и якобы утвержденных ею методики количественного химического анализа «Контроль химического состава диатомита рентгенофлуоресцентным методом», методики выполнения измерений «Контроль процентного содержания фракций порошка (диатомита) в бункерах после установки классификации», методики выполнения измерений «Контроль однородности порошка (диатомита) по содержанию активирующих добавок» МВИ-577-11, а также других нижеперечисленных документов, предоставленных ООО «***» в составе исполнительной документации по государственному контракту по ОЗ, она отметила, что данные документы ей не знакомы, в 2011 году, когда датированы данные документы, она для ООО «***» какие-либо работы не проводила, данных методик не утверждала. Эти документы оформлены в нарушение установленных форм, поскольку текст первого документа переформатирован из методики *** и сфабрикован в части области применения (отбеливающие земли, активированные из диатомита) и в части применяемых средств измерений, вспомогательного оборудования и стандартных образцов, в указанном документе отражен иной способ подготовки образца для измерения (прессование натрия с бромидом). Также вышеперечисленным методикам не имеется основного документа – свидетельства об аттестации и приложения к нему (в соответствие с требованиями ГОСТ Р 8.563-2009, на которые ссылается каждая из методик). При этом подпись уполномоченного лица в приложении указывает на полноту проведенной метрологической экспертизы методики и подтверждает факт ее аттестации. Также относительно представленных ей копии методики выполнения измерений «Контроль активности отбеливающих земель» МВИ-678-12, якобы утвержденных ею и свидетельства №МВИ-678-12 об аттестации МВИ «Контроль активности отбеливающих земель», отметила, что данные документы ей также не знакомы, их не утверждала, ФБУ «***» они не выдавались, а ее подписи в них сфальсифицированы. Согласно приложению вышеуказанному к свидетельству, оно подписано старшим научным сотрудником лаборатории ФГУП «***» М.В. Г***, которая таковым не являлась, а была начальником отдела, при этом такая организация как ФГУП «***» ей не знакомо, а Г*** работала в ФБУ «***». Относительно представленных ей копии методики количественного химического анализа «Контроль химического состава отбеливающих земель рентгенофлуоресцентным методом» №677-РС, якобы утвержденной ею, свидетельства об аттестации №677-РС «Контроль химического состава отбеливающих земель рентгенофлуоресцентным методом», отметила, что также данные документы видит впервые, их не разрабатывала и не утверждала. Номер методики №677-РС принадлежит ***, однако сама методика не соответствует номеру, под которым в *** находится другая методика, не связанная с ОЗ. Свидетельство №677-РС об аттестации данной методики она не подписывала, бланк не соответствует бланкам отдела аккредитации лабораторий ФБУ «***», приложение к данному свидетельству Г*** не подписывала по указанным выше причинам. Относительно представленных ей свидетельства об аттестации МВИ-676-12 «Контроль активности порошка прокаленного диатомитового», подписанного якобы ею, и приложения к нему, отметила, что она данные документы не подписывала, ранее их не видела, при этом бланк свидетельства не соответствует бланку отдела аккредитации лабораторий ФБУ «***», сама методика МВИ-676-12 не соответствует методикам *** и отдела аккредитации лабораторий ФБУ «***», приложение к свидетельству  Г*** также не подписывала. В предъявленных ей для обозрения технических условиях ТУ «2164-021-25310144-2011» на земли отбеливающие, активированные DECO SORB D52», с помощью протокола химического анализа № 220 от 21.06.2012 сделан вывод о соответствии продукции показателям качества, указанным в ТУ. В разделе ТУ «методы контроля» перечислены документы в области стандартизации – ГОСТ 18307, ГОСТ 21119.3, которые отличаются от представленных ей методик измерений, но в п.5.7 раздела ТУ есть разрешение заменять методики по ГОСТ на методики рентгеноспектрального анализа, аттестованные в установленном порядке, внесенные в государственный реестр. Но в самом протоколе химического анализа № 220 ООО «***» нет ссылки, ни на ГОСТ 18307, ни на любую другую аттестованную методику, внесенную в государственный реестр аттестованных методик. Это является нарушением, что вводит в заблуждение приобретателя продукции, а также не подтверждает объективности и достоверности указанных в протоколе результатов измерений.

 

Свидетель Г*** М.В. (заместитель директора ФБУ «***»)  также дала показания, аналогичные показаниям С*** Т.И., согласно которым ФБУ «***» для ООО «***» каких-либо работ не проводило.

 

Свидетель М*** В.В., работавший с 2013 по 2018 гг. директором ФБУ «***» показал, что он подписывал экспертное заключение по результатам метрологической экспертизы комплекта чертежей на изделие «Комплекс технологической оснастки участка производства отбеливающих земель из диатомита», представленного ООО «***» от 17.06.2013 и экспертное заключение метрологической экспертизы комплекта технологической и конструкторской документации технологического процесса производства отбеливающих земель, разработанного ООО «***» от 18.06.2013. При этом правильность содержащихся в них сведений проверяли его подчиненные сотрудники Ш*** В.П. и С*** П.А. Акт по результатам метрологической экспертизы представленного комплекта технологической и конструкторской документации ТПП ОЗ, разработанного ООО «***», утвержденного от имени директора ФБУ «***» М*** В.В. 25.06.2013, подписан не им, а от его имени Ш*** В.П. При этом экспертное заключение от 18.06.2013 по комплекту рабочей конструкторской документации технологического процесса производства отбеливающих земель обеспечены в части контролепригодности и правил оформления чертежей (РМГ 63-2003….)» (п.5 «Контролепригодность продукции» и непосредственно выводы) противоречат заключению экспертизы, утвержденной 17.06.2013.

 

Свидетель Х*** Ф.Э. (директор филиала «***» по ***) показал, что предъявленные ему документы – копию протокола результатов уровня запыленности воздуха рабочей зоны №378 от 27.09.2013 для ООО «***», протокол результатов уровня запыленности воздуха рабочей зоны №366 от 13.09.2013 для ООО «***» филиал «***» по *** не составлял и не выдавал, подпись в них выполнена не им, бланк данных протоколов не соответствует бланкам филиала «***» по ***.

 

Свидетель Ш*** М.А. показал, что работает в филиале «***» ФБУ «***» с 2005 года, данная организация выполняет работы для ООО «***», касающиеся производственного экологического контроля, выполнения лабораторных анализов и измерений промышленных выбросов, а также проводились анализы и исследования по почве. Однако, в протоколах результатов уровня запыленности воздуха рабочей зоны ООО «***» подписи не его и должность указана неверно.

 

Свидетель Т*** А.М. показал, что ранее он работал трактористом в ООО «***» с 2003-2004 гг. Он никогда не подписывал документов, связанных с исполнением государственного контракта по ОЗ и каких-либо работ, в том числе по изготовлению оснастки, изготовлению и монтажу бункера-разгрузителя, бункера готового порошка для макета комплекса технологической оснастки, связанных с ним, не выполнял.

 

Свидетель Д*** С.Н. показал, что для ООО «***» в 2012 году делал проект пристроя к существующему зданию из металлоконструкций, но работы, описанные в акте о приемке выполненных работ, он не выполнял, подпись в нем не его, о государственном контракте по ОЗ он не осведомлен.

 

Свидетель К*** А.А. (раннее – С*** показала, что в период с 01.01.2011 по 31.12.2013 она являлась аспирантом ***, проводила научные исследования и писала научные статьи, в том числе и на основании соответствующих договоров, в ООО «***» никогда не работала. По договору № 14/2013 от 16.09.2013 между ней и ООО «***», на проверку требований в рамках вышеуказанного государственного контракта по ОЗ и методикам оценки технических характерных и качественных материалов, используемых при адсорбционной рафинации растительных масел при проведении квалификационных испытаний, она показала, что ей в г. *** поставлялись образцы ОЗ, которые она исследовала, а отчет об этом отправляла на электронную почту заказчику, один раз она ездила в г. *** на масложировой комбинат, на котором  испытывала ОЗ непосредственно в процессе производства. В предварительных испытаниях она участия не принимала, соответствующие акты не подписывала, подписи от ее имени в данных документах выполнены не ей, в г. *** никогда не была. Лица, указанные в составе комиссии (Б***, М***, Г***, Г***, Д***), ей не знакомы. Подпись в статье «Оптимизация технологии производства отбеливающих земель на основе опалкристаболитовых пород для рафинации подсолнечного масла» не ее, данную статью не подписывала. В своей диссертации она указывала наименование вышеуказанного государственного контракта лишь для придания ей значимости. 

 

Свидетель Н*** Е.Н. показала, что работает в должности руководителя юридического отдела АО ***». В конце 2011 года к ним обратилось ООО ***» с целью получения финансирования для приобретения в лизинг оборудования по производству ОЗ, несмотря на то, что заявка на лизинг была подписана генеральным директором ООО ***» Т*** переговоры по данному вопросу вел лично Никифоров, который является выгодоприобретателем по договору лизинга, так как ООО ***», ООО «***», ООО «***», ООО «***», ООО «***» являются  аффилированными ему организациями и фактически их деятельностью всегда руководил он. Между АО «***» (Лизингодатель) и ООО ***» (Лизингополучатель) был заключен Договор финансовой аренды (лизинга) № МСП-40/2011 от 22.02.2012 г. (Договор лизинга), на поставку комплекса по производству ОЗ на основе диатомита, производительностью 40 т/сутки, производитель: ЗАО «***», при этом, закупаемое оборудование позиционировалось ООО ***» как уникальное и не имеющее аналогов. Во исполнение Договора лизинга между АО «***» и ЗАО «***» был заключен договор поставки № МСП-40/2011-КП от 22.02.2012 (Договор поставки), по которому стоимость оборудования составляла 176 млн. руб. и денежные средства в полном объеме были переведены в счет оплаты по Договору поставки на расчетный счет ЗАО «***». 03.07.2012 между ЗАО «***» (Продавец), ОАО «***» (Покупатель) и ООО ***» (Лизингополучатель) был подписан акт приемки-передачи имущества по количеству отгрузочных мест. На основании Договора поставки ЗАО «***» передало АО ***, а АО *** и ООО ***» приняло комплекс по производству ОЗ.  Оборудование было поставлено на производственную площадку завода ООО «***» в ***. 20.09.2012 между ЗАО «***», ОАО «***» и ООО ***» подписан акт готовности имущества к вводу в эксплуатацию по Договору поставки, согласно которому ЗАО «***» передало в собственность АО «***» оборудование, а покупатель АО «***» и ООО ***» приняли к эксплуатации оборудование. Согласно Договору поставки и акту приемки-передачи имущества, оборудование 20.09.2012 было смонтировано и введено в эксплуатацию по адресу: ***. До августа 2013 года ООО «***» производило оплату по Договору лизинга по графику, а затем платежи прекратились, 13.04.2015 ООО «***» признано Арбитражным судом *** банкротом. До настоящего времени поставленное по Договору лизинга вышеуказанное оборудование находится на производственной площадке ООО «***» и им продолжает пользоваться Никифоров для производства ОЗ, которые в настоящее время реализуются организацией – ООО «***».

 

Свидетель Г*** Ю.Д. показал, что с 2013 года работает в должности начальника лаборатории в ОАО «*** ***» и занимается разработкой новых методов исследования, безопасностью выполняемых работ, выполнением договоров. Он не осведомлен об отчете о фрактографических исследованиях порошкового диатомита и ОЗ, его он не делал, не подписывал.

 

Свидетель К*** А.Ж. показал, что он является сотрудником *** (***) и осуществляет мониторинг проектов в соответствии с нормативными актами ***. В 2011 году между *** (Заказчик) и ООО «***» (Исполнитель) был заключен государственный контракт по ОЗ в рамках Программы на выполнение ОКР/ОТР и передача результатов научно-технической деятельности, полученных в рамках данной работы, Инициатору проекта для коммерциализации результатов на территории РФ за счет средств внебюджетных источников в размере 140 500 000 рублей, по договору с Инициатором проекта, согласованному с Заказчиком. Заказчик обязался принять и оплатить ОКР/ОТР, выполняемые за счет бюджетных средств. Тема вышеуказанного государственного контракта входила в список тем мероприятия 2.7 указанной Программы. Работа по указанному государственному контракту между *** и ООО «***» (Исполнитель) строилась на основании порядка приемки работ (этапов работ), выполняемых по государственным контрактам, заключенным в рамках Программы, который предусматривает выезд представителей Монитора, Заказчика, Инициатора и других заинтересованных организаций (по согласованию) только на этапе приемочных испытаний. Мониторингом данного государственного контракта занимался именно он и с 1 по 4 его этап ни он, ни  представители Заказчика на место реализации проекта, то есть в г. ***, не выезжали.  Исполнителем контракта за один календарный месяц до срока окончания каждого этапа работ, установленного календарным планом государственного контракта, размещалась отчетная документация для предварительного рассмотрения в электронном виде в информационной системе, которая после этого была доступна к изучению. Он изучал и давал оценку всей поступающей отчетной документации по данному контракту и по результатам мониторинга работ в соответствии с требованиями оформлял заключения, представляемые на заседания приемочной комиссии (по этапам работ и выполнению работ в целом). В ходе работы комиссии рассматривается последнее заключение Монитора и справка об устранении замечаний, указанных в заключении. При наличии замечаний к отчетной документации Исполнителю дается пять календарных дней для их устранения, после чего Исполнитель повторно размещает в информационной системе итоговую отчетную документацию в электронном виде. Монитор и ГУ «***», занимающаяся обеспечением делопроизводства и аналитической работой по реализации Программы, (Дирекция) в течение трех календарных дней анализирует итоговую версию на предмет устранения замечаний, после чего оформляется заключение, которое размещается в информационной системе, после чего Дирекция в течение одного рабочего дня организует доступ экспертов к отчетной документации в целях проведения независимой экспертизы качества полученных результатов выполнения работ. В случае наличия или отсутствия у независимого эксперта замечаний, Дирекцией проводится работа по организации приемки выполненных работ по конкретному этапу. Таким образом, в любом случае приемочной комиссией по этапу контракта рассматриваются замечания Дирекции, Монитора, независимого эксперта (или заключения указанных инстанций, указывающие об отсутствии таких замечаний), а также отчетная документация. По результатам рассмотрения указанной документации приемочная комиссия принимала решение принять выполненные работы либо расторгнуть контракт (в связи с невозможностью достижения целей проекта), либо направить отчетную документацию на доработку Исполнителю и на независимую экспертизу. Оригиналов заключений Монитора не существует, поскольку вся работа велась в электронном варианте. При этом в ходе осуществления мониторинга им были выявлены замечания к отчетной документации Исполнителя на каждом этапе исполнения государственного контракта, которые были отражены в соответствующих заключениях, на что Исполнителем предоставлялись справки об их устранении. В ООО «***» он выезжал в сентябре 2013 года на один день (11.09.2013) с представителем Дирекции Н*** С.В., предварительно изучив ПМ ПИ и дав 11.09.2013 заключение ее соответствии требованиям государственного контракта, технического задания и календарного плана к нему (за исключением  п.1.3.2 в связи с не указанием документа ТУ (проекта). На месте они участвовали в испытаниях по п. 4.2 ПМ ПИ ДСБЕ.02101.01ПМ ТП ОЗ ДСБЕ.02101-01 и опытного образца технологической линии ТП ОЗ ДСБЕ.613100.103, по результатам был составлен протокол, где он и Н*** С.В. расписались. В ходе данных испытаний осуществлялась проверка соответствия образца опытной технологической линии ТП ОЗ *** и технической документации на нее (п.4.2, 6.2 ПМ) и были выявлены недостатки – несоответствие показателя «Количество оборотов завихрителя смесителя» технологической норме, рекомендуемой в комплекте технологической документации ***, не были представлены документы на некоторое оборудование, имевшееся в составе линии, в связи с чем были даны рекомендации по их устранению.

 

Свидетель А*** О.А. показал, что в период с 2011 по 2013 гг. он являлся начальником отдела *** и в его обязанности входило обеспечение процедур государственных закупок и конкурсного производства в отношении проектов в области науки. Тематика по проекту ОЗ была предложена Инициатором проекта – ООО ***» и предъявленные требования к выполнению работ по данному проекту были учтены при подписании государственного контракта по ОЗ в составе технического задания. Требования *** к характеристикам разрабатываемой продукции формировались исходя из требований, зафиксированных в Соглашении о софинансировании. Решения о подписании актов приемки работ по каждому из 5 этапов государственного контракта принимались на заседаниях приемочных комиссий, на которые представлялся согласно перечня комплект требуемых документов, включающий заключение организации - монитора, заключение независимых экспертов, справка Дирекции НТП о сроках сдачи и комплектности отчетных документов. Выезд членов комиссии из *** в г. *** на приемку работ не осуществлялся, потому что это не было предусмотрено. Определение программных индикаторов включалось в акт на основании информации, содержащейся в заключении организаций - мониторов и экспертных заключений. На заседаниях приемочных комиссий оценивались лишь документы, представленные исполнителем контракта и заключения организации монитора и дирекции НТП. В случае, если бы членам приемочной комиссии на момент заседания комиссии было бы известно, что в действительности представленные исполнителем контракта отчетные документы содержат недостоверные сведения об изготовлении и проведении испытаний макетов технологических операций, технологических оснасток, фиктивные акты метрологической экспертизы рабочей технической документации, то работа по государственному контракту с исполнителем была бы закончена и денежные средства исполнителю бы не перечислялись.

 

Свидетель Г*** Г.Г. показала, что работала в ООО ***» начальником лаборатории, а до этого в ООО «***» - инженером-технологом. ООО ***» делали анализы образцов от ООО «***», испытывали диатомит. ООО «***» и ООО ***» руководил Никифоров, он приезжал, проводил совещания. Она с другими сотрудниками занималась исполнением государственного контракта по ОЗ, готовила технические задания, разрабатывала новые продукты на основе диатомита, внедряла их на производстве, а именно, разрабатывала предварительную и промежуточную технологическую документацию, рабочую технологическую документацию, программы и методики исследовательских и приемочных испытаний, аттестацию продукции, проводила эти испытания, изготавливала макеты экспериментальных линий, проводила патентные исследования, изучала экспериментальное и промышленное оборудование, писала научные статьи, патенты и т.д. В результате была разработана промышленная технология получения ОЗ на основе диатомита, а также получен сам продукт – ОЗ.

 

Вместе с тем, как верно указал  суд в приговоре, из данных показаний ***,  в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что в рамках государственного контракта она вела какие-то работы по производству ОЗ, обучала лаборантов правильно отбирать пробы ОЗ и проводить анализы, контролировала работу лаборантов. Был ли данный контракт исполнен, что являлось предметом контракта, она не знает, поскольку этого вопроса не касалась, непосредственно на производстве ООО «***» в г. *** бывала редко. В августе 2011 года у нее произошел инсульт, в связи с чем с данного времени и до весны 2012 года находилась на стационарном лечении, после чего 7 месяцев дома на реабилитации. Относительно предъявленных ей документов: акт осмотра макета ТО 3 от 10.01.2012; акт демонтажа макета ТО 3 от 10.01.2012;  акт осмотра макета ТО 5  от 10.01.2012; акт демонтажа макета ТО 5; акт осмотра макета ТО 6; акт демонтажа ТО 6; акт осмотра макета ТО 4 от 10.01.2012; акт осмотра макета ТО 7 от 10.01.2013; акт демонтажа макета ТО 7 от 10.01.2013; акт предварительных испытаний ТПП ОЗ ДСБЕ.02101 от 18.04.2013; акт предварительных испытаний ТПП ОЗ ДСБЕ.02101-01 от 17.05.2013, изготовленные якобы, в том числе и от ее имени, она отметила, что данные документы ей не знакомы, ранее она их не видела и не подписывала, подписи в них выполнены не ей, соответствующих действий с ее участием не происходило.

 

Свидетель Л*** С.В. показал, что является учредителем и директором ООО «***» и ООО «***», которые занимаются изготовлением и монтажом металлоконструкций. Никифоров ему знаком, поскольку данные организации работали на ООО «***» в г. *** в 2008 и в 2011 г.г., делали металлоконструкции, монтировали их и занимались монтажом оборудования, монтировали новый корпус, изготавливали оборудование, бункеры, устанавливали конвейеры и бункеры, сушильные барабаны, печки. Для чего предназначалось данное оборудование, ему не известно. Объем работ обсуждался с директором К***, с Никифоровым виделся редко, обсуждал с ним сроки. На выполнение данных работ заключались договоры, подписанные им и К***. В случае нарушения сроков выполнения работ последняя на оперативных совещаниях, заслушивала его. Оплата за работы производилась перечислением на расчетные счета его юридических лиц согласно договоров. При этом Л*** не подтвердил свои показания, данные в ходе предварительного следствия.

 

Вместе с тем, из данных показаний Л***, оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что вышеуказанные организации Л*** сотрудничали с ООО ПИК «***» с 2008 года, с предложением об этом к нему обратился Никифоров. Его организации выполняли различные работы по монтажу оборудования, в том числе нестандартного, произведенного ООО «***». Также сотрудниками его организаций осуществлялся монтаж металлического каркаса корпуса завода и последующий монтаж трех или четырех производственных линий по переработке диатомита. Также были изготовлены и смонтированы около 20 бункеров для хранения диатомита, привязанных к указанных технологическим линиям. Перед проведением каких-либо работ с ним связывался представитель ООО ***», в том числе Никифоров и директор ООО «***» К***. Договор подряда на выполнение работ № 155 от 11.10.2011 между ООО «*** ***» в лице К*** и ООО «***» на выполнение строительно-монтажных работ в рамках проведения реконструкции производственных помещений производства ОЗ, а также приложенные к нему локально-сметный расчет № ЛС-02-02-02з-000КМ от 11.10.2011, справку о стоимости выполненных работ № 1 к договору, акт о приемки выполненных работ №1 к договору, акта приема-передачи работ, были подготовлены им на основании присланного из ООО «***» технического задания и физических объемов и подписаны по просьбе Никифорова. Зачем это понадобилось последнему, он не знает, но пошел тому навстречу, так как не хотел терять ценного заказчика. Также по просьбе Никифорова им были подписаны: договор поставки № 155/1 от 14.10.2011, заключенный между ООО ***» в лице К*** и ООО «***» на приобретение оборудования на сумму 38 377 120 руб.; договор подряда № 13 от 11.01.2012 между ООО «***» в лице К*** и ООО «***» на выполнение работ по изготовлению макета технологической оснастки ТО 6 на сумму 30 320 000 руб. Однако, никаких работ по данным договорам не выполнялось, да их и невозможно было выполнить в столь короткие сроки, указанные в договорах, и никакое оборудование не приобреталось. Денежные средства, перечисленные в адрес его организаций по данным договорам, были им перечислены обратно на указанные ему счета, в том числе ООО ***» и ООО ***» за вычетом небольшой разницы, которую он оставил себе. Выполнялись ли работы по договорам какой-либо другой организацией, ему неизвестно.

 

Свидетель С*** Е.С. показала, что в 2012 году она устраивалась лаборантом на ООО «***», а Никифоров являлся его учредителем или директором. Она по указанию своего руководителя Г*** занималась отбором проб готовой продукции, исходного материала – диатомита, проверялись их параметры – насыпную плотность, влажность, посев, и др., результаты записывали в соответствующие журналы. Также анализами занималось ООО ***». Обстоятельства заключения и исполнения государственного контракта по ОЗ она не помнит, но она участвовала в испытаниях по производству ОЗ, брала анализы на влажность, насыпную плотность, остаток на сите, мерила уровень pH., отбирала пробы, в том числе и при испытаниях на линии ОЗ. Также С*** не подтвердила свои показания, данные в ходе предварительного следствия о том, что в предъявленных ей следователем документах имеется не ее подпись и соответствующие испытания не проводились.

 

Вместе с тем, из данных С*** в ходе предварительного следствия показаний, исследованных в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что до 2015 года она работала в ООО «***» лаборантом, проверяла исходный материал (диатомит сырой), обожженный диатомит и готовую продукцию на влажность, посев по размерам фракций, плотность и водопоглощение. Об обстоятельствах заключения и исполнения государственного контракта по ОЗ ее известно не было, никаких документов по нему она не подписывала. Производственная линия по ОЗ в ООО «***» находилась в первом цехе завода и на момент ее трудоустройства заканчивался ее монтаж, после чего происходил процесс настройки: пробные партии изготовленного диатомита исследовались на соответствующие параметры по составу. Процесс настройки линии по производству ОЗ длился несколько месяцев. Линия настраивалась путем изменения параметров работы компонента в составе линии – «Айриха», а именно постоянно меняли параметры подачи серной кислоты и иные, до тех пор, пока не получили отбеливающую землю нужных параметров. Затем уже на линии стали постоянно производить ОЗ на продажу. В период 2011-2013 гг. на заводе ООО «***» каких-либо макетов (экспериментальных образцов) отдельных технологических операций линии (оборудования) по производству ОЗ не видела и в их испытаниях участия не принимала. Относительно предъявленных ей протоколов испытаний показала, что данные документы ранее не видела, они ей не знакомы, их не подписывала, подписи в них ей не принадлежат.

 

Согласно показаниям допрошенных судом следователей С*** А.А., Ш*** В.Ю., Л*** Л.И. и К*** А.С., что вышеуказанные свидетели допрашивались исключительно в рамках уголовно-процессуального закона, их показания, вносимые в протоколы, без искажений. Об этом также свидетельствует и содержание самих протоколов следственных действий.

 

Таким образом, суд пришел к правильному выводу о том, что показания, данные свидетелями Г***, Л***, С*** непосредственно в судебном заседании являются недостоверными, а за основу обоснованно взяты их первоначальные показания, данные в ходе предварительного следствия.

 

Объективная оценка, вопреки доводам апелляционных жалоб, дана и показаниям свидетелей защиты А*** Т.В., Н*** О.А., Г*** А.М., К*** А.В., Л*** С.П., Н*** С.В., С*** В.В., П*** И.С., Ф*** Т.П., П*** А.А. и Ш*** Н.В., а также специалистов П*** А.Е. и С*** И.А., которые сообщили, что все работы, в которых они принимали участие в рамках государственного контракта по ОЗ, были выполнены в полном объеме, подготовленные по данным работам документы соответствуют действительности, производственная линия по производству ОЗ изготовлена и функционирует, условия государственного контракта выполнены в полном объеме. Показаниям перечисленных свидетелей и специалистов суд обоснованно дал критическую оценку как недостоверным, поскольку, обусловленными стремлением оказать содействие Никифорову избежать уголовной ответственности, учитывая также и то, что большинство из них работают в организациях группы компаний «***» и находятся в фактической служебной зависимости от Никифорова, эти показания полностью опровергаются совокупностью доказательств, представленных стороной обвинения, ставить под сомнение достоверность которых не имеется.

 

Виновность Никифорова подтверждается не только свидетельскими показаниями, но и другой совокупностью объективных доказательств.

 

Так, в ходе осмотра производственные цеха ООО «***» установлено, что имеющееся в составе линии по производству ОЗ оборудование приобретено «***», за исключением одного ленточного элеватора.

 

Согласно государственному контракту от 11.10.2011 на выполнение опытно-конструкторских и опытно-технологических работ, заключенному *** и ООО ***», Исполнитель обязуется выполнить в рамках федеральной целевой программы «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технического комплекса России на 2007-2013 годы» ОКР/ОТР по лоту по теме «Совершенствование технологии и модернизация производства отбеливающих земель на основе опалкристобалитовых пород для предприятий пищевой промышленности», передать результаты научно-технической деятельности, полученные в рамках данной работы, Инициатору проекта – ООО ***» для коммерциализации результатов работы на территории Российской Федерации.

Содержание работ, научные, технические, экономические и другие требования к работам и их результатам установлены Техническим заданием (приложение №1 государственного контракта) и Календарным планом выполнения работ (приложение № 2 государственного контракта).

 

Согласно заключениям судебных почерковедческих экспертиз, многочисленные подписи, содержащиеся в отчетной документации от имени конкретных лиц, участие которых отражено в работах по государственному контракту, выполнены были иными лицами,

 

Согласно выводам заключения судебной научно-технической экспертизы, в предмет государственного контракта по ОЗ входило совершенствование промышленной технологии, предназначенной для производства отбеливающих земель для отбелки и очистки подсолнечного масла после физической и химической рафинации. Разработка включала: отработку технологического процесса производства отбеливающих земель, нестандартное технологическое оборудование и конструкции, в частности: для ТО 6: комплекс кальцинирования активированного порошка, который обеспечивает получение гранулометрического состава порошка после кальцинирования (содержание частиц менее 20 мкм не более 10%); для ТО 7: комплекс классификации отбеливающих земель, который обеспечивает получение отбеливающих земель. Отчетная документация по государственному контракту по ОЗ не содержит сведений об оборудовании и конструкциях, которые изготовлены непосредственно ООО «***». ОКР и ОТР, предусмотренные государственным контрактом по ОЗ, выполнены не в полном объеме, а именно на этапе 1 «Технический проект ТО 3, ТО 4, ТО 5 по ГОСТ 2.120» работы: разработка предварительной технологической документации на операцию ТО 3, ТО 4, ТО 5, разработка конструкторской документации и изготовление макета технологической оснастки для ТО 3, ТО 4, ТО 5, разработка ПМ и проведение ИИ ТО 3, ТО 4, ТО 5; на этапе 2 «Технический проект ТО 6 по ГОСТ 2.120» работы: разработка эскизной конструкторской документации и изготовление макета технологической оснастки ТО 6, проведение патентных исследований; на этапе 3 «Технический проект ТО 7 по ГОСТ 2.120» работы: разработка эскизной конструкторской документации и изготовление макета технологической оснастки ТО 7, разработка ПМ и проведение ИИ ТО 7; на этапе 4 «Изготовление производственной линии ТП ОЗ в целом, разработка РТД и проведение предварительных испытаний ТП ОЗ и опытного образца технологической линии ТП ОЗ» работа: разработка ПМ и проведение предварительных испытаний ТП ОЗ и опытного образца технологической линии ТП ОЗ; на этапе 5 «Проведение приемочных испытаний ТП ОЗ и опытного образца технологической линии ТП ОЗ» работы: проведение приемочных испытаний ТП ОЗ и опытного образца технологической линии ТП ОЗ,  корректировка рабочей конструкторской документации на технологическую оснастку и рабочей технической документации по результатам приемочных испытаний, доработка технологической оснастки по результатам приемочных испытаний. Тем не менее, объем и виды работ, отраженные в актах сдачи-приемки выполненных работ ООО «***», соответствуют объемам и видам работ, предусмотренных государственным контрактом по ОЗ. Работы ООО «***» по договору № 15 от 20.05.13 не могут быть признаны фактически выполненными, акт № 1 от 14.10.2013 о приемке работ по договору № 15 от 20.05.2013 носит формальный характер, и не соответствует фактическому качеству и результативности работ по данному договору. Установить полный перечень организаций, участвовавших в выполнении работ по государственному контракту по ОЗ, не удалось. Стоимость фактически выполненных работ по государственному контракту по ОЗ составляет 90 750 000 рублей или 64,8 % от суммы договора в размере 140 000 000 руб. Стоимость фактически выполненных работ по государственному контракту по ОЗ не соответствует суммам, указанным в актах сдачи-приемки выполненных работ.

 

Согласно заключениям судебных бухгалтерских экспертиз, поступившие на счет ООО «***» денежные средства от *** по государственному контракту перечислялись на счета различных юридических лиц, определить цели расходования части денежных средств не представилось возможным в связи с их смешиванием и обезличиванием.

 

Согласно заключением судебной финансово-аналитической экспертизы, в период с 31.12.2009 по 31.12.2012 динамика финансового состояния ООО «***» носила разнонаправленный характер, при этом большинство финансовых показателей были выше минимально допустимых. В течение всего периода продажи были неэффективными. В период с 31.12.2012 по 31.12.2015 динамика большинства финансовых показателей организации носила отрицательный характер, на 31.12.2014 финансовое состояние ООО «***» существенно ухудшилось, деятельность организации осуществлялась полностью за счет привлеченных источников, на протяжении всего периода деятельность организации характеризуется дефицитом собственных средств, что свидетельствует о высоких финансовых рисках и зависимости от внешних кредиторов.

 

В соответствии с ответом ФГБУ «***» методики № 575-РС, № МВИ-576-11, № МВИ-577-11, МВИ-578-12, № 677-РС, МВИ-576-12 в соответствующем реестре отсутствуют и запросов от ООО «***», ООО ***» и ООО «***» по аттестации методик исследования продукта ОЗ не поступало.

 

В соответствии с ответом АО «***» договоров на оказание услуг с ООО «***» не заключалось, работ по исполнению государственного контракта по ОЗ не выполнялось.

 

В соответствии с ответом ФБУ «***», договоров на оказание услуг с ООО «***» на проведение химического контроля состава диатомита рентгенофлуоресцентным способом, контроля процентного содержания фракций порошка (диатомита) в бункерах после установки классификации, контроля однородности порошка (диатомита) по содержанию активирующей добавки с выдачей соответствующего заключения, не заключалось, соответствующая работа не выполнялась, поскольку она не входит в компетенцию учреждения.

 

При таких обстоятельствах, вопреки доводам апелляционных жалоб, судом первой инстанции был дан объективный анализ исследованным доказательствам и сделаны соответствующие фактическим обстоятельствам дела выводы о виновности Никифорова Е.А.

 

Так, по настоящему делу объективно установлено, что именно Никифоров осуществлял фактическое руководство ООО «***», ООО «***», ООО ***» и ООО «***», которые были аффилированы Никифорову, что позволило ему контролировать действия сразу нескольких участников государственного контракта, в том числе Инициатора (ООО ***»). В результате этого Никифорову, преследовавшему корыстную цель, удалось создать все условия для заключения государственного контракта, а также дальнейшего осуществления преступной деятельности, направленной на хищение бюджетных денежных средств, связанной, в том числе, с отражением в отчетной документации недостоверных сведений о проводимых работах и исследованиях, о чем говорят также и вышеприведенные показания многочисленных свидетелей, которые отрицали подлинность их подписей в соответствующих отчетных документах. Ряд из этих свидетелей вовсе не обладал какой-либо специальностью и квалификацией по проведению работ, предусмотренных в государственном контракте. Другие же сотрудники ООО «***» и иные лица хотя и проводили исследования, связанные с отбеливающими землями, диатомитом, но эти работы, не были связаны с исполнением непосредственно государственного контракта, хищение денежных средств по которому подтверждается и фактом оформления фиктивных договоров, по которым проводилась оплата за несуществующий товар и услуги, а также иные финансовые операции, не обусловленные достижением результатов, предусмотренных государственным контрактом, итогом исполнения которого должно было стать совершенствование технологии и модернизация производства отбеливающих земель на основе опалкристобалитовых пород для предприятий пищевой промышленности и передача результатов научно-технической деятельности, полученных в рамках данной работы, Инициатору проекта – ООО ***» для коммерциализации результатов работы на территории Российской Федерации.

 

О достижении указанных результатов не свидетельствуют и доводы стороны защиты о создании научных статей и работ, использовании сведений о работах по вышеуказанному контракту научными сотрудниками, учитывая, что эти доводы не подтверждают достижение каких-либо действительных положительных результатов, в том числе для коммерциализации.

 

Показания свидетеля В*** не свидетельствует об отсутствии у Никифорова умысла на хищение, поскольку, как показал названный свидетель, разработка конструкторской документации свелась лишь к переписыванию данных из технических паспортов и документов на уже имевшееся в распоряжении ООО «***» оборудование, то есть по результатам осмотра уже смонтированной на производстве самой линии производства ОЗ.

 

Вопреки доводам защитников и представленных ими рецензий специалистов, на которые защитники ссылаются в своих жалобах, и которые по своей сути являются лишь частным мнением этих специалистов, экспертизы, взятые в основу обвинительного приговора, назначены и проведены в рамках расследования уголовного дела в строгом соответствии с нормами уголовно-процессуального закона и законодательства об экспертной деятельности. Существенных нарушений, которые влекли бы признание заключений экспертиз недопустимыми в качестве доказательств, допущено не было, о чем обжалуемый приговор содержит мотивированное суждение, в объективности которого не возникает сомнений у судебной коллегии.

 

Не имеется оснований полагать, что эксперты, проводившие научно-техническую экспертизу, подлежали отводу, учитывая, что, вопреки утверждениям стороны защиты, в служебной либо иной зависимости они от потерпевшего не находятся, действующее законодательство не препятствует проведению экспертизы в ***. Выводы заключения оценены судом, как подтверждающие виновность Никифорова, наряду с иной достаточной совокупностью доказательств.

 

Вопреки доводам жалоб, экспертизы по делу проведены компетентными лицами с применением существующих методик, соответствуют требованиям закона, заключения оформлены надлежащим образом в соответствии с требованиями ст. 204 УПК РФ, выводы экспертов научно обоснованы, являются ясными, надлежащим образом мотивированы, согласуются в совокупности с другими исследованными доказательствами, оснований ставить под сомнение достоверность содержащихся в заключениях выводов не имеется. Данных, свидетельствующих о наличии у экспертов заинтересованности в исходе уголовного дела, не получено. Наличие допущенных технических ошибок не является безусловным основанием для признания экспертизы недопустимым доказательством и не говорит о том, что эксперт не является уполномоченным лицом на проведение экспертизы.

 

Представленные стороной защиты заключения специалистов нельзя принять во внимание, поскольку последние не могут высказаться из каких составных частей состояло оборудование линии отбеливающей земли в период с 2011-2013, какие строительно-монтажные работы и какими организациями были проведены в указанный период, поскольку специалисты делают выводы, основываясь лишь на исполнительной документации по государственному контракту, которая стороной обвинения оспаривалась как содержащая недостоверные сведения, что в ходе судебного разбирательства нашло свое подтверждение.

 

Таким образом, проверка и оценка судом приведенных выше доказательств, взятых в основу выводов о виновности осужденного, показала, что они получены в установленном законом порядке, согласуются между собой и взаимно дополняют друг друга, а также являются относимыми, допустимыми и достоверными, поэтому не вызывают сомнения, а также достаточны для установления виновности Никифорова в инкриминируемом ему преступлении.

 

Суд первой инстанции, обоснованно указал, что доводы Никифорова о своей невиновности, а также в целом и доводы стороны защиты о надлежащем исполнении всех работы по государственному контракту, соответствии отчетной документации по этим работам действительности, изготовлении и функционировании соответствующей производственной линии, являются недостоверными.

 

На основании совокупности допустимых и достоверных доказательств судом было установлено, что Никифоров, являясь фактическим руководителем ООО «***», ООО «***», ООО «***», зная о действии Программы и решив похитить бюджетные денежные средства, обеспечил составление и предоставление в *** документов, содержащих предложения о заключении государственного контракта на выполнение ОКР/ОТР по совершенствованию технологии и модернизации производства отбеливающих земель с передачей результатов научно-технической деятельности в виде оборудования и документации инициатору проекта ООО «***» для их коммерциализации на территории РФ, которые выполнять в реальности не собирался. При этом вышеуказанные документы содержали такие условия участия в конкурсе на заключение государственного контракта, которым отвечало только ООО «***», что было необходимо для его победы в нем. После заключения вышеуказанного государственного контракта, не собираясь его реально выполнять, Никифоров, в целях обеспечения хищения всей суммы бюджетных средств по данному государственному контракту в размере 140 000 000 рублей, обеспечил составление исполнительной документации по каждому этапу реализации государственного контракта, содержащей недостоверные сведения о проведенных по нему ООО «***» ОКР/ОТР, поскольку, в случае непредставления этой документации в ***, данный государственный контракт был бы расторгнут и Никифоров не смог бы похитить вышеуказанные денежные средства в полном объеме. В результате, вместо модернизации имеющегося технологического процесса производства ОЗ, создания соответствующей рабочей конструкторской документации, доработки нестандартного технологического оборудования и разработки нового технологического оборудования, как того требовали условия контракта, Никифоров использовал комплекс по производству ОЗ на основе диатомита, приобретенный в 2012 году ООО «***», который представил заказчику как доработанное и вновь созданное оборудование. Тем самым условия контракта оказались фактически не выполненными, а полученные бюджетные средства в указанной выше сумме Никифоровым были похищены, он распорядился ими по своему усмотрению.

 

В данном случае, как верно указал суд в приговоре, документированием работ по данному государственному контракту на сумму 90 750 000 рублей, исходя из судебной научно-технической экспертизы, преследовалась цель не исполнения государственного контракта, а достижение необходимых условий для последующего выделения бюджетных денежных средств, предусмотренных условиями государственного контракта и их дальнейшего хищения. Проводимые же исследования диатомита и ОЗ, о которых давали показания свидетели, и на которые Никифоров и свидетели защиты указывали как на работы, относящиеся к государственному контракту, отношения к исполнению непосредственно государственного контракта фактически не имели, поскольку относились к самостоятельной деятельности в этой области ООО «***».

 

Доводы стороны защиты о том, что полученные в период с 19.08.2019 по 20.01.2020 доказательства являются недопустимыми, судебная коллегия считает несостоятельными.

 

Так, в соответствии с ч. 2 ст. 447 УПК РФ порядок производства по уголовным делам в отношении лиц, указанных в ч. 1 данной статьи (в том числе и членов избирательной комиссии с правом решающего голоса), устанавливается с учетом изъятий, предусмотренных главой 52 УПК РФ, каковыми являются возбуждение уголовного дела и предъявление обвинения руководителем следственного органа Следственного комитета Российской Федерации по субъекту Российской Федерации. В остальной части предварительное расследование проводится в соответствии с общими нормами уголовно-процессуального закона.

 

При этом никаких изъятий относительно порядка производства следственных действий, направленных на сбор доказательств по уголовным делам в отношении членов избирательной комиссии с правом решающего голоса, в главе 52 УПК РФ не содержится.

 

Из материалов уголовного дела следует, что в период с 19.08.2019 по 20.01.2020 следователем СЧ СУ УМВД России по Ульяновской области с участием обвиняемого Никифорова Е.А. и его защитников неоднократно проводились следственные и процессуальные действия, а также сторона зашиты неоднократно направляла в адрес следователя, его руководства и должностных лиц прокуратуры Ульяновской области ходатайства, обращения, жалобы по уголовному делу. В вышеуказанный период при проведении с участием Никифорова и его защитников следственных и процессуальных действий, а также в направленных ходатайствах, обращениях и жалобах последние не сообщали о назначении Никифорова Е.А. в состав территориальной избирательной комиссии МО «***».

 

Вопреки доводам апелляционных жалоб, объективных данных, указывающих на осведомленность должностных лиц СУ УМВД России по Ульяновской области о включении Никифорова Е.А. в состав членов территориальной избирательной комиссии МО «***» до направления Никифоровым и его адвокатом соответствующих заявлений (первое из них поступило в СУ УМВД России по Ульяновской области 20.01.2020), не имеется. К жалобам и ходатайствам, в которых Никифоров впоследствии заявлял об информировании следователя об изменении своего статуса, не было приложено подтверждающих документов.

 

В соответствии с ч. 5 ст. 152 УПК РФ следователь установив, что уголовное дело ему не подследственно, производит неотложные следственные действия, после чего передает уголовное дело руководителю следственного органа для направления по подследственности. Данные требования уголовно-процессуального закона следователем СЧ СУ УМВД России по Ульяновской области выполнены.

 

Размещение текста постановления Председателя избирательной комиссии Ульяновской области от 19.08.2019 в открытом доступе, в том числе на сайте Избирательной комиссии Ульяновской области в сети Интернет, не может свидетельствовать об установлении следователем факта того, что уголовное дело ему не подследственно.

 

Опыт и продолжительность работы Никифорова в сфере реализации государственных контрактов по созданию продукции из диатомита, свидетельствуют о достаточно высоком уровне его подготовки, то есть он мог проводить ложную политику в сфере реализации государственного контракта от 11.10.2011, распределять денежные средства *** для последующего выделения оставшейся части бюджетных денежных средств, предусмотренных условиями данного государственного контракта и их дальнейшего хищения. Все это указывает на то, что действия Никифорова были осознанными, а умысел на хищение денежных средств возник у него еще до заключения государственного контракта.

 

Размер реально причиненного в результате материального ущерба, состоящего из денежных средств, перечисленных по государственному контракту, установлен судом правильно на основании платежных документов, сомнений в этой части у судебной коллегии не возникает.

 

Доводы стороны защиты о том, что *** приняло работы по государственному контракту как надлежаще выполненные, как и доводы о неполноте предварительного следствия, также не влияют на выводы о виновности осужденного, который сам должен был действовать добросовестно. Между тем, на основании совокупности исследованных доказательств установлен факт хищения денежных средств. Сторона защиты не была лишена возможности представлять доказательства.

 

Место производства предварительного расследования было определено правильно, по существу уголовное дело также рассмотрено в соответствии с правилами о подсудности, учитывая также, что умысел Никифирова был направлен на мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств, а не конкретно на хищение безналичных денежных средств с банковского счета, перечисленных в ООО «***» самим потерпевшим, а не в результате использования Никифировым каких-либо технических средств. Возможность распорядиться денежными средствами у него возникла лишь по месту нахождения офиса ООО «***», расположенного в ***, то есть данное уголовное дело было рассмотрено правильно именно Ленинским районным судом г. Ульяновска. Мотивированные выводы о подсудности дела были изложены председательствующим в постановлении о назначении судебного разбирательства по итогам предварительного слушания и сомнений у судебной коллегии не вызывают. 

 

Предъявленное обвинение является конкретным, соответствует требованиям ст. 73 УПК РФ, доводы стороны защиты об обратном являются необоснованными и формальными, каких-либо оснований для возвращения уголовного дела прокурору по основаниям, предусмотренным ст. 237 УПК РФ, не имеется.

 

Вопреки доводам апелляционного представления, судебная коллегия не находит оснований не согласиться с мотивированными выводами суда о квалификации действий Никифорова по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29.11.2012 № 207-ФЗ).

 

Субъектом данного преступления является лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, - собственник предприятия (организации), руководитель (директор), индивидуальный предприниматель, их представители.

 

Как установлено судом, Никифоров, являясь соучредителем (в его собственности находится часть уставного капитала) и фактическим руководителем ООО «***», совершил мошенничество, то есть хищение бюджетных денежных средств, выделенных ***, путем обмана, выразившегося в представлении ложной документации о выполнении работ по исполнению государственного контракта по ОЗ, которые выполнены не были и выполнять он их реально не намеревался.

 

В соответствии с п. 1 ст. 2 ГК РФ предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой страх и риск, деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицам, зарегистрированным в этом качестве в установленном законом порядке. Изъятие имущества при этом происходит путем преднамеренного неисполнения договорных обязательств, то есть неисполнение какого-либо соглашения. Преднамеренное неисполнение договорного обязательства означает, что лицо, выступающее представителем организации или предпринимателя (либо сам предприниматель), изначально не намерено выполнять обязательство по возврату или оплате имущества (выполнению работ и т.п.), рассчитывая противозаконно завладеть им, сознавая, что тем самым причиняет ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

 

Таким образом, установлено, что совершенное Никифоровым мошенничество сопряжено с преднамеренным неисполнением им как соучредителем и фактическим руководителем ООО «***», и, соответственно, субъектом предпринимательской деятельности.

 

Такой вывод согласуется с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении № 32-П от 11 декабря 2014 года, согласно которой предпринимательская деятельность осуществляется в различных сферах общественных отношений, следовательно, предметом хищения чужого имущества применительно к преступлению, предусмотренному ст. 159.4 УК РФ, могут быть как средства потребителей (граждан), так и бюджетные средства при преднамеренном неисполнении государственных и муниципальных контрактов, а также средства других коммерческих и некоммерческих организаций.

 

При этом в соответствии с вышеуказанным Постановлением Конституционного Суда РФ ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 года N 207-ФЗ) признана утратившей силу, в связи с чем уголовная ответственность за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности с указанной даты предусматривается ст. 159 УК РФ. Вместе с тем, подпадающие под признаки состава преступления, предусмотренного ст. 159.4 УК РФ, и совершенные до 12 июня 2015 года (что относится и ко времени совершения преступления Никифоровым), в силу положений стст. 9, 10 УК РФ подлежат квалификации по данному уголовному закону, предусматривающему более мягкое наказание.

 

Судебное разбирательство по настоящему уголовному делу проведено всесторонне, полно и объективно.

 

Обстоятельства совершенного преступления судом установлены правильно, суд всесторонне оценил доказательства, исследованные в ходе судебного следствия, в их совокупности, при этом указал основания, по которым он принял одни доказательства и отверг другие, дав объективную оценку доводам сторон.

 

Тот факт, что оценка доказательств, данная судом, не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене обжалуемого приговора.

 

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ, осуществлялась также аудиозапись судебного заседания.

 

Никифоров, как и другие участники процесса, не был ограничен в возможности довести свою позицию по делу, как в судебных прениях, так и в последнем слове, по существу реализовал в полной мере данное право.    

 

Из протокола судебного заседания следует, что в судебном заседании было обеспечено равенство прав сторон, которым суд создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, обвинительного уклона судом допущено не было, принцип состязательности соблюден, как и требования ст. 240 УПК РФ.

 

Все доказательства исследованы судом по инициативе сторон, заявленные ходатайства разрешены в установленном законом порядке.

 

Право на защиту осужденного нарушено не было, его защита активно осуществлялась адвокатами, занимавшими согласованную с осужденным позицию по делу.

 

Подлежащие доказыванию обстоятельства, предусмотренные ст. 73 УПК РФ, установлены и в приговоре изложены правильно.

 

Приговор постановлен в соответствии с требованиями главы 39 УПК РФ, нарушений положений ст. 307 УПК РФ, которые являлись бы основанием для отмены приговора, не допущено, доказательствам и доводам сторон дана надлежащая оценка.

 

Никифоров обоснованно признан судом вменяемым и подлежащим уголовной ответственности.

 

Судом первой инстанции сделан верный вывод о необходимости назначения осужденному наказания в виде реального лишения свободы.

 

Так, при назначении Никифорову наказания судом были учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, влияние наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, сведения о личности виновного, имеющиеся смягчающие наказание обстоятельства, перечисленные в приговоре. Оснований для признания каких-либо иных смягчающих, а также и отягчающих наказание обстоятельств, не имеется. Выводы суда о необходимости назначения Никифорову реального лишения свободы, в приговоре мотивированы. Назначенное наказание является справедливым.

 

При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб, суд правильно применил положения ч. 8 ст. 302 УПК РФ, вынес обвинительный приговор с освобождением Никифорова Е.А. от наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности, поскольку это основание обнаружилось в ходе судебного разбирательства в связи с квалификацией судом при вынесении итогового решения действий Никифорва по более мягкому составу преступления, тогда как Никифорову инкриминировалось совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. Таким образом, оснований для прекращения уголовного дела по указанному основанию у суда не имелось

 

Судебная коллегия полагает, что решение в части гражданского иска потерпевшего является мотивированным, соответствует требованиям 1064 ГК РФ. Разъяснения, содержащиеся в п. 30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 13.10.2020, рекомендующие судам оставлять без рассмотрения гражданский иск, относятся, как полагает судебная коллегия, к случаям именно прекращения уголовных дел по вышеуказанному основанию, но по настоящему уголовному делу в отношении Никифорова вынесен обвинительный приговор, содержащий выводы о его виновности в хищении денежных средств *** в сумме 140 000 000 рублей, в связи с чем отсутствовали препятствия для рассмотрения гражданского иска по существу, чем соблюден баланс частных и публичных интересов.

 

В этой связи судом также принято верное решение о сохранении ареста на указанное во вводной части настоящего определения право требования задолженности, а также долю, принадлежащую Никифорову, в уставном капитале ООО «***».

 

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену либо изменение приговора, по делу не допущено.

 

На основании изложенного, руководствуясь стст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

 

ОПРЕДЕЛИЛА:

 

приговор Ленинского районного суда г. Ульяновска от 30 июня 2022 года в отношении Никифорова Евгения Александровича оставить без изменения, а апелляционное представление и апелляционные жалобы – без удовлетворения.

 

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам главы 47.1 УПК РФ в судебную коллегию по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции путём подачи кассационной жалобы или представления:

- в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу итогового судебного решения, а содержащимся под стражей осуждённым – в тот же срок со дня вручения ему копии такого вступившего в законную силу судебного решения, - через суд первой инстанции для рассмотрения в предусмотренном статьями 401.7 и 401.8 УПК РФ порядке;

- по истечении вышеуказанного срока – непосредственно в суд кассационной инстанции для рассмотрения в предусмотренном статьями 401.10-401.12 УПК РФ порядке.

Лицо, в отношении которого вынесено итоговое судебное решение, вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

 

Председательствующий 

 

Судьи